Элла приехала к австрийскому посольству, готовая стоять в долгой, нервной очереди, но, к ее удивлению, народу было совсем немного, в дверях выдавали анкеты и стояли лавочки и стол, где можно было эти анкеты заполнить. А внутри веселый седой ветеран то ли войны, то ли компетентных органов с прибаутками просматривал документы, откладывая в сторонку то, что не нужно.
– Ох, – сказал он, оглядев Эллу взглядом старого бабника, – ну и повезет кому-то в Вене, – такая краля туда собралась! – И он поцеловал кончики своих пальцев. Элла почему-то смутилась.
И только когда она уже оплатила в банке визу, до нее вдруг дошло, что скоро она увидит мать. Все то время, пока шло приглашение, а оно пришло очень быстро, мать послала его с оказией, пока заказывался билет, утрясался вопрос с отпуском – Валерий Яковлевич был недоволен, что Элла уходит в неурочное время, – она гнала от себя тяжелые мысли, а вот получив банковский квиток, вдруг страшно заволновалась. Мать часто звонила, говорила, что уже приготовила ей комнату, купила билеты в театры, на концерты, что в Вене как раз проходит замечательная выставка Дюрера, а еще что они поедут вместе куда только Элла захочет, что она тоже волнуется, но уверена – они прекрасно поймут друг друга, все-таки родная кровь, и, несмотря ни на что, она любит свою единственную дочь.
А я, думала Элла, я разве ее люблю? Пока, наверное, нет, а смогу ли полюбить снова? Да, конечно да! Она же раскаялась. Уметь прощать – великое дело! И конечно, хочется увидеть Вену, хотя что значат европейские столицы в сравнении с родной матерью, которую она не видела бог знает сколько лет! И надо ли везти ей подарки? Элла решила посоветоваться с Машкой.
– Надо! – твердо заявила Машка. – Пусть знает, что мы тут тоже не лыком шиты! Купи ей какую-нибудь цацку.
– Да ты что? Какую цацку? Я даже не представляю себе, как она сейчас выглядит и что носит… Нет, цацку не повезу!
– А что, матрешку? – усмехнулась Машка. – Или водку?
– Нет, конечно. Куплю ей банку икры.
– Это мысль! Икра всегда ко двору придется, но, надеюсь, ты не красную икру покупать собираешься?
– Нет, конечно.
– А ты в курсе, сколько нынче икра стоит?
– Что ж делать, придется разориться, все-таки мать…
– На полкило сколотишься?
– Полкило? – ужаснулась Элла.
– Меньше западло! А как же широкая русская натура? Зато уже больше ничего другого можно не покупать. Даже водку, у нее там мужика пока нет?
– Откуда я знаю, она ничего не говорила. А вообще ты права. Полкило икры – это круто!
– Только не забудь взять в магазине чек, а то придраться могут на таможне.
– Я думала на рынке купить, в пластмассовой банке.
– Не вздумай! – замахала на нее руками Машка.
– Почему?
– Потому! Насколько я знаю европейцев, фиг они ее сразу жрать будут, они поставят ее в холодильник до лучших времен или до суперторжественного случая. А рыночная икра сколько простоит?
– Да, наверное, ты права… – задумалась Элла. Она ничего не знает о вкусах и привычках родной матери, помнит только со слов бабушки, что больше всего мама любила торт «Наполеон». – И еще я испеку ей «Наполеон»!
– А что? От твоего «Наполеона» можно шизнуться! – сглотнула мгновенно набежавшую слюну Маша. – И вообще, Элка, ты дура. С твоими кулинарными талантами… – привычно посетовала она.
– Что толку в кулинарных талантах? – вздохнула Элла.
Утверждение, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок, всегда вызывало у Эллы горькую усмешку. Ее кулинарные шедевры прокладывали дорогу ко всему самому гадкому и отвратительному в представителях сильного пола. Они очень скоро становились требовательными, капризными, наглыми. Вероятно, им казалось, что если женщина умеет так готовить, то должна делать это постоянно, с утра до ночи. Но при этом корили ее тем, что она не укладывается в модные параметры 90-60-90. Конечно, иной раз попадались приличные люди – они не обращали внимания на избыток веса, им это нравилось, некоторые даже влюблялись, но ходить куда-то при такой фантастической кормежке просто уже не могли и не хотели. И в один прекрасный день, порвав с очередным кавалером, Элла решила: все, хватит!
– Машка, имей в виду – я мужиков больше не кормлю!
– Как? – ахнула верная Машка.
– Вот так! Не хочу! Надоело! И не вздумай меня с кем-то сводить!
– Ты что, решила зашиться, как воительница у Лескова?
Машка кончила когда-то филфак МГУ, но филология плохо кормила. А работа в дорогом косметическом салоне, половина которого уже принадлежала ей, позволяла жить достойно.
– Нет, зашиваться я не собираюсь. Но отныне я готовлю мужикам только «курицу в полете»!
– С ума сошла! – расхохоталась Машка.
– Почему? С них хватит! А ты не смей распространяться о том, как я готовлю!
– Элка, это свинство! А доедать?
После визита очередного мужика Машка мчалась к Элле – доедать что осталось – и сильно расширила свой кулинарный кругозор. Она выросла в семье ученых гуманитариев, где питались весьма примитивно. Суп, котлеты, часто покупные, компот из сухофруктов. Машкина мать считала, что тратить драгоценное время на стояние у плиты преступно. А у самой Маши, несмотря на все старания, ничего не получалось. Обязательно или пересолит, или пережарит, или недопечет.
– Нет, Элка, это не мое, – вздыхала она. – Тесто не раскатывается вообще.
– Глупости, я же тебе все написала, это тесто может сделать даже даун. Ты все в точности соблюдала?
– Вроде да, – пугалась Машка.
– Тогда я не понимаю! Ну-ка скажи, как ты делала.
– Сначала просеяла муку.
– Правильно.
– Потом смешала ее с маргарином, добавила ложку сахара, соль, уксус, но оно ни фига не месилось, и я добавила яйцо.
– Идиотка! – кричала в ужасе Элла. – А воду? Воду ты забыла?
– Воду? Да, воды, кажется, я не добавила…
– Но я ж тебе объясняла, что уксус наливают в воду!
– Забыла…
И вот уже три года Элла изредка устраивала пиршества для подруг и старых знакомых, но если на горизонте возникал кавалер, то для него готовилось блюдо времен перестройки – «курица в полете». Курицу насаживали на молочную бутылку и ставили на противень с водой в духовку. В процессе приготовления курица оттопыривала крылышки, словно пытаясь взлететь. Но куры ведь не летают.
Пожалуй, от этого блюда мужчины не так наглели… И Элла считала, что метод себя оправдал. Хотя иного и хотелось побаловать фаршированной рыбой, пирожками размером с полмизинца или яблоками под соусом сабайон, но ей удавалось держать себя в руках. А один мужчина задержался надолго. Он был женат, но приходил регулярно, а иногда даже приглашал Эллу в какой-нибудь недорогой ресторан. Он по-своему любил ее, но был так замотан жизнью, что с него и взятки гладки. А Элла его не любила. Она была ему благодарна за то, что он есть, не испытывала отвращения, иной раз даже с нежностью думала о нем, но… Она вообще никого не любила после Витьки…
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления