Онлайн чтение книги Гномка в помощь, или Ося из Ллося
Глава четвертая

Как я и ожидала, обитель заслуженного оружейника была оборудована не только печкой с натопителем, но и магическими кристаллами для освещения, а еще водой и сливом в закутке. Словом, чем не походная кухня. Жаль только, нет мисок, кастрюль, чугунков и сковородок. Об отсутствии последних сокрушалась особенно долго, аж целых пять минут, пока не выдвинула из закутка здоровый ящик, накрытый ветошью. Будущий стол для нарезки оказался доверху набит стальными чашами диаметром до полуметра.

Вот тебе и временная кухонная утварь!

Вооружившись молотком, из пары чаш сделала немного погнутые, но все же сковородки. А на роль ручек призвала послужить валявшиеся рядом с печью клещи и тиски. Уже через пятнадцать минут на одной сковороде жарилось мясо, на второй – крупно нарезанные овощи, в пепле запекалась картошка, а сама я спешно резала на деревянном щите салат, глазом косила на сковородки и думала о том, что по глупости не купила ни хлеба, ни булочек.

– Ося! – Счастливый Регген не вошел, влетел в кузню, широким шагом преодолел расстояние от двери до меня и, гордясь собой, сообщил: – Мне только что сделали неприлично щедрое предложение!

– Это какое же? Переехать?!

Пусть я и дня в поместье не прожила, но уже не против отбыть.

– Нет! – «обрадовал» маг. – Обменять тебя на трость или трость на тебя.

– Чего?! Деревяшку… на меня? – иначе перехватила нож, обернулась. – Это кто до такого додумался? Врадор?

– Нет! Да…

– А поконкретнее нельзя?

– «Нет» в смысле не деревяшку, а место в списке буйных. А «да» в смысле Врадор. Он предложил на веки вечные избавить меня от трости… я выбрал тебя.

Иными словами, весь следующий год он продолжит тростью распугивать народ, а я бегать в поисках продуктов?

– Ну, спасибо!

Я отвернулась к печи, чтобы снять сковородки и выкатить картошку из пепла. Между делом сдобрила маслом салат, а кусочки яблок залила кипятком. Возникшая в кузне тишина длилась долгую минуту, по истечении которой Регген недоуменно вопросил:

– Это что, был сарказм?

– А вы чего-то другого хотели?

– Понимания и благодарности, – сообщил он глухо.

– А, ну тогда держите. Вот это за понимание, а вот это за благодарность. – Я всучила ему тарелки и указала на стол, который ящик. – Принять их можете там.

– И все?

Он не сдвинулся с места, посмотрел с осуждением.

– И чай еще, фруктовый. Когда настоится, тогда подам.

Маг зло прищурился, а после, словно бы что-то решив, расправил плечи и заявил:

– Вот поэтому и не отдал.

– Потому что готовить умею? – процедила я.

– Потому что молчать научена, – заявил он и королевской поступью направился к столу. Как истинный граф, аж засмотрелась и едва не пропустила появление пайков для голодающих студентов. Портал из столовой ВАМа не звенел и не дрожал, открылся без предупреждения и выдал два подноса.

Задохлик подхватил их, не забыв о благодарности с клыкастой улыбкой:

– Спасибо, Нэсс.

Портал захлопнулся под испуганный вопль «Регген!».

– А там вас, одержимого, иначе кличут – по фамилии! – всплеснула я руками и тоже села к столу. – Регген, и как это вы успели проявить себя в академии? Вы, там как буйно помешанный, цветочки из клумб вырывали, наносили морок или обстреливали стены зданий?

– Хуже. Я там преподавал.

Он забрал булочки с подносов, одну отдал мне, вторую взял себе и принялся за обед. Первый кусок мяса вызвал у задохлика громкий протяжный стон, напугавший меня до седины.

– Что?! – запаниковала я, когда у Реггена закатились глаза, покраснели щеки, а руки сжались в кулаки. – Слишком остро? Горячо? Кость попалась и зуб расколола? Что?!

