Онлайн чтение книги Дело обеспокоенного опекуна
Глава 19

— Пригласите мистера Хольбрука! — попросил Мейсон служителя.

Появился Хольбрук. Выполнив требуемые формальности, он занял место свидетеля.

— Есть ли у вас особые причины запомнить события, происшедшие двадцать первого сентября сего года? — спросил Мейсон.

— Да. В тот вечер к нам приехала погостить моя свояченица.

— Вы поехали ее встречать на вокзал или в аэропорт?

— Да. В аэропорт. Ее самолет прибыл в одиннадцать десять.

— Произошло ли в тот же вечер какое-нибудь событие, привлекшее ваше внимание?

— Да, сэр.

— Что именно?

— Примерно около девяти вечера, когда я вышел покурить, услышал выстрел.

— Протестую! — сразу же закричал Бюргер. — Свидетеля подталкивают к выводу.

— Думаю, что ничего особенного не произошло, — остановил его судья Альварадо. — Продолжайте, господин адвокат.

— Ну скажем, громкий хлопок, — поправил Хольбрука Мейсон. — Вы определили, откуда он донесся?

— С поля для игры в гольф.

— Как расположен ваш дом по отношению к «Барклай-клубу»?

— Он стоит на той же улице.

— Вам известно место, где находится седьмая лунка?

— Да, это примерно в ста пятидесяти метрах от моего дома.

— Чтобы избежать ошибки, покажите и пометьте карандашом на этом плане расположение вашего дома и седьмой лунки.

После того как это было выполнено, Мейсон обратился к Бюргеру:

— У вас есть вопросы к свидетелю?

Оторопевший Бюргер обратился к судье:

— С согласия вашей чести я прошу, чтобы этот план был уничтожен, как не имеющий никакого отношения к рассматриваемому делу.

Судья обратился к Мейсону:

— Прошу вас объяснить, с какой целью вы пригласили этого свидетеля.

— Охотно, ваша честь, — ответил Мейсон. — Судмедэксперт заявил, что смерть Палмера, вероятнее всего, наступила между половиной десятого вечера и двумя часами ночи. Но во время перекрестного допроса он признал, что этот факт нельзя считать точно установленным, и допустил, что, возможно, хотя и мало вероятно, смерть Палмера наступила в девять часов. Мы все помним утверждение Даттона, что когда он прибыл на место свидания, Палмер был уже мертв.

Бюргер разразился хохотом и сделал вид, что не может успокоиться.

— Похоже, свидетель слышал выхлоп автомобильного двигателя или звук лопнувшей шины, но под давлением защиты уверил себя в том, что это был выстрел! А теперь он хочет убедить присяжных не только в том, что это был выстрел, но и в том, что именно этим выстрелом был убит Роджер Палмер! Ваша честь, это все настолько неправдоподобно, что едва ли стоит терять время.

Судья отрицательно покачал головой.

— Ваши слова, господин прокурор, на мой взгляд, подчеркивают важность этого свидетельства. Вы имеете возможность подтвердить вашу точку зрения. Продолжим допрос свидетеля.

Бюргер вздохнул и простер руки к присяжным, как бы показывая им, что их заставляют терпеть эту комедию против его воли, затем повернулся к свидетелю.

— Откуда вы знаете, что услышали звук именно в двадцать один час? — спросил он.

— Я вышел покурить на крыльцо и вспомнил, что по телевидению как раз начинается передача новостей.

— Эту программу вы смотрите каждый вечер?

— Да, почти.

— Это единственная информационная программа, которую вы смотрите?

— О нет.

— Вы следите и за другими?

— Конечно, особенно за той, которую ведет Карл-тон Кении.

— Она начинается, кажется, в одиннадцать часов?

— Да. Иногда я слушаю и другие информационные программы.

— Какая же начиналась, когда вы услышали звук выстрела?

— Новости Ральфа Вудли.

— Вудли, — повторил Бюргер.

— Нет, нет! — поправился свидетель. — Я хотел сказать, Джорджа Тилмэна.

— Одну минутку! Вы только что сказали о новостях Вудли.

— Я оговорился. Но потом вспомнил…

— Что передача Вудли идет в десять, а не в девять часов?

— Да.

— Когда я вас спросил, какого ведущего вы собирались слушать, вам тотчас же пришло в голову имя Вудли?

— Да. Как-то само с языка соскочило.

— А может быть, вы и в самом деле слышали выстрел в десять часов?

— Нет, нет, это было в девять. Передача шла уже две или три минуты, когда я включил телевизор.

— Мистер Хольбрук! Я не сомневаюсь в вашей искренности и желании помочь следствию, но у меня есть два свидетеля, которые тоже живут неподалеку от «Барклай-клуба». И они утверждают, что слышали выстрел после десяти часов. Вы могли ошибиться, так как для вас этот вечер был не совсем обычным из-за необходимости встречать в аэропорту сестру супруги…

Голос Бюргера был вкрадчивым и убеждающим, но свидетель держался твердо:

— Нет, я уверен, что это было как раз в двадцать один час.

— Как случилось, что вы ничего не сообщили полиции сразу же, когда прочли об убийстве в газетах?

— На следующее утро я не читал газет, так как на рассвете мы с женой и Эдит отправились в автомобильное путешествие по стране.

— И сколько времени продолжалась эта поездка?

— Три недели.

— И за это время до вас не доходили слухи об убийстве?

— А как же, доходили. Я знал о нем, но мне и в голову не приходило, что это произошло, можно сказать, в двух шагах от моего дома.

— Значит, только после возвращения вы поняли важность слышанного вами выстрела, происшедшего три недели назад?

— Так точно, сэр.

— Через три недели?

— Да.

— Теперь согласитесь, мистер Хольбрук, что вашим воспоминаниям по той же причине не хватает точности. Вы могли спутать одну передачу с другой. Вы могли принять звук детонации за выстрел…

— Нет, я думаю, это все же была передача Тилмэна. Она начинается в девять часов.

— Вы так думаете? — спросил Бюргер, наклоняясь вперед и глядя прямо в глаза свидетеля. — Но вы не решитесь в этом поклясться, не правда ли?

Хольбрук погрузился в воспоминания, затем после продолжительной паузы заговорил снова:

— Нет, по совести, я не решусь утверждать это под присягой.

— Благодарю вас, — сказал Бюргер. — У меня все. Заговорил судья Альварадо:

— Заседание будет продолжено завтра в десять часов утра. Во время перерыва присяжные не должны делиться своими соображениями относительно виновности или невиновности подсудимого и вообще не вступать ни в какие разговоры, касающиеся обстоятельств этого дела.

Публика потянулась из зала. Даттон наклонился к Мейсону:

— Каковы мои шансы?

— Как я и ожидал, — ответил Мейсон, складывая бумаги.

— Вы, кажется, не слишком надеетесь на благоприятный исход?

— Постарайтесь обо всем забыть, Даттон, и хорошенько отдохнуть в эту ночь. Никто не знает заранее, в какую сторону склонится мнение присяжных.

Адвокат кивнул судебному приставу и полицейскому, которые пришли за Даттоном, и, ободряюще улыбнувшись Делле, вышел из зала суда.