Онлайн чтение книги Бессребреник среди желтых дьяволов
ГЛАВА 2

Метрах в пятидесяти от пещеры находилось бандитское жилье, состоящее из нескольких полуразрушенных лачуг. Повсюду на земле валялся мусор, издававший жуткое зловоние. В воздухе витали пары алкоголя, тухлой воды и нечистот. Именно в этой клоаке[63]Клоака — скопище грязи, мусора., огороженной забором из воткнутых в землю сухих кольев, и произошла драка между людьми Райкара.

Ссора усугублялась еще тем, что все ее участники оказались смертельно пьяны и ничего не соображали. Глаза дикарей горели огнем хищников, почуявших кровь. Бандиты потрясали кулаками и яростно выкрикивали угрозы. Блестела сталь отточенных лезвий, летели камни, а двое дерущихся уже вцепились друг другу в горло. Предсмертный хрип, кровь — и победитель гордо вскинул голову со шрамом на лбу. Побежденный же в предсмертной агонии, собрав последние силы, выкрикивал проклятья, угрожая местью. Друзья услышали его, и мгновенно банда разделилась на две враждующие группировки. В ход пошло все: ножи, цепи, кулаки, зубы. Обезумевшие головорезы, надрываясь от крика, набрасывались друг на друга. Настоящая сцена из ада!

Драка захватила даже самых ленивых, самых спокойных и уравновешенных бандитов. В этот момент и появился Йок Райкар. Мгновение он оставался неподвижным. Черты его лица исказились до неузнаваемости. Затем главарь смело ринулся в самую гущу дерущихся. Вытащив из-за пояса длинный на короткой ручке хлыст, он со всей силой ударил им по земле. Раздался оглушительный хлопок. За ним второй, третий… Постепенно бандиты приходили в себя, узнавая хозяина, как тигры своего дрессировщика. Они убирали ножи, выпрямлялись, бормоча что-то себе под нос. Он же продолжал стегать их по плечам, спинам, лицам, оставляя кровавые рубцы. Напрасно они пытались убежать, а наиболее смелые даже оттолкнуть — Райкар догонял их и жестоко хлестал. Не в его правилах было отступать. Бандит сгонял их как стадо животных — один против тридцати, — не побоявшись, что люди вдруг набросятся на него. Почувствовав силу главаря, они испугались и отступили в поисках спасения от неумолимого бича.

— По домам, быстро! — он, перекрывая стоны. — По конурам, собаки! Очистить место, иначе перебью всех до единого, и некому будет похоронить вас!

Головорезы, как побитые псы, понуро разбежались по своим хибарам.

Йок безжалостно преследовал каждого, и его рука с хлыстом то поднималась, то опускалась до тех пор, пока последний бандит не исчез в глубине юрты[64]Юрта — переносное жилище; состоит из деревянного остова, покрытого шкурами или войлоком., покрытой шкурами животных, из которой, как из кабаньего логова, доносились хрипы бессильного гнева.

Рот главаря искривился в победной улыбке. Он стоял, выпрямившись во весь рост, сложив руки на груди, и наслаждался победой. Райкар всегда оставался самим собой, он гордился проделанной работой.

Затем Йок посмотрел на оставшиеся после драки трупы. Четверым не удалось уйти от ножа. С перерезанными глотками они лежали на земле. Несколько раненых пытались отползти подальше от хозяина.

Райкар сделал несколько шагов, пнув по очереди сначала мертвых, а затем и раненых. Последним наконец удалось доползти до своих хибар, и главарь остался один с бездыханными телами.

Стояла тишина. Ничто больше не беспокоило Райкара. Заметив еще полную кожаную флягу, он схватил ее и приложил к губам. Обжигающая жидкость медленно потекла в горло. Стало легко и радостно. Смеясь, он опустился на труп. Опьянев от алкоголя и усталости, бандит заснул.

Прошел час. Головорезы стали постепенно выползать из своих укрытий. Они появлялись по одному, соблюдая все меры предосторожности. Люди действительно боялись этого человека, преклоняясь перед его безудержной храбростью.

Бандиты подошли совсем близко и молча наблюдали за главарем. Распластавшись на земле, Райкар не шевелился. Его знаменитый хлыст, выпав из рук, валялся рядом. Вожак спал тяжелым глубоким сном. Его могучий храп походил на рев дикого зверя. В темных душах разбойников закипала злоба и ненависть. «Убить! Убить его!» — зародилась смутная мысль. Разве он не был их мучителем, палачом, разве он не бил их в случае неповиновения, разве не разбил он голову одному и не переломал кости другому? Почему бы не отплатить ему тем же?

Но даже неподвижный спящий Райкар внушал им неподдельный страх. У одного из головорезов оказался нож. Блеснула крепкая сталь. Один удар в грудь — и месть свершится… Но хватит ли смелости?

Одна и та же мысль объединила людей. Круг стал сужаться. Теперь бандиты стояли, плотно прижавшись друг к другу. Кто же ударит первым? Никто не решался. Порыв должен был быть единым и мгновенным, чтобы из всех преступных рук ни одна не опередила другую.

