Онлайн чтение книги Суд на Янусе Judgment on Janus
8. Поимка

Нейл быстро обнаружил, что убежище, где он скрывался, было не зря выбрано теми, кто был здесь раньше, как наблюдательный пункт – из него хорошо просматривалась вырубка.

Отряд рабочих здесь был меньше, чем у Козберга – всего два раба и трое бородатых Верующих, один из которых был совсем молодым. Они начали работать далеко от ягодного куста. Мастер участка работал энергично и сосредоточенно и, как видно, управлял участком железной рукой. Работа была точно такой же, на какой раньше надрывался и Нейл. Но теперь в нем поднялась злоба – они разрушали хорошее, правильное, отвратительно уродовали место. Когда он смотрел на лидера этой банды, его пальцы бессознательно сжимали эфес меча. Ужасно было оставаться здесь, но Нейла удерживала необходимость узнать, что произойдет, если кто-нибудь найдет клад. Скроет ли нашедший его от хозяина, постарается ли завладеть частью сокровища?

Нейл внимательно следил за рабочими и не сразу заметил, как в конце вырубки появилась еще одна маленькая группа. Он вздрогнул, увидев юбку.

По первому впечатлению, женская часть Верующих так же усиленно старалась казаться некрасивой, как женщины других миров стараются поддерживать красоту. Мешкообразное коричневое одеяние, заношенное до серого цвета, волосы зачесаны назад в тугой узел. Выходя из дому, женщины следовали диктатам Правил и закрывали лицо тряпичной маской с прорезями, что делало их всех одинаковыми и отвратительными. Они не отходили далеко от домов и участков. За все время, что Нейл пробыл у Козберга, он ни разу не видел, чтобы какая-нибудь женщина ходила дальше поля или конюшни, исключая те случаи, когда их вели в дурацкой маске и плаще с капюшоном на еженедельный Небесный Съезд.

Но здесь женщину сопровождали две фигуры поменьше. Все замаскированные, они шли собирать ягоды.

– Хо! – мастер взмахнул топором и опустил его, не сделав полного удара. Женщина остановилась и повернулась к нему. Ее маленькие спутницы чуть отступили за ее спину. Так они и стояли, пока мастер перелезал через ствол срубленного дерева и шел к ним.

– Что тебе, девушка, здесь надо? – спросил он.

Красная, натруженная рука показала на обильный урожай ягод.

– Кусты должны быть скоро выкорчеваны, – сказала она тихим невыразительным голосом, – зачем же пропадать урожаю?

Мастер обдумал эту точку зрения, подошел ближе к кустам, как бы прикидывая ценность ягодного изобилия, и, наконец, кивнул.

– Делай свою работу, девушка, – приказал он, – и поторапливайся, мы хотим до ночи тут все расчистить.

Как только он отошел, дети бросились собирать ягоды. Женщина некоторое время стояла, повернув голову к лесу, и Нейлу показалось, что ее глаза смотрят не на ягоды, а на лесную страну. Затем она сделала необычную вещь: потянула пальцами стебель с гроздью белых мелких цветочков, быстро оглянулась по сторонам, понюхала цветущую ветку, а затем стала собирать ягоды в корзинку быстрыми уверенными движениями.

Случайно или намеренно, она шла, срывая на ходу ягоды, так, что очень скоро кусты заслонили ее от рабочих. Добавив последнюю горсть ягод в корзинку, она поставила ее на землю и выпрямилась, вглядываясь в глубину леса. Ее руки отбросили капюшон, нетерпеливым жестом она скинула маску, и подбородок ее вздернулся, как показалось Нейлу, с вызовом.

У нее была бледная кожа, как у всех женщин участка, черты ее лица не имели ни намека на красоту, но она была молода, почти девочка. Нос с высокой переносицей, маленький рот с бледными губами, глаза хорошего разреза, но кустистые брови над ними казались грубым и отталкивающим обрамлением. Нет, она даже отдаленно не была миловидной по иноземным стандартам, а тот чужак, что был в Нейле, нашел ее бледную кожу отталкивающе безобразной.

Она прижала ладони к щекам – Нейл не понял этого жеста – а затем быстро пошла вперед. Ее убогая юбка цеплялась за кусты. Скрывшись за нависающими деревьями, она опять остановилась и стояла неподвижно, подняв голову, будто чего-то ждала. Ее рука опять нерешительно потянулась к цветущей ветке. Она взяла цветы в ладони, как в чашу, и поднесла к лицу, а затем, быстро и воровато оглянувшись через плечо, сунула цветы за ворот платья. Голова ее снова поднялась, глаза искали что-то в зеленовато-серебристой завесе деревьев.

– Эшла!

Девушка вздрогнула. Рука ее нервно вытащила из-за ворота цветы и отбросила их жестом отречения, а затем стала быстро прилаживать маску. Откликнувшись девочке и подождав ее, она взглянула в ее корзинку.

– Ты хорошо поработала, Самира, – сказала она одобрительно и с теплотой в голосе, чего не было, когда она разговаривала с мастером участка. – Скажи Эльзе и Арме, что вы теперь можете съесть горсточку и сами.

Замаскированный ребенок поднял голову и с сомнением спросил:

– Это разрешено?

– Разрешено, Самира. Я отвечаю за это.

Когда девочка убежала, Эшла вернулась к своему сбору, продвигаясь к ветке, склоненной над ловушкой. Глаза Нейла болели; солнце пробивалось отовсюду и слепило его. Но ему нужно было быть свидетелем того, что сейчас произойдет. Найдет ли она? Или спрятанное останется ждать кого-нибудь из рабочих, который придет корчевать куст?

Девушка потянула ветку к себе и стала обеими руками срывать ягоды. Потом отвела ветку как можно дальше и застыла, наклонив замаскированное лицо. Она повернула голову к детям, но те уже почти скрылись из виду, лишь их темная одежда пятнами виднелась меж кустов. Девушка схватила сухую ветку и быстрым ударом воткнула ее в землю.

Зеленый огонь сверкнул так ярко, что Нейл прикрыл глаза рукой. Когда он снова открыл их, девушка уже держала перед собой ожерелье. Выражения ее лица нельзя было видеть под маской, но она не издала ни звука, не звала людей, а растянула ожерелье, так что кружево из камней мягко свисало ровными рядами. Нейл, уделивший не слишком много внимания этой части клада, не мог сейчас не оценить всей его красоты. Если камни были настоящими, девушка с участка держала теперь в руках стоимость целого королевства. Такое ожерелье могла бы надеть на свою коронацию императрица. И у Нейла не было причин думать, что это не драгоценные камни.

Как бы не в силах совладать со своим желанием, Эшла приложила прекрасную вещь к себе, и грубая ткань платья по контрасту показалась еще безобразнее. Может быть, девушка тоже подумала об этом, потому что быстро отвела от себя камни. Затем, к удивлению Нейла, она сложила ожерелье, завернула его в большой лист, сорванный с ближайшего дерева, и обвязала травяным жгутом. Быстрый взгляд показал ей, что дети не обращают на нее внимания. Она быстро пошла в лес. Обутые в грубые сандалии ноги показывались из-под ее широкого платья, когда она разгребала влажные листья, потом положила туда свою находку и быстро завалила камнем. Это было сделано так ловко, словно такие действия она производила и раньше.

Эшла в последний раз осмотрелась и заторопилась обратно к кусту. Здесь она воткнутой в землю веткой она прикрыла оставшиеся сокровища.

– Эшла! – раздался голос мастера, и одна из девочек схватила девушку за юбку. Та быстро кивнула ребенку, и все трое пошли к открытому месту.

Итак, даже Верующие не застрахованы от искушения! Нейл вспомнил историю дочери Козберга. Наверное, она тоже спрятала часть сокровища, как пытался сделать и он сам, и как только что сделала Эшла.

Звон топоров и громкие голоса рабочих отметили перемену места их работы. Скоро они дойдут до ягодной тропинки и будут слишком близко от его наблюдательного пункта. Придется отползти дальше.

Нейл нашел убежище, куда звуки топоров едва доносились, и проспал остаток дня. В сумерках он проснулся. У него еще оставался хлеб, взятый из запасов Ифтсайги, и он, не торопясь, поел. В эту ночь не было луны, ветер был мягкий, насыщенный влагой. Скоро будет дождь.

Он мог бы остаться в дупле и переждать грозу, но он хотел знать, нашли ли тайник те, кто работал на расчистке. Есть ли у них здесь сторож? Или страх перед ночным лесом удержит их?

Нейл перебрался к вырубке с большой осторожностью, нюхая воздух, прислушиваясь к каждому шороху, смотря во все глаза. Камень, оставленный Эшлой для отметки, оставался нетронутым. Но дальше кусты были выкорчеваны, и… Нейл почувствовал запах врага. К счастью, ветер дул в направлении Нейла, а не наоборот. Готовый к неприятностям, он быстро отступил в лес, и тут же услышал кашляющий лай собаки, сопровождаемый возбужденными криками по меньшей мере двоих людей.

Сторожа правильно сделали, взяв с собой сторожевую собаку. Но Нейл не думал, что они рискнут преследовать его; суеверный страх перед лесной страной ночью наверняка удваивался. Кроме того, он был уверен, что они его не видели. Поселенцы, по крайней мере Козберг, были убеждены, что лес населен невидимыми врагами. Шум, поднятый собакой, могли объяснить появлением какого-нибудь животного. Но охотиться на него не будут.

Присутствие сторожей на вырубке означало, что тайник открыт, что завтра или послезавтра, как только Мастер Участка сумеет вызвать Спикера, греховные предметы будут торжественно уничтожены, и «грех» всей маленькой общины будет очищаться постом и ритуалами. Самое лучшее – лежать тихо, пока все не кончится.

Зато он узнал, что его догадки относительно ловушек правильны. Теперь он должен узнать, последует ли Эшла тем же путем – заболеет ли зеленой лихорадкой, будет ли изгнана, как заразная и, в конце концов, станет ли такой же, как он.

Кому и зачем это надо? Эти вопросы все еще стояли перед ним, но важнее было другое: что ему теперь делать? Вернуться в Ифткан и ждать? Или?..

В этот момент до Нейла дошло, что лес населен не только друзьями, и забывать об этом нельзя.

Он упал ничком, когда в нос ему ударила ошеломляющая вонь, но был уже не в силах освободить правую ногу из клейкой петли. И вот он повис головой вниз над ямой, откуда доносился тошнотворный запах.

Келрок! Так память Нейла определила врага и метод его нападения. Нейл извивался, пытаясь поднять голову и плечи. Меч болтался в его руке. Ему удалось упереться локтями в стенку ямы и частично повернуть плечи. Он выставил острие меча лишь за секунду до того, как фосфоресцирующая масса на другой стороне прыгнула.

Келрок сделал летящий прыжок, чтобы пришпилить своим весом качающееся тело жертвы к земляной стене, но со всей силы наткнулся брюхом на меч, выставленный Нейлом.

Нейл вскрикнул, когда когти полоснули по его ногам, когда отвратительная тяжелая смердящая масса ударилась о него. Затем раздался тонкий визг. Он был так высок, что вызвал резкую боль в голове. Келрок упал вниз, кувыркаясь и визжа, в глубину своей ловушки, унося с собой глубоко вонзившийся ему в брюхо меч.

Нейл, близкий к беспамятству, опять опустил голову вниз. Но память Айяра подстрекала его к действиям. Висеть так – смерть, даже если келрок тоже получил смертельный удар. Надо пытаться выбраться.

На одной руке была кровоточащая ссадина, ноги изодраны, но Нейл должен освободиться – должен! Он крутился и извивался, обдирая тело о стенку.

Возможно, сила прыжка келрока уже ослабила толстую, как шнурок, паутину, что держала Нейла, а, может, и его собственные усилия перетерли ее о грубый край ямы – только она подалась, и Нейл упал вниз, на дно ямы.

Светящаяся глыба, бывшая хозяином этой западни, лежала на спине. Ее когтистые лапы еще шевелились, рукоятка меча торчала из брюха. Нейл кое-как поднялся на ноги и нагнулся, чтобы вытащить свое запачканное оружие. Затем воткнул меч в земляную стенку, чтобы очистить его, и ошеломленно огляделся.

Взобраться по этим стенам было явно невозможно. Они были сделаны специально так, чтобы не допускать побега жертвы из ловушки. Но келроки обязательно имеют внизу выход. Они не могли зависеть в своем пропитании только от ловушки.

Но… такой выход возможен только через гнездо келрока, и там могли быть еще обитатели. Память Айяра была достаточно отчетлива, чтобы заставить Нейла вздрогнуть. Двинуться нужно сейчас же, до того, как там кто-нибудь зашевелится! Нейл обошел вокруг мертвого келрока, придерживаясь рукой за стену. Боль в израненных ногах усилилась. Надо идти, пока он вообще не лишился способности двигать ногами.

Так и есть: отверстие в темноту, из которого исходит зловоние. Поборов страх и отвращение, Нейл просунулся туда с мечом впереди и пополз по проходу.

Стенки были гладкими, отполированными телом келрока. Это было давнее, хорошо устроенное логово – тем больше оснований опасаться выводка! И здесь было так темно, что даже ночное зрение Нейла, при всем его высоком качестве не могло помочь. Нос? Но можно ли выделить один злой запах из общего зловония в этом дьявольском месте? Уши? Теперь судьба Нейла целиком зависела только от них, поэтому продвигался он медленно.

Так он полз, раскачивая перед собой меч, чтобы проверить, нет ли других отверстий с боков или сверху, часто останавливаясь и прислушиваясь. Если в гнезде есть обитатели, предупредят ли они его шорохом ног по земле, движением тела?

Острие меча встретило слева пустоту. Нейл застыл, прислушиваясь. Ничего. Может, дети чудовища затаились для прыжка? И есть ли они тут вообще? Задерживаться Нейл боялся. Это было труднейшее испытание для его мужества и воли, когда он медленно пополз вперед, в невидимое отверстие, с единственной защитой – мечом – впереди, а позади лежала смерть, не внезапная, но очень страшная.

Кончик меча уперся в стену. Тупик. Теперь придется пятиться назад, не зная, откуда произойдет нападение. Это был такой же бесконечный кошмар, от какого он, бывало, просыпался в поту, дрожа.

Тишина. Никаких звуков позади. Но Нейл все еще не был уверен, что гнездо пусто. На такую удачу не стоило рассчитывать. Одно неосторожное движение может все изменить. Быть начеку, прислушиваться, ползти… Правда, Нейл не представлял себе, как он сможет повернуться в этом узком проходе, если придется сражаться.

Наконец поверхность под ним стала круто подниматься. Он глубоко вздохнул. Выход! Он воткнул меч в землю, чтобы упереться в него и выползти. И попал под холодный дождь, хлестнувший по его телу. Неподалеку слышался шум реки. Река… А за ней – Ифткан!

Впоследствии Нейл считал, что в эту минуту Айяр полностью овладел им, как в то время, когда болезнь держала его, и обрывки сна окутывали его сознание. Реальны ли были те минуты, когда он лез по мокрым камням, и бурный поток перекатывался над ним, когда он шатался под ударами ливня, и стрелы молний показали ему мертвую башню города из деревьев?

Раздался оглушительный удар грома, молния сверкнула так ослепительно, что почернел весь мир. И о дальнейшем Нейл уже ничего не помнил.

Деревья. Ифтсайга! Нейл лежал и смотрел вверх, на мощную древнюю цитадель, на ее серебристо-зеленую крону, поднимающуюся так высоко, что листья казались цветным туманом в небе, почти так же высоко, как и звезды.

Ларши! Нейл сел и схватился за меч, оглядываясь в поисках врага. Все тело у него болело от ран, полученных в сражении. Он выжил, проскочив во Второй Круг.

– Джагна! Майдар! – позвал он слабым шепотом. Над его головой пронесся свист. Нейл держал меч наготове. Захлопали широкие белые крылья, и ноги птицы коснулись земли. Кваррин подошел к Нейлу, в его клюве болтался мешочек.

– Хурурр! – Нейл выпустил рукоять меча и заморгал, снова ощутив то, что знал Айяр. – Хурурр!

Птица уронила мешочек в руку Нейла, треща и щелкая в ответ. Затем кваррин медленно обошел вокруг Нейла, как бы осматривая его раны. Нейл вернулся под защиту Ифткана, хотя решительно ничего не помнил с того момента, как выполз из норы келрока.