Академия уже погрузилась в сон, но леди де Лейн уверенно взяла курс на библиотеку. Огневичка остановилась перед стеновой панелью из орехового дерева справа от дверей в книжное царство.
– Ого! – не удержала я удивлённого возгласа. Ещё бы. Очередная тайная дверь! Да сколько же их здесь?!
Мы шагнули в темноту и панель за нами бесшумно закрылась.
– Осторожно, ступеньки, – предупредила Ками и зажгла над нашими головами небольшой огненный светлячок. Я уже видела такой в терминале, когда только оказалась в Ампелосе. Собственно, это было моё первое знакомство с магией. Правда, тогда я вообще не понимала, что происходит.
Мы спустились по узкой винтовой лестнице и оказались в длинном каменном коридоре, освещаемый только нашей сферой. Казалось, что даже воздух загустел, пропитавшись мраком.
– Ками, почему мы в подвале? – я беспокойно поёжилась. Воспоминания о пещере с оборотнем были слишком свежи в памяти.
– Здесь у нас располагаются особые лаборатории. Не для студентов. Для личных разработок некоторых профессоров. Оставим обувь здесь. Чего грязью трясти повсюду. Не бойся, Кристина. Всё в порядке.
– Хотелось бы верить, – мне было очень тревожно.
Мы вошли в четвёртую дверь. Я считала. На всякий случай.
Как было жутко находиться в каменном коридоре, и как разительно уютно было в этой лаборатории. Босые ноги приятно утопали в ворсистом ковре, мягкий и приглушенный свет освещал аккуратные стеллажи с банками и ретортами, на дубовых столах громоздились конические колбы, причудливой формы сосуды, в углу на каменном изваянии дымился небольшой ведьминский котелок. В воздухе витал легкий аромат кориандра…
– Де Лейн? – раздалось сбоку так неожиданно, что я вздрогнула, ойкнула и осознав, что прекрасно знаю этот голос, ойкнула ещё раз.
Высокий мужчина с глазами цвета темного миндаля, одетый во все черное, стоял возле одного из стеллажей с увесистой книгой в одной руке и засушенным пучком трав в другой, словно сверялся с рецептом неведомого зелья.
– Рэй, это Кристина Соловьева. Мы договаривались на счёт неё.
– И? – он бросил на меня ничего не значащий взгляд. – Это даёт вам право врываться сюда среди ночи?
– Так ты занят?
– Я всегда занят.
Он неспеша перелистнул страницу книги. У меня сердце рвалось из груди, хотелось кинуться к нему в объятия… Я держала себя в руках и просто искренне улыбалась моему Кору. То есть Рэю. Но это стена неприязни и холода, воздвигнутая его отстраненно-хмурым поведением, вгоняла в тупик. Я решительно ничего не понимала.
– Оставим. Сейчас не о нас речь, – негромко произнесла Ками, а в её голосе отчётливо прозвенели злобные нотки. Душу неприятно царапнуло странное "не о нас", и моя улыбка угасла сама собой. – Кристине нужны знания. Ты согласился.
– Допустим, – Рэйсгорн небрежно кинул книгу на стол и снова взглянул на меня. Безразлично, равнодушно. Сразу неприятно защемило в груди. – И какие знания тебе нужны, студентка?
В глубине души я надеялась, что происходящее – «игра на публику», Кор ведь скрывает наши отношения ото всех и от Ками в том числе. Но в лаборатории висела напряженная атмосфера. Тяжелые взгляды, сухие слова, резкие движения… Будь на его месте другой профессор, он бы сказал: «леди, я сейчас занят, приходите завтра», или что-то в этом духе. Но здесь и сейчас всё было не так. Слишком неправильно.
Слышать безликое, безымянное слово «студентка» было мучительно. Вот так просто, будто я никто, будто между нами ничего не было. Ни тех ласк, ни той страсти, ни моего признания в любви. А как же: "Ты моя леди"?
Я… Я не понимаю… Чувствую, как к горлу поступил противный комок. Нет, нет, нет. Я плакать не буду! Нет, я сказала!
– Похоже, никакие, – скептически хмыкнул лорд, не дождавшись моего ответа, затем выдернул с другой полки толстый фолиант, – выход позади вас.
Да иди ты к чёрту! Козёл! В задницу всю эту любовь! В зад-ни-цу! В комнате буду реветь и жаловаться Алисе. Я ведь действительно здесь за знаниями. Хорошо. Пусть оно так и будет! Я сдержала порыв сиюминутно выскочить за дверь, собрала волю в кулак.
