Онлайн чтение книги Двойной эффект The Punch Escrow
Сжечь дом

ПРЕЖДЕ ЧЕМ Я СМОГ СПРОСИТЬ, ЧТО ПРОИСХОДИТ, подъехал большой черный лимузин. С шипением открылась дверца.

– Добро пожаловать, Джоэль Байрам! – сердечно сказала машина. Во второй половине двадцать первого века машины стали работать без шоферов, и мне говорили, что ездить в них стало гораздо приятней. Я сел на сиденье из искусственной кожи, дверца за мной закрылась.

– Головной офис «Международного транспорта», – сказал я.

– Уже задано, сэр. Пожалуйста, расслабьтесь и наслаждайтесь поездкой.

Машина направилась на юг в район Тертл-Бей, а в мои коммы ворвались срочные новости. Говорящие головы пытались сохранять спокойствие, а в поле моего зрения плыли текстовые сообщения и комменты, в основном каламбуры и шутки по поводу бомбы. В некоторых окнах коммов почему-то цитировалась Библия:

И когда Он снял пятую печать, я увидел под жертвенником души убиенных за слово Божие и за свидетельство, которое они имели.

И возопили они громким голосом, говоря: доколе, Владыка святый и истинный, не судишь и не мстишь живущим на земле за кровь нашу?

Я увеличил одну из новостных лент и увидел, что это цитата из библейского Откровения. Что-то об Армагеддоне. Я переключил звук на более серьезного ведущего.

«Да, мы продолжаем получать… похоже, эта цитата была на множестве титановых собачьих жетонов, разбросанных вокруг места взрыва. Повторяю на случай, если вы только что присоединились к нам: террористка-самоубийца, назвавшая себя Иоанна Англикус, взорвала телепортационный центр».

Полезная надпись внизу экрана сообщала, что Иоанна Англикус – имя первой и единственной женщины-папессы.

«Иоанна Англикус была известной участницей движения против телепортации, известного под названием «геенномиты», – продолжал ведущий.

Я снова убрал все новости. Геенномиты! Кучка шарахнутых религиозных фанатиков. Вероятно, самые громкие в мире противники телепортации вот уже пятьдесят лет с момента появления этого изобретения. Их возражения против технологии сводились к двум главным пунктам.

Во-первых, эти возражения имели какое-то отношение к запретному плоду. Верующие всегда особенно брюзжали по поводу практического использования квантовой пены. Поскольку квантовая пена – это то, из чего построена вселенная, думаю, они считали, что нам не по чину лезть в Господень пластилиновый театр.

Другой причиной их обиды – ее выразил лидер геенномитов Роберто Шила – стала отсылка к библейской истории Вавилонской башни, которую часто использовали как предостережение против технологии. Шила толковал эту историю так: жители Вавилона под предлогом самозащиты или желая избежать нового всемирного потопа принялись развивать науку, считая, что способны потягаться с Богом на его поприще. Для Шилы и ему подобных телепортация стала новым вариантом вавилонской лестницы в небо. Иными словами, телепортация была хуже нашей игры в божьи игрушки – это была игра в Бога.

Ничего нового в этих жалобах и в них применительно к телепортации не было: то же самое говорилось о генной инженерии, о невральных имплантатах и о медицинских нанотехнологиях. Поэтому общество в целом игнорировало геенномитов; только отдельные журналисты писали о них, чтобы представить «мнение обеих сторон». Кроме того, до сих пор их протесты всегда были мирными. Теперь, когда один из них совершил террористический акт, я был уверен, что на них обратят внимание.

В некоторых окнах появились изображения бомбистки-смертницы Иоанны Англикус. Женщины, которая так ненавидела телепортацию, что охотно принесла себя в жертву, лишь бы уничтожить всего один из тысячи с лишним телепортационных центров. Срань господня, да я ее знаю . Вернее, я ее узнал. Это была та самая женщина, за которой я стоял на ленте транспортера в ТЦ «Гринвич». Женщина в белом гофрированном платье и армейской куртке. В грязных ботинках. С напряженным пристальным взглядом.

Тлеющие угли в ее волосах.

Сумка. С квантовой бомбой внутри [16]Бомба Иоанны Англикус использовала природу телепортации, чтобы активировать взрыватель, вызывающий мюонную термоядерную реакцию, разделяющую атомы франция. Этот взрыватель чрезвычайно трудно обнаружить. Такое устройство называют квантовой бомбой, но на самом деле это почти невозможная бомба с квантовым взрывателем. Чтобы эффективно телепортировать что-нибудь из одного места в другое, нужна абсолютная уверенность в том, что места назначения достиг правильный объект. Геенномиты создали квантовый взрыватель, действие которого основано на том, что для успешной телепортации объекта необходимо рассчитать все его возможные будущие состояния. Это означает, что, если телепортируемый лижет «чупа-чупс», существует вероятность, что в следующее мгновение он доберется до центра леденца. Квантовому взрывателю Иоанны, чтобы сработать, не требовалось, чтобы она обязательно добралась до центра: ему необходимо было только существование такой возможности. И, как все мы знаем, всякий раз, как мы засовываем эту чертову конфету в рот, вероятность того, что мы прокусим этот проклятый мерзкий центр, увеличивается..

Постой, тут говорится о Коста-Рике? О Коста-Рике!

Я увеличил одно из новостных окон. На видео дымился кратер диаметром по меньшей мере километр. Заголовок под изображением гласил: «Террористическое нападение на ТЦ Сан-Хосе в Коста-Рике. 1 погибший».

Срань господня. Срань господня. Ладно, возьми себя в руки. «Манки-бар» далеко от ТЦ Сан-Хосе?

Я пытался через коммы связаться с Сильвией, но получил только сообщение об ошибке: «СЕТЕВОЙ ТРАКТ НЕ МОЖЕТ БЫТЬ НАЙДЕН». Я связался с Джулией, но она, черт ее дери, ничем не могла помочь.

– Сообщи мне на комм, как только что-нибудь узнаешь! – рявкнул я.

– Понимаю, – ответила Джулия. Наконец-то коротко и по делу. Даже ее полуразумный мозг уловил отчаяние в моем голосе.

Начали появляться сообщения о втором взрыве. Геотермальная энергетическая станция в Гуанакасте, главный источник энергии в Коста-Рике и основа работы тамошней сети коммов, утонула в бассейне лавы. Небольшая группа геенномитов захватила Ринкон-де-ла-Вьеха, эту Женеву Центральной Америки. Они взяли в заложники весь город и всю его администрацию.

Маленький мальчик, потрясенный и испуганный, доставил на передающую станцию записку, написанную от руки. Этот момент был записан и передан по всем станциям. В записке говорилось:

Сперва стали уничтожать абортами начало жизни, затем пришла очередь конца жизни – эвтаназия, подобно тискам, давящим с обеих сторон. Сколько угодивших в них должны стать жертвами порочного морального релятивизма человека и его любви к греху, которая всегда приносит смерть?

Мы будем показывать вам наши Знамения на горизонтах, пока вам не станет ясно, что они – Истина. Создатель наделил нас неотъемлемыми правами, и главное из них – право на жизнь. Жизнь – вот первое право. Без нее все остальные права бессмысленны. Нельзя отменить волю Создателя.

Мы наблюдали, как наше общество движется в сторону культуры смерти, как корпорации узурпируют религию и правительство. Да будет известно всем, кто телепортируется, кто добровольно участвует в противоестественном акте самоубийства и воскрешения, и тем, кто им помогает, кто создает двойников и големов, ходящих по земле вместо людей: мы спасем ваши души. Мы осуществим ваш договор с Создателем, исполним ваше обязательство прожить одну жизнь и умереть единожды.

Пульса Д’нура [17]Образное выражение в талмудической литературе, означающее «болезненное наказание на уровне нефизического, сущностного мира»..

#pulsadnura

Это уже набирало популярность. Может, они и психи, но знают, как завоевать аудиторию. Я посмотрел, что такое Пульса Д’нура: очевидно, проклятие из какого-то старинного иудейского трактата, призывающее всех ангелов смерти, дабы они помешали божественному прощению грешника: на того одновременно обрушиваются все проклятия, перечисленные в Библии, что, конечно, приводит к его смерти. «Здорово , – подумал я. – Религиозные фанатики распространяют проклятия с помощью террористов-смертников.

Думай, думай, думай. Вот твоя работа, Джоэль. Делай свою хренову работу – думай. Твоя первая задача – добраться до Коста-Рики. Чем скорее ты там окажешься, тем скорее найдешь Сильвию.

– Ты можешь ехать быстрей? – спросил я машину. – Я оплачу все дополнительные расходы.

– Простите, сэр, – жизнерадостно ответила консоль, – моя скорость строго ограничена.

Следующие двадцать минут я провел, просматривая новости и все сильнее психуя. «Международный транспорт» выпустил сообщение, подтверждавшее то, что я уже знал: все телепортации людей прекращены, пока не будет установлено, существует ли в других ТЦ какая-нибудь опасность. Относилось ли это и к ТЦ в головной конторе МТ? Если бы Таравал не сумел телепортировать меня в Сан-Хосе, вероятно, я мог бы нанять дрон и прилететь туда. Быстрая проверка показала, что цены возросли настолько, что наши с Сильвией будущие дети из-за моих долгов не смогут учиться в колледже. Но никакого иного способа добраться к жене у меня не было.

Когда показалась головная контора МТ, я решил пройти остаток пути пешком. Охваченные паникой люди толпились на улицах, а офицеры службы безопасности компании пытались их разогнать. Моя черная машина умело лавировала в толпе, но мне не сиделось. Мне нужно было двигаться, бежать, что-нибудь делать, чтобы найти Сильвию. Я вышел, несмотря на протесты машины, и прошел три последних квартала до здания МТ. Эта гигантская черно-серая крепость из армированного бетона, по сравнению с которой все прочие здания казались карликами, так и бросалась в глаза.

Когда я шел к этому зданию, мое лицо, как стеклянный бисер, осыпали капли комариной мочи; я стер влагу и вздрогнул: в моих коммах неожиданно на полную громкость включился мой плейлист – музыка 1980-х годов. Радостная мелодия синтетических барабанов и электронной гармоники совпала с ритмом моих шагов, создав жуткий контраст моему отчаянию. Вообще мне нравится «Culture Club»[18]Английская музыкальная группа «новой волны», возникшая в 1981 году., но сейчас момент был не тот.

Чувствую, сейчас самое время упомянуть о моей запретной любви к музыке восьмидесятых. Особенно к направлению «новая волна». Возможно, это странное место для обсуждения этой темы, но потерпите минутку. В 2147 году «новая волна» 1980-х годов была гораздо менее известна, чем тувинское горловое пение. Сильвия не разделяла моей любви к ней. Она, как и большинство наших друзей, слушала музыку мейнстрима – в мое время это было нечто, именуемое «редистро». Ее создавали из звуков, окружающих слушателя в реальном времени: шагов, голосов, сигналов тревоги и прочего в том же духе. Эти звуки преобразовывали, создавая уникальную музыкальную композицию. Что, конечно, не так забавно, как «новая волна», которую всем, ей-богу, следовало послушать.

Так вот, именно эта музыка вдруг зазвучала, когда я бежал по залитым дождем улицам Нью-Йорка. «Карма хамелеон» «Culture Club». Я тщетно пытался избежать столкновений с пешеходами и продолжал вытирать мочу с лица, а слова песни все звучали:

В голове у меня мелькали, как в калейдоскопе, панические мысли. Она жива. С ней все в порядке. Проклятие, почему коммы все еще не действуют? Почему она не отвечает? Сохраняй позитивный настрой. Она жива. С ней все в порядке. Невозможно думать под эту проклятую музыку.

Но прежде чем я смог что-нибудь предпринять, музыка смолкла и окна моих коммов исчезли.

Какого хрена?

Я снова попытался вызвать Сильвию.

Ха. Это что-то новенькое.

Я попробовал снова.

Я попытался получить хоть что-нибудь. Новости, погоду. Ничего не вышло.

Что за хрень? Почему мои коммы не работают?

Мне пришло в голову, что, возможно, коммы вышли из строя у всех.

Как могло нападение геенномитов причинить такой вред? Забудь об этом: сосредоточься на цели. Сначала Коста-Рика, потом Сильвия. Вперед.

Спустя несколько минут и несколько бесплодных повторений этой мантры я достиг входа в головной офис «Международного транспорта» высотой в пятиэтажный дом. Никакой вывески не было. Да и зачем: все в Нью-Йорке знали, кому принадлежит это здание. Дизайн входа напоминал правительственные здания, построенные перед Последней войной: массивные, сорок футов высотой, двери, способные выдержать самые яростные протесты, хотя скорее для показухи, чем для дела. Здание было гигантское; МТ занимал только нижнюю его треть. Остальные помещения по самой высокой цене на Манхэттене они сдавали в аренду другим компаниям, которые надеялись купаться в отраженном сиянии самой могущественной в мире корпорации.

Кстати, о корпорациях в мое время: в 2147 году правительства все еще существовали, но в основном ради видимости, как на протяжении нескольких столетий королевская семья в Великобритании. Это началось в XXI веке, когда Верховный суд США постановил, что корпорации обладают теми же правами, что люди. Затем лопнула экономика сразу нескольких десятков стран, и, чтобы спасти положение, вмешались транснациональные корпорации – на определенных условиях, конечно. Наконец Последняя война привела к гибели большинство оставшихся сверхдержав. А когда пыль рассеялась, остались компании: негосударственные, многонациональные и клинически эффективные. Им оказалось легко взять на себя большинство функций правительств. Выборы, инфраструктура, законодательные службы, контроль над исполнением законов – все было приватизировано. Большинство тех, кто помнил старые дни, утверждали, что теперь, когда реально повысилась чистая прибыль, дела идут гораздо более гладко и спокойно. И так как «Международный транспорт» значился среди самых мощных корпораций планеты, место, где располагался ее головной офис, обладало большим влиянием, чем Белый дом, Кремль и Чжуннаньхай[19]Район в Пекине, где расположены высшие правительственные учреждения КНР., вместе взятые.

Я пробежал по движущейся дорожке, ведущей в вестибюль здания, яростно размышляя на ходу, гневно рассуждая: как нелепо, что во всей Коста-Рике есть только один коммерческий ТЦ, тогда как на одном Манхэттене их одиннадцать.

Добравшись до входной двери, я понял, что служба безопасности приведена в состояние полной боевой готовности. Вход преграждала небольшая армия внушительных мускулистых людей в мундирах. Как и большая часть других корпораций того же масштаба, МТ держала собственную полицию, но обычно она действовала не так открыто. МТ предпочитала создавать впечатление радушия. Но сегодня это было совсем не так: все здание окружали вооруженные до зубов люди.

– Чем могу быть полезен? – спросил стоявший ближе всего ко мне полицейский, на чьем золотистом шлеме с надписью «охрана» только начали собираться капли воды.

– Меня зовут Джоэль Байрам. Я должен встретиться с Уильямом Таравалом.

Невозмутимый охранник был на голову выше меня. Тем не менее я заметил, как поднялись брови на его идеально правильном лице.

