Онлайн чтение книги Далёкий паладин Paladin of the End
5 - 2

История о Паладине и Предложении

Все рассматривали копье: Менел хмурился, у Пчелки блестели глаза, Ал казался довольным. Зима, ранний полуденный день. Поленья потрескивали в камине в большом зале моего особняка в Порт Факеле, где на большом столе лежало копье. Их реакция уж слишком сильно отличалась.

Менел потер висок, как будто у него болела голова. "Ты уверен, что это хорошая идея? Этот меч – сокровище, передаваемое из поколения в поколение...”

Лезвие копья было до жути длинным и сияло золотом. И да, блестящее золото – не что иное, как реликвия дворфов, выкованная богом огня Блейзом, что убила дракона скверны Валакрию: зачарованный меч –Призывающий Рассвет.

“И ты просто взял и переделал его в копье?!”

Я нервно рассмеялся.

“Я понимаю, ты был в затруднительном положении из-за сломанной Бледной Луны, и я в курсе, что самодельное копье ничего не даст, но кто на такое способен?!”

“Ну, оно для реального применения.”

“Ал, а как насчет тебя, ты не против?!”

“Это для практического применения...”

“Что наставник, что оруженосец…”

Конечно, я не зашел так далеко, что даже обрезал лезвие меча, так что, если быть точным, оно ближе к глефе, чем к копью. Я обратился к Ала с просьбой об одолжении от моего имени к дворфским мастерам, и теперь клинок относится к совершенно другому стилю оружия. Пробуждение дракона скверны Валакрии довело чудовищ до безуимя, демоны разбушевались, так что приобретение подходящего основного оружия стало первоочередной задачей.

“Хорошо сделано, ничего не скажешь...”

Как и сказал Менел, глефа сделана хорошо. Как и следовало ожидать от дворфов, прагматичный дизайн и ничего лишнего, гладкая прямая линия без изъянов от острого конца лезвия до древка. Понятия не умею, из какого металла выковано золотое лезвие, но оно обладает завораживающим блеском. Мне стало интересно, годятся ли инструменты этой эпохи для того, чтобы срезать этот клинок, хотя у меня и ы мыслях не было проверять подобное.

Между золотым лезвием и древком вставлено несколько темно-коричневых колец из прочного металлического сплава. И на них выгравированы Знаки Connexio и Ligare. Древко, выходящее из колец, белое с бледно-желтым оттенком. Сделано из белого дуба. И те же Слова, что украшали Бледную Луну. Они отвечают за расширение и сжатие материи. Клинок несколько тяжелее и длиннее, чем я привык, это было нечто новое, но у меня возникло хорошее предчувствие, что я смогу обращаться с ним так же, как с Бледной Луной.

Пчелка была в восторге. “Мне это нравится, нравится! В смысле, увидеть легендарный Призывающий Рассвет замечательно, но паладин, держащий глефу с белой ручкой и золотым клинком?!” Она сжала руки от волнения, а глаза заблестели. “Что за образ! Ты облегчаешь мою работу!” И кинулась разглядывать оружие под разными углами, напевая про себя импровизированные стихи.

"Древко белоснежное, как лилии, лезвие, сияет как утреннее солнце~♪”

То, как ее необыкновенные огненные волосы развевались при каждом движении, казалось забавным, сам не знаю отчего. “О! Почему бы тебе не заказать броню и все остальное из серебристого металла?!” Сказала она, приходя в еще больший восторг. “Молодой паладин в бело-золотом прикиде? Девчонки будут без ума от тебя, я гарантирую!”

“Пчелка, Пчелка...” Тихо рассмеялся я. “Броня не для показухи. А с доспехами из серебра много мороки в пользовании и обслуживании. Стану выделяться, хотя не такая уж это и плохо.”

“Неужели? Я думал, ты не любишь выделяться.”

“Да, но порой это необходимо. Например, когда мы в меньшинстве.”

“Чтобы враги нацелились на тебя?”

“Совершенно верно.”

Я вспомнил, что как-то в прошлой жизни читал про одного известного супергероя из комиксов намеренно не избегавшего пуль. Во избежание жертв от шальных пуль, он позволял стрелять по своему упругому стальному телу. Хотя я бы не решился назвать себя сверхчеловеком, такова часть работы воина на передовой – навлекать на себя гнев врага.

“Значит, одним только своем видом ты придаешь себе важности, дабы расшевелить своих и обескуражить врага?”

“Смотря кого повстречаешь, но да, возможен и такой эффект.”

Боевая экипировка зачастую выделяется своей окраской и формой: щит с тревожным глазу противника дизайном, броня с мышечным рельефом как у культуриста, шлем с ужасающим орнаментом и боевой раскраской. Блад как-то рассказывал о таких вещах в детстве. Он говорил, что большинство схваток происходит между животными и такие понятия, как “устрашение” и “подражание сильным”, очень важны по той же причине, по которой они занимают высокую позицию и их мех встает дыбом, чтобы казаться большими и сильными.

“И если ты круто выглядишь, то становишься увереннее и берешь инициативу в свои руки.”

Правда, порой подобное приводит к надменности, высокомерию и самоуверенности. Но на поле боя, где от малейшего колебания или сомнения зависит твоя жизнь, даже бравада и непонимание станут оружием. Притворство - это не шутка.

“В этом отношении редизайн Призывающего Рассвет в глефу кажется правильным решением. Это реально круто.”

“Если вам по душе, сэр Уилл, то я уверен, все, работавшие над ней, тоже будут счастливы.”

От одной только мысли, что мне разрешено пользоваться ею как моим личным оружием и возможности размахивать сколько угодно, голова пошла кругом от возбуждения. “Скоро наведаюсь к дворфам и лично отблагодарю.”

Они оказали мне невероятную услугу, прислушавшись к моей безрассудной просьбе переделать их легендарный зачарованный меч в нечто практичное для настоящей битвы. Я невероятно благодарен Агнарру и всем в Дворфтауне.

“О, и…”

И у меня был еще один мотив переделать меч.

“Ал, как я уже говорил, я хотел бы попросить тебя позаботиться об эфесе.”

“Конечно.”

Призывающий Рассвет доверил мне призрак последнего монарха Железной Страны, Лорда Аурвангра. Как и корона, которую мы отобрали у жука-демона Скарабея – королевская регалия, символ королевской власти среди дворфов Железной Страны. Хоть это и крайне мощное оружие, в которое мне безусловно необходимо, но держать его при себе в течение длительного времени будет несколько проблематично. Я обещал вернуть его после своей смерти, но мне неизвестно, когда это случится, чтобы быть поблизости, и если я умру в какой-нибудь нетронутой части Земли, вполне вероятно, меч исчезнет с лица земли. Поэтому я решил, что по крайней мере, я должен отделить эфес от клинка, включая рукоятку и гарду меча—они тоже были частью меча, священными изделиями, сделанными богом огня—и оставить его Алу.

И хотя я сказал это так: “Я переделаю его в глефу, пригодную для битвы, и потому хочу, чтобы ты оставил рукоять и гарду у себя, в коих я не нуждаюсь.”. Ал достаточно хорошо знал меня, чтобы понять, что именно я хочу сделать.

“Я ценю это.”

После того сражения драконом, Ал стал настоящим воином, крепко стоящим на ногах и с улыбкой на лице. Ему еще предстоит много совершенствоваться в плане боевых навыков, но это лишь вопрос времени. Даже сейчас он занят сбором своих братьев-дворфов и подготовкой к возрождению их родины. Со временем Ал-Виндальфр непременно проложит путь к Железным Горам и возродит подземное королевство. И сейчас я могу поверить в это без всяких сомнений.

И тогда раздался стук в дверь.

“Входите.”

“Прошу прощения.”

Дверь открылась, и вошла Анна.

Распущенные льняные волосы и серьезное выражение лица, что так подходит к ее мантии. Она как клей, на котором держится Порт Факел, координирует священников, участвующих в управлении городом, которых мы одолжили у епископа Бэгли в Вайтсейлс. Священнослужительница бога молнии Вольта, как и епископ Бэгли, и весьма одаренный пользователь благословения. Но самое главное ее качество заключается в том, что она весьма компетентный чиновник, выполняющий свою работу быстро и эффективно. Помимо обширных познаний религиозных служб и церемоний, она также знакома с нерегулируемыми/некодифицируемыми нормами общего права. Споры в деревнях из-за земли, воды и наследства. Конфликты, связанные с ведением бизнеса в Порту Факел: несвоевременные платежи, повышение цен, задержки производства, несоответствия количества, проблемы качества. Грабежи, кражи, мошенничество, вымогательство, уничтожение имущества и другие преступные деяния. От имени Вольта Анна выносит надлежащие решения в соответствии с письменными законами и общему праву по всем этим вопросам. Иметь кого-то вроде нее в плане обеспечения справедливого судебного разбирательства так же важно для деревень, как и наличие охраны. Во многом благодаря именно ей я могу именовать себя сеньором деревень около Леса Чудовищ.

Однако сегодня она кажется подавленной.

“Анна? Что-то случилось?”

Меланхоличное выражение лица, опущенные глаза. Такое чувство, что она несколько не здорова.

“Эм, мне нужно кое-что с вами обсудить.”

“Конечно. Мы не против, итак?”

Довольно необычно видеть кого-то невозмутимого вроде Анны с таким выражением лица. Должно быть, это довольно-таки серьезная проблема. Я решил внутренне подготовиться. Не важно насколько огромна проблема передо мной, я разберусь с ней хладнокровно, не позволяя себе казаться хоть немного встревоженным.

Я приготовился—

“Рейстов в последнее время ведет себя… как-то прохладно...”

“Что?!”

И отреагировал на неожиданную тему немалым удивлением.

◆

Анна и Рейстов неплохо ладят. Даже я об этом знаю.

Анна – трудолюбивый священник и компетентный чиновник, а Рейстов – бывалый авантюрист по прозвищу Пронзатель, оба занимают важные, хоть и разные должности в Порту Факел. Поскольку Анна является координатором священников, к ней поступают все юридические споры и проблемы из деревень, и она в курсе всех последних происшествий. Будучи одним из самых опытных авантюристов Порта Факела Рейстов пользуется этими сведениями для определения мест куда отправляться охотиться на чудовищ, а также возвращается с дополнительной информацией о происшествиях и проблемах в деревнях.

Время от времени Анна объезжает деревни и проводит слушания в связи оставшимися нерешенными вопросами, а также предлагает бесплатную медицинскую помощь нуждающимся. В таких случаях Рейстов частенько выступает в качестве сопровождающего. И охрана в пути не единственный плюс. Присутствие руководителя священников в сопровождении ответственного за вооруженные силы должно удержать ситуацию под контролем, а значит, даже в деревнях шансы на оспаривание вынесенного приговора будут сведены к минимуму. Так что эта парочка встречалась чаще, чем можно было бы ожидать.

Рейстов человек несколько иного склада в сравнении с другими грубоватыми и безответственными авантюристами. Анна быстро нашла с ним общий язык. А для немногословного Рейстова серьезная Анна, совсем не склонная молчанию – та, с кем он может вести себя непринужденно. Мне вспомнилось, как однажды Пчелка сказала: “С этими двумя что-то происходит! Я чувствую запах любви в воздухе!”, пока я наивно думал о них, как о просто паре хороших друзей. В то время как на самом деле...

“Нет, эм, мы не в отношениях.”

Мы сидели за столом и слушали ее переживания.

“Мне кажется, что в последнее время Рейстову что-то не дает покоя. Когда я пытаюсь поговорить с ним, зачастую он просто молчит, словно в глубоких раздумьях. Даже больше, чем обычно. Чего я только не делала, думая: ‘Может, я и не знаю, что его волнует, но если смогу хоть немного поддержать его, хоть немного’, и я действительно не представляю, что сделала не так, но, эм, как-то хмуро он посмотрел на меня... О, не поймите меня неправильно, это ни коим образом не связано с отношениями.”

Анна сделала пару глотков чая. “И с тех пор он не смотрит мне в лицо. Даже когда мы говорим о работе, он говорит холодным, спокойным тоном. И у меня такое чувство, что в последнее время он избегает меня... Как думаете, я ему безразлична? Он ничего не говорит, но я просто переживаю, может сделала что-то не так и он возненавидел меня... О, дело не в отношениях.”

Даа…

“Ясно, речь об отношениях!” Закричала Пчелка начистоту, и я не мог с ней не согласиться.

“Н-Нет, Я...” Анна закрыла лицо руками и покраснела.

“Да ладно, в чем дело? Скажи мне, что ты в нем нашла.”

“Рейстов, хитрый старый пес...”

Пчелка и Менел, увлекшись, начали давить на Анну, и в промежутках между протестами “Нет, это не так” она постепенно стала раскрывать свои чувства.

Поначалу, он казался грозным, пугающим. Но затем она заметила, что на самом деле он всегда так или иначе внимателен. После того как он ушел на рыбалку и ничего не поймал, он сорвал несколько цветов и подарил их в пустой плетеной корзине по возвращению, сказав, что это подношение богам. А еще помнит, что ей нравится. Мягкость редкой улыбки, мелькнувшая на его лице. Как рада она была, когда он благополучно вернулся после убийства дракона. Не было определенного момента; было время, когда она мало-помалу сближалась с ним.

Как это трогательно. И все же, когда мы с Алом незаметно переглянулись, у него на лице было написано - “Что нам делать?”, и, вероятно, на моем тоже. Честно говоря, пожалуй, я последний, с кем можно поговорить о любовных делах. Первое, что пришло мне в голову, это мысль о поиске решения, а не сочувствие, и этим все сказано. Моя жизнь на этой земле в качестве Уилла до сих пор включала только один момент и тот, лишь отдаленно напоминал любовь: время, когда бог не мертвых призналась мне. Разговор о нетипичном опыте. Так что мне немного сложно прийти к глубокому пониманию человеческих сердец.

Учитывая вышесказанное…

"Эмм... Я имею в виду... Я не влюблена в него или что-то в этом роде, но Рейстов весьма надежен и... джентльмен...”

Не похоже, что я смогу понять к чему Анна ведет.

Правда, на вид Рейстова немного диковат и простоват, но он определенно не производит впечатления неряхи. Даже в его манерах было странное чувство класса. (Прим. пер.: так и не придумал как адаптировать эту фразу, возможно, имеется ввиду, что он из какого-нибудь знатного рода, оттого и манеры соответствующие.) И, очевидно, когда дело доходит до его навыков, он был одним из лучших. Говорит он мало, да и грубоват немного, но он человек, который скажет то, что нужно сказать, и у него было большое сердце.

“Хоть и ходит с серьезной миной почти все время, но на самом деле человек он неплохой.”

“Да. Он очень добрый. И да, надежный.”

Полностью согласен. Даже я думаю о нем как о настоящем мужчине и весьма приятной личности. Фраза "героическая фигура" создана для таких людей вроде него.

Анна, разговаривавшая с Пчелка и Менелом повернулся ко мне. “Эм, милорд—нет—Уилл?”

“Да?”

Она стала обращаться ко мне по-другому. Должно быть для нее это личное дело, и поэтому она хочет поговорить не с Паладином Издалека, губернатором Порта Факел, а с Уильямом, ее другом и другом Рейстова.

“Может я просто преувеличиваю или напридумывала себе. Или же случайно сказала что-то, расстроившее его. Но если вам кажется, что у Рейстова тяжкий груз на душе, пожалуйста, я прошу вас помочь ему.”

Глядя мне прямо в глаза, она говорила не из желания помириться с ним и не для того, чтобы узнать, почему он избегает ее, а из чистого, искреннего уважения к нему. Поэтому я ответил ей серьезным взглядом и кивнул. “Да, хорошо. Помогу.”

Любовь – тема сложная для меня, и сомневаюсь, что, если я полезу чьи-то романтические дела, смогу достичь многого. Но такова просьба друга. Не могу же я уклониться от просьбы ответом типа "Это слишком сложно”, “Я без понятия”, “Я не могу этого сделать" или что-то в этом роде?

“ Я сделаю для вас все, что в моих силах.”

“Уилл… Спасибо.”

“Только не забудь пригласить меня на свадьбу!”

“Т-ты не так понял!”

◆

Как только я стал уделять особое внимание поведению Рейстова, мне стало ясно одно: с ним что-то явно не так.

“Currere Oleum!”

В то же время, когда резкий удар Рейстова прорезал толпу низших демонов, моя магия покрыла участок каменного пола зала толстым слоем жира, мешая остальным демонам вступить в бой. Когда одни поскользнулись и упали на смазанный жиром пол, а другие остановились, Рейстов нанес еще один удар. Выходя за пределы фактической длины лезвия из-за Знаков, ранее выгравированных Гасом, он с легкостью разрезал обездвиженных демонов.

Мы были в разрушенном монастыре в ущелье, где когда-то сражались с химерой. Из близлежащих деревень мы получили известие, что демоны снова стали ошиваться здесь, и поскольку мы с Рейстовым были свободны, потому пришли поохотиться на них. Ситуация внутри вновь была ничем иным как богохульством. Искаженные, колеблющиеся силуэты солдат-демонов купались в свете, струящемся через высокие окна, которые, должно быть, когда-то придавали им ощущение святости.

Но один за другим, жизненно важные точки этих демонов были пробиты. Грязный плащ Рейстова взметнулся и закружился. Ловко передвигая ногами, он с поразительной скоростью передвигал свое хорошо сложенное тело в кожаных доспехах, сохраняя контроль над наиболее выгодной для себя позицией. Великолепие магических модификаций Гаса, конечно, помогает, но даже без них мастерство Рейстова в обращении с мечом остается таким же острым как всегда—нет, он был острее, чем когда-либо прежде. Должно быть, он хорошо освоился с новыми магическими свойствами своего любимого меча и тренировался еще больше. То, как он рубанул в тот момент, как только заметил врага, напомнило мне не столько фехтовальщика, сколько бывалого стрелка из вестерна, стреляющего от бедра.

Демоны испустили булькающий крик, когда кастовали благословление. Черные, как смоль, шероховатые следы когтей прорезали воздух. Я сразу же распознал в нем заклинание и одну из элементарных мер защиты, дарованных Диригмой, Богом измерений: заклинание обратного исцеления Открытые Раны. При непосредственном контакте оно разорвет кожу и оторвет плоть.

Я взмолился о чуде, и появилась стена света. Священный Щит отбил черные следы когтей и рассеял их. В тот же миг, словно пытаясь разрезать рассеивающееся благословение злого бога пополам, Рейстов нанес удар, расправившись с еще одной группой солдат-демонов. Но останавливаться он и не думал. Кончик меча дрожал и плясал, разрывая глотки крылатым демонам, пытавшимся напасть из-за колонны. Волшебный клинок прошел сквозь толпу демонов с легкостью опытной швеи, протыкающей ткань иглой.

Я, конечно, тоже без дела не стоял и оказывал поддержку магией и благословениями. Временами размахивал своей глефой и кастовал поддерживающую магию, делая все, чтобы демонам жизнь сахаром не казалась.

Из другого прохода с криком на демоническом наречии хлынула новая волна. Пожалуй, они были первой группой, что организовалась после нашей внезапной атаки. Выйдя из прохода, они подняли мечи и щиты, выстроились в линию и с некоторой осторожностью двинулись к нам. Это построение казалось очень знакомым.

“Стена щитов!” Прокричал Рейстов, отпрыгивая в сторону. “Дело за тобой!”

“Ладно!”

С недавно модифицированным Призывающим Расвет в руке, я штурмовал вражескую линию, бросаясь вперед, держа глефу в воздухе и выкрикивая боевой клич. Демоны закричали в унисон и крепко сжали щиты. Я взмахнул Призывающим Рассвет слева направо и изо всех сил ударил по стене щитов. И ощутил, как мое оружие встретило сильное сопротивление. Пол скрипел под ногами. Когда я завершил взмах, древко глефы застонало и согнулось от напряжения, послышалась какофония металла, дерева, плоти и костей, ломающихся одновременно. Также послышалось множество бьющихся предметов о правую стену, но я проигнорировал это и шагнул вперед. Я снова взмахнул глефой слева направо. Снова раздалась та же разношерстная смесь звуков. От стены, что слева от меня донесся грохочущий шум.

“Хорошо!”

Стоило их построению нарушится, как Рейстов тут же ворвался внутрь, разбивая его дальше. И конечно же, я последовал его примеру. Стоя спина к спине, мы прикрывали друг друга, пока я размахивал глефой, разрубая демонов направо и налево. Хоть это и была битва жестокой, к которой больше всего подходят слова "стратегия, шматегия", но в тоже время и нет необходимости придумывать наполовину готовые планы, когда у вас есть преимущество в силе.

— Будь в форме и тогда, ты сможешь решить практически всё своей силой.

Блад научил меня, что более сильным лучше избегать неразумных уловок и просто отправляться в бой после лобовой атаки. Именно так мы и поступили. Рейстов ловко пробил врага насквозь, а я расширил рану силой. Толпы демонов превратились в пыль, словно мы взяли напильник для пирога. (Прим. пер.: ох уж эти японские сравнения.)

Навыки Рейстова в фехтовании как всегда на высоте. Ни в работе ног, ни в фехтовании не было никаких изъянов. Движения его были упреждающими и решительными, а бой, как и прежде, впечатляющим. Но все же у меня сложилось впечатление, что с ним что-то не так.

◆

Не могу выразить словами, что именно не так, но в то же время нет ничего свидетельствующего об обратном. Ибо Рейстов первый среди фехтовальщиков. У него сильные руки и ноги, аккуратно подстриженные ногти и меч его хорошо ухожен, всегда в исправном состоянии и держится в ножнах, приспособленных так, чтобы его было легко достать. Он прекрасно владеет своим телом и держит все под контролем.

Он никогда бы не позволил себе чего-то настолько вопиющего, что даже я бы смог заметить. И все же в том, как он сражался, было что-то неправильное. Что-то странное само по себе.

Уничтожив орды демонов в разрушенном монастыре, мы прошлись по окрестностям, разобравшись с оставшимися врагами, и заодно собрали пыль и другие вещи в качестве доказательства охоты. Пока мы всем этим занимались, я решил спросить его: “Рейстов, гм, что-то случилось?”

“И что же?” Поза Рейстова, когда он отвечал, не отличалась от обычной, но я не упустил из виду легкую морщинку, что образовалась у него на лбу. В конце концов, я поклялся прожить эту жизнь правильно. Избегать общения с людьми, закрываться от всего и ложная тревога—вот ошибки моей прошлой жизни. Я не собирался их повторять.

“Что-то странное в твоем поведении.”

“И все же ты заметил, мда…”

“Лишь в общих чертах. Ты не из тех, кто признается, что не в форме, и к тому же, не может быть такого, чтобы ты неважно себя чувствовал, верно?”

Он хмыкнул и медленно кивнул, потом замолчал, словно подбирая слова. “Я знаю, что... немного тороплю события.”

Я кивнула, понимая к чему он ведет. В то время как я обычно был человеком прямым в своих поступках, интересно то, что у Рейстова была некая коварная/хитрая черта. Даже когда дело доходило применения грубой силы в сражениях вроде этого, обычно он бросал в своих противников крученный мяч или два, когда знал, что промах не повредит. Но в этот раз ничего подобного не было.

“Кое-то не дает мне покоя.”

“Есть что-то, с чем я могу помочь?”

Он молчал какое-то время, а затем покачал головой. "Нет." Возможно, его тон был мягким, но то был однозначный отказ. "Прости".

"Вовсе нет."

Для Рейстова это значит, что в данный момент я действительно ничего не могу поделать. И все же, я не могу решить все проблемы в мире. Рейстов - невероятно искусный воин и всесторонне развитый человек. Если он не хочет говорить об этом, значит, и помощь ему не нужна. В любом случае, совать нос в чужие дела – не мое.

“Если я могу чем-то помочь, пожалуйста, обращайся ко мне в любое время.” Единственное, что я могу ему сказать, это то, что я на его стороне. “Я считаю тебя своим братом по оружию и искренне уважаю.” Говоря это, я встретился с ним взглядом. “Я хочу поддержать тебя. Так что, пожалуйста, если тебе когда-нибудь понадобится моя помощь, позови меня.”

“Конечно.”

Рейстов кивнул, но лица его было каким-то омрачненным. Тревожное чувство не покидало меня, будто грядет что-то плохое. Через пару недель оказалось, что я был прав.

◆

Увиденное в тот день привело меня в оцепенение, и только самые тихие звуки покинули мое горло.

“Нет! Не умирай! Нет... нет! Рейстов, Рейстов!”

Крик Анны пронзил воздух, и без того густой от запаха крови, топота ног и отчаянных воплей. Я бросился в холл. В центре переполоха лежал Рейстов, распластавшийся на соломенной циновке. Он скрипел зубами и хрипел, его лицо было бледным.

Но больше всего меня потрясла его правая рука, которая распухла и побагровела.

Если бы это было не на конце его руки, я бы даже не узнал человеческой руки. Она была вздута, как резиновый мяч. Эти странные выступы, торчащие из его пальцев? Серьезно? Действительно ли это была сильная, мозолистая и покрытая шрамами рука Рейстова, человека, который всего несколько дней назад охотился с Менелом на чудовищ?—

“Уилл!”

Знакомый голос вывел меня из состояния шока.

“Менел! Что... Как—”

“Это укус демона!” Крикнул Менел, подбегая ко мне и расталкивая толпу, собравшуюся посмотреть, что происходит. “Один из остатков с Ржавых Гор, скорее всего Генерал!”

“Генерал?!”

Согласно поспешному и упрощенному объяснению Менела, они вдвоем ходили к группе руин Эпохи Союза охотиться на чудовищ, и тогда же оказались рядом с группой демонов во главе с Генералом, который выглядел как смесь человека и крылатого насекомого. Группа демонов была так велика, что даже Менел не мог решиться: дать бой или отступить. Рейстов же утверждал, что они должны вступить в бой и привел несколько веских причин. Например, их до сих пор не заметили. Если они правильно выберут время и атакуют врагов в правильной последовательности, будет хороший шанс убить лидера и затем ретироваться.

Менел недолго, согласился. Рейстов с поддержкой стрел и элементалистских навыков Менела двинулся вперед. И хотя они столкнулись с некоторым сопротивлением, им удалось пронзить горло лидера демонов. Однако...

“Этот чертов жук, хоть ему и отрубили руки и ноги и перерезали горло, каким-то образом спустился с клинка до рукояти и укусил Рейстова за руку.”

Демоны ранга Генерала были чудовищно живучими. Рейстов прекрасно это понимал. Он тут же скинул с себя тело демона и выследил оставшихся врагов.

“Но когда мы добрались до безопасного места, Рейстов пожаловался, что у него горит правая рука. Именно тогда она стала изменяться в цвете и опухать.”

Менель сразу же применил несколько трав, что всегда носил с собой, а также произнес элементарное заклинание исцеления, действующее за счет духов жизни, обитающих в человеческом теле. Однако ни одно из этих средств практически не возымело эффекта. Из этого он заключил, что это мог быть либо сильный яд, либо проклятие. Чтобы замедлить распространение в случае, если то был яд, он ограничил поток крови, плотно обернув ткань вокруг руки. Затем он кратчайшим путем по волшебной тропе добрался до Порта Факел, отнес Рейстова в мой особняк и уложил в холле. К сожалению, меня он не застал, поскольку я был в порту, поэтому он бегал по округе и быстро связался с Анной, которую он и попросил исцелить Рейстова. Однако...

“Она не заживет!” закричала она. “Другие раны исчезли, но правая рука ... я все перепробовала! Вылечить Яд, Вылечить Болезнь, Снять Проклятие...” Не обращая внимания на свои растрепанные волосы и на запачканную кровью одежду, Анна со слезами говорила мне о случившемся.

Я был шокирован услышанным. У Анны нет никакого боевого опыта, но она была священником с благословениями высокого уровня, дарованными богом молнии Вольтом. Она могла очистить даже довольно сильные, неприятные яды и проклятия с помощью нескольких минут молитвы. И все же...

“Благословения не имеют никакого эффекта?”

"Есть некоторое улучшение, но после все снова становится как прежде! Я просто продолжала повторять это снова и снова—”

“Агония не оставляет его. Но мы не можем все просто так оставить, или рука умрет. Если пурпур распространится, он пойдет от руки к плечу, а после до головы и сердца дойдем. Это серьезно, брат.”

“М-моих молитв недостаточно. Уилл—”

“Понимаю.”

Я сел рядом с Рейстовом и потянулся к его изуродованной правой руке.

“Ггннхххх…!”

Малейшее прикосновение приводит его в агонию, будто к коже прикладывают раскаленное железо. Чувствуя, что Рейстов проявляет силу духа, стискивает зубы и терпит боль вместо того, чтобы корчиться или буйствовать, я закрыл глаза и прочел молитву. “Грейсфил, бог пламени. Пролей свет целительных душ на раны, проклятия и болезни зла, и избавь нас от теней их.”

Это благословение очень высокого уровня. И требует больше времени, чем просто призыв.

Я сосредоточился на своей связи с божеством-хранителем, богом пламени. Я представил Божью руку помощи, распростершуюся от ее святого престола вне материального мира, проходящую через меня к Рейстову, и взмолился о его спасении. Когда я молился, у меня было постоянное, изнуряющее чувство, как что-то высасывается из меня. Мне казалось, что я выступаю в роли дирижера, и что-то горячее и ослепительно яркое течет через меня к Рейстову. В состоянии крайней концентрации я ощутил, что слышу единое дыхание окружающих меня людей.

