Онлайн чтение книги Среди тысячи лиц Always
Глава 7

16 ноября 2008 года

Кэйд. Он увидел меня, он узнал меня. Я увидела, как вспыхнули его глаза.

– Только никуда не уходи, – взмолилась я. – Я хочу тебе помочь.

Мое сердце гулко билось, пока я доставала телефон и судорожно искала номер телефона Джеймса. Китли. Джеймс Китли. «Стихия Рекордс» давно прекратила работу, но я знала, что Джеймс начал успешный венчурный бизнес, и его портфель стартапов внушал уважение. Судя по всему, он и его партнеры заработали миллионы. Во всяком случае, так утверждал автор статьи в «Уолл-стрит джорнэл», которая попалась мне на глаза лет шесть назад. Тогда я позвонила ему, чтобы поздравить, и между делом спросила, нет ли у него новостей о Кэйде. Но Джеймс, как и все из прошлого, ответил, что потерял контакт со старым другом. Я тогда даже обрадовалась. По крайней мере, не одну меня Кэйд вычеркнул из своей жизни. Но в то же время я опечалилась: казалось, Кэйд исчез с лица земли.

Помню, я тогда поразилась тому, как быстро пролетает жизнь. Джеймс закрыл продюсерскую компанию, женился на своей подруге Алексис, у них родились дети. Одна глава закончена, началась другая. И жизнь слишком наполненная, чтобы беспокоиться об отсутствующем друге, выпавшем из круга общения. Но, может быть, теперь все будет иначе? Я листала список контактов в телефоне, пытаясь найти его имя. Я должна сказать ему, что Кэйд в Сиэтле, что он все время жил у нас под носом.

– Есть, – чуть слышно выдохнула я, открывая контактную информацию. Джеймс Китли . Я нажала на кнопку «вызов».

– Вы позвонили в офис компании «Китли, Браун и Слоун», – ласково пропел мужской голос. Я удивилась, услышав живой голос в воскресный день.

– Да… Здравствуйте… Я звоню Джеймсу Китли, – запинаясь, сказала я. Секретарь на телефоне по выходным – у Джеймса точно большой бизнес. – Это очень важно.

– Как мне вас представить?

– Кайли Крэйн.

– Прошу прощения, – ответил мужчина после короткого ожидания, – мистер Китли занят.

– Нет, вы не понимаете. Пожалуйста, скажите мистеру Китли , что это очень срочно. Мне необходимо поговорить с ним немедленно, по телефону или лично. Ваш офис недалеко от торгового центра Уэстлейк, верно? Я заеду.

– Боюсь, что это невозможно, – ответил секретарь. – Обычно мы по выходным закрыты. Мистер Китли не участвует ни в каких встречах. Я передам ему, что вы звонили.

Воскресенье или нет, но Джеймс у себя в офисе, и меня не остановить. Я нажала кнопку «отбой» и сразу же остановила такси.

– Пожалуйста, отвезите меня на угол Четвертой и Пайк-билдинг, – сказала я водителю.

Порыв ветра швырнул волосы мне в глаза, когда я пыталась открыть тяжелую латунную дверь. Я обрадовалась, увидев, что за стойкой секьюрити никого нет, прошла к лифту, поднялась на седьмой этаж. Налево располагались помещения юридической фирмы, я повернула направо. В конце коридора на золотой табличке на двери было указано имя Джеймса. Я глубоко вдохнула и вошла.

– Я пришла, чтобы увидеть Джеймса, – сообщила я, проходя мимо секретаря и углубляясь в лабиринт пустых ячеек открытого рабочего пространства.

– Подождите, вы должны… – начал было мужчина за стойкой. Он был в костюме, на шее кобальтово-синий галстук-бабочка, на носу очки в темной оправе, явно для стиля, а не для улучшения зрения.

Я увидела кабинет Джеймса и вошла. Переступая порог, я откашлялась.

Его глаза расширились, когда он поднял их от экрана компьютера.

– Кайли? – Его голос был именно таким, каким я его помнила: напористым, резким, с такими же нотками, как у спортивного комментатора-весельчака, умеющего сглаживать неудобные моменты. – Что происходит?

– Привет, – поздоровалась я. На висках Джеймса проступила седина. Он постарел больше, чем я ожидала.