– Вкусно! – прохрипел этот идиот и с удвоенным рвением взялся за мясо.

Через минуту покончил с ним, печально посмотрел на пустую сковороду, а затем с вожделением на мою тарелку. Пришлось делиться и напомнить, что помимо мяса есть еще рагу и картошка. Зря напомнила, он за милую душу умял и это, а уже после более спокойно взглянул на салат.

– Из капусты… – расстроился проглот в обличье доходяги, вздохнул и отодвинул тарелку. – Спасибо, не буду. – И только я обрадовалась, что Регген наконец-то сыт, он потер грудь и вопросил: – А к чаю есть что-нибудь печеное? Желательно с мясом или птицей, в крайнем случае с картошкой.

– Нет. – Я покачала головой. – И сдается мне, я знаю, отчего сбежали все ваши помощники.

– Даже не догадываешься, – благодушно хмыкнул он и отправился за питьем.

День закончился тихо, незаметно и непримечательно, за исключением двух моментов. Первый: маг-хиляк в два присеста съел все, что я могла растянуть на неделю пропитания, а после не побрезговал студенческой едой. Второй: вместо двух вечерних пайков из академии сквозь окно портала приплыли деньги: три золотых, семьдесят четыре серебрушки, тридцать две медяшки и записка. «Просим более не беспокоить», – гласила она. И, как последний предатель, лишила меня надежды на помощь в кормлении некоторых бездонных. Граф-задохлик, получив отказ, не расстроился, а очень даже обрадовался.

– Завтра идем затариваться! – И, передав в портал подносы с пустой посудой, сказал: – Спасибо, Нэсс.

В ответ раздалось перепуганное: «Ой!» – а вслед за ним и колоссальный грохот. Довольный Регген закрыл пространственное окно, продолжил грызть яблоко и читать книгу, от которой минутой ранее оторвался. И этим спокойствием навел меня на неприятнейшую мысль о коварстве одержимых.

– Вы это специально!

– Что? Улыбнулся сейчас? Это был всего лишь знак вежливости, – объяснился он, не отрывая взгляда от страниц.

– Не сейчас. В обед! Вы специально этому Нэссу улыбнулись.

– Неправда… – начал граф-оружейник.

– Лжете! Как одержимый, что долгое время не доедал, юлил и в потемках покупал продукты, вы должны были сделать все, чтобы никто по ту сторону портала не догадался о личности получателя! А что делаете вы? Благодарите и зовете человека по имени… чтобы он уж точно внимание обратил.

– Русала.

– Да не все ли равно!

– Нет. Будь Нэсс гномом, он бы деньги не вернул, – ответил Регген, и я поняла, что устала и препираться не хочу.

Забрав из кузни подушку, одеяло и высохший тюфяк, я поднялась в комнатку под крышу. Спала без ног, без рук и практически полностью оглохнув к внешнему миру. И проспала бы до утра, если бы в волосы мои не полезло нечто живое, крупное и пищащее.

Крыса!

Это было первое, что я подумала, вскочив с постели. А обернувшись и увидев на подушке красные глаза, в этом окончательно уверилась. И то, что глаз у твари было на порядок больше двух, значения не имело. Я видела крысу, слышала писк крысы и совершенно не желала оставаться с ней тет-а-тет, особенно когда эта крыса вдруг подпрыгнула на метр в высоту и поползла по стене.

Святые угодники!

Не к месту вспомнилось, что в поместье вся живность боевая и агрессивно настроенная. Именно поэтому я вначале попыталась высадить дверь плечом, а потом уже вспомнила, что она на ключ закрыта… затем – что на щеколду… а после что ее блокирует еще и комод. Словом, когда я выскочила из комнаты, страх мой был настолько велик, что, столкнувшись в коридоре с крупным щенком, я вцепилась в него двумя руками.

Ну и пусть, что он лобастый, как бойцовский пес, желтоглазый, как волк, а пасть его полна зубов, коими не каждый оборотень может похвастать. Главное, он здесь и, возможно, голоден, а значит, задушит поганую крысу.