Это была молитва Полного Восстановления. Есть множество благословений для борьбы со всеми мыслимыми видами болезней, ядов и проклятий, но это чудо находится на самом верху. Не важно, что это за яд, болезнь или заклятие, не важно, какая злая воля его вызвала, это чудо отмахнется от него, даже разрешив специфические симптомы, такие как окаменение и деформация тела. Среди многих чудес, дарованных мне богом, это благословение самое сильное и действенное, по крайней мере, в отношении ядов и проклятий.

Как только чудо полностью вступило в силу, цвет и опухоль на правой руке Рейстова начали исчезать, и все вздохнули с облегчением...

“Чт—...?! Нет...”

Но эффект был недолгим. Не прошло и полминуты, как цвет и припухлость стали возвращаться. Рейстов застонал от сильной боли, его тело содрогнулось так сильно, что если бы я не знал его лучше, то подумал бы, что это шутка.

“Рейстов! Рейстов! Останься со мной! С тобой все будет в порядке!” Ее голос был полон страдания, Анна отчаянно пыталась поддержать его.

“Черт возьми... Что с ним?!” Менел, вероятно, ожидал, что все наладится, как только я помолюсь. До сего момента он был относительно спокоен. И это первый раз, когда трещины в его самообладании начали проявляться, и я тоже не был абсолютно спокоен. И что это сейчас такое было?! Ломал я голову в поисках идей.

“На ум приходит... единственное, что это может быть...”

Первое, что пришло на ум, было сильное заклятие, на которое мои молитвы не подействовали. Демоны используют злые молитвы богу измерений и мощную магию, связанную с заклинаниями. Бог пламени даровал мне довольно сильную защиту, но даже в этом случае вполне возможно, что Генерал с лучшей специализацией в молитвах и магии может превзойти ее.

“Но я не думаю, что дело в этом.”

Что-то во всем этом кажется мне неправильным. Обычно, если вы используете благословение, чтобы вылечить отравление или снять проклятие, оно либо работает, либо нет. Мне неизвестно о благословении, работающем наполовину, и немедленном возвращении симптомов, и я никогда не слышал о таком от Гаса, Мэри или даже Епископа Бэгли.

Странным образом мои благословения реагируют на эти симптомы, должен быть какой-то намек. Что необходимо, так это, вероятно, благословение или волшебство, чтобы справиться с чем-то, что не было ни ядом, ни болезнью, ни проклятием.

Гас давным-давно рассказывал мне, что у большинства магий и чудес есть близнецы. Как есть Слово Lumen, так есть и Слово Tenebrae (темнота). Подобно тому, как последователи добрых богов используют чудо Закрытых Ран, последователи злых богов используют его обратную сторону, чудо Открытых Ран. Даже такая величайшая магия разрушения, как Слово Уничтожения Сущности, может быть отменена величайшим чудом возрождения, молитвой Воскрешения, если использовать ее на полную. Во тьме есть свет, в безмолвии слово, в смерти жизнь, и т.д. Если предположить, что проблема была не просто в недостатке силы, даже эти таинственные симптомы Рейстова должны иметь какую-то технику, которая была бы эффективна против них. Только не могу понять, что именно

Началась паника. Если я не сделаю что-нибудь в ближайшее время, Рейстов—

“От…”

Обескровленные губы Рейстова дрожали, глаза все еще смотрели в никуда, голос был хриплым, и он пытался что-то сказать. Анна наклонилась к его губам и прислушалась, пытаясь разобрать слова...

“Моя рука... Отрежь ее!”

...и посмотрела на него в ужасе.

◆

До чего же мрачное предложение.

"Рейстов, нет!" Я категорически против. “Да, с благословением высокого уровня я могу регенерировать такие большие части тела, как потерянные конечности! Но после подобного, твоя рука не будет как прежде! Если повредить чувствительность в правой руке...”

Вероятно, он сможет управляться с ней изо дня в день. Но ощущать руку свою будет иначе, как будто она принадлежит кому-то другому. Он не сможет делать изящных движений. И это—это будет смерть Рейстова как фехтовальщика, Рейстова, который отдал так много за свой меч.

"Если... это или... смерть..."

“Но—”

“Таков исход моей войны…” И снова застонал от боли. "Я буду жить с этим, отрежь её!"

“Нет! Мысли путаются, должен быть какой-то другой способ... Менел, позови других жрецов! Они могут что-то знать!”

“Понял!” Менел бросился бежать. За это короткое время пигментация и опухоль распространились до середины предплечья Рейстова. Что-то, должно быть что-то еще. Беспокойство только растет, а я роюсь в памяти, пытаясь вспомнить все известные мне методы.

Видимо, он решил, что нет смысла повторять. С налитыми кровью глазами и стиснутыми зубами, Рейстов взглянул на окружающих его людей и сказал: “Анна, отрежь ее для меня... пожалуйста.”

“Поче—” На мгновение мой разум затуманился от шока.

Как он мог... Как он мог просить ее о чем-то настолько жестоком…?

Это была моя первая мысль. Однако в тот момент кое-что пришло мне в голову...

“Хорошо. Я подготовлю кинжал и что-нибудь, что ты сможешь стиснуть зубами. Пожалуйста, не прикуси язык.” Лицо ее было бледным, и она дрожала, но Анна смотрела Рейстову прямо в глаза, когда говорила.

Смотря на нее, я кое-что понял. Хотя предложение Рейстова было весьма жестоким, но в то же время — это доказательство того, что насколько сильно он верит ей, чтобы доверить уничтожить свою собственную руку. Анна понимала это—и была на грани того, чтобы осуществить это.

Она достала кинжал и пару минут молилась Вольту, богу с мечом молнии. Вольту как лидера богов дано больше всего веры, и потому он обладает бесчисленными благословениями, включая благословения меча для увеличения остроты клинка поклоняющегося и благословения нелетальности, дабы не дать умереть врагу от нанесенных им ран. Даже на практике Анна была лучшим выбором для этого, чем обычный мечник.

Прежде чем Анна успела сунуть ему в рот сверток ткани, Рейстов, бледный как полотно, оставил Анну со словами, которые доверили ей все. Он никогда не говорил: “Прости.”

Анна кивнула в ответ. “Ты в хороших руках,” ответила она, улыбаясь сквозь слезы, стекающие по щекам. “Сделаю аккуратно, обещаю.” Когда Рейстов лег на спину, она опустилась на колени, прижалась левым коленом к его правому плечу и повернулась к окружающим. “Все, держите Рейстова.”

Одной рукой она сжимала кинжал, а другой опиралась на рукоять. Из этого положения она, вероятно, собиралась придавить его всем своим весом, отрезав руку в локтевом суставе. Рейстов широко раскрыл глаза и уставился на кинжал. Через несколько секунд, всего через несколько секунд, Анна отрубит Рейстову правую руку. Отрубить руку человеку, к которому у тебя чувства—это определенно станет доказательством тесной связи между ними.

Но я не хочу, чтобы все так закончилось!

Когда я сжал собственную челюсть и на глазах наворачивались слезы, я отчаянно искал ответ. Что это было? Что это были за симптомы? Они не были ни ядом, ни болезнью, ни проклятьем. Благословения не имели никакого эффекта. Он был укушен демоном, Генералом, что выглядел как смесь человека и крылатого насекомого.

Насекомое?

Словно молния вдохновение посетило меня. Мое тело двинулось с места быстрее, чем я мог подумать. Я схватил Анну за руку, которая в тот момент уже опускалась, вырвал у нее кинжал, и разрезал опухшую правую руку Рейстова....

“Eliminare vermes, eliminare insecta!”

...и я прокричал Слово Защиты от червей.

◆

Анна плакала. Она прижалась к Рейстову, и слезы стекали по ее щекам. Рейстов нежно обнимал ее и поглаживал правой рукой по спине. Когда я смотрел на них, было ощутимое чувство облегчения не только у меня, но и у остальных.

“Уважаю, серьезно. Я бы никогда не додумался до такого.” Менел, вернувшийся с несколькими священнослужителями похлопал меня по плечу. В конце концов, я просто так напряг его.

“Мне и вправду повезло. Это было довольно рискованно.”

Истинным виновником таинственных симптомов оказался паразит. Демон, о котором шла речь, был похож на помесь насекомого с человеком, и в его пасти находились ядовитые яйца паразитов, которых он передал во время укуса. Как только жуки вылупились из яиц, они начали пожирать его изнутри и распространять свой яд повсюду. Физическая рана и яд могли быть уменьшены благословением. Однако благословения богов из-за милосердного исцеления ни за что бы не забрали жизни насекомых, которые просто жили там. Именно поэтому, даже если симптомы можно было бы на мгновение облегчить, они не могли быть полностью излечены.

Сразу же после того, как я ударил его Словом Защиты от червей, из разреза на руке Рейстова хлынули всевозможные гротескные паразиты. Такое чувство, что я снова увижу их в своих кошмарах. Но, несмотря на это, я воспользовался Словами, чтобы задержать, исключая распространение, и сжег их дотла. Псоле я повторил исцеляющие и противоядные благословения. На сей раз отек и потемнение на правой руке Рейстова не вернулись. Но если бы я был чуть медленнее, если бы мне потребовалось чуть больше времени, чтобы все осознать, Анна бы в конечном итоге полностью отрезала правую руку Рейстова. Жуки распространились только до запястья, так что это, вероятно, спасло бы ему жизнь. Однако его правая рука никогда бы не вернулась в нормальное состояние.

Исцеление с помощью благословения чрезвычайно мощное. Он может с легкостью творить чудеса, которых не могла сотворить даже медицина моего прошлого мира. И сегодняшние события преподали мне серьезный урок о чрезмерной зависимости от него.

Паразитная инвазия—до чего же необычных способ обхода благословений. Интересно, сколько еще таких способов? Благословения исцеляющего типа не действовали бы, если бы пациент отказался от них, поэтому один из способов—дать кому-то яд, солгав и сказав, что это лекарство, а затем заставить их поверить, что симптомы яда—это всего лишь побочные эффекты лекарства. Или, если вы попали в ловушку и оказались в ситуации, когда одна из ваших конечностей была раздавлена массивным тяжелым предметом, и вы не могли вытащить ее, исцеление конечности с благословением было бы бессмысленным. Удар противника смесью быстродействующих болезней и проклятий во время битвы, где нет времени спокойно помолиться, вероятно, также сработает. Как только я начал думать со злым умыслом, я осознал, что есть множество способов обойти благословения. Даже исцеление, поддерживаемое подлинными чудесами богов, не было полностью непогрешимым в руках людей.

“Подожди, что?”

И тут я задумался. Паразитов нельзя убить, но болезни можно вылечить—значит ли это, что мой бог не видит в бактериях живых существ и просто убивает их? Помимо бактерий, вирусы и так далее рассматривались как находящиеся на границе между живыми и неживыми существами даже в моем предыдущем мире, так что, возможно, это не так уж и маловероятно.  Хотя, если подумать, в этом мире нет микроскопов. На самом деле я не знаю, являются ли заболевания здесь следствием жизнедеятельности бактерий и вирусов. Казалось бы, существует связь между отсутствием гигиены и болезнями, но это не обязательно означает, что принцип, лежащий в основе болезни, точно такой же, как и в моем предыдущем мире. Возможно, болезни здесь вызваны элементарным дисбалансом в организме. В этом мире действительно обитают довольно мистические существа, миазмы и все такое тоже существовали...

“Что ж, наверное, это и не важно.”

Пора заканчивать с этими мыслями. Слишком много мыслей – моя плохая привычка. Первоочередной задачей на данный момент будет успокоить всех, а также надо бы быть повнимательней и позволить Рейстову и Анне провести немного времени побыть наедине, если это возможно. Так будет правильно.

◆

То была спокойная ночь. Луна ярко сияла на зимнем морозном воздухе. Держа фонарь с волшебным светом, я шел по безлюдной улице. И вскоре прибыл на место встречи в районе речного порта. Оглядевшись, я заметил свет еще одного фонаря.

“Ты пришел”, сказал он.

“Угу.”

Спустя несколько дней, как Рейстову чуть не отрезали правую руку, он позвал меня встретится в зоне обработки груза в порту. Зона обработки груза представляет собой большое пространство, используемое для систематизации, сортировки и временного хранения погружаемых и выгружаемых в порту грузов. Оно включало в себя складскую площадку под открытым небом и несколько крытых хранилищ. Однако, сейчас был не сильно загруженный период, и к тому же ночное время, так что грузов было мало. На крышах я все еще различал очертания больших кувшинов с водой и каких-то деревянных ящиков, но единственным грузом на складе были две связки досок. Единственное, что я видел у своих ног: булыжную мостовую, наполовину погребенную под землей, и сухую траву, колышущуюся на ночном ветру.

На фоне сей унылой обстановки на одной из поленниц сидел Рейстов. Я распознал спутанные волосы, бороду, его непоколебимые пронзительные глаза. Я узнал его ухоженный меч, толстый плащ, потертый по подолу, грязный от трав и крови животных, и у ног его крепкий, покрытый сажей фонарь, изношенный временем. То был Рейстов, каким я знал его. Но почему-то он был другим. Вокруг него царила необычайно мягкая атмосфера.

“Как твоя рука?”

“Нормально. Ты спас мою шкуру. Спасибо.”

“Ты помог не меньше.”

Когда я подошел к нему, Рейстов махнул рукой. Я поставил фонарь и сел. Некоторое время мы молча смотрели на свет двух фонарей, один из которых был огненным, другой – волшебным. Я потерял счет времени, как долго мы так сидели.

“Думаю я… не могу собраться с мыслями.” Нарушив тишину, Рейстов тихо заговорил. “Я родом из поселения в Ледяных Горах, что называют Вольтовой Печью. Уильям, ты знаешь Ледяные Горы?”

Я кивнул. Я слышал истории от моего дедушки Гаса и Пчелки.

Большой горный пояс тянется с севера на восток и на запад, пересекая материк Грасленд, разделяю его пополам. Он зовется Лестницей на Небеса. Вершина за вершиной поднимаются в небо крутые горы, каждая из которых представляет собой кошмар из отвесных скал; этот горный пояс является естественных барьером, отделяющим умеренные равнины юга от тундр крайнего севера, где великаны и огры, поклоняющиеся злым богам, ведут бесконечную войну. Ледяные Горы - горный массив, принадлежащий к Лестнице на Небеса, а также они являются самыми известными в Плодородном Королевстве (Fertile Kingdom).

Несмотря на их славу, Ледяные Горы не слишком крутые. Склоны на самом деле довольно пологие, местами имеются водоемы, и климат достаточно мягкий. Хоть это и суровое место, есть много областей, где люди могут жить, и также существуют записи авантюристов, ступивших на вершины и пересекших хребты в разгар лета. По ледяным горам можно было взбираться – это были те самые маршруты, которые позволяли живым существам пересекать их.

