Онлайн чтение книги Гладиаторы по закону
16

Дана потянула Мандина за рукав.

— Мне нужно домой, — сказала она.

— Разумеется, разумеется, — раздраженно ответил Мандин. Норма, обессилев, заснула у него на руках. Девушка была коренастой и весила немало; но вес ее казался удивительно приятным для Мандина. Правда, руки его затекли после первых же километров пути.

— Мне нужно сейчас, — упорствовала Дана. — У меня есть определенные обязательства перед Кроликами.

— Мне тоже хочется домой, — захныкал Норвел.

Мандин задумался. Дана и Блай выполнили все, о чем он с ними договаривался.

— Ладно, — сказал он. — Если я скажу водителю выпустить вас возле автобусной станции, вы сможете добраться оттуда до Белли-Рэйв?

Они кивнули, и он постучал пальцем по стеклу. Как только машина остановилась, из нее выглянули встревоженные Хаббл, Нельсон и Котт.

— Что-то случилось? — завопил Хаббл через стекло.

Мандин покачал головой, выпустил Дану и Норви. Через двадцать минут бронеавтомобиль подъехал к дому Хаббла.

У него было тихо и удобно, но простотой и не пахло. Дом представлял собой чудовищное сооружение в стиле Чарльза Адамса, расположенное среди сказочного частного парка в Вестчестере. Их машина остановилась рядом с лимузином, похожим на «Роллс-Ройс» выпуска 1928 года.

Блисс Хаббл был уже у дверцы их машины и услужливо распахнул ее.

— Это лимузин моей жены, — пояснил он. — Она помешана на моде то одной, то другой эпохи. Насколько я понимаю, сейчас эпоха президента Гувера. На прошлой неделе была эпоха Римской империи.

Миссис Хаббл, здороваясь, глядела на них недоверчиво. Она повернулась к мужу, выражая всем своим видом настойчивое желание получить объяснение, что же это значит.

— Дорогая, позволь познакомить тебя с мисс Лавин, — поспешил Хаббл.

— Просто Лавин, — спокойно сказала уже полностью очнувшаяся Норма.

— Разумеется, Лавин. А это мистер Мандин. Уверен, что с Гарри и Джорджем ты знакома. Мистер Мандин уже успел сделать тебе комплимент в отношении того, как ты отделала наш дом.

Взгляд миссис Хаббл тотчас же стал ледяным.

— Пожалуйста, поблагодари его и сообщи мистеру Мандину, что его вкус совпадает со вкусом нашей экономки, которая больше у нас не работает. Проснувшись сегодня утром, я обнаружила, что она придала дому этот непристойный вид. Пожалуйста, также не забудь сказать мистеру Мандину, что поспешно уходя, она забрала с собой все ключи от пультов управления. Я обречена бродить по этим отвратительным комнатам, пока не сочтет возможным появиться мой муж со своим табором и я смогу изменить вид дома, придав ему больше сходства с жильем человека.

Хаббл сунул руку в карман и вынул связку ключей. Взяв их, жена тут же исчезла среди пустых огромных комнат.

— Нам нужно с самого начала договориться вот о чем, Мандин, — начал было Котт.

— Гарри, я настаиваю! — резко перебил его Хаббл. — Здесь хозяин я! Ни одного слова о делах, пока мы не пообедаем!

Он повел их через величественный зал, осторожно придерживаясь середины. Неожиданно, повинуясь только ему знакомому знаку, он отрывисто бросил:

— Поберегитесь!

Гости послушно стали подальше от стен, которые медленно пришли в движение.

— Моя жена, — улыбаясь, пояснил Хаббл, — не в состоянии удовлетвориться обычными стенами надувного дома: Ей подай полную пространственную иллюзию! Сколько бы это ни стоило! В нашем доме легко рехнуться, когда, проснувшись среди ночи, обнаруживаешь, что кровать на четырех ножках превратилась в ложе а-ля Голливуд! Ее, понимаете, мучает бессонница…

Стены к этому времени отвердели. Прежняя обстановка в них полностью исчезла и стала формироваться новая мебель. Нынешним увлечением миссис Хаббл, похоже, была обстановка в стиле кают-компании. Но, подумал Мандин, что хорошо для мостика на крейсере, вовсе негоже для убранства жилого дома. Однако, от замечаний по этому поводу он воздержался.

Застольная беседа была вялой — все были голодны.

— Насколько я понимаю, — осторожно начал Хаббл, — мисс, то есть Лавин, была на самом деле похищена мистером Арнольдом. Это так?

— Очень в этом сомневаюсь, — жуя, произнесла Норма. — У него, наверное, был очень несчастный вид, когда он сказал что-то вроде: «Ума не приложу, что делать с этим пакетом акций». А какой-то подхалим, находившийся в этот момент рядом с ним, пустился во все тяжкие. Лично Арнольд здесь не при чем, но его вина в том, что кто-то перестарался, пытаясь предугадать его мысли. — Она проглотила еще одну порцию рисовой каши. — Они держали меня у себя почти неделю. Боже мой, какая была неразбериха! Я и могла уйти, и не могла! Я была вроде вольна уйти, когда мне заблагорассудится, но они временно считали, что будет лучше, если двери будут закрыты. Перепишите пакет акций наследника на наше имя, и мы уплатим вам целый миллион. Да, нам, конечно же, сами акции не нужны. Их стоимость не играет никакой роли. Так вот, леди, вы проявляете благоразумие, или нам придется ужесточить условия обращения с вами? Дорогая леди, у нас и в мыслях не было причинять вам какой-либо вред! — Она нахмурилась. — Один раз пришел повидаться со мною Арнольд. И все время делал вид, что я пытаюсь продать ему эти акции. Не знаю, может быть, ему кто-то сказал это…

Вошел дворецкий.

— Для мистера Арнольда вы дома? — шепнул он.

— Нет! — взревел Хаббл. — Меня нет дома.

— Подождите минутку, Блисс, — вмешался Нельсон. — Вы уверены, что поступаете правильно? Может быть, если мы втроем получим вместе… — он быстро глянул на Мандина. — То есть, мы все здесь присутствующие могли бы отделиться от группы из Толидо…

— Скажите ему, пусть убирается к черту, — сказал Котт. — Велите дворецкому сказать это так, чтобы мы все могли слышать. Сначала мы все утрясем между собой, а уж потом станем определять, кого еще можно принять в компанию. Но не думаю, что нам нужен еще кто-нибудь.

— Скажите ему, — весело бросил Хаббл дворецкому. — Друзья, если бы вы только знали, как я долго ждал… Ну, ладно, Гарри прав. Давайте определяться. У вас под ногтем одиннадцать процентов, считая подставных лиц для голосования. У меня пять с половиной, чистые. У Гарри собственных три процента, но он может оказать влияние… на скольких, Гарри?

— Девять, — без запинки ответил Котт.

— Понятно? — продолжал Хаббл. — Этого достаточно. С двадцатью пятью процентами этих людей мы…

Мандин крепко наступил Норме на ногу, когда она открыла было рот, чтобы спросить, каким образом они отыскали акции, и быстро произнес:

— Нам следовало бы не касаться этой темы до конца обеда.

Хаббл обвел собравшихся взглядом.

— Обед, как мне кажется, уже закончился, — вежливо произнес он. — Не угодно ли вам перейти в библиотеку, господа, и выпить по чашечке кофе?

Хаббл остановился у входа в библиотеку и произвел какие-то манипуляции на небольшом пульте.

— Здесь хозяйничаю я, — не без гордости сообщил он. — Жена, хотя и заправляет в большей части дома, ха-ха, но не в состоянии лишить меня небольшого собственного уголка.

«Библиотека» — в ней не было видно ни книг, ни микрофильмов — задрожала и растаяла, превратившись в нечто похожее на гостиную лондонского клуба XIX века.

Мандин осторожно сел в одно из глубоких кресел. Оно оказалось на редкость удобным.

— Прежде, чем углубиться в тонкости, — сказал Гарри Котт, — я хотел бы выяснить одну деталь. На собрании упоминалась фирма Грина и Чарльзуорта. Вы каким-то образом связаны с нею?

Мандин помнил, что Райан упоминал эти имена. Их следовало опасаться.

— Мы не связаны с ними, — четко сказал он. — Мы сами по себе. Мисс Лавин и ее брат являются наследниками одного из основателей ДМЛ. Мне же, кроме того, что я их поверенный, удалось заполучить некоторое количество акций.

— О'кей, — кивнул Котт. — Тогда это четкая и простая атака. Я думаю, никто не возражает против того, что первым делом следует вызвать банкротство корпорации?

— Что? — изумленно воскликнул Мандин.

— Я так и знал, что вы не специалист, — дружелюбно улыбнулся Котт. — Вы ожидали чего-то иного, Мандин?

— Мне казалось, — сбивчиво стал объяснять Мандин, — что ваша доля акций и наша, если их сложить вместе… Решает большинство, не так ли?

Все вокруг весело и добродушно рассмеялись.

— Мистер Мандин, вам еще многому нужно научиться. Неужели вы всерьез полагаете, что при существующем правлении мы могли бы в открытую голосовать, исходя из наших акций?

— Не знаю, — искренне признался Мандин.

— Вот видите, — кивнул Котт. — Вы не сможете раскачать лодку. Подставные лица не поддержат нас. Атака на правление нужна, но только проведенная соответствующим образом.

— Я думаю, он прав, Мандин, — вмешалась Норма. — Так или иначе, но до сих пор им удавалось нас не допускать. А сейчас эти люди знают, что мы живы и они в состоянии от нас отделаться.

— Вы абсолютно правы, — кисло улыбаясь, сказал Котт. — В первый раз я и сам засомневался, в состоянии ли мы что-нибудь сделать.

— Почему же необходимо банкротство? — спросил Мандин.

— А как бы поступили вы, мистер Мандин? — спросил Хаббл.

— Ну, я, знаете ли, не знаток корпоративного законодательства, джентльмены, этот аспект я оставляю своему коллеге мистеру Райану, который является членом коллегии адвокатов. Но мне кажется, что первым нашим шагом должно быть образование комитета акционеров с требованием, чтобы существующий Совет правления подробно отчитался в своей деятельности. Я, разумеется, понимаю, что группа Арнольда будет изворачиваться, пытаясь ввести в заблуждение, искать компромиссы. Весьма возможно, нам предложат какое-то представительство в Совете, правления, конечно, гораздо меньше, чем то, которое соответствует размерам нашего пая. Но это все не так уж трудно уладить. Нам достаточно пойти с протестом в суд и подать иск на правление.

— Это опасно, — одновременно сказали Хаббл и Нельсон.

— Таким образом мы ничего не добьемся, — сказал Котт. — Нас сомнут, едва мы начнем. Я помню, когда команда из Мемфиса пыталась…

— Кто, кто? — перебил его Мандин.

— Команда из Мемфиса. Группа Арнольда. Они отобрали ДМЛ у шайки из Толидо восемнадцать лет тому назад именно так, как вы предлагаете. На-это у них ушло шесть лет. И если бы шайка из Толидо не раскололась, затея бы не удалась. Но эта Толидская банда до сих пор достаточно сильна. Вы видели — Арнольду, чтобы ублажить ее, пришлось ввести Уилкокса в Совет правления.

Мандин, который абсолютно ничего не понимал, в отчаянии произнес:

— Неужели нельзя попытаться?

— Пустая трата времени! Когда Арнольд взял верх, капитал ДМЛ составлял менее десяти миллиардов. Сейчас перед нами неизмеримо большая масса капитала. Она — имеет инерцию, Мандин. Чудовищную инерцию. Перышком ее не сдвинуть — нужен динамит. А на это требуется время, много денег, масса труда к не меньше мозгов. И я расскажу вам, что нужно делать.

Чем больше Мандин слушал, тем больше недоумевал, и тем сильнее ощущения его становились близки к нескрываемому ужасу. Банкротство! Каким образом довести корпорацию стоимостью в 14 миллиардов долларов, немыслимо процветающую, до банкротства?

Ему не по душе пришелся ответ на этот вопрос. Но он понимал, что нельзя сделать омлет, не разбив несколько золотых яиц.

Котт, явно восхищаясь собой, рисовал картину широкими, яркими мазками.

— Ладно, Блисс, пусть твои ребята займутся составлением ходатайства в отношении различного рода соглашений и договоренностей. Мы сами войдем с ним, пока группа Арнольда не додумалась до этого, и нам такое, ходатайство нужно как можно быстрее. После этого…

Мандин жадно впитывал слова старого мошенника, однако ему не по душе была практика корпоративной юриспруденции. Совсем не такой он ее представлял, и очень жалел, что здесь не было старика Райана. С полной до краев банкой опиума.

Было около полуночи. Никогда еще Мандин не чувствовал себя таким усталым и разбитым. Даже Норма Лавин глубоко осела в кресле. Но Котт, Хаббл и Нельсон были энергичны: глаза их блестели, как у опытных специалистов, занятых работой, которую они лучше всего знают и любят.

И дело было сделано. Мандин, зевая, с трудом поднялся на ноги и устало произнес:

— Значит, первое, что я должен сделать, это открыть несколько контор, так?

Наступила пауза. Затем, тяжело вздохнув, ее нарушил Гарри Котт:

— Не совсем так, Мандин.

— А что же?

— Назовем это вопросом личного характера, — решительно произнес Котт. — До нас дошли слухи о молодом Лавине. Не смею утверждать, что они соответствуют действительности. Мне лично об этом ничего не известно. Но если это правда, то наши пути расходятся.

— Послушайте, Котт! — вскипел Мандин.

— Спокойно, спокойно, молодой человек. Нам нужно еще раз внимательно взглянуть на ваш документ. Так, это доверенность, и я совершенно не сомневаюсь в ваших полномочиях. Но это вовсе не доверенность, позволяющая голосовать в соответствии с долей акций. Здесь нигде не говорится об акциях ДМЛ, кроме письменного распоряжения в самом конце. Но сам Дон Лавин свою подпись здесь не поставил.

— Что вам нужно? — угрюмо поинтересовался Мандин.

— Позвольте рассказать вам одну фантастическую историю. Не стану утверждать, что это правда. Но история сама по себе интересна. Двое молодых людей, предположим, брат и сестра, владеют некоторым количеством акций. Сестра не может ими воспользоваться. А брат является временно недееспособным. Предположим, эти люди попадают в руки молодого ловкого адвоката. Первое, что он делает, идет на собрание акционеров и дает понять, что акции существуют. Пользуясь этим в качестве клина, расколовшего ряды акционеров, он добивается освобождения девушки. Вместе с ней он обводит вокруг пальца трех простаков — хотя бы вот, например, Хаббла, Нельсона и меня. Заручившись поддержкой этих простаков, он выжимает признание правомочности акций из тех, кто сначала не поддался на его удочку, например, из Арнольда. Что ж, сработано великолепно — ему достается девушка и, самое главное, акции. Вопрос вот в чем — а что же останется на долю простаков?

Боже, подумал Мандин, а ведь я никогда не верил, что возможно читать мысли.

— И я должен всерьез воспринимать эту фантастическую историю? — спросил он.

— Разумеется, нет, Мандин, — покачал головой Котт. — Просто, чтобы до конца выяснить наши отношения, прежде чем мы глубоко увязнем в этом деле, нам хотелось бы поглядеть на эти акции. Вас устроит завтра утром?

— Завтра утром? Вполне! — с напускной храбростью ответил Мандин.