– Почему ваши коммы отключены?

– Я их не отключал. Они просто не работают. А ваши?

– Сэр, должен предупредить вас, что отключение или выведение из строя коммов, чтобы воспрепятствовать идентификации, противозаконно. Пожалуйста, оставайтесь на месте.

И чтобы это не выглядело простым предложением, он крепко взял меня за руку повыше локтя. Сжал как стальным обручем.

– Послушайте, – сказал я. – Я уверен, если вы просто позвоните Уильяму Таравалу и сообщите ему, что я здесь… Дело срочное.

– Я бы с радостью сделал это. Но я не могу на слово поверить, что вы тот, за кого себя выдаете. Вероятно, вы слышали о происшествии в Коста-Рике? Мы не можем рисковать.

– Это нелепо. Я только что потратил полчаса, чтобы добраться сюда на машине, которую заказал этот ваш парень, потому что он так велел. А теперь, пожалуйста, просто дайте ему знать, что я здесь.

– Сэр, пожалуйста, не кричите.

Наберись смелости, Джоэль. Эти типы понимают только приказы.

– Слышь, охрана, то, что мои коммы гикнулись – вина твоей компании, – сказал я, собрав всю свою напускную храбрость. – Сейчас я войду и поговорю с боссом босса твоего босса Уильямом Таравалом. Так что либо пропусти меня, либо арестуй.

Охранник равнодушно обдумывал мои слова чуть дольше, чем мне бы понравилось. Возможно, он связывался с кем-то по коммам. Возможно, готовился ударить меня, а потом арестовать.

– Принято, – наконец сказал он и снова посмотрел на меня. Выпустил мою руку и открыл дверь. – Проходите, сэр.

Подействовало? Срань господня, не могу поверить, но подействовало.

Как можно небрежнее я миновал его и вошел в здание «Международного транспорта». Тоталитарная наружность этого здания совершенно не гармонировала с обстановкой внутри. Огромный вестибюль был щедро украшен золотом. Несколько бордовых бархатных кресел стояли полутреугольником вроде наконечника стрелы, указывая на позолоченный лифт в конце вестибюля. В целом все напоминало хорошо обставленный дворец. Бизнесмены в строгих деловых костюмах и ученые в лабораторных халатах сновали вокруг, как муравьи в муравейнике, и каждый из них явно знал свои задачи и место назначения.

Я направился к указателю на стене, как вдруг кто-то схватил меня сзади за руки и завел за спину.

– Эй! – крикнул я. – Какого черта?

Я повернулся лицом к нападающему, но никого не увидел. Тем не менее кто-то держал мои руки так, словно они были связаны. Что-то подтолкнуло меня в спину. Два легких тычка в спину. Нажим усилился, и что-то толкнуло меня вперед, потом еще раз, сильнее. Я пытался сопротивляться, но чем больше я противился, тем сильней становился нажим сзади. Я упал на пол. Окружающие оглядывались на меня.

– Перестаньте! Я не могу дышать! – завопил я, чувствуя страшное давление на грудь, словно вминающее меня в землю. Я панически задергал ногами. В животе возникло ощущение нарастающего холода. Отчего-то я вспомнил школьные годы, когда взломал возрастное ограничение в принтере школьного кафетерия. Мне казалось, что я стану героем, снабжающим одноклассников контрабандными кексами и теплыми кренделями с сыром, но меня поймала женщина, распоряжающаяся ланчем. Она отвела меня в кабинет директора, и все мои одноклассники молча смотрели, как меня тащат навстречу судьбе.

В точности как тогда, никто не пришел мне на помощь. Я дергался на полу, как пойманная задыхающаяся рыба, а все окружающие снова занялись своими делами. Нечего смотреть. Лучше он, чем я.

Последнее, что я запомнил, прежде чем погрузиться в темноту: я попытался по коммам связаться с полицией. С теми, встречи с кем только что хотел избежать.