Поэтому огры и великаны, жившие в северных регионах, иногда пытались вторгнуться на юг, пересекая Ледяные Горы. То зачастую были спонтанными мелкомасштабные нападения, но иногда они совершали организованные наступления во главе с героями, благословленными сильной защитой от злых богов. Силы зла, шествующие на юг, иногда даже оказывали влияние на историю Грассленда. Но не часто великанам и гоблинам с севера удавалось проникнуть на южные равнины. Потому что эти горы были местом, где жили они.

“Северные защитники. Воины режущего ветра, несущие службу кровью и сталью. (Прим. пер.: даже не знаю как органично такое вписать.) Свирепый Клан Серебряного Пика.”

“Ну, ты можешь сказать ‘эти отсталые дикари с севера.’”

Я стал перебирать самые лестные термины, какие только знал, и Рейстов в одно мгновение развеял все мои усилия одной ухмылкой.

“Н-нет, не стал бы… Но да, я могу в это поверить.”

“Я казался таким дикарем, не так ли?” Язвительно заметил он, продолжая ухмыляться.

“Я о твоих навыках владения мечом!” Рассмеялся я в ответ. А Рейстов сегодня весьма разговорчив.

Ледяные горы были домом для Клана Серебряного Пика. В различных книгах и слухах они описывались как варварский и выносливый клан воинов, выступавший в качестве северного щита континента, ведущий непрерывную войну с гигантами и ограми севера. Отчасти из-за холодной погоды, как мужчины, так и женщины клана были крепкими телом в большинстве своем. У них было много волос, у мужчин густые бороды, и все они предпочитали носить плотную одежду и меха.

Поскольку им часто приходилось сражаться с такими большими врагами, как огры и великаны, способ, которым они сражались мечом, был чрезвычайно агрессивным. Когда сражаешься с такими огромными противниками от защиты толку немного. Они смотрели свысока на оборону и дешевые трюки вроде финтов и искали только смертельные удары, настолько сильные и острые, насколько это было возможно. То был клан, из которого с давних пор, еще до Эпохи Союза, выходили такие фигуры, как Нанок Найлав Великий, король солдат, что поднялся из сточной канавы на трон, используя только один меч.

“Рейстов, твои впечатляющие навыки владения мечом – черта, присущая северу, верно?”

“Ага. Я обучался им у отца, еще когда был мальчишкой.”

Он определенно воплощает в себе навыки мечника с севера, о которых я так много слышал.

"Этот меч - семейная реликвия, выкованная моими старейшинами."

Клан Серебряного Пика был также известен своими оружейниками. Их кузнечный стиль назывался Северным. Говорят, что они раздували пламя своих костров ледяными ветрами, дующими через долину, и закаляли сталь своих клинков после нагревания и ковки, опуская их в снег. Мечи, которые они делали, были известны своей холодной, кристальной чистотой льда и прочной, практичной конструкцией, которая соперничала с работой дварфов.

Однако…

“Если ты знаешь, за что восхваляют мой клан, то и знаешь, за что критикуют.”

“Да…”

Я не уверен, причина тому их местность или же традиции, но я слышал, что в их обществе хороший воин тот, кто жесток, амбициозен, решителен и не ценит ни имущества, ни даже собственной жизни. Иногда они рисковали жизнью, проверяя свою храбрость, и не было бы никакого раскаяния, если бы кто-то умер в итоге. Их величайшим удовольствием было побеждать врагов, отнимать у них жизни и забирать их сокровища. Также было отмечено, что из-за этих традиций люди Клана Серебряного Пика были вспыльчивы и имелась тенденция к контролю и высокомерному отношению к другим. Многие из них, как говорили, были горячими людьми с диким характером, чьи эмоции могли склоняться от любви до ненависти.

◆

“Жестокое место,” тихо пробормотал Рейстов. “Хуже, чем ты можешь себе представить. Они могут проявить немного единства, выступая против чертовых огров, но Клан Серебряного Пика не един. Это несколько группировок в нескончаемой борьбе за охотничьи угодья и крошечные участки пахотных земель.”

Он сказал мне, что его родина—это мир заговоров, войн, грабежей, кровопролития во имя возмездия, а затем, когда представляется возможность—примирение сторон, иногда браки между группировками, дабы смягчить враждебность, в то время как все больше и больше интриг плетется в тайне. Когда приспешники злых богов приходят с севера, заключается временное перемирие, и они объединяются. И стоит войне подойти к концу, как эти братья по оружию вновь идут друг против друга.

“Вольтова Печь – одно из поселений в тех горах. В котловине, похожей на вершину невысокой горы, обращенной в себя. История гласит, что во времена богов бог молнии Вольт выкопал гору и соорудил печь, чтобы накормить армию, которую он вел против Иллтрита, бога тирании. На огонь он поставил мистический горшок, дарованный ему женой, Мэтер – Матерью-Землей, из которого мог исходить бесконечный запас пищи. И после проведенной там ночи вся его бесчисленная рать была сыта и довольна.”

Какая увлекательная история. Интересно… а что если это была кальдера, образовавшаяся в результате извержения старого вулкана и чего-то в этом роде? Конечно, в этом мире есть вероятность того, что на самом деле это были последствия приготовления пищи богом молнии. В любом случае, если в Вольтовой Печи была такая легенда, разве это не значит....

“Ты угадал. В Ледяных Горах не так много пахотных земель, но Вольтова Печь – одно из лучших мест. Я родился вторым сыном вождя этой деревни. У меня была мудрая бабушка и отец, великолепный воин. Моя мать была прямолинейной и искренне смеялась. Мой брат был жизнерадостным парнем, и позже у меня появилась младшая сестра. Думаю, у меня было счастливое детство, когда все шло своим чередом.”

Поднялся холодный ветер. Зимы в Саутмарке/на южной границе были холодными, но уверен, на родине Рейстова ветер дует гораздо сильнее.

“Мне было десять. Группа близлежащих племен, во главе с одним из них, пригласила нас на пир. Но все они были в сговоре. Главные воины нашего племени, в том числе и мой отец, пали жертвой внезапного нападения. Затем нападавшие ворвались внутрь. Они не смогли отбиться от всех. Мое племя было уничтожено. Моя бабушка, мать, брат, младшая сестра—все они умерли. Не знаю, в какую игру играли боги в тот день, но тогда я был далеко с дядей по материнской линии. Я избежал опасность и выжил.”

Немного помолчав, он продолжил: “Дядя и кузены приняли меня и хорошо со мной обращались. Конечно, я посвятил себя тренировкам, мечтая о том дне, когда убью другое племя за то, что они сделали. Но теперь, когда Вольтова Печь принадлежала им, они процветали. Я пришел к пониманию, что если кто-то достаточно зол, чтобы вонзить нож в спину твоим родителям, то это не значит, что они не знают, как править.”

К тому времени, когда Рейстов стал взрослым в пятнадцать лет, племя, ответственное за все, выросло еще больше и быстро захватило окружающие племена. И так, понимая, что он только причинит неприятности племени и деревне своего дяди, где он остановился...

“Я решил оставить желание отомстить.” Рейстов говорил ровным тоном, как будто все случилось слишком давно. Я не мог уловить его эмоций. Какие чувства он скрывал за этим сухим тоном? “Вместо этого, я решил сделать себе имя. Предки нашего племени сделали свои имена с мечом в руке и обрели честь и славу, что будет жить вечно. Если бы я смог повторить этот подвиг - взять свой меч и обрести честь и славу, распространить свое имя так далеко за пределы, что оно достигло бы ушей моей семьи на приятных небесных полях—тогда их души были бы горды, и они могли бы быть спокойны.”

При свете фонарей он поведал мне историю рождения искателя приключений. Он дал клятву богу молнии Вольту, поклявшись отдать дань уважения своей семье, предложив им честь и славу. Он спустился с горы с купцом. Он был ошеломлен разнообразием мира внизу и тем, как много событий там случалось. Он ввязался в несколько ссор и драк, и приобрел определенную уверенность в своих навыках владения мечом.

Со слабой улыбкой он рассказал временах, когда дела его шли не так хорошо, об эпизодах неудач и позора. И говорил о своих союзниках: о временах, когда он искал товарищей, о временах, как они пошли разными путями, и о временах, когда они печально исчезли бесследно.

“В общем, жизнь странника и авантюриста, пожалуй, мне подходит.”

Он сделал себе имя, убив множество монстров и зачистив несколько руин. Не успел он опомниться, как получил второе имя - “Пронзатель”, и трубадуры запели о нем.

“А потом я встретил тебя, и список моих подвигов стал длиннее,” сказал Рейстов, поднимая взгляд к звездному небу, “и, наконец, я стал одним из прославленных истребителей драконов.”

◆

“Конечно, я не настолько наглый, дабы приписывать себе заслуги мне не принадлежащие.” Наша личная беседа, состоявшаяся зимней ночью, продолжилась без особых эмоций. “Если бы кто-нибудь спросил, кто сыграл ключевую роль в убийстве дракона, Уильям, она была бы за тобой. Та ослепительная вспышка, когда ты ударил Валакрию в горло, была завораживающей.”

Как обычно, я не мог понять, что чувствует Рейстов. И молчал, не зная, что ответить.

Он продолжил: "Но это не значит, что я не сыграл никакой роли, верно?”

Хоть на что-то я знал, что ответить. “Конечно. Ясно как божий день.” Как и у Рейстова, у меня и в мыслях не было приписывать себе заслуги не принадлежащие. “Ты отрубил головы гидре, одолел демонов и открыл путь к трону в сердце горы. Вместе с Гелрейсом вы отбросили демонов, окружавших трон. Вы сдерживали Валакрию и сорвали с него чешую. Если кто-то когда-нибудь осудит тебя и скажет, что ты ничего не сделал, клянусь богом пламени и моей душой воина, я лично вызову этого человека на дуэль.”

Менел, Ал, Гелрейс и Рейстов – все сражались с драконом-скверны рядом со мной. Мы одолели его вместе, и если бы кого-то не было, мы бы никогда не победили.

Но если он заговорит об этом, значит ли это, что...

“Так вот что тебя...”

Рейстов недоуменно рассмеялся. “Нет. У меня кожа гораздо толще, чем ты себе представляешь. Просто... это навело меня на одну мысль.” Я не был уверен, что это был просто свет от фонарей, но за его притворной улыбкой, казалось, была темнота.

“Что за мысль?”

“Ну...” Он сделал пузу. “Что... сейчас самое время собраться с мыслями.”

Воин, что заслужил имя Рейстова Пронзающего и без сомнений, завоевавший честь и славу заговорил тихим голосом. “Я не был главной силой в убийстве дракона, но все же заслужил признание как один из участников и сыграл свою роль хорошо. Вскоре это достижение будет воспето и разойдется среди бесчисленного множества людей на бесчисленных землях, передаваясь из поколения в поколение. И я уверен, что мое племя и моя семья, которые сейчас покоятся с богами, обретут гордость и покой, увидев чешую, которую я срезал с дракона. Так...”

Его тихое бормотание звучало так, будто он исповедовался в своих грехах.

“...не лучше ли мне сложить свой меч сейчас? Вот о чем я стал задумываться.”

И первая моя мысль: разве это не естественно? Долгое время Рейстов был строг к себе, и теперь все его тренировки дали результат. Что плохого в том, чтобы закрыть книгу сейчас? Но Рейстов снова замолчал. Поколебавшись, он несколько раз открыл и закрыл рот, ничего не говоря. Затем, наконец, он заговорил, как будто изрыгая то, что гноилось у него внутри. “Я почувствовал слабость в себе.”

“Рейстов, ты не слишком строг к себе?”

“А если бы это был ты, Уильям?”

“А...?”

“Представь, после изнурительной священной битвы за своего бога тебе пришла в голову мысль, что, возможно, достаточно преданности богу пламени.”

Эта мысль ошеломила меня.

“Что, если эта мысль просочилась в твою голову и продолжила возвращаться к тебе, и ты не мог так просто избавиться от нее. Что бы ты сделал?”

Мне и в голову не приходило подобного. Даже слов нет ответить.

“Фактически, я дал клятву богу молний Вольту, но я не столь набожный человек. Я свято верил в сталь в своих руках, в тело и дух, что выковал сам. Меч мой был для меня Богом. Я посвятил себя Богу, я провел свою жизнь с Богом, и думал, что с Богом умру.”

“Вот почему—”

“Да, именно поэтому я продолжал искать битвы.”

В момент неуверенности он шагнул вперед. В момент неуверенности он пытался заставить себя продолжать жить как обычно. Таков был своего рода прямой выбор, которым славились воины. Теперь я понял, что, вероятно, именно по этой причине он избегает Анну.

“И вот что случилось с моей рукой, и с тобой, Менельдором, и со мной... Анне пришлось заботиться обо мне.”

“Тебе не стоит винить себя за это.” Забрать голову Генерала, возглавляющего толпу демонов – дело отнюдь нелегкое. Одно только это достижение уже достойно того, чтобы трубадуры воспевали его из поколения в поколение.

“Да, знаю. Но после того случая...” Он сделал паузу. “Я не хотел, чтобы Анна когда-нибудь плакала так снова.”

Я, наверное, мог случайно уставиться на него. Не могу поверить, что такой грубый человек, как Рейстов, что всегда говорил прямо, сдержанным тоном, рассказывал о ком-то так нежно. “Ты любишь её.” Сказал я.

“Да, возможно. Но в то же время, часть меня не может представить, как я оставлю свой меч, не могу поверить, как позволяю чертовке заставить меня передумать.”

Что ж, теперь все ясно. Если бы он мог так легко разобраться в своих чувствах, у него не было бы проблем. Я хорошо знаю силу страсти, которую Рейстов вложил в свой меч.

“Вот почему я хочу, чтобы мой меч ответил на вопрос.” Рейстов остановился у брусков древесины. Следуя его примеру, я тоже встал. Я уже некоторое время чувствовал напряжение в воздухе. Это была внутренняя решимость Рейстова, его борьба.

“Уильям. Уильям Г. Мэриблад. Паладин, Убийца Драконов, воин с силой древнего дракона. Мой брат по оружию.”

Непреодолимое чувство страха обрушилось на меня, словно ударная волна. Я почти было сделал шаг назад, но твердо встал и встретил его взгляд.

“Я вызываю тебя на дуэль.”

◆

Холодный ветер подул через склад, мы стояли друг к другу лицом. На расстоянии клинка и шага. Любой мог убить другого просто вытащив меч и шагнув вперед. Расстояние, что держит нервы на пределе. И мы – смертельно близки.

“Как определим победителя?” Спросил я.

“Кто прольет кровь первым проиграет. Если ты мне не под силу здесь и сейчас, я сложу свой меч.”

“А если выиграешь ты?”

