Онлайн чтение книги Суд на Янусе Judgment on Janus
17. Потерянный корабль

Нейл прислонился к корню дерева, осторожно примостил руку в лубке на колене и задумался.

Они откликнулись на призыв Эшлы, объединили свои ифтийские воспоминания, но выяснили, что воспоминания эти настолько различны, что почти не имеют общей почвы. Их ифтийские личности пришли не только из разных мест, но и из разных эпох, далеко отстоящих друг от друга. И ключа от их тюрьмы они так и не нашли.

Чтобы пройти через Белый Лес и окружающую его пустыню, нужны, как минимум, космические костюмы, потому что нечего было и думать преодолеть этот путь за одну ночь.

Космический костюм… Нейл отбросил все ифтийские воспоминания и вызвал в памяти то, что знал Нейл Ренфо, совсем юный Нейл Ренфо. Сколько ему было тогда? Шесть? Семь? Восемь? Родившийся и выросший в космосе, он уже в детстве знал, что для него планетное время неприменимо. Тогда у Нейла был костюм, сделанный по его росту. И он помнил, что инструкции по его использованию получил в гипносне. Он два раза надевал его: когда выходил с отцом на жаркую пустынную планету и когда выходил в открытый космос возле корабля, что составляло часть его обучения и тренировки. Да, он отлично помнил этот костюм, как он работал, как управлялся и как был экипирован.

Здесь есть костюм, в рабочем состоянии, но пользовалось им что-то неземное. Пусть нельзя захватить этот костюм и существо, что пользовалось им – все равно костюм означал, что здесь был какой-то корабль. И Нейл был уверен, что ни один инопланетник не стал бы разгуливать далеко от корабля в этом громоздком снаряжении, да еще в стороне от космопорта. Это было ясно.

Кроме того, в порту не знали о существовании этой пустыни и о том, кто управляет ею. От поселенцев Нейл ничего на этот счет не слышал. И пленники были захвачены лишь тогда, когда попали в пустыню. Кто бы или что бы ни хозяйничало тут, оно не старалось искать добычу, а ждало, когда жертва сама подойдет поближе.

Следовательно, наличие космического костюма означает, что корабль где-то поблизости. А для Нейла корабль означал также и возможность иметь оружие, надежду на защиту. Пусть Эшла и Сейшенс пользуются ифтийскими методами против этого так и не определенного врага, – однако можно использовать и другие средства.

Однако здешние люди наверняка уже все обыскали. Сейшенс утверждал, что он перворазведчик. Эти исследователи Инспекции славились гибкостью ума, способностью к импровизации и экспериментам. А Монро был астропилотом, и уж на корабль он должен был обратить внимание. Эти люди не могли не заметить связи между космическим костюмом и кораблем.

Мысль об этих двух вещах – костюме и корабле – продолжала занимать его сознание. Нейл нашел и противоположные аргументы – что такой корабль, если он существует поблизости, давным-давно разграблен. Костюм был старой модели, очень старой.

– Как твоя рука? – вывел Нейла из задумчивости Торри, присев рядом. – Болит?

– Время от времени побаливает, – Нейл вдруг осознал, что за последнее время не чувствовал боли, а ведь рука в лубке, туго завязанная – серьезное неудобство.

– Дай-ка я посмотрю. Ты знаешь, с тех пор, как мы сменили кожу, на нас все заживает намного быстрее. Мы стали крепче во многих отношениях. Хотел бы я знать побольше о том, что с нами случилось…

– Ты ведь из порта? – спросил Нейл. – Как ты подхватил зеленую лихорадку?

– Тем же путем, что и все мы. Я был слишком любопытен. Пошел на прогулку, хотел сорвать одно местное растение для изучения, а нашел спрятанное сокровище и заболел, не успев дойти до своих. Я решил, что у меня что-то исключительно заразное, и решил сначала поправиться. А потом было уже поздно – я изменился и не захотел возвращаться обратно.

– Какова же цель этих тайников и перемен? – спросил Нейл, глядя, как врач разбинтовывает его руку и снимает лубок.

– Больно? – пальцы быстро, но с нажимом пробежали по руке.

– Нет.

– Я бы сказал, что кость срослась. Будь с рукой осторожней, а все остальное можно выбросить. А насчет цели тайников – ты и сам видишь. Вербовка рекрутов.

– Для кого и зачем?

– Этого мы не знаем, у нас только общие представления. Сейшенс попался первым и с тех пор помогал с вербовкой. В определенное время года мы чувствовали необходимость ставить ловушки, и ничего не могли с этим поделать. Насколько мы можем судить, на Янусе с давних времен была своя цивилизация. Они работали с природой, не стараясь подавлять или управлять ею. Машин у них не было. Но затем эта раса стала клониться к упадку и в конце концов была разорена и уничтожена.

– Ларшами! – перебил Нейл. – Я помню!

– Помнишь? Дерек тоже помнит, а Пит, я и Монро – нет. Мы из более раннего периода. Во всяком случае, после падения Ифткана выжило очень мало. Однако в этой горсточке оставшихся в живых, по-видимому, были ученые. Они сконструировали сундучки с сокровищами, закопали некоторые из них и оставили ждать. Они наверняка надеялись или предполагали, что либо возникнет здесь, либо прибудет из космоса другая раса и эти устройства сработают. Тот, кто возьмет в руки особо приглянувшийся ему предмет, принимает изменение личности и тела в соответствии с особенностями тайника. Мы не знаем, каким образом это срабатывает, но есть какая-то связь между нашедшим и одним из предметов этой коллекции.

– Но если Пит Сейшенс был перворазведчиком Инспекции, то он должен был высадиться здесь… – Нейл уставился на Тори.

– Примерно сто двадцать лет назад? – Тори кивнул. – Да.

– Но он же… он же молодой! – возразил Нейл.

– Мы не имеем понятия о продолжительности жизни ифтов и не знаем, что случилось с нашими телами от зеленой лихорадки. Можно только сказать, что после изменения мы почти не стареем. Я нахожусь здесь почти семьдесят пять планетарных лет. Но число измененных растет очень медленно, потому что не все спрятанное находится, и не всегда найденное берет кто-то из людей.

Нейл пытался осознать, что такое нестареющий организм. Он знал, что некоторые чуждые расы стареют неизмеримо медленнее, чем земное племя. Но каким образом такому изменению смог подвергнуться земной организм?

– Тайники притягивают только определенный тип людей, – продолжал Тори. – Но методы отбора таких привлеченных и способ привлечения – опять-таки неразгаданная тайна. Нас всего чуть больше сотни, из них тридцать – женщины. Родилось пятеро детей, они – изначальные ифты, и воспоминаний у них поэтому нет. Мы все еще обязаны ставить ловушки. Сейшенс и я как раз этим занимались, когда нас взяли в плен.

– Вы жили в Ифткане?

– У нас там база. Именно там Пит нашел первый клад, с которого начался наш путь. Но наш новый дом на западе, за морем. Пока не узнаем побольше, мы должны терпеливо ждать и делать все, что можем, для восстановления нашего рода.

– До каких пор?

– До тех пор, пока снова не станем нацией. Ты знаешь Первый Закон: мир, населенный разумными аборигенами и имеющий цивилизацию, имеет право выбора – присоединиться к Федерации или отказаться от всяких контактов. Со временем Янус будет нашим, и инопланетники не смогут удерживать эту планету против нашей воли.

– Но поселенцы…

– Они не аборигены. И они хотят изменить Янус по образцу своей родины, образцу узкому, бесплодному, смешному. Они мало увеличиваются в численности, потому что все больше и больше их уходит к нам. Этот мир для них неприветлив, и они радуются, когда находят тайник и оказываются в наших рядах, как это было с тобой и Эшлой. Какая часть клада привлекла тебя настолько, что ты взял ее в руки и оставил себе?

