Онлайн чтение книги Краткая история философии
Глава 8. Идеальный остров. Ансельм и Аквинат

Каждый из нас, включая тех, кто читает эти строки, имеет некое представление о Боге. Все мы понимаем, о чем идет речь, даже если сами не верим в его существование. Однако понимание значения слова еще не означает веру в существование явления, которое это слово описывает. Тем не менее святой Ансельм (1033/4–1109), итальянский священник, позже ставший архиепископом Кентерберийским, утверждал прямо противоположное. Его «онтологическое доказательство» сводится к тому, что сам факт наличия у нас в головах идеи Бога доказывает его существование в реальности.

В своем трактате Proslogion Ансельм определяет Бога как то, что «превосходит все мыслимое». Иными словами, Бог, по мнению Ансельма, – самое великое, что можно представить. Нет ничего, что превосходило бы его в могуществе, знании и доброте. А то, что превосходило бы Бога, само было бы Богом. То есть Бог – это высшее существо.

Данное определение представляется непротиворечивым. Например, Боэций (см. главу 7) определял Бога похожим образом. Не вызывает сомнений и тот факт, что мы способны представить такого Бога в чертогах нашего разума. Однако, как замечает Ансельм, Бог, который существует лишь в нашем разуме, не будет самым совершенным существом, которое только можно вообразить. Тот Бог, который будет существовать еще и на самом деле, будет, без сомнения, более совершенным. Даже атеисты признают, что такой Бог предположительно может существовать. А так как существующий в реальности Бог, по определению, совершеннее того, который существует лишь в воображении, то, как заключает Ансельм, Бог должен с необходимостью существовать в реальном мире.

Если Ансельм прав, то мы можем заключить о существовании Бога исходя всего лишь из того факта, что у нас есть идея о Боге. Данное доказательство является априорным, то есть оно не требует обращения к чувственным данным о мире. Заключение представляется весьма последовательным и логичным, а его посылки – бесспорными.

Ансельм также полагал, что Бог уникален. Свою мысль он пояснял на примере художника, который представляет в своем воображении некую сцену, прежде чем изобразить ее красками на холсте. После того как картина будет закончена, она начнет существовать не только в воображении автора, но и в реальности. Однако мы легко можем представить ситуацию, в которой художник никогда не воплотит свой замысел, и его картина останется лишь в его воображении. Ансельм полагал, что идея Бога отличается от идеи картины. По его мнению, идея Бога может существовать, только если Бог существует на самом деле. Иными словами, если мы верно определили природу Бога, то мы также должны, по словам Ансельма, принять факт его существования в реальности.

Большинству тех, кто впервые слышит аргументы Ансельма, его доказательство кажется подозрительным. Мы подсознательно чувствуем, что с ним что-то не так. Вряд ли найдется много христиан, которые пришли к своей вере на основании доводов Ансельма. Сам же философ, цитируя Святое Писание, утверждал, что только глупец будет отрицать существование Бога. Однако еще при жизни Ансельма другой богослов, Гаунило из Мармутье, подверг его доказательство критике, воспользовавшись для этого следующим мысленным экспериментом.

Представьте, что где-то на просторах океана существует чудесный остров, который никто и никогда не видел. Остров скрывает несметные богатства, на нем произрастают все виданные и невиданные растения и проживают все мыслимые и немыслимые животные. И, что делает этот остров только лучше, на его берег никогда не ступала нога человека. Это самый лучший остров, который только можно себе представить. Если кто-нибудь заявит, что такого острова не существует на свете, то всем будет понятно, что имеется в виду. Подобное заявление вполне укладывается в рамки здравого смысла. А теперь представьте, что рассказчик не остановился на описании прекрасного острова, но утверждает, что такой остров просто обязан существовать, так как является более совершенным, чем всякий другой. У вас есть идея совершенного острова, однако такой остров не будет самым совершенным, если он будет существовать лишь в вашем воображении, а потому он должен существовать на самом деле.