“Если мой меч скажет мне идти дальше, то просто продолжу идти по пути чести и славы, с которой я свернул.”

“Оставишь Анну позади?”

“Да. Я понимаю, что это не имеет к тебе никакого отношения, и ты, вероятно, предпочел бы остаться в стороне.”

“Вовсе нет. На самом деле я сильно переживаю за Анну.” Я держал свое тело напряженным, но немного расслабил лицо и улыбнулся. “Я чувствую себя довольно мотивированным.”

“Спасибо, что помог.”

“Еще...”

В сложившейся ситуации, я уже был в ужасно невыгодном положении.

Даже учитывая, что была ночь, Порт Факел не был таким опасным местом прямо сейчас, чтобы мне приходилось разгуливать по округе полной броне. Я только собирался поговорить с одним из моих друзей, так что у меня не было причин выходить полностью экипированным. И сейчас на мне не было ничего, кроме самой обычной повседневной одежды и пальто. У меня не было ни Пожирателя, ни Призывающего Рассвет, только один стальной меч, который я носил, когда в других не нуждался. Рейстов же держал на боку меч, которым всегда пользовался в настоящих сражениях, и под его толстым плащом я видел кожаные доспехи и другие доспехи, похожие на поножи и защитные приспособления для рук. Мало того, что у меня было худшее оружие, так еще и места, по которым я мог нанести эффективный удар, были весьма ограничены.

Кроме того, поскольку мы так долго разговаривали зимой посреди ночи, мне было холодно. С тех пор как я обрел силу дракона и стал более устойчивым к низким температурам, я пообещал себе подавлять эту силу и оставаться человеком так долго насколько возможно. Так что когда было холодно, я тоже замерзал. Само собой разумеется, что холод сковывает твои движения. Особенно плохо то, что онемели руки. Действительно плохо. С другой стороны, Рейстов, если глаза меня не обманывают, прятал в складках плаща согревающий камень и грел им руки. Тогда я об этом и не думал. Не было ничего странного в том, чтобы носить с собой что-то, что согревает в такую холодную погоду. Но теперь я понял, что даже это было частью плана.

И, конечно, поскольку мы разговаривали, я находился в пределах, как я выразился, “досягаемости мечника”. Я не мог себе представить, что Рейстов позволит мне отступить и воспользоваться выигрышной стратегией - магией и камнями на расстоянии. Он изрубит меня в клочья задолго до того, как я успею отойти на безопасное расстояние. И последнее, но не менее важное: я пришел в место, которое выбрал сам Рейстов. Не удивлюсь, если он расставил небольшие ловушки, копая ямы или маскируя травой капканы. По крайней мере, это еще одна вещь, на которую я теперь должен обратить внимание.

“Если честно, это довольно-таки несправедливо, разве нет?”

“Не припоминаю, что бы я говорил о честном сражении. Если я иду против тебя, то такая подготовка – всего лишь здравый смысл.”

«Ой, да ладно тебе. Это дуэль или уличная драка? Боже,” Сказал я, изображая легкое негодование. “Но я рад, что ты ведешь себя как обычно.”

Произнося эти слова, я заметил, как на его небритом лице появилась ухмылка. Именно эта его особенность сделала его таким хорошим, и я с большим уважением относился к нему. Он должен убедиться, что полностью контролирует ситуацию, прежде чем прорываться к победе с его всецело отточенными навыками меча. А это хитро и в то же время прямолинейно, он мастерски преодолел эти две крайности.

“Примешь? Или откажешься?”

“Да. Я согла—” И мгновенный удар.

◆

Со звуками скрежета метала о метал лезвие задело мою широко открытую грудь. Я знал, что он нападет, как только я приму его вызов. И поскольку я знал это, я начал вытаскивать меч раньше, чем ответил. Я двинулся первым. Я был уверен в этом.

“Как…”

И как ему удалось управиться с клинком быстрее, у меня ж была фора?! Я едва успел достать свой меч и отклонить удар, но если бы я был на чуточку медленнее, то истек бы кровью и потерпел поражение.

Движение отдергивания ножен, поворот в бедрах, движение ног—каждое действие, связанное с извлечением меча, было чрезвычайно быстрым и не имело лишних движений. Я даже моргнуть не успел, но его стойка мгновенно превратилась в кончик лезвия, направленного ко мне, как будто я смотрю фильм с несколькими пропущенными кадрами. Первая атака была молниеносной. Уверен, что даже очень умелый воин разорвал бы себе грудь в такой момент в девяти из десяти случаев. Но пережить эту абсурдную первую атаку уже в начале настоящего сражения.

Земля содрогнулась, когда Рейстов шагнул ко мне, и все его лицо приняло демоническое выражение. За первым взмахом из ножен немедленно последовал двуручный удар в противоположном направлении. Рев наполнил воздух, последовала яростная серия ударов, напомнившая мне одну из сверхскоростных атак Блада, за исключением того, что меч Рейстова был намного короче, и атаки шли намного быстрее. Горло, плечо, запястье, грудь, бок—каждая атака, направленная на меня, точна, неумолима и переполнена силой. Если я поддамся давлению и отступлю, в итоге он меня достанет. Обычное уклонение обречено на провал.

Поэтому, с громким криком, я остановил его силой. Раздался сильный треск металла, и меч мой треснул.

Меч Рейстова – известное оружие Северного стиля, и Гас выгравировал на нем знаки. Удар по нему обыкновенным мечом неизбежно приведет к естественному результату. Я не мог надеяться на победу над Рейстовым, пока дорожил своим мечом. Несмотря на то, что бой должен был закончиться при первых признаках крови, это серьезное сражение, дуэль—не игра—с использованием настоящих мечей. Любой из нас может умереть, если его ударят не в то место. Я не мог позволить себе такой роскоши вроде красивого сражения или заботы о своем мече.

Поэтому, смирившись с тем, что мой меч будет уничтожен к концу битвы, я нарочно схлестнулся клинками. Я обрушил на него все, что у меня было, включая его собственное оружие, и он сделал то же самое. Мощные удары сотрясали наши мечи и жалили руки, сжимавшие их. Рейстов пошатнулся.

Следует признать, что скорость, техника и серия атак, на которые способен Рейстов трудно преодолеть, но он пользуется лишь одним мечом. Если бы я встретил меч лоб в лоб и ударил бы по нему с достаточной силой так, чтобы отбить и задеть его своим собственным же оружием, по крайней мере, тогда бы меня не затянуло в этот вихрь атак, где и в клочья разорвать может.

Если атака и защита выходят из-под контроля, то просто нужно сокрушить эти движения с подавляющей силой. В конце концов, Блад научил меня, что если на тебя давят, то ты можешь решить силой практически все.

“Черт, а ты силен...!”

Тем не менее, меч Рейстова пытался превзойти пределы, которые подразумевали “практически всё”. Он, вероятно, предсказал, что я попытаюсь воспользоваться грубой силой, дабы прорваться. Пока наши клинки продолжали биться друг о друга, Рейстов внезапно сделал движение. В момент соприкосновения его меч описал большую дугу. Используя импульс от моих же сильных атак против меня самого, край клинка приблизился к моей груди. Я увернулся с его пути, едва не задев края. И уперся ногами в землю, чтобы не упасть. Наши плечи столкнулись. Он повернулся, пытаясь контролировать пространство в свою пользу.

Но это была плохая позиция для схватки на мечах. Я сократил дистанцию. Наши клинки схлестнулись. Меч Рейстова тут же повернулся. Ничего хорошего. Мой большой палец, я его потеряю. Вскрикнув от тревоги, я заблокировал его рукоятью и отбросил прочь. Мы снова скрестили мечи, металл скользнул по металлу, и в следующий момент я понятия не имел, что он сделал, но рукоятка его оружия была перед моими глазами. Он собирался—

Сильный удар.

Звезды посыпались из глаз.

Я пошатнулся.

◆

Я застонал от боли. И на сей раз, я был тем, кто оступился. Честно говоря, мне очень повезло, что вообще удалось отразить его последующие атаки. Что же касается удара рукоятью, то мой крепкий лоб принял удар на себя, и...

“У меня… нет… крови.”

“Похоже, ты прав.”

Показав рубящее движение, он привлек мое внимание к краю клинка, а затем сделал решительный шаг мне навстречу, развернул меч и ударил рукоятью. Если бы я вовремя не среагировал и удар пришелся бы мне в нос, наверняка пошла бы кровь. На самом деле, хоть мне и удалось изменить точку соприкосновения, мой лоб также мог быть сломан, так что я тот еще счастливчик, раз не истекаю кровью.

А он и вправду ужасающе силен. Я хорошо различаю виды серии атак, когда клинки соприкасаются друг с другом. Блад рассказывал мне о мечах севера, которые использовал Клан Северного Пика, а также о техниках, используемых во множестве других боевых стилей. Я намного сильнее Рейстова в плане мускулатуры. Но я все время был в невыгодном положении. Он совсем на другом уровне с точки зрения мастерства в технике, на сколько ходов вперед работает его мышление, сколько вырабатывались модели атаки и защиты, пока не стали инстинктивными. В этом и кроется разница между одержимостью, серьезным отношением и многолетним опытом владения мечом.

Конечно, я знал, что он весьма грозный противник. Но я и представить себе не мог, насколько он грозен. А он силен. И сражаться с ним тяжело. Нет времени произнести заклинания или помолиться о защите. Могу сказать, что стоит только попытаться и показать малейшие признаки этой попытки, как тут же прилетит молниеносный удар. Он не тот противник, с которым можно в два счета управиться, отвлекаясь на что-то другое. Единственный вариант – пойти сражаться мечом, но у него преимущество как в оружии, так и в технике.

Он силен. Реально силен. И что же мне делать? Как атаковать? Как одержать победу? Составляя в уме различные планы, я не сводил глаз с Рейстова. Он пристально смотрит на меня, а глаза его сияют от ярости. Я все прекрасно понимал. Мои глаза, когда он смотрел на меня, вероятно, сияли точно так же. Я не улыбался, как и он, но я уверен, внутри мы оба улыбались—с обнаженными клыками. Я понятия не имел, что мы можем быть настолько враждебны друг другу. Я могу зайти так далеко с ним? И еще дальше? И он все равно пойдет со мной? Это чувство, эта гордость, это удовольствие переполняли меня. Все, чему мы научились, магматическое тепло, которое накапливалось в наших телах каждый раз, когда мы тренировались, теперь нашелся партнер, который может справиться со всем на очень высоком уровне, и это всё рвется наружу.

“Разве это не весело, Уильям?”

“Да, и в самом деле.”

Когда мы направили наши клинки друг на друга, я даже поймал себя на мысли, что не хочу, чтобы это кончалось. Все прочее, включая первоначальную цель нашей дуэли, вылетело у меня из головы. Я так сильно хочу одолеть его. И уверен, Рейстов чувствует то же самое.

“Второй раунд. Не умирай.”

“И ты тоже, Рейстов. Пожалуйста.”

Мы медленно двинулись навстречу друг другу. Внешний шум исчез из мира. Лучи серебряного света танцевали в темноте под громкие отголоски ударов мечей. Все, что существовало, было нашим собственным мечом и мечом противника перед нами. Не было колебаний или сомнений. Мы оба знали, что потерпим поражение, если не осмелимся что-то предпринять.

Я взревел, а Рейстов резко прошипел, когда столкнулись два яростных удара. Затем мы оба отступили.

Как долго мы скрещивали мечи? Внезапно я понял, что оружие в моей руке можно принять за пилу. Видимо долго это не продлится. Меч был не плохой, просто средний, но даже так, еще несколько стычек, и он скорее всего сломается. Я должен одержать верх, прежде чем это произойдет.

И чтобы победить, мне придётся отказаться от последнего намека на нерешительность, пойти на все и попытаться убить его.

И это единственный способ одолеть его.

Вздох, выдох.

“Пламя.”

“Сталь Серебряной Вершины.”

И со словами, произнесенными словно молитвы, скрестились два серебряных луча.

◆

Разочаровывающая концовка. Свежая кровь разлилась по земле. Будто развеялись чары. Всё волнение и радость от высвобождения всей силы и навыков исчезло в тот момент, когда я увидел стекающую кровь. 

“Похоже я проиграл.”

“Почему...”

Мой меч задел плечо Рейстова, его лишь рассек воздух. Я же был невредим.

“Почему ты сдался?!” Прокричал я, сам того не желая. В последний момент, когда мы перестали заботиться о жизни друг друга и обменялись последними ударами, Рейстов отчего-то опустил свой меч, и удар его потерял силу свою. Он собрал всю силу своей атаки, изогнулся и “заблокировал” лезвие моего меча плечом. Волнение, радость, проблеск величия, решимость—все исчезло в мгновение ока.

“Почему?!”

Если бы Рейстов просто шагнул мне навстречу, один из нас наверняка победил бы. Нашел бы его меч свою цель? А мой? Или мы оба ударили бы друг друга? Еще одна секунда, и дуэль подошла бы к концу. Это была бы явная победа или поражение, которые мы могли бы пережить. Вместо этого она проскользнула сквозь мои пальцы, словно призрак, и растаяла в воздухе. Я сорвался на Рейстова, восторг превратился в гнев, поскольку наша битва закончилась таким разочаровывающим образом.

“Прости,” сказал он. “Я видел, как плачет Анна.”

“О...” Стоило ему это сказать, как я потерял дар речи.

“В этот последний момент, Уильям, я мог бы одолеть тебя. Но в то же время был шанс, что я не вкушу сладкого меда победы, а лишь холодной и горькой чаши смерти.”

Все было именно так. Я понятия не имел, кто из нас победил бы. Мы сражались по-настоящему. И в зависимости от того, как каждый из нас двигал своим мечом и под каким углом, в последний момент меч мог попасть в смертельное место для любого из нас, со скоростью достаточной, чтобы убить человека мгновенно.

“В тот миг передо мной была не победа над воином, убийцей дракона. А плачущее лицо женщины. Что это если не ответ?”

Рейстов сказал, что хочет, чтобы его меч ответил на вопрос. Будет ли он искать чести и славы с мечом в руке или же оставит его и ухватится за любовь и счастье? Кажись, он нашел ответ еще до конца нашей битвы.

“Прости.”

Когда Рейстов тихо извинился, я покачал головой. “По-настоящему хороший бой на мечах, как этот... Бьюсь об заклад, не у каждого бывает так много сражений в жизни подобных этому.”

“Точно.”

Я бы солгал, если бы сказал, что все кончено. Мне хотелось закричать: "как ты смеешь!” ему.

“Как ты мог просто взять и закончить такую хорошую битву?! То, что ты не можешь разобраться в своих чувствах, не дает тебе права—знаешь, я зол на тебя!”

“Ага.”

Часть меня выражавшая недовольство, хотела уладить конфликт. А воинственная, взращённая Бладом, прямо сейчас топала от досады, ворчала, кричала и билась в истерике. Но другая часть, воспитанная Мэри...