– Давненько не виделись. – Джеймс встал и взмахом руки отправил прочь парня-секретаря, мявшегося в дверях, словно щенок питбуля. Джеймс неловко сцепил руки, как будто не знал, что с ними делать.

Его кабинет как будто сошел со страниц последнего номера журнала интерьеров: письменный стол из железа и восстановленного дерева, рабочее вращающееся кресло, почти как в космическом корабле. Я бросила взгляд на фотографии на стене, все в одинаковых черных рамках: дети, большая счастливая семья позирует босиком у пальм на пляже, вероятно, на Гавайях. Джеймс с музыкантами из «Стихия Рекордс» на шоу. А вот снимок, на котором он и Алексис стоят на палубе яхты. И ни одной фотографии Кэйда.

– Ты хорошо выглядишь, Кайли, годы были…

– Я его нашла, – выпалила я, совершенно не заинтересованная в светской беседе. Не сейчас.

– Что ты сделала?

– Я нашла Кэйда.

– Что ты имеешь в виду?

– Он в Сиэтле, под самым носом у нас.

– Ну я, очевидно, был не в курсе того, что он потерялся. – Джеймс покачал головой, натянуто улыбаясь.

Я села.

– Поначалу я тоже этого не понимала. Но когда он ушел и не вернулся, меня не оставляла мысль о том, что с ним могло что-то случиться. Думаю, я всегда это подозревала. Джеймс, с ним действительно что-то произошло. Кэйд живет на улице. Он бездомный.

– Бездомный?

Я значительно кивнула.

– Вчера вечером я увидела его возле «Ле Марше», но не была до конца уверена, что это он. Но этим утром я решила пойти в центр города и попытаться найти его. И я его нашла. Я видела его возле торгового центра Уэстлейк. Джеймс, он выглядит ужасно. В лохмотьях. – Я шумно выдохнула. – И я не уверена, что Кэйд понимает, кто он такой.

Джеймс снова сцепил пальцы.

– Ты уверена, что это был он?

– Абсолютно уверена.

– Возможно, это был кто-то, похожий на Кэйда.

– Нет, – отрезала я и подняла рукав, чтобы показать мою татуировку. – Мужчина в приюте для бездомных узнал ее. Это Кэйд, Джеймс, это действительно он.

У меня за спиной скрипнула дверь. Я обернулась.

– О, привет, дорогой.

Алексис с ребенком на бедре была именно такой, какой я ее помнила: темные вьющиеся волосы, большие, широко расставленные глаза. После исчезновения Кэйда она много раз звонила, чтобы узнать, как у меня дела, приглашала на ланч или на кофе. Я ценила ее заботу, но рана была еще слишком свежей, чтобы обсуждать прошлое. А потом я переехала в Нью-Йорк.

– Привет, Алексис, – поздоровалась я.

– Кайли! – воскликнула она, бросаясь ко мне и обнимая одной рукой. Белокурый малыш улыбнулся, когда мать подсадила его повыше на своем бедре. Алексис бросила быстрый взгляд на Джеймса. – Давно не виделись. Замечательно выглядишь!

– Ты тоже, – ответила я, хотя заметила мешки у нее под глазами. Возраст сказывался, или, возможно, это был стресс материнства.

– Дорогая, Кайли пришла потому, что уверена: она видела Кэйда в центре города, – объяснил Джеймс, приподняв одну бровь.

Алексис была поражена:

– Ты шутишь?

Они обменялись понимающими взглядами, потом она снова взглянула на меня.

– Кэйд вернулся? Это… замечательно. – Алексис снова посмотрела на мужа, потом опять на меня. – Ну и как он?

– Не слишком хорошо, – сказала я. – Я как раз говорила Джеймсу, что Кэйд живет на улице. С ним что-то случилось.

– Это ужасно. – Алексис была шокирована. – Джеймс, мы можем как-то помочь ему?

Он вздохнул и провел рукой по волосам. Я попыталась вспомнить прежнюю Алексис из девяностых, но картинка, поднимавшаяся из глубины сознания, была неполной и расплывчатой. Разумеется, она всегда была рядом, работала вместе с Кэйдом на всех вечеринках, на всех концертах. И все же было в ней что-то незапоминающееся, что-то неопределенное. Я смотрела, как она нежно укачивает на руках сына, и гадала, счастлива ли Алексис, действительно ли материнство было тем путем, который она осознанно выбрала для себя. Малыш агукнул мне, и я отвернулась, почувствовав, как защемило сердце.