– Теорема отведения магического потока в изометрии относительного энергетического поля, – отчеканила я громко абсолютно непонятную фразу, которую вчера тысячу раз перечитывала в учебнике по материи магии.
– Здороваться тебя не учили? – Рэйсгорн грубо осадил мою прыть. – Де Лейн, ты её сначала на уроки этикета своди.
Что-о-о?! Ещё секунда и клокочущая внутри обида на этого человека уступила место приступу злости. На себя бы посмотрел, маньяк библиотечный! Меня понесло:
– Доброй ночи, достопочтенный, глубокоуважаемый лорд Рэйсгорн Ливарелл, профессор алхимических наук, маг высшей категории стихии земли, – произнесла я его полное имя, вычитанное недавно на стенде, приторно улыбнулась со всем максимально наигранным радушием. – Не соблаговолите ли Вы объяснить нерадивой студентке неподдающиеся её скудному иномирному уму, основы теорий материи магии. Будьте столь добры, любезнейший лорд Рэйсгорн Ливарелл, не откажите в великодушии.
Моя выходка определённо произвела фурор. Вот вам и нежданчик, господа конспираторы. Кор выронил свой жухлый пучок трав, Ками хлопала глазами, а в лаборатории воцарилось удушающее молчание. Секунда, две, три…
– Ох! Неужели благородный лорд будет заставлять несчастную леди томиться в ожидании ответа. Ах! Как жаль! Как жаль! Если вашей милости не угодно моё присутствие – не смею больше отнимать у вас драгоценное время. Искренне приношу свои извинения за столь бестактное вторжение в вашу обитель.
В довершении всей этой тирады я отвесила Рэю плавный, грациозный реверанс, достойный императрицы, гордо вскинула голову, выправила осанку и направилась к выходу, немного согнув руки в локтях и изящно оттопырив мизинцы.
– Кристина? – как-то нерешительно окликнула меня Ками.
– Хорошо. Ладно. Всё. Я понял, – прозвучал за спиной голос лорда. – Возьми на столе тетрадь.
Я с большим трудом подавила желание отыграть роль до конца и чинно выплыть за дверь лаборатории. Вместо этого всё же направилась к указанному столу. Знания прежде всего, ведь так? Профессор Рэйсгорн подошёл, обдал ароматом кориандра, вырвал из тетради листок, набросал на нём несколько строк и протянул Ками.
– Де Лейн, поднимись в библиотеку и принеси эти книги.
Ками скорчила недовольную гримасу, но согласилась на роль девочки на побегушках и покинула лабораторию, громко хлопнув дверью.
– Открывай тетрадь и записывай, – скомандовал мне лорд.
Я огляделась по сторонам и язвительно спросила:
– Стул леди не предложите, профессор Ливарелл?
Он резко схватил меня за плечи, грубо прижал к себе и впился губами… Требовательно, жадно, не терпя возражений и не позволяя отстраниться. Поцелуй получился какой-то агрессивный и злой, но, чёрт возьми, до безумия сводящий с ума. Волна жара пронеслась внутри, наполняя всё тело желанием и выжигая все обиды, вопросы и разумные протесты.
– Рэй. Меня зовут Рэй, – сказал он, оторвавшись от моих губ. – Запомни! А теперь пиши.
Он резко развернул меня к столу. Я отказывалась что-либо понимать и не своим, глухим голосом спросила:
– Так что насчёт стула?
Получилось почти шёпотом.
– Ты мне уже одно кресло сломала, – обжег он моё ухо горячим дыханием. Тысячи мурашек побежали вниз по шее, по груди, разлились жаром внизу живота, сводя с ума. – Я не собираюсь на тебя мебель переводить.
Его руки вовсю блуждали по моему телу, которое, вопреки здравому смыслу, с трепетом откликалось на ласки этого непонятного и невероятного мужчины, абсолютно не поддающемуся логике. Сбитая с толку, я не могла, не хотела сопротивляться, и, потеряв всякий стыд, позволила себе тереться об него, как мартовская кошка.
– Пиши, – Рэй поставил мои руки на столешницу и сунул ручку.
– Что? – рваным шёпотом выдохнула я, ощущая неприличную дрожь во всём теле и осознавая, что с меня нагло спускают новые спортивные штаны. Чёрт! Понятия не имею, где я потеряла свою честь, достоинство и совесть.
– Магический поток стихии земли, – отчеканил лорд, – условно делится на четыре группы…
Кажется, это случилось на слове «четыре»… Буквы дернулись вверх, а с губ слетел бесстыдный стон. Ручка не слушалась во влажных пальцах, карябая ёрзающую бумагу. Но Кор продолжал хрипло диктовать текст, вколачивая в меня каждое слово, оттого мои записи были похожи на кардиограмму взбесившегося носорога.
