Онлайн чтение книги Большой откат
8

Десять минут спустя мы уже съехали на грунтовую дорогу. Я остановилась у ворот с пятью засовами, поверх ворот шла колючая проволока; Гэри выскочил из машины, чтобы их открыть. Затворив их за мной, он кинулся в машину. Не успел он захлопнуть за собой дверцу, как к машине со стороны места пассажира с истерическим лаем и с пеной у рта бросилась пара здоровенных доберманов. Гэри ухмыльнулся, и я поняла, что он не так-то прост.

— Спорим, вы рады, что взяли меня с собой, — заметил он.

Я включила сцепление и поехала вперед по проселку. Примерно через полмили свет фар выхватил из сгущающихся деревенских сумерек низкое каменное строение. Крыша у него провисла посередине, а оконные рамы казались такими гнилыми, что, на мой взгляд, первая же зимняя вьюга не оставит в них ни одного стекла. Судя по запаху навоза, это и была ферма. Я подкатила к двери как можно ближе, и не успела еще выключить двигатель, когда в дверном проеме возник старик. В полном соответствии с предупреждением Гэри, он угрожающе размахивал двустволкой. В эту же минуту примчались и собаки, и начался такой оглушительный лай, что у меня заболели зубы. Обожаю деревню!

— И что дальше? — обратилась я к Гэри. Старик зашагал к нам. На нем был грязный

свитер, надетый поверх рубашки без воротника, которая когда-то, возможно, была цвета замасленной тряпки, хотя я в этом сомневалась. Подойдя к машине, он уставился в окно, зловеще направив на нас оба ствола своего ружья. Тут я даже зауважала пресловутого Т.-Р. Харриса. Убедившись, что в машине действительно Гэри, Картрайт немного отступил в сторону и свистнул собакам. Те, как бревна, брякнулись к его ногам. Гэри сказал:

— Все в порядке, можете выходить. — Он открыл дверцу и вылез из машины. Я настороженно последовала за ним.

Я подошла к старику поближе. На меня пахнуло таким ароматом, что я стала про себя молиться, чтобы мы разобрались со своим делом не заходя в дом. Картрайт обратился ко мне:

— Гэри говорит, вы ищете Тома Харриса. Имейте в виду, наша с ним сделка была полностью законной.

— Не сомневаюсь, мистер Картрайт. Мне просто нужно поговорить с Томом, но никто не знает, где он. Я надеялась, вы мне поможете.

Он зажал ружье под мышкой, порылся в глубоком кармане грязных вельветовых брюк, извлек оттуда какой-то документ и помахал им у меня перед носом.

— Это все, что я знаю, — заявил он.

Я потянулась за бумагой, но старик проворно отдернул руку.

— Смотрите, но не трогайте, — сказал он, как пятилетний ребенок. Я задержала дыхание и придвинулась, стараясь разобрать текст. Это был договор между Генри Джорджем Картрайтом с фермы «Стабблистол» и Томасом Ричардом Харрисом с Болтон-Хай-роуд, 134, Рамсботтом. Дальше я читать не стала. В моей голове звенело больше колоколов, чем в майское утро в Оксфорде. Я вежливо улыбнулась, поблагодарила Гарри Картрайта и вернулась в машину. Гэри с недоуменным видом уселся рядом, и мы двинулись в обратный путь.

Томас Ричард Харрис. Том, Дик и Гарри. Если Томас Ричард Харрис настоящее имя, то я королева Мария Румынская.

К одиннадцати часам в пятницу утром я уже дошла до точки. Шелли, возмущенная тем, что меня загнали в тупик два дела, за которые нам платили, — оранжереи и фармацевтическая компания, — не собиралась позволять мне срываться с места и продолжать поиски мошенника, надувшего Алексис. Я оказалась запертой в офисе с женщиной, которая принуждала меня заниматься бумажной работой, и у меня не было предлога улизнуть. К десяти часам все мои файлы были приведены в порядок. К одиннадцати записи по делу были не только подготовлены, но и отшлифованы до такой степени, что хоть читай их на встрече писателей. В пять минут двенадцатого я взбунтовалась. Схватив папку с документами на Теда Барлоу, я выплыла через внешний офис, наврав Шелли, будто направляюсь проверить новый след. Он привел меня прямиком в кафе «Корнерхаус», где, прихлебывая капучино, я принялась листать папку. И в процессе очередного просмотра записей разговоров со свидетелями меня осенило. Было кое-что, чем я могла заняться в ожидании назначенной на утро понедельника встречи в Земельном отделе.

«ДКЛ-Недвижимость», агентство, упомянутое Дианой Шипли, занимало переднюю часть здания напротив Чорлтон-Батс. «ДКЛ» выглядело довольно солидно, но на это, как я почти сразу же поняла, были свои причины. Агентство занималось арендой и первоначальной продажей недвижимости, которая пользуется спросом даже при экономическом спаде. Всегда найдутся люди, которые жаждут карабкаться вверх по имущественной лестнице, не говоря уж о беднягах, вынужденных скатываться по ней вниз. Я заподозрила, что «ДКЛ» также манипулирует значительным числом бывших муниципальных домов, а это требует определенной смелости. Однако риск, похоже, оправдывался— по крайней мере, в смысле количества клиентов. Прямо передо мной в офис вошла женщина, а внутри уже маячила парочка серьезно настроенных личностей. Я присоединилась к ним и занялась изучением выставленной на продажу собственности.

Женщина, следом за которой вышла я, отобрала пару чертежей и направилась к молодому человеку, сидевшему за поставленным под углом к комнате столом. Вообще-то по виду этому клерку еще следовало учиться в школе и готовиться сейчас к сдаче экзаменов. Я знаю — считается, что если полицейские становятся все моложе, это должно вызывать тревогу, а как насчет агентов по продаже недвижимости? Низким, хорошо поставленным голосом женщина поинтересовалась, можно ли ознакомиться на месте с обоими домами. Я удивилась: на ней был вязаный итальянский костюм, стоивший не меньше трехсот фунтов, туфли, по всей видимости, от «Бэлли» или «Рэйвел», сумочка от «Тьюлы», и я могла бы поспорить, что ее плащ кул-лен в «Акуаскьютум»[5]«Акуаскьютум» — дорогой магазин одежды в Лондоне. и тянул не менее чем на четыреста фунтов. Другими словами, она как-то не смотрелась рядом с типовым домом в Уэлли-Рэйндж. Впрочем, возможно, она просто хотела вложить куда-нибудь деньги.

Юноша за столом принялся звонить по телефону, договариваясь насчет осмотра домов, а я продолжала тем временем изучать женщину: отполированные ногти, безупречно уложенные темно-каштановые волосы, умелый макияж, выгодно подчеркивающий темные глаза. Признаюсь, ее стиль вызвал у меня восхищение, пусть далее я лично к такому не стремлюсь.

Наверное, я таращилась на даму слишком долго. Она почувствовала мой взгляд, резко обернулась и увидела меня. Глаза ее расширились, а брови поползли вверх. В мгновение ока она развернулась и быстро пошла к выходу. Это меня как громом поразило. Женщина была мне совершенно незнакома, но определенно узнала. Или, возможно, лучше будет сказать, она определенно знала, кто я.

Клерк оторвался от своего блокнота и обнаружил, что клиентка уже почти на улице.

— Мэм! — завопил он. — Мэм, если вы подождете еще минутку… — Она проигнорировала его и продолжала идти, даже не оглянувшись.

— Как странно, — заметила я, приближаясь к столу. — Вы всегда производите такое впечатление на женщин?

— Всяко бывает, — ответил юноша с легким цинизмом, который производил бы удручающее впечатление в человеке на десять лет старше. — Она хотя бы взяла с собой проекты. Если захочет посмотреть, то всегда может позвонить. Может, она вспомнила о каком-нибудь свидании.

Я согласилась с ним. Мысленно я прокручивала в памяти недавние дела, пытаясь вспомнить, где могла встречаться с этой элегантной брюнеткой. Но через несколько секунд я вынуждена была вернуться к настоящему — клерк спросил, чем он может мне помочь.

— Мне бы хотелось побеседовать с вашим начальством, — сказала я.

Он улыбнулся.

— Не могли бы вы объяснить, в чем дело конкретно? Возможно, я сам смогу помочь.