“Я злюсь на тебя, так что мне плевать, что ты скажешь, я не собираюсь залечивать рану на твоем плече!”

“Понимаю.”

“Замечательно!”

А эта часть приняла сей итог с улыбкой.

Мы с Рейстовом смотрели друг на друга, я с угрюмым лицом, Рейстов – с извиняющимся, и оба одаривали друг друга ироничными улыбками. "Можешь идти!" Сказал я. "Иди уже, Рейстов, ты трус. Советую пойти к ней за лечением!"

“Ага, так и сделаю. Хоть и придется получать нагоняй за это.”

“И поделом тебе. О, погоди, мне тоже придется выслушать лекцию позже?”

“Просто оставь ее на меня.” Держась за плечо рукой, он обернулся. “Уильям,” Cказал он и пошел прочь.

“Что?”

“Друг мой, я тебе искренне благодарен.” И с этими словами он ушел. Все еще держа в руках свой вконец разбитый меч, я стоял там под лунным светом и смотрел вслед. Была тихая ночь.

◆

Судя по всему, Рейстов открыл свое сердце Анне. Не буду вдаваться в подробности, но, во всяком случае, уже на следующий день они смахивали на влюбленную парочку.

Менел с серьезным лицом и торжественным тоном отметил: “Пронзатель…”

“Ох, нет, давайте не будем шутить об этом!”

Не то чтобы я об этом даже думал! Думал, да вот, знаете, есть вещи, о которых не следует говорить вслух!

“Как быстро вынимает меч”, - сказал Тонио. “А Рейстов Пронзатель оправдывает свое имя. Я целиком и полностью уверен в этом.”

“И ты туда же, Тонио!”

Была ночь. Я отправил горничных по домам, и теперь большой зал моей обители казался несколько пустоватым. На маленьком квадратном столике у камина стояли четыре рога с элем, тарелки с жареными орехами, соленым копченым мясом и сушеными фруктами. Менел и Тонио сидели друг напротив друга с широкими улыбками, в то время как Ал стоял в сторонке и хихикал.

“Так, значит, никто не возражает, если мы продолжим вечер без Рейстова?” Сказал Менел.

“Не думаю,” Ответил Тонио. “Давайте оставим счастливого мерзавца на произвол судьбы.”

“Ага.” Сказал я. “С этим я соглашусь.”

Ал кивнул. “Не стоит его беспокоить.”

В последнее время было много хлопот из-за шумихи с драконом, но произошедшее стало еще одной причиной для Рейстова остаться с женщиной, что дорога ему. И я могу это понять. “За милость богов от чистого мы сердца благодарны,” - сказал я, стараясь быть кратким. "За здравие и счастье Рейстова и Анны.”

“Ваше здоровье.” Лениво и без особого энтузиазма в голосе мы подняли наши рога.

Иногда мы вот так зависали в моем особняке, каждый приносил с собой выпивку и любую еду, что найдется. Затем мы располагались поудобней, поднимали наши чаши и болтали. Мы проводим такие встречи на регулярной основе в последнее время. Ничего особенного. Просто обычная встреча только нас, парней. Иногда к нам присоединялась Пчелка, но это было уже не то. В основном были я, Менел, Тонио, Рейстов, Ал и Гелрейс. Соотношение бороды к лицу в нашей компании зашкаливало. Не самая приятная картина. Мы бы ни за что не попали в лайт-новелы моего прошлого мира; мы попросту недостаточно привлекательны.

“Всё-таки Рейстов. Кто бы мог подумать?” Пробормотал Менел, уплетая жареные бобы.

Ал с пеной на усах кивнул. “Удивительно, не так ли?”

“Я имею в виду, что отправиться в рискованные приключения, заполучив честь и славу – не то, чем продолжишь заниматься, но все же, кто бы мог подумать?”

“Я ожидал, что Уилл опередит его, когда речь зайдет о делах такого рода,” - сказал Тонио, разрывая кусок копченого мяса.

“Я?” Я склонил голову набок.

“Хорошо воспитанный, благочестивый, опытный герой, богат и со статусом, к тому же не имеющий связи с семьей, о которой стоило бы беспокоиться. Это надежная инвестиция, если вы спросите меня. Я слышал, как многие молодые женщины на улице говорят, что восхищаются тобой, понимаешь?”

Менел громко рассмеялся. “Тонио, этот парень подходит по всем пунктам, но он тот еще салага, когда дело касается женщин.”

“А-а, такой он у нас,” - сказал Тонио, понимающе кивая. ”Человек с поклонниками и людьми, что думают о нем, какой он милый, но не более...”

Я побежден. Это правда, и не мне ее отрицать. Помимо того признания от бога немертвых, пожалуй, Пчелка и Анна единственные девушки, с которыми у меня были близкие отношения. Да и Анна счастлива с Рейстовом, а с Пчелкой у меня не было никаких отношений. Таким образом, область вокруг меня свободна от женщин до такой степени, что даже несколько грустно думать об этом. “Н-Ну, а ты, Менел?”- Сказал я. "Эмм, ты и Дина из Лотдора!”

“Это не про нас.” Он сделал глоток из своего рога. “И в любом случае, даже если бы мы когда-нибудь будем вместе, ты говоришь о долгом ожидании с эльфом.”

“Серьезно?”

“Потратить добрых десять лет жизни, чтобы узнать друг друга, и если из вас вышла хорошая пара, тогда можете и о женитьбе подумать.”

“Боги, какое же долгое ожидание.”

“И многие эльфы скажут, что вы ‘торопите события’.”

Невероятно долго, подумал я.

Увидев мой удивленный взгляд, Ал нервно рассмеялся. “Ну, эльфы живут дольше, чем любая другая известная раса.”

Конечно, говорят, что эльфы могут легко прожить сотни лет, порой больше тысячи, в зависимости от силы их крови. Гномы живут примерно в два-четыре раза меньше, а что касается халфлингов—удивительно, но никто на самом деле не знает, как долго они живут, благодаря сочетанию их беззаботного отношения (“Кто на земле тревожится о подсчёте лет?") и их чрезвычайно сильной жажды странствий.

“Стоит эльфу связать себя с кем-то узами брака, и они будут вместе в течение нескольких сотен лет, так что женятся они с большой осторожностью. Если отношения осложнятся, то могут начаться неприятности, что затянутся на века.”

“Тот факт, что жизнь в лесу редко меняется, также может быть фактором, способствующим этому”, - добавил Тонио. ”У эльфов пренебрежительное отношение к времени, но когда они приходят в человеческую деревню, их восприятие, кажется, меняется.”

Он был прав. Я видел эльфов время от времени даже здесь, в Порту Факел, и они не оставляли такого сильного впечатления. Вероятно, они могли бы в какой-то степени приспособиться к темпам развития окружающей их культуры. В конце концов, они довольны умны.

“Так что со мной ничего подобного не происходит. А как насчет тебя, Тонио, никаких мыслей о повторном браке?”

“Я рассматриваю такую возможность, но нет, не сейчас.” И смущенно улыбнулся.

Тонио уже был женат однажды, но его жена скончалась. У нее было слабое телосложение и склонность к частым болезням, но она была умным и жизнерадостным человеком. После всего торговая компания, в которой он работал, обанкротилась, и он стал уличным торговцем, потом встретил меня и сумел встать на ноги. На самом деле его жизнь была чем-то вроде американских горок.

Пожалуй, вспомнив о жене, вгляд Тонио на мгновение буквально потускнел. Затем он задал Алу тот же вопрос, что и всем остальным.

“Формально я помолвлен.”

И все с удивлением уставились на него.

◆

“Оу?”

“Какого черта? Я не слышал об этом.”

“Пожалуйста, расскажи.”

“Ну, я даже не уверен, произойдет это или нет...”- Стал объяснять Ал в своем обычном сдержанном тоне. – “Давным-давно, когда гномы были странствующим племенем, было время, когда мы нашли убежище в месте под названием Вейл (/Долина), в Туманной Долине Грассленда.”

“Туманная Долина...” Если мне не изменяет память, это огромный каньон на северо-востоке Королевства Фотайл (Плодородного Королевства).

В восточной части Королевства Фотайл есть область, что зовется Сотней Воюющих Королевств. Земля там, как правило, бедна и пустынна. В тех мелких государствах, управляемых могущественными семьями или кланами, постоянно идет борьба за власть и ведется война с соседями, пока те не угасают. Из-за такого разрушительного цикла сей регион не назовешь стабильным. К северу от него находится потрясающе обширная долина, окруженная туманными горами. Скрытое густым лесом королевство дворфов, добывающее несколько видов руды.

“Хех. А мы жили довольно-таки близко. На самом деле, не важно, думаю, в этом нет ничего необычного.”

Родина Менела, Великий Лес Эрин расположен непосредственно к северу от Туманной Долины. Но касательно того, можно ли назвать это огромным совпадением, Менел прав, на самом деле это не совсем так. Эльфы и дворфы в Грассленде из Великого Леса Эрин и Туманной Долины довольно распространены. И если вы сейчас спросите эльфа или дворфа в Саутмарке, откуда они родом, то около половины скорее всего назовет одно из двух.

“Итак, там есть женщина, которой ты пообещал свое будущее? Невеста?”

“Что-то типа того. Мои покойные родители дали обещание, что когда их ребенок родится, он женится на ... ну, тогда она была внучкой короля Вейла.”

“Значит, принцесса? Фигня. Стоп, тогда какого черта ты оставил все в прошлом и приехал сюда?!”

“Ну, видите ли, в Вейле в последние годы возникла неразбериха с наследованием...” - У Ала было сложное выражение лица.

“Проблема наследования?”

“Даже ты не в курсе, Тонио?”

“Долина крайне изолирована. Представителю другой расы не подступиться к ним, разве что ты дипломатический представитель или у тебя сложились добрые отношения с ними. Поэтому даже мне довольно сложно получить информацию. Большинство дворфов веьма молчаливы.”

“Не буду вдаваться в подробности, но внутри страны ситуация была накалена до предела. Шло производство вооружения, и даже кровопролитие казалось возможным.” (Прим.пер.: можно перевести как “вывозилось оружие”, так “выпускалось”.)

“Оу…”

Споры меж людьми одной плоти и крови легко перерастают в ссоры, но если кто-то занимается производством вооружения, то должно быть все очень плохо. Если не осторожничать, то следом начнется гражданская война, и закончится всё тем, что семья проигравшей стороны и все их последователи будут убиты.

“Довольно много беженцев из Железной Страны двести лет назад находилось под защитой Вейла. Хоть эти два места и находятся по разные стороны Среднего моря, но все же было некоторое смешение, и имелись люди с родственниками в другом месте. Так или иначе, когда разногласия зародились в умах, некоторые задумались о привлечении людей Железной Страны на свою сторону, дабы использовать их в своих собственных целях.”

“Ааа…”

 Ал был последним членом королевской семьи Железной Страны. Если бы им удалось переманить его на свою сторону, то смогли заручиться поддержкой бывших жителей Железной Страны в борьбе за трон. Опасная обстановка для Ала. Люди его окружавшие, вероятно, поняли это.

“Значит, это понадобилось для того, что с тобой ничего не случилось?”

"Думаю, именно поэтому меня и отослали оттуда. Мне буквально пришлось бежать под покровом ночи.”

Люди Железной Страны не могли рисковать жизнью последнего члена королевской семьи, иначе он бы пал насильственной смертью, оказавшись в конфликте за наследство. Видимо, под предлогом того, что группа старых дворфов желает вернуться на родину, они решили спрятать и вывезти его за пределы страны. А в жизни Ала тоже есть своя доля драмы...

“Так что от исхода борьбы за престолонаследие зависит состоится брак или нет. Даже я не знаю, как сейчас обстоят дела.”

“Ты будешь счастлив, если все еще в силе?” Спросил я.

“Я не уверен...” - Ал, казалось, на мгновение задумался. - “Не то чтобы я был близок с ней. Дворфы Долины строго относятся к разделению мужчин и женщин. Так что все это насчет обещания жениться не совсем правильно для меня, но надеюсь, что она в порядке.”

В какой-то момент наша болтовня ни о чем стала на удивление серьезной.

“Ал, в следующий раз по прибытии в Вайтсейлс, я проведу для тебя небольшое расследование, чтобы выяснить нынешнее положение дел.”

“Я тоже,” - сказал Мендель. — “Я...” - сделал паузу. – “Поговорю с авантюристами с севера.” Они оба улыбнулись ему.

Он низко поклонился им. – “Спасибо, Тонио, Менел.”

Затем, чтобы разрядить обстановку, Менел усмехнулся. – “Женитьба – та еще заноза в заднице, хах? Ты должен думать о родителях, семье...”

“Да, та еще канитель. О, если подумать, я никогда не встречал его, но отец Анны, разве не он возглавляет храм в Вайтсейлсе?” - Ал улыбнулся в ответ Менелу. "Надеюсь, он хороший человек и одобрит их брак!”

Он сказал это невзначай, но наступила глубокая тишина.

“Э-эм… Эй?”

Сбитый с толку глубокой тишиной, Ал окинул взгядом нас, но мы были слишком погружены в свои мысли, чтобы ответить. Конечно—как я мог забыть? Епископ Бэгли. Человек, которого Рейстов должен взять на себя, чтобы получить разрешение на этот брак – Епископ Бэгли. Чтобы быть вместе мужчине и женщине в этом мире немалое значение имеет разрешение родителей.

“Интересно, как он отреагирует,” - сказал я наконец.

“Сойдет с ума от ярости?”

“Никогда не знаешь наверняка. Может, он на удивление хорошо примет эту затею.”

Можно только догадываться.

Рейстов "Пронзатель" против Епископа Бэгли – карточка сражения/боевая карта, которую я и представить себе не мог, появилась из ниоткуда.

◆

Какое же будущее уготовано Рестову и Анне? С такой мыслью встретил я утро следующего дня. Как обычно, я помолился своему богу и начал тренировку. Независимо от происходящего важно продолжать прилагать небольшие усилия изо дня в день.

“Четыре...” - Пробормотал я. - “Пять...”

Я в своем дворе. Медленно выдохнув, поднял два камня на уровне груди при помощи простых ручек, изготовленных из тренировочной веревки, по одному на каждую руку. Камни размером с голову ребенка, но на них вырезаны Знаки, увеличивающие вес. Я влил в них ману перед тренировкой.

Толстая соломенная веревка заскрипела под тяжестью груза. А камни до смешного тяжелы. Я никак не мог сделать это быстро, поэтому собрал все свои силы и медленно поднял их. Ал тоже тягал камни, красный и мокрый от пота.

“Девять... Десять!”

Протяжной стон вырвал из груди Ала.

Веревка скрипела. Мышцы кричали, что не могут больше. Я стиснул зубы и проигнорировал их. “Продолжаем... в том же... духе!”