«Пиши», – снова и снова заставлял он, не позволяя мне полностью отключиться от этого мира и погрузиться в сладкую пучину острого блаженства. И я была готова писать что угодно, сколько угодно, лишь бы он не останавливался.
Затем Кор дал возможность вычертить таблицу, линии которой вышли плавно-волнообразные под стать ритму движений. Когда столбцы были готовы, мы перешли к активно-агрессивному их заполнению. Третья колонка была исполнена таких эмоций, что буквы не помещались и в две строчки. Одна рука побелевшими пальцами с силой сжимала ручку, другая – край столешницы. Но это не помогло, и я улетела в бескрайний космос, огласив всю лабораторию неприличными стонами.
– Хорошо, моя леди, – выдохнул сзади Кор.
Это я тоже записала в таблицу – по инерции, абсолютно ничего не соображая. Последний столбик тяжело дался уже лорду. С рычанием, кое-как ему всё же удалось продиктовать эту злосчастную таблицу, поставив в конце жирную точку. Он обнял меня, и мы какое-то время стояли неподвижно, выравнивая дыхание и наслаждаясь этим порочным безумием. Психи.
В какой-то момент он слегка отстранился, словно прислушиваясь к чему-то. А потом ловким движением вернул мои штаны на место, притворившись, что так и было. Выволок откуда-то стул, усадил меня за стол уже по-человечески, сам встал с другой стороны и нацепил на лицо маску форменного безразличия.
– Я понятно объясняю?
Именно на этих словах я ощутила босыми ногами пронесшийся по полу сквозняк. Ками вошла бесшумно. Я сидела спиной к входу и не видела её, но поняла, что она там. Стоит ли думать, что огневичка хотела застать нас врасплох? Или это мои разбушевавшиеся эмоции? Ах да, Кор же мне вопрос задал.
– Относительно. Вы не могли бы повторить последние два абзаца? – Я бессовестно заглянула в карие глаза лорда. – А то я не всё успела записать. Да и по третьему столбцу таблицы возникли некоторые вопросы. Мне нужно более глубокое пояснение.
Кор двусмысленность слов понял и одарил меня таким взглядом, что я тут же ощутила новую волну мурашек вдоль позвоночника. В душе он улыбался. Я это чувствовала. Но снаружи перед столом стоял серьезный и хмурый Рэй. Профессор Ливарелл.
– К этому мы ещё вернемся… Обязательно. Но сначала разберём истоки энергетического поля. Без этих базовых знаний дальнейшее понимание материала будет затруднено, студентка.
Он сухо продиктовал мне несколько постулатов, и дал по каждому ссылки на учебники и страницы в них. Как раз пригодились те книги, что принесла Ками. Я периодически бросала на лорда многозначительные взгляды, но мужчина нацепил непроницаемую профессорскую маску.
Только оказавшись в своей комнате, я в полной мере осознала, что всё-таки произошло. И вместе с тем поняла, что запуталась в этом мужчине ещё больше. Рыжая удивленно смотрела на то, как я залезла в её половину шкафа и достала синий пузырёк с каплями от нежелательной беременности. Пришлось во всём сознаться.
– Ну не мог твой Рэй при леди де Лейн открыто с тобой говорить. Это нормально. Не думаю, что здесь стоит обижаться, Стине.
– Это я бы как раз поняла. Но одно – сделать вид, что мы не знакомы и вести себя соответствующее. Другое – откровенно хамить и унижать.
– Мне кажется, ты преувеличиваешь.
–– Али-и-ис, тебя там не было. Воздух в лаборатории был пропитан ненавистью и презрением. Я это каждой своей клеточкой чувствовала. А потом раз – и он уже совершенно другой. Словно сначала там был Рэй, а потом появился Кор. Может он шизофреник, страдающий раздвоением личности? Не понимаю. Ничего не понимаю. Почему всё так сложно?!
– Я тебе сразу сказала, что не одобряю твой выбор. Ты ни черта не видишь! Этот мужик тобой просто пользуется, когда ему вздумается! Но, полагаю, лично тебя больше задело другое. Слова Ками: "Не будем о нас" – вот что тебя бесит сильнее всего. Стине, это называется ревность.
Я отвернулась к стене и укрылась одеялом с головой, будто кусок материи мог спрятать меня от всех проблем. Ха, как же! Да отстаньте все от меня. Отстаньте…
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления