Онлайн чтение книги Лабиринт Мечтающих Книг Das Labyrinth der Träumenden Bücher
Полностью готическим шрифтом

Я обернулся. Позади меня стояло карликоподобное существо, покрытое дорожной пылью, и дерзко дергало меня за плащ. Оно было целиком обернуто в клочья бумаги с напечатанным на них текстом и выглядело, как газета на ногах, которая угодила под колеса и поэтому была полностью изорвана.

Зрелище было странным. Я изумился, но лишь на какое-то время, так как в моих воспоминаниях за время первого пребывания в Книгороде хорошо сохранились так называемые « живые газеты» . Это были деловые проворные гномы, так сказать, журналистские мальчики на побегушках, которые профессионально распространяли сплетни из культурной жизни. Я вспомнил, что за небольшие деньги от них можно было отрывать бумажные флажки, чтобы их прочесть. На бумаге было напечатано следующее:

Или:

Или:

Поэтому я сказал гному:

– Нет, спасибо. Меня не интересуют сплетни.

Он гневно сверкнул на меня глазами.

– Я не сплетник! – произнес он дрожащим голосом. – Я – « живая историческая газета» ! Контролируемая Международным транспортным обществом Книгорода! Целиком напечатанная готическим шрифтом!

Готическим шрифтом? Только сейчас я заметил, что по этой улице некоторые туристы перемещались, держа на буксире завернутого в газеты мальчугана. Гномы бежали за ними и при этом читали написанный на бумажных флажках текст.

– Историческая газета? – переспросил я недоверчиво. – Что это значит?

– А-а-ах! – Глаза коротышки вспыхнули, и в его голосе мгновенно исчезла нотка обиды. – Ты недавно в этом городе? Все ясно! Ты объяснить?

– Да, пожалуйста, объясни! – кивнул я.

– Историческая газета – новый сервис Книгорода! – старательно пояснил он. – Мы гулять вместе. Ты спрашивать – я читать ответ из старая газета. Одна улица – одна пира, шесть улиц – пять пира, двенадцать улиц – девять пира. Если недоволен – деньги назад. – Он протянул мне, как пример, обрывок своего бумажного облачения. Это был прогноз погоды на завтра, действительно напечатанный готическим шрифтом. Во второй половине дня обещали дождь.

– Мы гулять? – спросил гном и удовлетворенно зашуршал своими листками. Я задумался. Собственно говоря, неплохое предложение. Хитрая идея информационного посредничества. По вполне приемлемой цене. Или это было неловко – плестись по улицам, таща на буксире тараторящего гнома? Не поставлю ли я тем самым на себе клеймо провинциального простофили? Как те люди во Флоринте, которые, восседая в свадебном экипаже или гондоле, обозревают достопримечательности? С другой стороны, я видел, как масса туристов бродила здесь в сопровождении «живых газет». И никто не находил это неприличным. Иначе мне придется целыми днями слоняться по городу, изучая путеводители и расспрашивая местных жителей.

– Все готическим шрифтом! – повторил гном почти умоляющим тоном. Неважно, насколько нелепо это звучало, друзья мои, но эта фраза сыграла решающую роль! Готический шрифт в типографии – это, так сказать, то же, что фахверк в архитектуре. И то и другое свидетельствует об определенной архаичности, но в то же время – о высоком мастерстве и о вечной прочности. Готический шрифт пробуждает доверие. Черт возьми, это стоит испытать.

– Ну, хорошо, – сказал я благосклонно. – Тогда одну «живую историческую газету», пожалуйста. Оплата до или после?

– После, пожалуйста! – воскликнул радостно гном. – Чаевые не обязательны, но принимаются, если будешь доволен!

– Понятно, – сказал я. – Оплата по результату – но при этом несколько больше, гм? – Да, это был довольно серьезный деловой принцип. Если бы он собирался надуть меня, он взял бы деньги заранее. Прекрасный новый Книгород! Даже мошенники стали более добросовестными. Или, по крайней мере, более рафинированными.

закричал неожиданно гном, читая один из своих листков. Но еще более удивительным было то, что в его речи не слышалось никакого акцента, и она была грамматически абсолютно безукоризненной. «Новая форма сопровождения иностранцев пользуется в Книгороде все большим спросом! Занятное сочетание локальной информации, сообщение познавательных фактов и живой беседы находит весьма положительный отклик у туристов, – сообщает УНКО ВАД ПАППЕЛЬ, секретарь по вопросам печати Ведомства по туризму. – За небольшие деньги клиент получит не только серьезно обработанную журналистскую информацию, но и надежную экскурсию по городу – по ту сторону любого обмана. Число «живых исторических газет» за один год возросло на семьдесят пять процентов».

Ну, хорошо, сначала немного собственной рекламы, это нормально. Но я хотел все-таки прощупать моего будущего гида. Я осмотрелся в поисках какой-нибудь достойной внимания достопримечательности, и мой взгляд остановился на бросающемся в глаза здании, которое благодаря своей высоте не только возвышалось над всеми окружавшими его домами, но и выделялось необычайной архитектурой. Часть этого сооружения располагалась на металлических стойках и уходила высоко вверх. В этот день мне уже попадалась пара домов с аналогичными конструкциями.

– Что это такое? – спросил я и указал на забавный дом. – Ты можешь мне объяснить?

Гном с важным видом порылся в своих бумажных флажках и, наконец, нашел то, что искал.

прочитал он очень громко заголовок на одном из листков и потом чуть понизил голос. – Всего год спустя после пожара на аллее Орпету Гарншауэра торжественно открыт первый дом, в котором располагается так называемая Висячая библиотека».

Аллея Орпету Гарншауэра? Это название я ведь уже видел на одной из табличек с названиями улиц. Было как-то странно вновь обнаружить его в одной из газетных статей.

Гном продолжал: «Висячая библиотека – это несколько обманчивое название, – пояснил гордый архитектор д-р ЦЁЛИБРАТ УХУ во время открытия библиотеки. – Часть здания, в котором находится ценная библиотека, при опасности пожара может подниматься вверх посредством сложной канатной механической системы, но которой смог бы управлять даже ребенок с помощью простого маховика. В этом случае книги находятся так высоко, что даже самый разрушительный огонь не сможет их достать. Стойки изготовлены из огнеупорной стали».

Гном достал следующий листок.

прочитал он. – Дома на стойках – новейшая мода в архитектуре в нашем городе – конечно, только для людей, которые могут себе это позволить. Поскольку для сооружения поднимаемой вверх библиотеки придется как следует раскошелиться! Поэтому к клиентам архитектора ЦЁЛИБРАТА УХУ, который специализируется на сооружениях с таким видом конструкции, в первую очередь относятся лишь богатые коллекционеры книг, успешные авторы и крупные издатели. Как стало известно только что, популярный автор поваренной книги МУНКЕЛЬ ФОН КЛОПФШТАЙН («Блюда, приготовленные с лабиринтовыми водорослями, светящиеся в темноте»), а также его агент ГРАФ ГЛОККИ ПЕЛЬТРАДО заказали доктору Уху Висячие библиотеки. О том, насколько огнеупорная недвижимость на самом деле украсит картину города, говорится в следующем листке. Горожане, проживающие по соседству, жалуются, что владельцы Висячих библиотек поднимают их безо всякого повода и при каждом удобном случае, загораживая панораму – только для того, чтобы похвастаться перед своими соседями».

– Спасибо – достаточно! – крикнул я. – Все понятно.

Гном убрал свои статьи, и мы направились дальше вниз по улице. Я заметил, что моя «живая газета», похоже, имитировала мою походку. Гном следовал за мной, как маленькая тень, как сжатая карикатура меня самого. Если я шел медленно, то гном также замедлял шаг. Если я шел быстрее, то и он ускорял темп. Я жадно высматривал новые достопримечательности, о которых мог его спросить, так как вся история начинала меня забавлять. Но, как назло, не попадались никакие примечательные здания, поэтому я спросил моего гида о другом, что не терпело отлагательств.

– Почему, собственно говоря, все эти книги использовали как строительный материал? Каждый пятый дом, кажется, частично построен из книг. Как такие дома могут эксплуатироваться? Ведь они состоят лишь из бумаги и картона, в лучшем случае – с добавлением кожи.

Гном остановился, поднял одну руку, а другой стал рыться в своем беспорядочном архиве. Потом он достал какую-то бумажонку.

воскликнул он.

Я был удивлен трижды: во-первых, тем, что эти книги были из камня. Затем, что в Книгороде, кажется, существовал еще один из этих таинственных «хоботов». И, наконец, меня, конечно, особенно поразило, что это место носило мое имя.

– Прошу прощения, – перебил я гнома. – Существует…

Гном запнулся.

– Я читать дальше? – спросил он. – Или другой вопрос?

– Нет, нет, – сказал я. Он был прав. Все по порядку. – Читай спокойно дальше!

Он откашлялся. «При уборочных работах в Хоботе Хильдегунста Мифореза была обнаружена внушительная коллекция мумифицированных книг», – сообщила накануне городская администрация. При этом речь идет о старинных книгах до сего времени неизвестного происхождения, которые предположительно были подвержены редкому петрологическому процессу, который уже наблюдался у деревьев в парках и даже в лесах.

ПРОФЕССОР ТОЛЬДЭУС ТРАГМЮРР, географ Книгородского Университета, объяснил это нашей газете следующим образом: если книги хранятся при подземных затоплениях наносного грунта, естественный процесс распада может существенно замедляться за счет потери кислорода. Если с грунтовыми водами поступает еще и кремниевая кислота, то в свободных пространствах книг откладывается кварц, что, в конечном счете, при большом давлении может привести к образованию спрессованных кварцевых книг, которые по своим качествам и внешнему виду напоминают мрамор или аналогичные материалы.

Что в дальнейшем произойдет с залежами кварцевых книг, администрация пока не сообщает».

Гном достал следующий листок.

продекламировал он. – После проведения отделением геологии Книгородского Университета интенсивных исследований в мэрии было принято решение – отныне разрешить использовать богатые залежи кварцевых книг, которые, как сообщалось ранее, были обнаружены в боковом притоке Хобота Хильдегунста Мифореза, в качестве бесплатного строительного материала. Всеобщий дефицит строительного материала, вызванный пожаром, как сообщил лично бургомистр ХЕМАТИТУС ХИМО, а также научный вывод о том, что окаменевшие книги в процессе мумифицирования утратили все качества носителя информации, а стало быть, и антикварную ценность, собственно говоря, и позволили прийти к такому решению. Окаменевшие книги являются прекрасным материалом для сооружения стен и крыш. Кроме того, они имеют прекрасную форму и великолепно передают общий характер архитектуры Книгорода».

Гном выудил еще один листок.

прочитал он каркающим голосом. – «Официальное разрешение на использование добытых под землей кварцевых книг в качестве бесплатного строительного материала привело к рекордному объему строительства в кварталах, прилегающих к Хоботу Хильдегунста Мифореза. По сообщению местного Союза каменщиков, использование кварцевых книг, особенно при строительстве зданий библиотеки…»

– Хорошо, хорошо! – перебил я его. – Значит, книги огнеупорны, это понятно. И водостойки. Этого мне вполне достаточно.

Моя «живая историческая газета» послушно замолчала и убрала свои бумажные флажки. Кварцевые книги, так, так. Катакомбы, как и прежде, таили в себе массу нераскрытых чудес и сокровищ. В любом другом городе такая находка стала бы колоссальной историей, а здесь такое чудо природы превратили в строительный материал!

Некоторое время мы шли молча, затем свернули в переулок и наконец подошли к небольшой площади, где гном неожиданно остановился и торжественно объявил:

– Итак, мы дошли до старых районов города! Вот Площадь Революции. Вот сожженный Наробик Бигозу.

Я посмотрел по сторонам. Маленькая площадь выглядела неприметно. Здесь не было никаких магазинов. Кругом стояли дома, построенные вперемежку в стиле букваримической кирпичной готики, утраченного флоринтского барокко или в ржавом стиле тяжелой промышленности Железнограда – традиционный живописный архитектурный хаос с добавлением сооружений из кварцевых книг, который я постепенно научился ценить.

– Наробик Бигозу? – переспросил я, обращаясь к своему гиду. – Никогда не слышал. В Книгороде была революция? В самом деле? Какого рода?

Он порылся в своих бумагах, поднес клочок к свету и прочитал:

Гном косо посмотрел на меня.

– Прочитать?

– Разумеется! – ответил я. – Это звучит интригующе.

«Запрет огня относится к самым темным страницам новой истории Книгорода! – начал он. – Сегодня едва ли можно поверить, что когда-то действительно предпринималась попытка полностью запретить разжигание и использование огня в Книгороде, но на самом деле это часть истории города. То, что это произошло вскоре после последнего грандиозного пожара и являлось главным образом честолюбивым желанием некоторых отсталых букваримиков, возможно, немного проясняет эту историю, хотя не делает ее до конца постижимой. Жители Книгорода в то время пребывали в отчаянии и были дезориентированы, политическая ситуация приняла анархический характер, городская администрация была полностью парализована. Положение было настолько шатким, что группе фундаментальных букваримиков во главе харизматичного антиквара, астронома и алхимика-шарлатана НАРОБИКА БИГОЗУ (впрочем, приверженца и бывшего советника ФИСТОМЕФЕЛЯ СМЕЙКА) все-таки удалось почти на целый год установить в Книгороде напоминающий средневековье режим, лишенный всякой законодательной основы».

– Это действительно было? – вырвалось у меня. – Здесь, в Книгороде?

Гном мельком посмотрел на меня, молча кивнул и продолжил чтение: «На протяжении непродолжительного действия этой диктатуры букваримии (наряду с целым рядом подобных странных запретов) в пределах границ города было строго запрещено разжигать любой огонь, будь то открытый огонь или в печи, и даже использовать пламя свечей. Букваримики просто объявили этот природный элемент порождающим зависимость наркотиком, использование которого в конечном счете ведет к гибели, и последний пожар с большим количеством человеческих жертв, конечно, был убедительным аргументом сего утверждения. Жители города были все еще так травмированы этим событием, что принимали с благодарностью все, что обещало им защиту от нового ада. А что было проще, чем просто запретить огонь?

После того как весной начал действовать запрет огня, Книгород в течение короткого времени практически вернулся в состояние варварства каменного века. В темное время суток без света едва ли можно было защититься от хищных зверей. Естественно было невозможно вскипятить воду и уничтожить бактерии в продуктах путем нагрева. Волки и летучие твари нападали на город в темноте. Крысы и опасные насекомые выползали из катакомб, распространяя всевозможные болезни и вызывая эпидемии. Состояние здравоохранения из-за создавшихся условий было катастрофическим».

Гном перевернул листок, на обратной стороне которого было напечатано продолжение статьи, и стал читать дальше:

«При этом тоталитаристы-букваримики испытывали минимальную нужду, так как занимали самые лучшие и самые надежные из уцелевших домов и контролировали запасы продуктов, которые якобы должны были подвергаться букваримическим заклинаниям. А кое-кто из жителей Книгорода доносил о том, что из дымоходов букваримиков регулярно поднимался дым. В их окнах мелькал свет от свечей, и пахло сгоревшим жиром. Когда наконец пришла зима этого самого мрачного года, готовность жителей Книгорода к страданиям была подвергнута самому серьезному испытанию в их истории. И все-таки многие из горожан замерзли, пока наконец и последний обитатель не понял, что цивилизация без огня – это противоречащее жизни заблуждение, которому должен быть положен конец. Так, в конце концов, дело дошло до огненной революции в Книгороде, двухсотую годовщину которой мы сегодня празднуем».

Гном глубоко вздохнул.

«Если огонь зажигается в одном-единственном месте, то виновника штрафуют. Но если огни вспыхивают одновременно везде, штраф невозможен. Это простая, но главная мысль при любой революции: угнетенные должны протестовать вместе, а не в одиночку. И именно это случилось той памятной зимней ночью в Книгороде. Огни вспыхивали один за другим, пока весь город не залился мерцающим светом, который напоминал о грандиозном пожаре. Но на сей раз огонь служил не для уничтожения, а для выздоровления города. Потом сложили костер, на котором впервые за долгое время приготовили горячую еду. Следуя журналистской точности, хотел бы заметить, что горючий материал, с помощью которого поддерживали этот костер, частично состоял из временного городского главы Наробика Бигозу – таким образом, мы окончательно намерены были вычеркнуть его имя из наших анналов. Это был конец дряхлой букваримии в Книгороде. Куда исчезли остальные букваримики, не сообщается, так как население города хранит об этом упорное молчание. Впрочем, той ночью на кострах было приготовлено очень много горячей еды из свежего мяса, хотя запасы были вообще-то достаточно скудны…»

Гном закончил свое сообщение, сложил статью, убрал ее и посмотрел на меня взглядом, полным ожидания, подобно собаке, которая ждет, когда ей опять бросят палку.

Все это было для меня абсолютно новой информацией, мои дорогие друзья! Но, конечно, эта история – не тот материал, с помощью которого Ведомство по международному туризму могло бы прорекламировать добросердечность своих жителей. Итак, мы отправились дальше. Моя «живая историческая газета» молча плелась за мной, шурша газетными листами, я же погрузился в мрачные размышления после услышанной истории. Что еще из произошедшего в Книгороде упустил я из-за своего упрямого невежества? Такие пробелы в знаниях были все-таки неприличны для того, кто написал книгу об этом городе!

Неожиданно под ногами что-то заскрипело и затрещало, и я посмотрел вниз. Оказалось, что я наступил на деревянные доски. И когда я взглянул вперед, то увидел, что тротуар на улице, по которой мы шли, представлял собой такой же деревянный настил, какой был уложен вокруг таинственного Хобота Акуда Эдриёмера.

– Что это? – спросил я.

– О! – воскликнул мой гид. – Всего лишь Хобот Хильдегунста фон Мифореза. Вон там, у перекрестка.

– Вот как? – сказал я осторожно. Я не должен был проболтаться, если хотел сохранить свое инкогнито. – Э-э-э… Хобот Мифореза?..

– Ты знаешь Хильдегунста фон Мифореза? – спросил гном.

– Э-э-э… нет… – солгал я.

– Тебе и не надо знать! – отмахнулся гном. – Больше не надо! Он стал полным придурком! Раньше был вполне приличным писателем, а теперь – ничто! У него больше нет Орма! Тебе прочесть критику на романы Мифореза?

Он стал рыться в своем архиве.

– Ах, нет, спасибо! – сказал я быстро.

– Но это хорошая критика! Автор – Лаптандиэль Латуда. – Он разочарованно убрал листок обратно в архив.

– Меня больше интересуют эти так называемые «хоботы», – попытался я сменить тему. Мы как раз пришли к перекрестку. Здесь точно так же, как и у Хобота Акуда Эдриёмера была вырыта в земле яма, правда, значительно меньшей глубины, облицованная деревом, со ступенями, ведущими вниз. Диаметр отверстия составлял несколько метров, и вокруг него так же был уложен деревянный настил с перилами, по которому прогуливались многочисленные туристы, многих из которых сопровождали «живые газеты».

– Хоботы? – переспросил гном. – Тебе нужно объяснить?

– Да, – кивнул я. – Объясни.

– Тогда, – пробормотал гном, – я должен достать следующий листок…

Он долго копался в своем бумажном архиве.

– Вот! Очень старая статья! Напечатана вскоре после пожара!

воскликнул он полным драматизма голосом. – Полным ходом идут первые работы по уборке города после последнего разрушительного пожара в Книгороде. Мистические находки под дымящимися развалинами дают повод для спекуляций. Речь идет о земельных воронках, некоторые из которых достигают диаметра в несколько метров, но встречаются и такие, у которых диаметр значительно больше – вплоть до объема целого блока зданий. Эти воронки, согласно показаниям свидетелей, вероятно, ведут глубоко в лабиринт, но пока не могут быть изучены, так как в них еще полыхает пламя или, по меньшей мере, сохраняется опасное тление. Эксперты предполагают, что речь может идти об обрушившихся фрагментах катакомб, которые обнажились после пожара».

Он достал другой листок.

После того как постепенно были потушены последние очаги пожара, стало возможным более тщательно исследовать мистические земельные воронки, которые (как сообщалось ранее) были обнаружены в результате пожара. Первые исследования показали, что их возникновение, вероятно, объясняется цепью физических феноменов. Когда в городе обрушивались горящие здания, их обломки частично пробивали грунт и образовывали новые подступы к лабиринту. Из этих проходов улетучились кислород и газы, или воздух всасывался вместе с огнем, от чего возникали туннельные пожары небывалой разрушительной силы, которые, как огненные пики невероятной длины, пронизывали землю. Однажды огонь проник в лабиринт, где было достаточно топлива, и это привело к цепному пожару, который распространился вглубь, в катакомбы, на многие километры.

При первом разведочном спуске в такую воронку на совершенно выжженной Аллее Редакторов (как сообщалось ранее) молодой отважный глава пожарной команды уже через несколько метров провалился вниз и бесследно исчез. Многочисленные попытки вытащить его на поверхность с помощью спущенных канатов и цепей оказались безуспешными. На постоянные оклики и хлопки он не реагировал, и все пришли к выводу, что он трагически погиб…»

Я сделал гному знак остановиться. Это нужно было сначала переварить! Итак, в Книгороде был целый ряд этих так называемых «хоботов». Сколько же их было всего? И почему, собственно говоря, мой «хобот» был меньше, чем Хобот Акуда Эдриёмера?

– Продолжай! – сказал я.

Гном стал читать дальше.

Образовавшиеся во время пожара воронки в земле, которые обеспечили новые проходы к лабиринту, наконец обрели название. После того, как в течение короткого времени в народе появилось понятие «книгородские хоботы» (из-за их хоботообразной формы), местный Университет включил это ненаучное, но популярное словосочетание в свой Геологический лексикон и соответственно в общее словоупотребление».

– О, у меня так много статей, посвященных Хоботам… так много… – бормотал гном, выискивая новую информацию. Он опять поднял вверх очередной листок. – Теперь я перенесусь в другое время!

воскликнул он. – Книгородские «хоботы», которые сегодня часто являются предметом разговора, в последнее время все более тщательно исследуются (как уже сообщалось ранее) и в ходе этого процесса подвергаются дальнейшему укреплению. В частности, были подведены опоры, отлиты цементные фундаменты, сооружены ступени и лестницы, а в зоне вокруг входов устроены платформы для прохода с перилами. И хотя теперь вход в туннель не является больше столь рискованным, как раньше, он, тем не менее, разрешен лишь немногим. Дальнейшей главной задачей является доступность книгородских «хоботов» для всеобщего обозрения».

Я поднял руку, прерывая его.

– Вы тогда даже не попытались засыпать эти воронки? А решили их оборудовать , чтобы сделать доступными для всех? – Я был поражен.

Гном уставился на меня. Промежуточные вопросы, похоже, не входили в его планы.

упрямо читал он дальше. – Книгородские «хоботы» получили официальный статус транспортных путей города и соответственно – в административном отношении – улиц, что опять же ставило перед администрацией задачу их наименования. Было принято решение назвать их именами известных писателей, как это было сделано в отношении многих улиц Книгорода. И хотя некоторые возражают, сочтя это не самым оригинальным решением, важно определиться, имя какого именно писателя для какого «хобота» использовать. Окончательное решение еще не принято, и эта проблема, наверняка, в дальнейшем будет еще будоражить многие умы. Так что мы с нетерпением ждем, имя каких литераторов будет выбрано для названия книгородских «хоботов», а каких – нет. Богатый материал для горячей дискуссии!»

Разумеется! Хотя я так и не понял, почему Хобот Хильдегунста фон Мифореза был меньше, чем Хобот Акуда Эдриёмера. Эдриёмер написал пару приличных стихотворений, но вся его проза состояла лишь из покрытых плесенью и по праву забытых семейных сцен. Но я оставил эти размышления при себе, чтобы не вводить гнома в замешательство. Он замечательно справлялся со своей задачей. Я, разумеется, мог только подивиться тому, как тогда обошлись с этими воронками! Они и сегодня представлялись мне воротами ада, из которых в любое время могут появиться апокалиптические орды тьмы и погубить город. Но жители Книгорода, кажется, не имели никаких других забот, кроме одной – назвать ли им один «хобот» именем Фентвега, а другой – Идриха Фишнерца? С их стороны это было довольно беспечно.

продекламировал гном, как будто прочитав мои мысли. – Первый книгородский Хобот наконец-то получил свое официальное название! Для жителей города не стало слишком большой неожиданностью то, что для этого было выбрано имя Аиганна Гольго фон Фентвега – классика среди классиков, основоположника цамонийской литературы. Не стал сюрпризом и тот факт, что в честь него был назван один из новых крупнейших подступов к лабиринту».

Если раньше от страха замуровывали многие подступы к лабиринту и туда отправлялись лишь охотники за книгами, искатели приключений, разочарованные в жизни и умалишенные, то сегодня, похоже, это стало народным видом спорта, настолько беззаботно туда направлялись туристы. Я видел, как они весело, с факелами в руках и корзинками для пикника, спускались вниз по ступеням в лабиринт, будто в винный подвал. Раньше перед таким походом писали завещание и прощались со своими близкими.

– И все эти годы не было никаких проблем с этими… воронками? – спросил я недоверчиво своего гнома. – Никаких неприятностей?

– О, что вы! – ответил он. – И не раз! Хоботы постоянно давали повод для громких заголовков! Вот, например… – Он достал очередной листок.

В последние месяцы в книжных лавках вокруг Хобота да Гано вновь, к ужасу клиентов и раздосадованных владельцев магазинов, были обнаружены тараканы размером с буханку хлеба. Эксперты предполагают, что причиной этого является так называемый блуждающий огонь, т. е. мобильные подземные очаги пожаров, которые со времени последнего пожара в Книгороде все еще тлеют под землей и периодически вспыхивают вновь. «Гигантские тараканы под их воздействием вылезают из своего естественного обиталища и оказываются на поверхности, – объяснил энтомолог ПРОФЕССОР Д-Р ГОБОРИАН БЕРНШТАЙНЕР из Книгородского Университета, – они инстинктивно ищут здесь условия, которые схожи с их подземным жизненным пространством, и часто находят их в книжных лавках».

Ловушки для тараканов, которые тогда расставили в книжных лавках, еще больше пугали покупателей. Это может подтвердить каждый, кто хоть однажды видел попавшего в такую ловушку и умирающего в муках под пронзительные звуки секача гигантского таракана. Кроме того, в варварские орудия пыток попадали небольшие домашние животные – кошки и собаки.

В конце концов, на помощь пришла пожарная служба Книгорода, работники которой вместе с опытными специалистами-морильщиками насекомых опрыснули почву и стены в Хоботе да Гано эффективным ядом от насекомых. С тех пор больше не было жалоб на появление гигантских тараканов, по крайней мере, в пределах Отравленной зоны».

Книгородские Хоботы! Блуждающий огонь! Отравленная зона! Постепенно я начал понимать хитроумный коммерческий принцип «живых исторических газет»: из ответа всегда вытекал следующий вопрос, из одной статьи – другая, и так мы оба могли продолжать до бесконечности. Но между тем меня охватила усталость путешественника. Сколько времени я уже проторчал на ногах? Постепенно темнело. В домах зажглись первые огни, в витринах появились свечи. Вместо того чтобы продолжать слушать книгородские истории, я бы с большим удовольствием сейчас куда-нибудь зашел, чтобы слегка передохнуть.

– Ты интересоваться Отравленная зона ? – спросил между тем гном. – У меня немного в архиве… Но вон коллега! Он специалист по Отравленная зона ! Авторитет! Все готическим шрифтом!

Прежде чем я успел что-то ответить, он жестом подозвал своего приятеля, и вместе с ним вокруг нас неожиданно стали собираться и другие «живые газеты», пока не окружили меня плотным кольцом. Я казался себе тем идиотом, который рассыпал корм для голубей на знаменитой Голубиной площади Флоринта, а потом поражался, что его чуть не заклевали.

– Блуждающий огонь?  – воскликнул один из гномов, зашуршав бумажной одеждой. – У меня есть все о Блуждающий огонь ! Ты нуждаться в информация? Из каких времен? В каком Хоботе?

–  Отравленная зона?  – крикнул другой. – Ты нужен объяснение? Я иметь пятьсот статей о Отравленная зона! В хронологический порядок. Все готическим шрифтом!

Потом они стали тараторить наперебой:

– Книгородский пуппетизм? Ты интересоваться книгородский пуппетизм?

– Влияние архитектуры тяжелых металлов Железнограда на облик Книгорода? Я – корифей! Триста статей! Все готическим шрифтом!

– Пожалуйста, статьи о либринавтах? Нужны пояснения? Я знать все о либринавтах!

– Не желать ли критику творчества Мифореза? Я иметь все критические статьи по творчеству Мифореза! Все классифицировано по названиям произведений!

Я поспешно заплатил моему гному условленную сумму, дал ему щедрые чаевые и простился. Потом я попытался отделаться от остальных «живых газет», быстро удаляясь в сторону. Когда они наконец поняли, что ничего от меня не получат, то разом остановились, но продолжали выкрикивать мне вслед имена и названия, на которых специализировались.

– Спросите меня о Магмоссе! Нужны пояснения? Все о Магмоссе!

– Фистомефель Смейк – легенда и реальность! Все статьи! Все о Смейке!

– Ужаски в Книгороде – проклятие или благодать? Все об ужасках!

Я растворился в толпе и исчез. Через мгновенье мне уже не требовались больше никакие «пояснения», ни «готическим шрифтом», ни каким-либо другим. Меня занимал один-единственный остававшийся открытым вопрос – как выглядела «живая историческая газета» под своей бумажной одеждой?