“Да, сэр...!”

Мы с Алом подняли камни еще несколько раз, и наконец достигнув своего предела, положили их обратно на землю. Веревки и камни с глухим стуком упали и немного погрузились в землю. Мы тут же уселись, восстанавливая дыхание.

После разминки с тренировочным бегом и растяжки, мы постоянно мучили мышцы всего тела убийственной тяжестью этих камней. Мои мышцы были напряжены и чувствовали жар. Значит тренировки работают. Не в силах говорить, я отдыхал около полутора минут, ощущая, как тепло заполняет все мое тело. Затем я снова встал и сказал: “Хорошо! Давай сделаем еще один круг! В такие моменты важно пересилить себя!”

“Д-Да, сэр!” - Ал последовал за мной.

После мы прогнали еще один комплекс упражнений с камнями в различных вариациях: носили, толкали, поднимали и так далее. После мы рухнули наземь и перевели дыхание. “Ладно! Давай сделаем еще один круг!”

Ал уже на грани изнеможения. Его глаза блестели, и в конечном итоге он заплакал.

“Но вы же только что так говорили!”

“Именно сейчас важно подтолкнуть себя и переступить грань!”

“Вы только говорили также!”

Да, это так, подумал я. Но это очень важно. Положив руки ему на плечи, я посмотрел в его глаза.

“Слушай, Ал.”

“Да? Что такое?”

“Нет большего веселья, чем поднятие чего-то тяжелого с земли.”

Ал одарил меня удивлённым лицом, как бы говорящим, “Ты серьезно.”

“По крайней мере, ты должен верить в это, пока тренируешься. Теперь с улыбкой...”

“Н-нет большего веселья, чем поднятие чего-то тяжелого с земли!”

Поэтому мы расплылись в натянутых улыбках и вместе сделали еще один круг. К тому времени, как я довел себя до предела, Ал упал на землю, окончательно выбитый из сил.

◆

“В-вы сегодня полны энтузиазма…”

“Ах, ну да. Извиняюсь. Увлекся. Прости за это.”

Пока приходил в себя от усталости, я осторожно проделал несколько техник копья, и в завершение мы выполнили несколько боевых упражнений с палками, концы которых я завернул в ткань и хлопок. Ал был на последнем издыхании. Он хорошо держался со мной до самого конца.

Вероятно, так повлияла на меня битва с Рейстовом. Даже мне показалось, что сегодня я чересчур увлечен. Переутомление тоже проблема. Слишком много тренировок – это так же плохо, как и слишком мало.

“Но ты хорошо поработал и не отставал.”

“Спасибо!”

Сила и выносливость Ала сейчас довольно-таки впечатляющи. Типичная для дворфов коренастая природа, конечно, помогает, но я с уверенностью могу сказать, что он усердно тренировался и не расслаблялся, даже когда меня не было рядом.

“После всех этих битв в горах, одна за другой, я понял всю важность умения сражаться, когда ты вымотан.”

Я кивнул. Очень важно уметь достойно сражаться, даже когда ты не в лучшей форме.

Как вид спорта, борьба включает в себя поддержание хорошего физического состояния, чтобы вы были в отличной форме в день, когда столкнетесь с вашим противником. Но в настоящей битве ты не обязательно будешь в лучшей форме. На деле же, сражение в далекой от идеала форме, пожалуй, будет более распространено. Сильная усталость от путешествия с места на место, сражение за сражением, нехватка пищи и воды, травмы и болезни — даже в таких условиях, воин должен размахивать своим тяжелым оружием и ударить им бесчисленное количество раз по своим врагам и их щитам.

Менее чем идеальные условия – отличительная черта настоящих сражений, и мышцы – именно их незаменимая основа. Когда дело доходит до сложных движений, приходится много думать о том: как их чередовать, время, условия применения для наилучшего результата, и многое другое. Однако повторение атак, основанных на грубой силе, можно выполнить даже тогда, когда вы настолько истощены, что не можете ясно мыслить. "Грубая и простая сила“, где достаточно серьезную угрозу представляет только беспорядочное попадание обычных атак, иногда превосходит "запутанную и сложную силу". И самое главное...

"Любой человек может нарастить мышечную массу, просто тренируясь и много питаясь.”

Некоторые продвинутые методы требуют определенного типа способностей. Не каждый может выучить любую технику. Но любой может тренироваться, чтобы иметь силу и выносливость, даже если он неуклюж, при условии отсутствия проблем со здоровьем. Я даже подумал, что такого рода факторы могут быть на самом деле самой важной частью военной стратегии.

“Так что каждый день немного прогрессируй,” - продолжил я. “Я здесь не часто бываю, но продолжай тренироваться самостоятельно и, пожалуйста, не забывай время от времени все менять.” Затем, понизив невозмутимый голос, я объявил о завершении нашего обучения. – “Ладно, на сегодня все! Съешь сытный завтрак, чтобы твои тренировки не пропали даром!”

Я наблюдал, как Ал медленно побрел к особняку, а затем обошел вокруг, кастуя Слово Отрицания на все камни. Если я оставлю множество камней с ненормальным весом лежать повсюду, то и случится может что-нибудь нехорошее.

Кстати, это также удвоило магическую практику. Произнося одно Слово Отрицания, я писал другое от руки, и тогда же писал Слово Отрицания другой рукой, я писал Слова Lumen и Tenebrae попеременно, отменяя их оба. Двойной каст магии также требовал постоянного обучения.

Я отменил Знак Pondus (тяжесть, вес), выгравированный на каждом из камней, и мои мысли снова вернулись к Рейстову и Анне.

Я много думал об этом и был совершенно уверен в том, что Епископ Бэгли явно будет недоволен. В конце концов, он человек здравомыслящий и религиозный. Может Рейстов и является известным и трудолюбивым авантюристом, но он также и человек с суровыми глазами неопределенного возраста с нечесаными волосами и неряшливой бородой, явно имеющий связи с некоторыми сомнительными личностями. Думается мне, Епископ не был бы рад отдать свою дочь такому человеку. Но Рейстов мой друг. Если он захочет сложить свой меч, то я предложу ему лучшую работу, которую только найду, и помогу завоевать расположение Епископа Бэгли. За мной уже числится должок перед нашим пухлым и вспыльчивым епископом, но, возможно, я мог бы умолять его...

И тут я услышал голос позади себя.

“Ты хорош в этом. Какой-то трюк?”

То был очень знакомый мне голос.

“Я просто тренировался, и тогда каким-то образом стало получаться”, - ответил я, рисуя несколько символов обеими руками. Я даже не потрудился обернуться. Оставалась всего пара камней и все будет сделано. – “Я начинал с рисования круга в воздухе правой рукой, а левой – квадрата.”

“Хмм. Это сложнее, чем кажется.”

“Так и есть, не так ли?” – Говоря, я писал Слово Отрицания пальцем правой руки, а левой чертил Слово, которое расширило его радиус в воздухе. Пальцы, в которые я собрал ману, светились призрачным светом, когда они двигались, выписывая буквы в воздухе. Слово Отрицания, которое добавляло негативный смысл к уже произнесенным Словам, легко рассеивало эффект Знаков, высеченных на камнях. Я не делал Знаки настолько мощными, чтобы потом их было легче убрать.

“Мне тоже было трудно в самом начале,” - сказал я, оборачиваясь. - “Мой дед кричал—”

Мои глаза расширились. Передо мной стоял человек не с суровым взглядом неопределенного возраста с неопрятными волосами и неряшливой бородой. То был уверенный в себе молодой человек с освежающе короткими волосами и аккуратно подстриженной бородкой. На нем был впечатляющий строгий наряд в северном стиле. Белый мех выглядит теплым.

"Стоп... что?"

Был ли он совершенно другим человеком с таким же голосом? Такова была моя первая мысль.

“Это я.” - вздохнул он, возвращая меня к реальности.

“Чт..” Этот человек с княжескими чертами лица определенно может сойти за кого-то лет двадцати с небольшим, был...

“Рейстов.” Сказал он.

“Что?!” Закричал я от шока.

Из-за спины Рейстова показалась голова Анны, и она высунула язык. “Разве не потрясающе? Он попросил меня подстричь волосы и... ну, я была немного удивлена!”

“Т-ты мне говоришь!”

Она хихикала. – “О, и спасибо тебе за то, что ты сделал на днях. Я доставила тебе массу хлопот.”

“Нет-нет, всегда пожалуйста...”

Пока мы с Анной обменивались любезностями, остальные стали собираться, задаваясь вопросом, от чего я мог кричать. Как и ожидалось, все или стояли с широко раскрытыми глазами от шока, или вскрикивали от удивления.

“Ни фигаааа.”

Так, Менел смотрел на Рейстова, пораженный его видом.

“Оо, какой милое пальто.”

“Оно принадлежал моему отцу, и дядя передал его мне вместе с мечом, когда я покидал дом.”

“Зимняя шерсть белоснежной росомахи... Должен сказать, не каждый день мне выпадает счастье видеть что-то подобное.”

И это был Тонио, с восхищением разглядывающий наряд Рейстова.

“Вау! Рейстов, тебе очень идет!”

Ал искренне похвалил Рейстова за достойный вид, и Гелрейс также одобрительно что-то прошумел. Это действительно невероятная трансформация.

“Черт возьми, ты больше похож на паладина, чем сам Паладин.”

“Эй!”

Менел рассмеялся. – “Серьезно. Такого может хватить даже для этого сварливого старого пердуна, не так ли?”

“О!” – А он верно подметил. Если бы Рейстов выглядел так презентабельно... Но я тут же передумал и покачал головой. – “Епископа Бэгли не так легко переубедить”. – Рейстов может и изменил свою внешность, но нам ни за что не повезет настолько, чтобы Епископ Бэгли позволил такой мелочи ввести себя в заблуждение.

“Даже представить себе не могу такое.” - Рейстов кивнул. - "Правильным решением будет иметь хорошую работу и вести достойную жизнь, а уже потом спрашивать у него разрешения.”

Абсолютно правильный взгляд на вещи. Трудно поверить, что эти слова исходят от так называемого “безумца”, который с удовольствием преследовал монстров всех видов, гоняясь за честью и славой. Но думается мне, что серьезность за этими словами чисто Рейстова. Когда он решается на что-то, то берется за дело основательно.

“Поэтому, со всеми, кто присутствует здесь в качестве моего свидетеля, я прошу вас.”

“Да...?” - Я недоумевая наклонил голову, когда Рейстов опустился передо мной на одно колено

“Паладин Издалека, Уильям Г. Мэриблад. Воин с Факелом. Освободитель Лотдора и Железной Страны. Мудрец, сведущий в древних Словах, любимец Богинь. Герой нашего поколения, кто сокрушил виверну, пронзил химеру и, наконец, убил дракона-скверны.”

Я слышал про это от Блада. Такой специфический и очень старомодный формат речи.

“Мое имя Рейстов, потомок Найлэв, рожденный в Вольтовой Печи Ледяных Гор далекого севера. Едва образованный, невоспитанный девиант, бродяга в поисках сияющей звезды славы. Человек отрекшийся от имени, отказавшийся даже от меча в руке, и всё ради возможности быть с любимой.”

Он включает в себя восхваление другого человека и его достижений, а также принижение себя, когда речь заходит о своей собственной истории.

“Хотя я слаб и неумел, если у вас найдется для меня даже самая скромная должность в качестве одного из ваших слуг, я буду очень рад.”

Эта речь, следуя предписанному древнему формату, была безошибочной. Эта речь использовалась при обращении к лорду с просьбой служить в правительстве. Я был так удивлен, что некоторое время не мог придумать, что сказать.

“Я с большими запросами?” - подсказал он.

“Нет, вовсе нет!” - Уверен, даже без меча Рейстов весьма полезен для окружающих. У него хорошие связи и обширные знания. Он может вести переговоры с людьми всех слоев общества. Владеет всевозможными навыками. Но я все же не ожидал, что он попросит меня о службе. Я ведь не могу предложить ему какую-то баснословную зарплату. – “Но почему я?” - Спросил я.

“Если мне придется склонить голову перед кем-то, то он должен того стоить, верно?” Рейстов посмотрел на меня и усмехнулся. А это весьма заразно. Я и сам улыбнулся.

Когда Анна смотрела на нас обоих, я заметил на ее лице смешанные эмоции, но в целом оно отражало нежность.

В это совершенно обычное утро Рейстов бережно сложил свой меч.

◆

Несколько месяцев спустя, весной, на следующий год, я оказался в комнате в самом сердце храма Вайтсейлс. Довольно большое помещение, ряды письменных столов и подставок для чтения, полки на каменных стенах, забитые бесчисленными свитками и пачками бумаги. Впрочем, оно кажется более загроможденным, чем величественным. Поммещение используется для всех видов работ: ведение финансовых книг и документации, составление годового плана мероприятий, ведение записей о людях в каждом храме, создание реестров и приглашений на различные мероприятия и многое другое. Центральный офис для канцелярской работы в главном храме Вайтсейлс. Обычно здесь кипит жизнь как в пчелином улье, полном священнослужителей, увлеченных разговорами, но прямо сейчас, вы могли бы услышать звук падения булавки.

В дальнем конце офиса, по другую сторону самого широкого стола, в роскошных священнических одеждах, переплетенных золотыми и серебряными нитями, сидит приемный отец Анны, Епископ Барт Бэгли. Его крепкое тело, прочно сидящее в кресле, производит впечатление огромного валуна.

Рейстов в своем белом меховом пальто стоял рядом с Анной перед столом, держа руку на груди, и говорил. “Отец—”

“Надеюсь, ради вашего же блага вы намерены обращаться ко мне как к епископу!” - Его громового крика достаточно, чтобы волосы встали дыбом. Жрецы в комнате вздрогнули. Узнав, что Рейстов пришел просить руки Анны, любопытство взяло верх, и они упустили возможность встать и уйти. Мне их жаль.

У Епископа Бэгли всегда раздраженное выражение лица, но сегодня еще хуже, чем когда-либо. На виске у него пульсирует вена. – “Значит, ты тот самый авантюрист, очаровавший Анну.”

“Отец, он—”

“Анна, попридержи язык!” - Он подчеркнул последнее слово громким ударом кулака по столу.

Из-за его крикливого поведения у Анны на мгновение перехватило дыхание, но она продолжила. - “Он больше не авантюрист!”

Стоило ей ответить, как Епископ Бэгли тут же взорвался от ярости. – “Да какая разница! Боги знают, какая у этого человека история! Ты бесстыжая!”

Анна от шока потеряла дар речи.

“Искатель приключений? Любитель риска с одним лишь богам известно каким прошлым? Думаешь, я дам свое согласие?!” - Пока он кричал, схватил со стола глиняный кувшин и швырнул. Едва не задев Анну, кувшин ударился о стену, разлетелся на куски, и повсюду разбрызгалась вода. Присутствующие женщины-священники — если память мне не изменяет, также были приемными дочерьми Епископа Бэгли и фактически сестрами Анны — вскрикнули от удивления.