– Прошло много лет, – продолжала Алексис, – но никогда не поздно вернуться домой. Должно быть, ему не понравилась новая жизнь, которую он начал в другом месте. Кэйд всегда говорил о Франции, помнишь, Кайли?

Я крепко зажмурилась, потом снова открыла глаза. Мы говорили о Франции, особенно о том маленьком прибрежном городке в Нормандии, в котором я побывала однажды в детстве с бабушкой и дедушкой. Странное совпадение, но Кэйд тоже побывал там тем же летом со своей тетей. Мы смеялись над тем, что, возможно, видели друг друга в поезде. Когда Кэйд исчез, мне пришло в голову, что он мог уехать во Францию. Одна только мысль об этом пронзала болью мое сердце.

Джеймс развернул кресло так, чтобы сидеть лицом к окну. Странно было видеть, как меняет человека жизнь. Когда-то основатель музыкальной фирмы в кедах и джинсах, Джеймс стал одним из толпы. Бизнесмен в офисном здании сидит в крутящемся кресле.

– Кэйд там. – Я посмотрела на Сиэтл за окном во всей его серой красе. – Прямо сейчас.

Спустя мгновение Джеймс снова повернулся к нам и кивнул, словно врач, который все обдумал и готов произнести диагноз:

– Алексис всегда была сентиментальной, а ты, Кайли, когда-то витала в облаках. Но теперь я вижу твои статьи на деловой странице. Ты присоединилась к реальному миру. А если мы говорим о Кэйде, то реальность такова: это его жизнь, а не наша. Если он хочет жить на улице, то это его право.

Я вскинула голову.

– Джеймс, никто не живет на улице по своей воле. С ним что-то произошло, я знаю это. Ему плохо. Он нуждается в помощи.

Джеймс покачал головой.

– Кайли, я много помогал Кэйду в свое время. Ты же помнишь, как тогда обстояли дела. Ты помнишь, как все было плохо.

Я не хотела вспоминать, но вспомнила. Джеймс высказывал Кэйду обвинения. Ситуация вышла из-под контроля. Я поддерживала Кэйда, пока… Пока могла. И даже тогда я сомневалась: а права ли я? Думала, может, неправильно оценила ситуацию. Возможно, если бы я осталась еще на один час, поговорила бы еще раз с Кэйдом, то жизнь была бы иной для меня, для Кэйда, для всех нас.

– Теперь я не обязан ему помогать, – закончил Джеймс.

Алексис подошла ближе к мужу:

– Но, Джеймс…

– Для меня все изменилось, – продолжал он, не глядя на жену. – У меня новый бизнес, которым надо заниматься, семья… – он указал на жену, – о которой надо думать. А что, если Кэйд принимает наркотики?

– Джеймс! – ахнула я.

Его глаза сузились.

– Он многое скрывал от нас, – сказал Джеймс, – и многое скрывал от тебя.

Я крепко зажмурилась, потом снова открыла глаза.

– Думаю, мы оба это знаем, – добавил он.

Я попыталась поймать взгляд Джеймса. В нем не было даже следа от той любви, той привязанности, той верности, которая когда-то связывала его с Кэйдом. Все это износилось и умерло с годами или вообще никогда не существовало?

– Но, Джеймс, – я почти умоляла его, – он же был твоим лучшим другом.

Он встал.

– В детстве – да. – Джеймс поправил воротничок своей оксфордской сорочки, чьи рукава украшали золотые запонки. – Но с тех пор я вырос. А Кэйд, очевидно, нет.

Алексис с сочувствием посмотрела на меня, когда Джеймс подошел к ней и взял ребенка на руки.

– Мне жаль, Кайли, – сказал он, целуя сына в лоб. – Мы тебе сочувствуем, и я надеюсь, что ты сумеешь оказать ему необходимую помощь. Каждый из нас делает свой выбор. Кэйд свой сделал.

– Ну что ж… – Я направилась к двери.

Чем ниже спускался лифт, тем тяжелее становилось у меня на сердце.

Если Кэйда надо спасать, то делать это придется только мне.

Я пешком вернулась к торговому центру Уэстлейк и села на скамейку, тупо глядя на прохожих. Мимо прошмыгнул мальчишка с желтым шариком, за ним прошла его мать. Пожилая седовласая пара, держась за руки, медленно прогуливалась по брусчатке.