– Трубка, – тут же ответил Нейл. – Ее цвет… ее узоры. Что-то тянуло меня, что именно – не могу объяснить.

– А меня – статуэтка, – улыбнулся Торри. – Когда я ее нашел, я держал ее в руках чуть ли не всю ночь. Те, кто не может устоять перед этими вещами, становятся одним из нас. И каждый получает тело и умения древнего ифта. Я – Торри, но также и Килмарк из Ифтленсера. Я ухаживал за молодыми деревцами и изучал травы и другие растения.

– Никто из вас не пытался вернуться в порт, в поселок?

– А ты пытался?

– Да, но это был участок, у них суеверный страх перед лесом и всем, что приходит из него. А зеленая лихорадка, по их понятиям, наказание за грехи. Естественно, они стали охотиться на меня.

– А ты сам, когда туда пришел, хотел остаться? Эти люди были твоим народом?

– Нет.

– Мы думаем, что это тоже было спланировано: став ифтами, мы впитали в себя отвращение к своему бывшему племени. Итак, если планирующие имели целью восстановить их расу независимых, настоящих ифтов, то они считали, что мы должны быть в стороне от племени, к которому принадлежали раньше. И чем дольше мы живем в лесу, тем сильнее наше отвращение к иноземцам. Мы делаем набор среди них, но не смешиваемся с ними.

– А это? – Нейл указал на окружение. – Какую роль это играет?

– Мы знаем только то, что удалось собрать по крохам из воспоминаний. Твоя Эшла, похоже, знает больше, чем мы. Ее ифтийская часть была в древние времена не то жрицей, не то пророчицей. Здесь есть силы, издавна враждебные ифтам. Они снова зашевелились, потому что ифты возродились через нас. Но что это и почему держит нас здесь – мы абсолютно не знаем.

– А скафандр?

Торри помолчал.

– Я много думал об этом. Не думаю, чтобы нормальный человек ходил здесь в этой штуке, хотя она из другого мира и такого типа, как я сам носил.

– Каковы границы этого места?

– У нас здесь узкая полоса леса, идущая на большое расстояние на север и юг. Кругом стена, через которую ты перелез, а за ней кристаллический лес. Мы делали разведки ночью, но не нашли ничего, кроме лестницы и стен с коридорами, и так и не поняли, куда они ведут и зачем они.

– И только? А где же то, что всем этим управляет?

– Мы не смогли установить место, где находится Оно. Мы обнаружили, что лес из кристаллических деревьев простирается на большое расстояние, но мы не могли далеко заходить из опасения, что там нас застанет день.

– Значит, вы смирились с тем, чтобы оставаться в плену? – Нейл все больше и больше удивлялся недостатку предприимчивости у этих пленников.

Торри криво улыбнулся.

– Ты думаешь, Ренфо, что мы полностью бездеятельны? Нет, не совсем. Выход не всегда бывает открытым настежь. Со временем увидишь сам.

– Айяр! – вошла Эшла, держа в руках свернутый лист. – Смотри, ягоды сансан. Спелые! – она показала три грозди темно – красных плодов. Ее глаза затуманились. – Ах, как сладко пахнут их цветы в сезон Нового Листа!

– Иллиль, – спросил Торри, – ты вспомнила о Великой Цели?

– Многое, но еще недостаточно, – глаза ее вновь прояснились, но выглядела она несколько печально. – Я была уверена, что все вместе мы пробьемся, найдем потерянное. Тем более, что здесь Джервис, который был Мастером Зеркала. Но он оказался не столько Джервисом, сколько Питом, и мы ничего не смогли сделать. А остальные все из разного времени, разного могущества. Может быть, в этом виновато Превращение Листьев?

– Превращение Листьев, Иллиль? – Сейшенс вошел следом и взял Эшлу за руку. – Что это такое?

Эшла нетерпеливо поморщилась.

– Когда мир был юн, и ифты сильны и мощны, в нашем мире был Голубой Лист. Но затем сюда пришел Кимон, сразился с Тем, Что Ждет, и две Силы дали друг другу Клятву. Никто из нас не жил в то время, те могучие люди давно исчезли, так давно, что и не вспомнить. Потом пришел Зеленый Лист, и в это время жил ты, Джервис, хотя, похоже, ты не помнишь об этом. И настало Испытание Клятвы. Слово еще держали. Со временем оно ослабело, но все-таки еще связывало обе Силы. Третьим был Серый Лист. Это было время конца, и в то время жила Иллиль, и тот, кто сейчас Дерек – тогда он был Локатат, Повелитель Моря, и Айяр, Капитан Первого Круга в Ифткане. Это было мрачное время, потому что людей осталось мало, дети рожались все реже. И тогда выступили ларши. Настал конец, и Листья опали. И вот мы пришли из разного времени, из разной жизни и не смогли объединить силу и власть, как я надеялась.

Все эти люди древнее меня, размышлял Нейл, и, судя по воспоминаниям Иллиль, все они были когда-то важными лицами в Ифткане. А он, Нейл Ренфо, бездомный скиталец, позднее – купленный рабочий. Однако что-то поднялось в нем, и он сказал:

– У нас не одна наследственная сила, – он сделал паузу и был слегка озадачен, что все уставились на него. – У нас есть еще одно наследство. Здесь есть скафандр, сделанный нашим собственным народом. Скафандр мог появиться только с корабля. Пусть этот корабль и попорчен теперь, но он тоже наш!

Пит Сейшенс улыбнулся.

– Все правильно. Торри, как у него с рукой? Может он путешествовать?

– С разумной осторожностью. Вообще-то зажило быстро, как обычно.

– Тогда я думаю, нам пора идти, – Он взглянул на ствол дерева, под которым была их хижина. – Ифткар, видимо, является для нас естественной защитой от этого проснувшегося Оно, – он указал на полосу леса. – Но сегодня там движение, я чувствую его. Оно мало знает о нас, но что-то ощущает. Оно встревожено и просыпается.

– Да! – вмешалась Иллиль. – Это правда! Оно готовиться действовать. Оно знает свою силу и умеет пользоваться ею.

Она и Пит как-то умели улавливать в воздухе то, чего другие не замечали, но никто не сомневался в их словах.

– В последний раз мы были очень близки к тому, чтобы пробиться, – заметил Монро. – А сейчас вечер только начинается, так что у нас в запасе вся ночь.

Они собрали имевшуюся утварь, наполнили водой кожаные фляги, упаковали сушеные ягоды и орехи. Видимо, они не собирались возвращаться сюда. Нейл взял одну из сумок и повесил на плечо, не задавая вопросов. Он решил, что у них какой-то давно разработанный план. Судя по запасам воды и пищи, путешествие должно быть достаточно длительным.

Сейшенс шел впереди. Эшла за ним. Она редко отходила от человека, которого называла Джервисом и Мастером Зеркала. За ней шел Дерек, Торри и Нейл, а Монро замыкал их процессию. Вооружение отряда состояло из трех мечей и двух копий. Нейл был несколько удивлен уверенностью, с которой Сейшенс шел впереди.

Когда тропа вышла на открытое место, тень деревьев по-прежнему закрывала ее. С этой стороны стена была не из прозрачного стекла, а поднималась белой скалой с проломом, в который лился поток воды. Сейшенс зашел по колено в воду и пролез в пролом. За ним последовали остальные.

Русло было гладким. Сильное течение толкало их назад, так что им пришлось идти по его краю. Стало так темно, что даже их ночное зрение не помогало, и Нейл удивился, как они еще находят свою тропу. Затем они вышли на широкое пространство, освещенное тусклым серым светом. С двух сторон тянулись гладкие хрустальные стены. Впереди ограда была из грубого и попорченного то ли взрывом, то ли землетрясением камня.

Через узкую щель в хрустальной стене пробивался свет. Щель эта была затянута каким-то прозрачным веществом. По выступу на каменной стене можно было добраться до этой трещины, но между ней и выступом оставалось пространство.

Сейшенс забрался на выступ с легкостью, свидетельствовавшей о том, что делал он это не впервые. Добравшись до самой высокой точки выступа, он обвязал вокруг талии фибровую ленту, закинул петлю на острия каменного рифа и откинулся назад на этой хрупкой опоре. Наклонившись наружу и влево под устрашающим углом, он принялся за работу. Инструментом ему служил меч. Взмахивая, он нацеливал острие меча на нижний конец трещины и бил по заклеенному месту. Четыре взмаха… пять… После десятого он сделал передышку.

– Поддается? – окликнул его Монро. – Может, сменить тебя?

– Вроде поддалась при последнем ударе. Попробую еще раз.

Видно было, как ходили мышцы под лохмотьями лесной куртки. Острие меча глухо ударяло по стене и, наконец, прошло насквозь.

Раздался громкий треск. По поверхности стены пошли трещины. Кто-то в восторге закричал. Сейшенс ударил еще раз и уже не встретил сопротивления. Вниз полетел дождь осколков, и в пробитое отверстие ворвался свежий ветер.

– Веревку! – коротко приказал Сейшенс.

Дерек уже был готов карабкаться наверх с тяжелым мотком свитой из лозы веревки. Долгое время они проверяли ее на прочность, и, наконец, Сейшенс отцепил поддерживающую его лямку и обвязал себя веревкой. Затем он прыгнул и ухватился за нижний край щели. В следующий момент он подтянулся, сел на край и выглянул наружу.

– Ну, как там? – спросил Монро.

– Насколько я могу судить, чисто, – он повернулся и взглянул на Нейла. – Твой корабль ждет нас, Ренфо.

Он спустился на ту сторону, а Дерек и Монро вытравили веревку. Следом пошел бывший пилот, затем по очереди Торри, Эшла, Нейл, а Дерек держал веревку и смотрел на них сквозь щель.

За стеной была другая долина, но там не росли кристаллические деревья, а был только песок и камень. И на песке стоял корабль, прямой, высокий, с виду не поврежденный. Люк открыт, и трап спущен. Подножие трапа заметено песком, и опоры тоже не видны.

Группа осторожно подошла к старому кораблю. «Странник-5». Это значило, что ему по меньшей мере сто лет. Видимо, он переходил из рук в руки и когда его сочли устаревшим для внутренних линий, для границы он еще представлял некоторую ценность. Может, это был Свободный Торговец. На его корпусе не было опознавательных знаков. И он был слишком мал для транспортного или рейсового грузового судна.

– Корабль мертв, – сказал Монро, остановившись у трапа.

– Возможно, – согласился Сейшенс. – Но ограблен ли? Если нет…

Если нет, то есть и еще скафандры, в которых можно будет пересечь пустошь, есть оружие, лучшее, чем мечи и копья. Монро уже поднимался по трапу, остальные выстроились в очередь.

Поразило ли это всех сразу, или кто-то был более стоек, чем другие? Эшла вскрикнула, остановилась, вцепившись в перила, покачнулась и чуть не упала. Знакомое Нейлу по посещению участка отвращение, но стократно усиленное, ударило по всем. Двигаться вперед означало бороться за каждый дюйм с внутренним протестом. Это было не просто отвращение, но отвращение, дошедшее до предела, до ужаса!

Они качались, держась за перила. Эшла на коленях сползла обратно. Монро тоже повернул назад. Сейшенс пятился, спотыкаясь. Теперь Нейл был первым в линии и крепко держался за перила, глядя в открытое отверстие люка. Его воля боролась с телом, он заставлял себя двигаться – не вниз, а вверх!