– Фас ее! – дала я команду, когда красноглазая тварь вылезла в коридор и издала противное «Пиу-пи».

– Гр-р! – рыкнул мой защитник и позволил ей уйти.

– А но… А ну, стой! – крикнула я, дернувшись следом.

Но вопреки приказу крыса еще быстрее побежала прочь. Легко спрыгнула с потолка на стену и, мелькнув на фоне окна, кажется, махнула мне лапкой – одной из восьми. Паук?! Это, а еще и то, что щенок вцепился зубами в подол моей сорочки, остановило преследование в самом зачатке. Не совсем разобравшись, кто меня разбудил – крыса или паук, – я с укором обернулась к новому знакомому.

– И как это называется? Мало того, что сам ее не придушил, так и мне не дал.

В ответ он потянул меня к лестнице и даже с места сдвинул, а потом я уже сама за ним пошла, ибо слышать треск сорочки и знать, что она последняя, было неприятно. Особенно в свете того, что все закупки мои будут проходить в присутствии одержимого надзором Реггена. И надо же, словно прочитав мои мысли, щенок размером с теленка уверенно повел меня в сторону кузни. Поскребся в дверь, дождался, пока я открою, и отступил, освободив меня от своих зубов и таки наградив парой дырок на подоле.

– Ну, спасибо! – от всей души поблагодарила я.

На что он с грозным «Г-р-р» мордой указал на распахнутую дверь, мол, иди.

Я и пошла. И чуть не наступила на графа-задохлика, лежащего у порога. От проломленного черепа и сломанной шеи его спасло болезненное «О-о-о».

– Регген?!

Я зажгла кристалл у двери и обомлела.

– Ося?.. – выдохнул чуть слышно с ноткой надежды.

– Что с вами?

– Мне пло-о-охо.

– И с чего бы это? Вы так мало съели… и так много оставили, – не удержалась от сарказма, – только муку и крупу. Ах да, еще и капусту.

Мне были памятны несделанные пельмени, отбивные и беляши, лапша, холодец и суп из куриных ножек, салат из огурцов и помидоров, маринованные баклажаны, картошка как пюре, так и жареная, а еще ягоды, из которых я уже не сделаю ни компот, ни кисель, ни настойку.

Про яйца и молоко вспоминать не хотелось, ведь я так рассчитывала на блины и оладушки. Именно поэтому с капелькой злорадства я сказала магу:

– Так вам и надо!

– О-о-ося, ну ты и Зло-о-ося, – простонал болезный и попросил воды.

Чистой не дала, капнула кое-чего из своей аптечки, а потом долго слушала, как задохлик ругался между приступами «бэ». Ближе к утру, лицом зеленый и измученный, он меня все-таки поблагодарил, правда, сделал это своеобразно. Пообещал прибить, но позже. Иначе сказать, дал разрешение на дальнейшую травлю, чтобы это «позже» отсрочить.

– Вот глупый!

– Что ты сказала?

Граф-оружейник с подозрением покосился на меня.

– Ничего нового, – хмыкнула и улыбнулась. – Когда затариваться пойдем?

– О-о-о, – простонал он и уснул, а может, в беспамятство впал, кто знает этого доходягу?

Я его не знала, а потому каждый час проверяла ток крови и температуру тела. С одной стороны, на кой он мне сдался, развернись и беги, с другой – куда бежать, если некуда? За два месяца в столице единственная отрада – предательница кадров Турри и Регген с его «гостеприимством». Не появись одержимый на пороге агентства, у меня бы в тот день сгорела не только одежда, но и надежда на светлое будущее. А так хоть какие-никакие, а крупицы счастья все же есть. Аж целых две: крыша над головой и бесплатные порталы в любую точку королевства. Самого Реггена я из списка плюсов вычеркнула задолго до приступов обжорства и расточительности, когда он потребовал «свои» пять монет.

Я, конечно, гномка, но и из него рыцарь еще тот! Но в общем-то в бессовестности обвинять его не стоит. За весь день задохлик проснулся лишь два раза, и оба раза по нужде, справить которую он полз самолично. Ни предложение о помощи, ни заранее принесенный горшок не смогли остановить Реггена на пути к цели. Правда, сделав свои дела, он у этой цели засыпал, и, не будь у меня четвероногого помощника, таскала бы я мага сама от нужника до тюфяка. И вот что удивительно: только маг закрывал глаза, лобастый щенок появлялся в дверях, и наоборот, стоило задохлику вздохнуть, просыпаясь, щенка как не бывало. И не только его. Слизняки и пауки попрятались тоже и даже признаков жизни не подавали. Ни новой блестящей дорожки на подступах к подвалу, ни паутинки под потолком. Все замерли, словно выжидая, и я вместе с ними.

А чтоб время впустую не прошло, взялась за теоретический подсчет студенческого пайка, раз на практике он провалился. И как я ни пыталась соблюсти соотношение вкуса, качества и цены, так и не смогла. За тридцать четыре медяшки получалось либо меньше блюд, либо хуже качество, либо порции мельче прежних – никакой конкуренции академической столовке, хоть берись пирожки печь из капусты, отобранной у слизняков. Мука дорогая, зато начинка почти бесплатная. Одна луковица, четверть кочана капусты, масла в общем пять-шесть ложек, и вот тебе двенадцать пирожков на двадцать восемь медяков, и на шесть оставшихся медяшек – половник нормального компота… Или ненормального чая с веточками вишни и малины, березовыми сережками, ромашкой, мятой, липой, шиповником, кизилом и даже дубовой корой.

Вспомнила о дубе, а вслед за ним и о дубовой палице, вещдоком оставшейся в суде, вздохнула тяжко и окончательно пробудила задохлика. Щенок мгновенно исчез, граф устремился к цели. В этот раз не ползком, а на четвереньках – болезному явно стало легче. О чем он заявил по возвращении, держась за стенку и стараясь унять дрожание в коленцах.

– Ося, я очень сожалею, что ты не мужчина.

– Я тоже. С такой радостью дала бы вам по шее.

– За что? – возмутился он и, цепляясь за полки, медленно направился к шкафу. И правильно, по кузне ползать сподручнее было в портках, а вот разгуливать лучше в брюках.

– За порчу продуктов, срыв опытной работы и пустую трату денег!

– Что значит, пустую?!

– А вы еще скажите, что еда пошла вам впрок. Ползолотого псу под хвост и сорок медяшек туда же.

– Ну, Злося из Ллося, подожди… – прохрипел маг, открывая шкаф. И уже его глубинам сообщил: – Приду в себя, поговорим.

– О вашем обжорстве?

– О твоем нахальстве! – рявкнул он и закашлялся.

– Водички? – с тревогой предложила я.

– Спасибо, не надо. Твоей водички я уже попил…

Регген взял свои вещи и попросил меня выйти.

Вот только его стыдливость ему же боком и вышла. Едва я закрыла дверь и отправилась к лестнице, как сзади раздался грохот и почти сразу же из-за поворота выглянул щенок.

– Упал? – спросила я и в ответ получила кивок.

– Шишку набил?

Кивок повторный.

– Так, может, не трогать? Глядишь, к утру дойдет…

– Гр-р! – ответил четвероногий заступник, и я отправилась спасать задохлика.

Брюки на графа-оружейника я натягивала под сиплое: «Не надо, я сам», рубашку застегивала под мрачное: «Я попросил бы не трогать…», а листы капусты к шишке прикладывала под грозное: «Хватит смеяться!»

– Ну, знаете, это трудно. У вас тут третий глаз намечается, и я все думаю, это будет второй левый, второй правый или новый вид – срединный.

В ответ маг сердито засопел и поджал губы.

– Не стоит расстраиваться, – увещевала я. – Лучше приобрести, чем потерять.

– Ранее я бы согласился с этим, но не сейчас, – многозначительно глянул на меня. – Уйди.

– Из Бурфо? – уточнила я.

– Из мастерской.

– Вообще-то тут у вас еще и спальня, кухня, кабинет…

– Ося, – прошипел он, и я подчинилась.

А ночью пошел дождь.