А Райкар тем временем продолжал спокойно спать. Презрительная ухмылка застыла в уголках его губ.

Что ж, время пришло! Вперед! Смерть бандиту!

Неожиданно вдалеке раздался звук сигнального рожка. Три коротких гудка эхом прокатились по горам. Услышав сигнал, главарь мгновенно проснулся и тотчас вскочил на ноги. Разбойники инстинктивно отступили, попрятав ножи. Впрочем, Райкар даже не взглянул на них. Оттолкнув стоящих ближе, он влез на выступ скалы, вытянул шею и прислушался. Звук рожка повторился. Бандит радостно хлопнул в ладоши. Затем, сложив руки рупором и набрав побольше воздуха в легкие, издал резкий пронзительный крик, как выстрел прозвучавший в тишине.

Все узнали сигнал. Два дня назад один из бандитов ушел на разведку и теперь возвращался в лагерь. Выполнил ли он свою задачу? Нес ли он весть о новых возможных нападениях, о новых, еще не совершенных преступлениях?

Головорезы устали от безделья и жаждали приключений.

Райкар облегченно вздохнул. Наконец на гребне скалы он увидел силуэт отважного лейтенанта. Он с удовольствием назвал бы его своим другом, если бы был способен на выражения каких-либо добрых чувств по отношению к людям. Борский, добряк Борский, урожденный москвич, убивший кого-то во время кражи, был приговорен к смертной казни. Однако по неизвестной причине, вероятно, по чьей-то милости, смертный приговор был заменен на пожизненное заключение. Борского отправили на рудники Парачева, откуда ему удалось бежать.

И теперь сильный, высокий, одетый с некоторой претензией на элегантность — в камзол[65]Камзол — верхняя одежда, нечто вроде короткой поддевки без рукавов. из кожи буйвола, подпоясанный на талии красным поясом, в каракулевую папаху — он быстрым шагом приближался к лагерю. Райкар бросился ему навстречу с протянутой для рукопожатия волосатой рукой, но тот не обратил на это никакого внимания.

— Борский! Наконец-то ты здесь! Какие новости?

— Отличные!

— Хороший куш?

— Еще какой!

— Далеко отсюда?

— День езды…

Они шли рядом. Русский возвышался над бурятом на целую голову; его молодое лицо было сплошь покрыто глубокими морщинами, возможно, появившимися в результате многочисленных преступлений. Блуждающий взгляд красивых глаз говорил о постоянной внутренней тревоге. Русский носил большую светлую с проседью бороду.

— Как ты вовремя вернулся! — сказал Райкар. — Наши бойцы заскучали от безделья. Мне пришлось их укрощать, как диких зверей. Но скажи мне скорее, там есть с кем сразиться?

— Конечно! Бой будет горячим! У тебя все еще двадцать человек?

— Нет. Четверо погибли. Эти безумцы убили друг друга.

— Так тебя здесь не было? Райкар остановился.

— Ты ведь обещал мне никуда не отлучаться во время моего отсутствия.

— Да, действительно. Но мне было необходимо… Я должен был… — Йок медлил с ответом.

Борский окинул его презрительным взглядом.

— Твоя дурацкая выходка стоила нам четырех человек. Четверо будут охранять лагерь. Итого остается двенадцать. Может, и хватит. Давай собирать наше войско, и — в дорогу! Поторапливайся. Нельзя терять ни минуты.

Несмотря на свой независимый характер, Райкар чувствовал превосходство русского громилы. Взаимоотношения двух бандитов были весьма сложными. Борский оказался единственным человеком, кто не боялся бурята, не пресмыкался перед ним и относился чуть ли не высокомерно. За это Райкар ненавидел его, но в то же время восхищался его смелостью, хладнокровием и признавал некоторое превосходство над собой. Борский слыл умным, образованным и культурным человеком, и даже главарю трудно было подавить вековой инстинкт[66]Инстинкт — совокупность врожденных актов поведения, свойственных данному виду живого организма. подчинения сильнейшему. Он был почти готов полюбить его, как дикий зверь любит того, кто его приручил, не забывая, правда, о тайном желании сожрать своего дрессировщика.

Двое мужчин спустились в лагерь. Борский бросил беглый взгляд вокруг и, с трудом сдерживая неприязнь, сказал:

— Дикари! Распорядись, чтобы убрали трупы и устранили следы этой безумной вакханалии. Через час все должны быть готовы к отъезду. Где лошади?

— В буковой роще, в трех верстах отсюда.

— Проследи, чтобы все было в порядке — оружие, боеприпасы, продовольствие на три дня и вдоволь питья.

— Что? Разве эта вылазка будет долгой?

— Я не знаю…

— Может, лучше перенести отъезд на завтрашнее утро?

— Нет, это все нарушит, да и незачем.

Райкар умолк, не желая назвать настоящую причину, по которой он хотел задержаться. Он опасался, что русский будет насмехаться над ним, если увидит Янку, поймет, в каком она состоянии и кто ее охраняет.

— Да, но ты мне еще не объяснил, — снова начал разговор Йок, — чем же хороша будет наша поездка и что она сулит нам в случае удачи?

