Онлайн чтение книги Дневник Diary
26 июня

С материка, из Оушен-Парка, звонит мужчина и жалуется, что у него пропала кухня.

Ничего удивительного, что он не сразу заметил.

Когда проживешь где-то достаточно долго – в доме, квартире, стране, – тебе становится там тесно.

Оушен-Парк, Ойстервилль, Лонг-Бич, Оушен-Шорз – все это материковые города. Женщина с пропавшей кладовкой. Мужчина без туалета. Эти люди – чьи все сообщения на автоответчике, – они перестраивали свои летние дома. Материковые дома, летние люди.

У тебя дом с девятью спальнями, который ты видишь только две недели в году, так что может пройти не одно лето, пока ты хватишься пропажи. У многих летних людей таких домов не меньше полудюжины. Это не совсем дома. Это капиталовложения. У летних людей кондоминиумы и кооперативы. Апартаменты в Лондоне и Гонконге. В каждом часовом поясе их ждет новая зубная щетка. На каждом континенте – куча одежды в стирке.

Голос из автоответчика Питера жалуется, мол, была кухня с газовой плитой. Двойная духовка в стене. Большой двухдверный холодильник.

Слушая его жалобы, твоя жена, Мисти Мэри, кивает. Здесь многое раньше было по-другому.

Раньше поймать паром было просто, если приехать на пристань. Он ходит каждые полчаса, с материка и обратно. Каждые полчаса. Теперь ты становишься в очередь. Ждешь среди незнакомцев в блестящих спортивных авто, которые не воняют мочой. Паром приходит и уходит три-четыре раза, пока на борту найдется место для тебя. А ты сидишь все это время под жарким солнцем, в этой вони.

Чтобы уехать с острова, тебе нужен целый день.

Раньше можно было зайти в отель Уэйтенси и без всяких проблем получить столик у окна. Раньше на острове Уэйтенси не было видно мусора. И машин. И татуировок. И проколотых носов. И шприцов, вынесенных волнами на пляж. Склизких презервативов в песке. Билбордов. Логотипов компаний.

Тот мужчина из Оушен-Парка, он сказал, что у него в столовой добротные дубовые панели и обои в голубую полоску. От угла к углу все плинтуса без швов и разрывов, все отфальцовано и откалевано. Он постучал, стена сплошная, гипсокартон на деревянной раме. Но посреди этой идеальной стены, он клянется, раньше была кухонная дверь.

Мужчина из Оушен-Парка говорит в телефон:

– Может, я ошибаюсь, но в доме должна быть кухня? Разве нет? Нет такого строительного кодекса или чего-то в этом роде?

Женщина из Сивью хватилась бельевой кладовки, когда не смогла найти чистое полотенце.

Мужчина из Оушен-Парка сказал, что достал из буфета в столовой штопор. Провинтил дырочку там, где раньше была дверь кухни. Потом взял из серванта нож для бифштексов и расширил дырку. Включил фонарик на брелоке, прижался щекой к стене и заглянул в проделанную дырку. Он сощурился и увидел в темноте комнату с исписанными стенами. Он сощурился еще больше, подождал, пока привыкнут глаза, но в темноте смог прочитать только куски:

«…ступите на этот остров, и вы умрете… – вот как там было написано, – …уносите оттуда ноги. Они убьют всех божьих детей, чтобы спасти собственных…»

Вместо кухни надпись: «Вас всех разделают, как говядину…».

Мужчина из Оушен-Парка говорит:

– Лучше приезжайте и посмотрите сами. – Его голос из автоответчика убеждает: – Ради одного почерка стоит приехать.