Я вынула телефон из сумочки и набрала номер бабушки. Она однажды встречалась с Кэйдом, когда они с дедом прилетали в Сиэтл ко мне в гости. Тогда они друг другу понравились.

– Выходи за него, – шепнула мне бабушка после нашего совместного ужина в «Космической игле», где дедушка в последний раз побывал в 1960-х годах во время Всемирной ярмарки. Я была благодарна судьбе за то, что дед успел увидеть здание еще раз до сердечного приступа и познакомиться с Кэйдом.

– Ох, дорогая, я по тебе скучала, – сказала бабушка. Она всегда казалась мне молодой. Когда я училась в школе, ее часто считали матерью, поздно родившей ребенка. Люди редко принимали ее за мою бабушку. Но теперь ее голос звучал слабо и неуверенно, и это меня беспокоило.

– Бабушка, – прошептала я, не в силах сдержать подступившие слезы.

– Что случилась, милая? – нежно спросила она. И я сразу почувствовала себя одиннадцатилетней девочкой, которая снова оказалась в старом деревянном доме в Айове. Вот я лежу на животе в той самой комнате, где росла моя мама, на старом красно-голубом стеганом одеяле с петельками из мягкой белой шерсти по углам. Бабушка похлопывает меня по спине, а я чувствую соленые слезы, текущие по моим веснушчатым щекам к уголкам рта. В кухне печется шоколадное печенье, в воздухе витает успокаивающий аромат масла и сахара.

– Я встретила Кэйда, – сказала я.

– Твой бывший бойфренд? Я думала, он…

– Исчез? Уехал из страны? Я тоже так думала. Но он здесь, бабушка. Он в Сиэтле. И он… бездомный. Я видела его вчера и сегодня, бородатого, исхудавшего.

– Батюшки мои! – ахнула она.

– И его лучший друг ему не хочет помогать, – продолжала я. – Я пошла просто посмотреть на него. – Я смахнула слезу. – Бабушка, как мне быть? Я скоро выхожу замуж. Как мне справиться со всем этим?

Бабушка какое-то время молчала, как делала всегда, собираясь с мыслями, чтобы сказать что-нибудь мудрое.

– Кэйд едва узнал меня, – призналась я. – Он сам на себя не похож. Должно быть, с ним что-то случилось. Что-то ужасное. Я точно знаю.

– Но он в городе, – сказала бабушка. – Твой парень в городе.

Я покачала головой. Я знала, что ее память за последние годы существенно ухудшилась. Возможно, она просто забыла, что я помолвлена с Райаном.

– Бабушка, Кэйд больше не мой парень. Мой парень Райан . Я выхожу замуж за Райана. Кэйд ушел так давно. И я так и не узнала почему. Я оплакала его и стала жить дальше. Я справилась со своей болью.

Бабушку отделяли от меня тысячи миль, но перед моим мысленным взором стояло ее лицо: мягкое, только что напудренное, с добрыми пастельно-голубыми глазами, от кожи пахнет розовым мылом.

Она молчала, словно обдумывая мои слова и вспоминая человека, женой которого я обещала стать в тот момент, когда дверь в прошлое была закрыта и жизнь стала проще.

– Я не представляю, как мне следует поступить.

– Возможно, сейчас ты этого не знаешь, но со временем поймешь, – сказала бабушка.

– Что ты имеешь в виду?

– Сердце подскажет тебе, дорогая.

– Думаешь? – спросила я, обескураженная.

– В незнании нет ничего плохого, – продолжала она. – Просто у тебя нелегкий путь.

– Я люблю Райана. Я правда люблю его, бабушка. Я хочу выйти за него замуж. Я хочу, чтобы мы жили вместе.

– Да, и, вполне вероятно, ты это получишь. Но сначала ты должна разобраться со своим прошлым, а для этого тебе придется встретиться с ним лицом к лицу.

– Ты права, – согласилась я.

– Дорогая моя, – добавила бабушка, – не имеет значения, что случилось или случится, ясно одно.

– Что?

– Ты говорила мне, что Кэйд однажды спас тебе жизнь.

– Да, – пробормотала я. Ее слова пронзили мое сердце, как игла, которая не только приносит боль, но и исцеляет.

– Теперь твоя очередь спасти его.