Я извлекла из кошелька визитную карточку, ту, на которой было написано «Мортенсен и Брэнниган: консультанты по системам безопасности».

— Не хочу показаться невежливой, но это конфиденциальный вопрос, — заявила я.

На лице молодого человека отразилось легкое смятение, заставившее меня подумать, что в «ДКЛ-Недвижимость» не все чисто. Он отодвинул стул и со словами «прошу минутку подождать» исчез в двери в дальнем углу комнаты. Менее чем через минуту он вернулся, причем вид у него был обеспокоенный.

— Будьте добры, проходите, миссис Либерман вас сейчас примет.

Я подбодрила юношу улыбкой и отворила дверь. Я йошла в кабинет, и из-за L-образного стола с компьютером мне навстречу поднялась женщина лет около пятидесяти. На одной половине стола стоял «Макинтош» с выведенным на экран макетом частей дома. Миссис Либерман протянула мне ухоженную руку, сверкающую золотом, сапфирами и бриллиантами стоимостью в несколько тысяч фунтов:

— Мисс Брэнниган? Я Рейчел Либерман. Пожалуйста, садитесь. Чем могу вам помочь?

Я тут же поняла, кто учил юного клерка из наружного офиса хорошим манерам.

Устраиваясь в удобном кресле, я подвергла миссис Либерман быстрому осмотру. Льняной костюм поверх блузки матового шелка. Каштановые волосы, местами с сединой, собраны в пучок; заостренные черты лица, чуть оплывающая линия подбородка. Карие глаза глядели проницательно, что еще больше подчеркивали легкие морщинки, появившиеся, пока она в свою очередь изучала меня.

— Это связано с делом одного моего клиента. Простите, что явилась без предупреждения, просто я случайно оказалась поблизости, вот и решила заглянуть— вдруг будете на месте, — начала я. Миссис Либерман явно не верила ни одному моему слову, уголки ее губ иронически подрагивали. — Возможно, вы сумеете кое-что прояснить для меня. Насколько мне известно, ваш головной офис находится в Уоррингтоне. Скажите, а агентство «ДКЛ» принадлежит вам или вы только руководите этим филиалом?

— Компания принадлежит мне, мисс Брэнниган. — Она говорила с едва уловимым северным акцентом. — Я владею ей с тех пор, как три года назад умер мой муж, Дэниэл Кон Либерман, отсюда название. Имеет ли это какое-то отношение к вашему клиенту?

— Никакого, миссис Либерман, за исключением того, что менеджер не имел бы права выдать нужную мне информацию. Кстати, простой служащий также вряд ли сумел бы оценить ее важность. — Я специально использовала этот прием, надеясь, что она реагирует на лесть. Если нет, то мне не останется ничего иного, как прибегнуть к угрозам, а я ненавижу заниматься этим при свете дня. В дневные часы тратишь гораздо больше энергии.

— О какой именно информации вы говорите? — поинтересовалась миссис Либерман, подавшись вперед и поигрывая золотой ручкой.

— Если позволите, я буду с вами откровенна. Моя компания занимается расследованием должностных преступлений, и мне поручено дело о серьезной афере. Мы хотим раскрыть мошенничество на крупную шестизначную сумму, возможно, больше миллиона. Подозреваю, что мошенники могли брать недвижимость в кратковременную аренду для осуществления своего плана.

Миссис Либерман слушала, склонив голову набок. Пока она ничем не выдала своей реакции. Я продолжила:

— Одна из таких недвижимостей была арендована через ваше агентство. Я пытаюсь найти общий фактор. Понимаете, мне начинает казаться, что аренда домов является ключом к организации мошенничества, и я надеялась, что если дам вам адреса других домов, которые находятся под подозрением, то вы сможете проверить, зарегистрированы ли они у вас— Я сделала паузу. Мне необходим был отклик. Никогда не быть мне политиком.

Миссис Либерман выпрямилась и прикусила нижнюю губу.

— Это все, что вы хотите знать? Зарегистрированы ли адреса у меня?

— Боюсь, что не все. Это всего лишь первый шаг. Когда это будет установлено, мне бы хотелось узнать имена владельцев.