Я молча наблюдал за всем, стоя немного поодаль Рейстова и Анны. Я пришел поговорить о положении и характере Рейстова. Однако, это их выход. И не мне вмешиваться.

Тем не менее, Епископ Бэгли перевел взгляд на меня. – "А ты, неофит*! Я оставил свою дочь на твое попечение, и вот что случилось?! Что ты можешь сказать в свое оправдание?!”    (Прим.пер.: неофит - новый приверженец какой-нибудь религии, учения, общественного движения, новичок в каком-либо деле.)

“Ничего.” - Я встретил его пристальный взгляд прямо. – “Я уверен, что сей храбрый воин, Рейстов, подходит для женитьбы на вашей дочери.”

Он пренебрежительно фыркнул. – “Ложь притупляет твои Слова, колдун. Надеюсь, оно того стоило.” Он снова сел в свое роскошное кресло и глубоко погрузился в него. Кресло заскрипело. А потом епископ замолчал, и в комнате воцарилась гнетущая тишина.

“Отец,” - сказал Рейстов, снова открывая рот. Епископ Бэгли сложил руки на груди и лишь мельком взглянул на Рейстова, не пытаясь ответить ему. - “Я слышал ваши слова, что ваша дочь не может выйти замуж за человека сомнительного происхождения, и вы совершенно правы. Вот почему я теперь служу Паладину, и воздерживаюсь от принятия опасных—”

Епископ громко рассмеялся. - “Я слышал об этом. Ты отложил свой меч на несколько месяцев. О чем это мне говорит на самом деле?”

“Вы также совершенно правы в своих подозрениях. Если вы попросите меня об этом, я принесу клятву богам в этом храме настолько сильную, какая вам угодна.”

После этих слов Епископ Бэгли замолчал. Под “сильную” Рейсов имел в виду что-то вроде: "Если я нарушу эту клятву, пусть молния поразит меня и разорвет на части.” В этом мире, где существуют боги и Слова несут в себе силу, такая клятва требует немалой решимости. Не обязательно что-нибудь произойдет, если вы нарушите ее, но вы также не можете игнорировать возможность того, что боги могут быть в настроении и воплотить это в реальности. Истории о людях, которые продолжали шутить с богами, давая ложные клятвы и получая за это божественное наказание, были основой сказок и в этом мире.

Пока Епископ Бэгли молчал, Рейстов продолжил. Сегодня он весьма многословен, явно отказался от своей обычной лаконичности. Жест, что он сделал, положив руку грудь, был, конечно, “Клянусь своим сердцем.”

“Отец, я люблю Анну. Я ничего не пожалею, чтобы быть с ней. Возможно, мне еще многому предстоит научиться в жизни, но я полностью посвящу ее тому, чтобы сделать Анну счастливой.” - Он говорил тихо. Я чувствовал искренность в его словах. - “Если возникнут проблемы, я буду решать их по мере поступления. Сделаю все, что в моих силах, чтобы достичь этой цели, отказавшись от всего, что должно быть оставлено, и получив все, что должно быть получено.”

Он подошел ближе к столу и поклонился.

“Пожалуйста, даруйте нам свое одобрение.”

До чего же пламенная просьба. По комнате прошелся тихий визг от сестер Анны, прикрывавших рты руками. Даже я был так очарован чудесной речью Рейстова, что не понял, как стал обычным зрителем. Моему взгляду открылся прекрасный вид, Рейстов и Анна стоят бок о бок в противостоянии с епископом.

Но даже после того, как Епископ Бэгли выслушал речь Рейстова и увидел, как тот поклонился, упрямство с его лица никуда не делось.

“Давайте представим—” - тон епископа изменился. Он больше не кричал. Вместо этого его голос был тихим, но глубоким и звучным. - “Давайте представим себе, что продолжаю говорить "нет". Что ты мне не нравишься. Как ты поступишь?”

“Я приду столько раз, сколько потребуется.”

“Вы из разных миров. Мы с Анной может и не кровные родственники, но она моя дочь. Я могу найти для нее множество партнеров, более богатых и благородных, чем ты.”

“Я любил бы вашу дочь сильнее, чем кто-либо из них, и сделаю ее еще счастливее.”

“В таком случае…”

Я заметил ледяной блеск в глазах Епископа Бэгли.

“А что, если я все-таки откажусь и скажу тебе, что запру Анну в этом храме, вышвырну тебя отсюда и прикажу не впускать?”

Мне вдруг показалось, как в комнате похолодало.

“Представь, что независимо от того, сидели ли вы здесь весь день в знак протеста или умоляли Паладина вести переговоры за вас, даже если бы вы заручились поддержкой самого Его Превосходительства, я отказался слушать все это, отослал Анну в Грассленд и выдал замуж за подходящего партнера." - Его тон был чрезвычайно пугающим, до такой степени, что казалось, что он оказывает физическое давление. – “Мерзавец попытался наложить руки на мою дочь. Ответ куда более подходящий, не думаешь? Я на самом деле рассматриваю его. И если бы я так поступил, что бы ты сделал? Что бы ты смог сделать?”

Глаза епископа Бэгли были ледяными, как у глубоководной акулы. Но даже при взгляде в эти глаза спина Рейстова была прямой, как доска. – “Что бы я смог сделать?” - сказал он.  - “Я мог бы сбежать с ней.”

◆

Он обнял Анну за талию и притянул к себе. – “Где бы ты ни держал Анну, я найду и уведу ее. И сделаю ее счастливее всех. Вот так просто.”

Его резкий тон заставил епископа скривиться. – “У тебя хватило наглости...”

“По-твоему, когда мужчина делает предложение, он не имеет решимости довести все до конца?”

По сравнению с непреклонно пугающим епископом ответ Рейстова был тихим, но полным силы и решимости. Губы Епископа Бэгли некоторое время оставались закрытыми, а потом он снова фыркнул и сказал: “Похищение невесты. Даже пытаться не стоит.”

“Это вызов?”

“Я не позволю тебе преуспеть! Но если хочешь попробовать, потом не говори, что тебя не предупреждали! И что будет с тобой не мое дело!”

Я заметил, как тон Епископа Бэгли немного смягчился. Похищение невесты—брак путем похищения—практика, встречающаяся по всему миру в моей предыдущей жизни. Характер этой практики сильно различается в обоих мирах.

“Это, конечно,” – с насмешкой сказал епископ, - “если вам удастся найти сообщников, готовых помочь с похищением вопреки храму и ее укрытию!”

Однако, после этого комментария... Да, я догадываюсь, на какое “похищения невесты” намекает епископ. Он не сдерживался так, что казалось принуждал и смотрел на меня напряженными глазами, говорящими: “Я ясно выражаюсь?!” Так что у меня не было никаких сомнений.

“Анна, ты останешься здесь! Рейстов или как там тебя, вон отсюда! И никогда не возвращайся!”

Рейстов и Анна с минуту смотрели друг на друга. Затем, не сказав ни слова, Рейстов глубоко поклонился Епископу Бэгли и покинул храм.

Епископ дождался, пока не увидел, что Рейстова нет, и снова раздраженно выдохнул воздух из носа. Затем он собрал всех священников, которые все еще находились в кабинете, и велел им держать Анну запертой в комнате. Он даже был так мил, что упомянул вслух прямо передо мной, в какой комнате она должна быть закрыта. И все, кроме епископа и меня, покинули офис.

“Хм?” - Он посмотрел на меня так, словно только что заметил. – “О, ты все еще здесь. Твое присутствие столь незначительно, что я совсем забыл о тебе.” - Он прищурился. – “Ты снова навлек беду к моему дому.”

“Я принес тебе хорошие новости. Некоторая благодарность была бы оценена,” - сказал я, будучи немного язвительным.

“Мечтай дальше.” - Затем епископ откашлялся. “Я ясно выражаюсь?” - тихо спросил он.

“Я все сделаю изящно и никого не обижу.”

“Ха. Я понятия не имею, о чем ты говоришь." - Он очень ясно притворился, что не знает, о чем я говорю. - “О, и сейчас я просто разговариваю сам с собой, но...”

“Ладно.”

“Похоже, в этом мире есть люди, готовые отбросить меч, что может сорвать чешую с дракона ради женщины. Чистейшая глупость, тебе не кажется?”

Я ничего не сказал.

“Никто не станет критиковать человека за то, что он носит меч и готов на случай возникновения кризисной ситуации, если только он не подвергает себя ненужной опасности. Как глупо. Совершенно глупо.”

Я только кивнул. Он говорил сам с собой, так что было бы странно, если бы я ответил.

“Паладин.”

“Да?”

“Как бы это сказать... Она серьезна до крайности, и не только, она всегда стремится сделать шаг назад и позволить кому-то другому принимать за нее решения. Наверное, она из тех, кто плоха в поисках счастья.”

Говоря это, епископ смотрел куда-то вдаль. Обычно у него было суровое выражение лица, но сейчас оно казалось каким-то одиноким. “Счастливее всех, говорит он.” – Издал он единственный невеселый смешок. – “Не мог бы ты передать, что теперь все зависит от него?”

Я просто решительно кивнул в ответ.

◆

О том, что было после говорить особо нечего.

Я, Рейстов и еще несколько человек, кого мы попросили помочь, включая Менела, без каких-либо проблем похитили Анну из храма. В нашу команду похитителей входили не только убийцы дракона, но и сестры Анны, находившиеся в то время в офисе, так что все уже были на одной волне. Они никак не могли остановить нас и не собирались этого делать. Как раз тогда, когда я забеспокоился, что святой воин на посту охраны может заметить наше присутствие, пока мы пробирались внутрь, он “внезапно устал” и исчез в часовне. Это было так очевидно, что мне пришлось сдерживаться от смеха. Конечно, Анна тоже не пыталась сопротивляться. На самом деле, она была очень сговорчива. Так что не было ничего, что могло бы доставить нам неприятности.

Технически это считается незаконным вторжением и похищением, но я уверен, что мой Бог простит меня за это. В конце концов, именно ее откровение поведало мне обо всех хороших точках входа. Было бы невежливо с моей стороны просто взять и спросить ее: “Так тебе в самом деле нравятся человеческие любовные истории и тому подобное?” но, возможно, ей и вправду хотелось этого.

В любом случае, похитив Анну, мы отвезли ее обратно в Порт Факел. Они только начали жить новой жизнью в небольшом доме около моего особняка, когда появился священник, которого я считал братом Анны, и сказал: “Меня послали сюда, чтобы забрать Анну.” - Я сразу же бросился к нему, дабы угостить вином и обедом, и после того, как выпил совсем немного, он заявил: “Я пьян. О нет, я получил взятку,” - невозмутимо он ответил и ушел, смеясь.

Через несколько дней пришло письмо от епископа. Перефразируя, он сказал: “На самом деле это не брак, который я могу позволить, но моя дочь была отнята у меня силой, и человека, что я послал за ней, подкупили. Я больше ничего не могу сделать. Поэтому я неохотно признаю сей брак.” Бурлящая формулировка письма не соответствовала по-настоящему аккуратному почерку, коим оно написано.

Обычаи похищения невест и брака путем похищения также являются возможными враждебными похищениями и изнасилованиями, поэтому в моем предыдущем мире они были в упадке, поскольку мир стал более сознательным в отношении прав человека. Однако, как это прекрасно, когда они действуют разумно в такую эпоху, как эта. Даже если оба из разных слоев общества, и мужчина не может заплатить выкуп за невесту, все что требуется для пары, так это иметь чувства друг к другу и друзей, готовых помочь им.

“Теперь, когда ее похитили, он ничего не может с этим поделать,” - рассмеялся Менел, держа в руке чашку с напитком.

“Да, тут особо ничего не поделаешь,” - сказал я, кивая и смеясь.

Весенний вечер. Солома разложена поперек холла моего особняка, где проходит небольшая вечеринка в честь священного союза Рейстова и Анны. Вдоль стен развешана яркая ткань, завсегдатаи вечеринок бродят по двору, и все помещение заставлено стульями и столами, принесенными по этому случаю.

В дальнем конце зала стоит Анна. Она немного накрашена с вуалью и венком из полевых цветов. Она улыбается. Рейстов как всегда спокоен, и одет в то же белое пальто, но с мягким выражением лица.

Песнь, благословляющая пару, стоящую бок о бок, заполонила зал. А исполнила ее с чувством Дина и другие эльфы Лотдора, которые пришли посетить Порт Факел. Музыкальное сопровождение обеспечивала рыжеволосая трубадур Робина.

Любуясь белыми облаками, мы живем на берегу

Никогда не мечтали одеваться в золото

Полевые цветы не замечают нас на соломенной крыше хижины

Цветут, увядают, живут бесконтрольно

Как радостны здесь удовольствия жизни в хижине

Никогда в нищете не забывай о наших чувствах

Никогда в богатстве не забывай о наших узах

(Прим.пер.: даже не представляю как переводить японскую поэзию с анлейта, может позже переведу нормально)

Дина и остальные закончили петь старый септет о бедной, но счастливой супружеской паре, и Пчелка тихо заиграла на своем ребеке, когда песня кончалась. Затем, когда последняя нота затихла в тишине, она радостно закричала и подняла кубок. “Уу-хуу! Поздравляем молодоженов!” (Септет — музыкальная пьеса для семи самостоятельных голосов или инструментов.)

Мы все вместе закричали "Поздравлем!” и подняли наши кубки. Никто не задумался, что мы делали одно и то же уже несколько раз.

Когда песня закончилась, группа дворфов с Алом во главе подошла к паре, неся различные предметы. – “Поздравляю вас с бракосочетанием,” - сказал Ал.

“О боже! Большое спасибо!” - Анна лучезарно улыбнулась им.

Большую часть их подарков составляли повседневные предметы первой необходимости, сделанные дворфами на века: железная сковородка, кувшины разных размеров, письменный стол, большой сундук для одежды – список можно продолжать. Но вот только Гелрейс принес еще кое-что. Подарок, что он принес – совершенно новая удочка.

“Мы должны доказать Менелу, что неплохо ловим рыбу—нам просто нужно подходящее снаряжение,” – с серьезным лицом сказал Гелрейс.

“Да,” - ответил Рейстов таким же серьезным кивком. Все расхохотались.

Кубки поднимались снова и снова в знак поздравления. Все улыбались и выглядели довольными. Свадьба двух моих дорогих друзей была замечательной церемонией.

Не особо экстравагантно. И нет ничего захватывающего дух. Просто ночная свадебная церемония. Но это то, чего мне так и не удавалось получить в моем предыдущем мире. Когда все эти эмоции нахлынули на меня, я поднял кубок и от всего сердца прокричал свое величайшее благословение.

“Поздравляю!”