— Отдай сначала распоряжения, а потом я тебе все расскажу.

Подавив сомнения, Райкар принялся командовать. На громовой клич быстро прибежали привыкшие к дисциплине бандиты. Мысль о новом разбое воодушевила их. Они вновь стали верными солдатами своего грубияна командира.

Головорезы быстро вырыли яму и кое-как побросали в нее трупы, ничуть не заботясь о соблюдении правил гигиены. Затем они отправились в рощу забрать лошадей, пасущихся на привязи возле деревьев. Райкар поторапливал их, зорко следя за всеми приготовлениями.

Пока грабители выполняли поручения, накладывали повязки раненым, хоть те слегка и противились этому, поскольку их царапины сразу же зажили, как только они узнали о предстоящем деле, Райкар подошел к Борскому. Оба сели в сторонке.

— Ну что? — Йок. — Объяснишь ты мне все наконец?

— Речь идет о нападении на караван.

— С продовольствием?

— Нет, с ранеными… Знаешь, как обычно организует транспортировку раненых с поля боя Красный Крест? И в Японии, и в Китае, и у русских. Завтра одна такая группа проедет в пятидесяти верстах отсюда по узкому ущелью. Ее ведет один американец или француз, женатый на американке. Он сказочно богат, если организовал подобное благотворительное мероприятие на свои деньги. К тому же он везет с собой фургон, в котором, возможно, таятся миллионы.

— Сколько это составит рублей?

— Приблизительно пятьсот тысяч.

Райкар задумался. За всю его преступную жизнь самые удачные нападения не принесли ему более нескольких стволов оружия, двух или трех сотен рублей да нескольких бочек с тростниковой водкой. Цифра пятьсот тысяч ослепила, околдовала его разум. Безумные видения появились в голове: блеск и сияние металла, горы золота, россыпи драгоценных камней. Райкар задавался вопросом, не сошел ли Борский с ума или, что еще хуже, не хочет ли он заманить его в какую-нибудь ловушку.

Но русский с присущим ему спокойствием продолжал уточнять детали нападения. В своей прежней жизни он знавал людей, обладавших подобным богатством, которые жили во дворцах, едали из серебряной посуды и им прислуживали орды слуг. Райкар слушал, и картины роскоши представали перед глазами.

— И ты обещаешь, что мы сможем заполучить это богатство?

— По моим сведениям, да. Надо только проявить храбрость. Конвой сопровождают несколько сестер милосердия, то есть людей, которые не умеют стрелять. А главный, о котором я тебе говорил, будет защищать свою жену.

— С ним едет его жена?

— Она никогда с ним не расстается. Настоящая дочь американского народа. Похоже, она умеет стрелять не хуже мужчины, правда, я думаю, ей тебя не запугать.

— И это все?

— Кроме сиделок, нашими настоящими противниками будут, пожалуй, полдюжины солдат-европейцев, набранных специально для охраны конвоя и кое-как вооруженных. А дальше я предполагаю вот что: караван вынужден будет остановиться в деревне, где уже приготовлены койки для больных, там-то мы их и захватим. Не беспокойся, я отвечаю за все.

Райкар воодушевился. Золотой мираж окончательно завладел его воображением. На какое-то время он позабыл даже о своей пленнице.

Разбойники собрались. Все было готово. Борский рассказал, сколько времени в их распоряжении, чтобы преодолеть расстояние и первыми занять место в деревне. На маньчжурских конях они легко проскачут такую дистанцию.

Райкару не терпелось отправиться в путь. Пока лейтенант занимался последними приготовлениями, бандит улучил минутку и побежал в пещеру. Он ворвался так быстро, что Тониш, приняв его за чужака, с глухим рычанием бросился навстречу. Йок пнул его ногой, и животное отступило. Райкар направился прямо к соломенной подстилке, на которой лежала девушка. Увидев его, старая Бася поднялась.

— Не буди ее, — тихо попросила она, — девочка спит!

Молодость взяла свое. Усталость и отчаяние отступили. Бледность уступила место легкому румянцу. Юная маньчжурка спала спокойным безмятежным сном. Райкар склонился над Розой Мукдена — чистота и красота невинного создания завораживала и притягивала к себе видавшего виды бандита.

— Йок, не трогай ее, не буди, ты испугаешь ее! Мужчина сжал кулаки и стиснул зубы. Предстоящее расставание приводило его в бешенство. Снаружи прозвучал короткий нетерпеливый сигнал рожка лейтенанта. Райкар вздрогнул.

— Мне надо уехать, — зло сказал он цыганке, — смотри за ней хорошенько. Клянусь дьяволом, если по возвращении ее не обнаружу, я устрою тебе адские пытки. Ты меня знаешь, я умею мучить людей.

Мать посмотрела сыну в глаза. Да, она действительно его знала.

— Сколько времени тебя не будет?

— Два или три дня. Но вернусь я очень богатым, таким же богатым, как царь.

И без объяснений он выскочил из пещеры. Медведь и старая женщина остались сторожить пленницу.