Она покачала головой:

— Невозможно. Уверена, вы поймете. Это строго конфиденциальная информация. В этом районе всего несколько агентств, занимающихся сдачей недвижимости в аренду, и наше самое крупное. Я являюсь агентом почти трех сотен домов, подлежащих найму, в основном краткосрочному. Вы понимаете, как важно, чтобы клиенты знали, что мне можно доверять. Я просто не могу назвать вам их имена. Полагаю, вы вряд ли действительно надеялись их получить. Уверена, что вы тоже не занимаетесь разглашением подобных сведений о ваших клиентах.

— Сдаюсь. Но вы ведь сможете мне сказать, зарегистрированы ли у вас конкретные недвижимости? И тогда, посмотрев на ваш экран, вы, возможно, обнаружите, что вырисовывается некая общая схема.

— О какой схеме вы говорите, мисс Брэнниган? Я вздохнула:

— Этого я как раз не знаю, миссис Либерман. Пока я только исхожу из того, что большинство домов, фигурирующих в этой афере, были арендованы. В одном случае, насчет которого я уверена, мне известно, что фамилия пары, снявшей дом, совпадала с фамилией пары, которой он принадлежал.

Рейчел Либерман откинулась на спинку кресла и оглядела меня снова. Я чувствовала себя чем-то вроде недавно открытого растения — странного, экзотического и, возможно, ядовитого. Прошло, как мне показалось, довольно много времени, прежде чем миссис Либерман, словно бы удовлетворенная осмотром, кивнула:

— Вот что я сделаю, мисс Брэнниган. Если вы дадите мне интересующие вас адреса, я проверю свои списки и увижу, что при этом выявится. Откровенно говоря, по-моему, это будет пустой тратой времени, но на вечер у меня все равно нет дел. Я вам перезвоню и сообщу результаты. Утром в понедельник подойдет, или предпочитаете, чтобы я позвонила вам домой в выходные?

Я ухмыльнулась. Миссис Либерман мне определенно нравилась.

Я провела весь день с Тедом Барлоу за скучной проверкой всех его записей, расспросами о недавно уволенных менеджерах и основательным изучением процесса создания оранжереи. Сев за руль «Новы», я глянула на часы на панели управления. Чуть больше семи. Я прикинула, что быстрее доберусь домой по шоссе, чем по более прямой дороге через город. Пару минут спустя я уже неслась со скоростью восемьдесят миль в час в среднем ряду, а из всех четырех динамиков гремели «Пет Шоп Бойз». В небе замерцала гигантская арка Бартон-Бридж, переносящая шоссе через темную ленту Манчестерского канала. У моста я перестроилась в крайний ряд, собираясь на той стороне свернуть на другое шоссе. Я громко напевала «Там, где у улиц нет названий», когда автоматически отметила белый «Форд-Транзит», выехавший сзади меня в средний ряд.

Я себе ехала, а фургон тем временем пошел вровень со мной, а потом слегка вырвался вперед. И вдруг его капот стал разворачиваться ко мне. Все происходило как в замедленной съемке. Из окна машины мне был виден лишь белый бок фургона, быстро надвигающийся на меня. Я рассмотрела нижнюю часть какого-то логотипа или надписи, но не могла разобрать букв. Потом послышались жуткие вопли, и я не сразу поняла, что кричу я.

Начался настоящий кошмар. Фургон врезался в мою машину, смяв дверцу и прижав ее к моему правому боку. Машина заскользила к барьеру. Я слышала скрежет металла, почувствовала, как нагрелась машина от трения, видела, как прогибается барьер, и бормотала сквозь рыдания:

— Не смей ломаться, гад! Не смей!

Капот моей машины оказался зажатым между барьерными столбиками. Я повисла под чудовищным углом. Внизу на черной воде канала мерцали огоньки. Магнитофон заглох. Двигатель тоже. До меня доносился лишь скрежет покалеченного барьера. Я попыталась открыть дверцу, но моя правая рука была прижата искореженным металлом. Изогнувшись, я попробовала дотянуться до дверцы левой рукой, но напрасно. Я оказалась в ловушке. Я висела в пустоте, в ста футах над бездонной пропастью канала. А «Форд-Транзит» давно исчез.