Гаунило заметил, что если кто-нибудь использовал подобного рода доводы, чтобы убедить нас в существовании «совершенного» острова, то такой человек был бы поднят на смех. Невозможно по мановению руки заставить появиться в реальности остров из ваших фантазий, просто потому что вам так захотелось. Допустить возможность подобного абсурдно. По мнению Гаунило, так называемое онтологическое доказательство Ансельма ничем не отличается от примера с идеальным островом. И действительно, если вы на основе приведенных аргументов не поверите в существование совершенного острова, то почему те же самые доводы должны убедить нас в существовании совершенного существа? Подобным способом можно «доказать» существование чего угодно – самой совершенной на свете горы, леса, здания и т. д. Гаунило был верующим человеком, однако он полагал, что доказательство Ансельма не убедительно. Сам же Ансельм возражал, что приведенные им доводы работают только в случае с Богом, а не с островами и прочими самыми лучшими представителями своего класса вещей, так как Бог совершеннее всего на свете. Именно поэтому Бог существует с необходимостью, Он просто не мог бы не существовать.

Двести лет спустя другой итальянский богослов по имени Фома Аквинский (1225–1274) в своей огромной книге под названием «Сумма теологии» кратко перечислит пять доказательств существования Бога. Ирония в том, что эти доказательства, которые занимают всего несколько строк, гораздо более известны, нежели какая-либо другая часть его книги. Второе доказательство, известное как доказательство первопричины, основывается, как и бо́льшая часть философии Фомы Аквинского, на работах Аристотеля. Аквинат так же, как и Ансельм, хотел использовать доводы разума для доказательства бытия Бога.

Доказательство первопричины можно проиллюстрировать на следующем примере. Представьте футбольный мяч. Чтобы вы смогли с ним поиграть, кто-то должен был придумать его дизайн и изготовить. Для этого, в свою очередь, понадобились бы материалы и прочие ресурсы, которые необходимо добыть. Если взять шире, ежесекундно случается множество самых разнообразных событий, и у каждого из них есть побудительная причина. У каждой из причин есть свои собственные причины, и так далее. Однако означает ли это, что причинно-следственная связь не имеет начала?

Фома Аквинский был убежден, что это не так. В противном случае, получалось бы, что цепь причин и следствий бесконечна. Должна существовать некая первопричина, которая запустила все остальные. Если Аквинат прав, то существует нечто, что само по себе не имеет производящей причины, иными словами – следствие без причины, или та самая первопричина, которую теолог и называет именем Бога. Бог – суть причина всего.

Позже другие философы придумали целый ряд контраргументов для подобного рода доказательств. Некоторые обратили внимание на тот факт, что даже если Аквинат прав и существует некая первопричина, не имеющая побудительных причин, у нас нет никаких оснований считать, что в качестве таковой выступил именно Бог, а не что-то еще. Первопричина, без сомнения, должна быть очень мощным фактором, но ничто не указывает на то, что она обладает свойствами, которые религия приписывает Богу. К примеру, такая первопричина не обязана быть всеблагой или всезнающей. В качестве такой первопричины может выступать некий всплеск энергии, нежели персонифицированное божество.

Мы также не обязаны принимать на веру допущение Фомы Аквинского, согласно которому цепь причинно-следственных связей является конечной. И в самом деле, откуда нам знать? В отношении каждой предполагаемой первопричины мы можем задать вопрос, а что стало ее причиной. Аквинат просто предположил, что если мы будем последовательно двигаться по цепочке от следствия к причине, то рано или поздно столкнемся с причиной, у которой не было собственной побудительной причины. Однако у нас нет никаких оснований вслед за ним считать цепь причинно-следственных связей конечной.

Разительным контрастом таким богословам, как Ансельм Кентерберийский и Фома Аквинский, философские воззрения которых являются следствием их веры и монашеского образа жизни, выступает Никколо Макиавелли, которого некоторые люди и по сей день полагают самим дьяволом во плоти.