Как только автобус на полном скаку поравнялся с обиталищем Графа, Серафимьо оседлал выпиравший из мостовой булыжник и отпустил своего битюга на волю. Ему пришлось чуть-чуть пригнуться, чтобы не угодить под колеса тележки зеленщика, следовавшей по пятам за автобусом, но затем он распрямился и как ни в чем не бывало позвонил в решетчатые ворота особняка Адельфина.
Дверь соблаговолил открыть Дюузл и сам же проводил гостя в библиотечную, где его хозяин, облаченный в светло-розовый, как нежнейшая лососина, халат с аппетитной зеленью на обшлагах и окантовкой цвета бутылки рома, раскуривал капитанскую трубочку с аглицким табаком «Рот-Флот», заправленным для блезиру рапсовым маслом.
Серафимьо сразу положил глаз на полный на три четверти графинчик с виски, два стакана и ведерко со льдом.
— Стакана воды не найдется? — попросил он и незаметно сморкнулся в рукав.
— Да сядь ты наконец, — отвечал Граф, — и будь как дома.
Серафимьо присел, поонанировал зачуток ради приличия и снова вскочил, чтобы осушить залпом протянутый Дюузлом стакан охлажденной воды.
— Рассказывай! — выпалил он, в конце концов повернувшись лицом к Адельфину.
Адельфин не проронил ни слова. Он порылся в правом кармане и протянул Серафимьо одну маленькую штучку.
— Мать твою за ногу! — аж задохнулся Серафимьо. — Так он у тебя? Наконец-то! А что это?
— Иттить твою, дурилка, — сказал Адельфин. — Это же...
Раздался выстрел, и пуля пробила навылет сорвавшееся с языка слово.
— Быстрей!.. — проорал он. — Туда! Окно... Непроглядная темень подмяла под себя всю окрестность. Свесившись из окна, они, словно в запотевшем зеркальце дальнего вида, различили какую-то тень, что метнулась к стене, перемахнула через нее и затерялась на улице...
— Это же трахтрахфей... — закончил предложение Адельфин, занимая привычное место в кресле, покуда комнату вновь заполняло трусливое электричество.
— И где он был?
— Кажется, в кармане не выходного, а обычного костюма.
— Единственно, чего я не просекаю, — раздумчиво сказал Серафимьо, — каким образом вор ухитрился стянуть его оттуда, а потом успел вернуться до нас, чтобы сунуть его обратно в карман костюма, в котором ты обычно не выходишь...
— Спроси чего полегче, — ответил Адельфин.
— Тогда, может, ты оставил его при себе, в кармане халата?
— Какая разница? — вздохнул Адельфин. — Факт остается фактом: мой трахтрахфей помыли...
— Как? Он же у тебя!
— Имей терпенье дослушать. Я сказал: трахтрахфей помыли... бы! Воровской жаргонизм в сослагательном наклонении, — подколол корешка насмешник Адельфин.
— Тогда извини. — И Серафимьо густо покраснел.
— Верни мне трахтрахфей, — потребовал Адельфин.
— Вуаля! — сказал Серафимьо и протянул ему... пустую ладонь.
— Видишь теперь, недоносок, к нему все же приделали ноги! — ледяным тоном произнес Граф, достал револьвер и выпустил в Серафимьо целую обойму. Шмалял он так скверно, что его недруг ничего не заметил. Разрядившись, Граф успокоился.
— Меня обокрали... — прошептал Серафимьо. И потерял сознание.
— Нервишки-то лечить надо, — процедил Граф, подбирая трахтрахфей с кресла, куда он выскользнул из рук Серафимьо, когда стрелял неизвестный.
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления