Онлайн чтение книги Маяк на Краю Света
Глава XI. МАРОДЕРЫ

Они уже явились, Конгре с Карканте и еще дюжина молодцов, как стервятники, к останкам корабля. Накануне вечером, когда солнце садилось за горизонт, Карканте, дежуривший на верху башни, увидел идущий с востока трехмачтовик и сообщил об этом Конгре. Тот рассудил, что судно, спасаясь от урагана, постарается войти в пролив Ле-Мер и укрыться у западной оконечности острова. Пока не стемнело, главарь следил за передвижением корабля, а с наступлением ночи продолжил наблюдение по огням на борту. Пират сразу понял, что почти неуправляемый парусник волны вынесут и разобьют о прибрежные камни, ведь никто из команды не видит надвигающейся земли. Если бы Конгре зажег маяк, все бы могло кончиться по-другому, но в планы преступников не входило спасение кораблей. Когда огонь на борту «Сенчури» погас, разбойники отметили для себя, что судно погибло где-то между мысом Сан-Хуан и утесом Северал.

На следующий день шторм не утихал, о выходе в море не приходилось и мечтать. Отплытие, таким образом, снова откладывалось и, возможно, не на один день. Дело принимало серьезный оборот, приближалась дата смены вахты на маяке. Но как ни рвались бандиты побыстрее уйти с острова, приходилось сидеть и ждать у моря погоды. Вообще-то наступило еще только девятнадцатое февраля. До конца месяца буря, конечно, кончится, и, как только небо прояснится, «Карканте» снимется с якоря и уйдет подальше от этих берегов.

Кстати, раз уж поблизости погиб еще один корабль, как не воспользоваться такой удачей, не пошарить среди обломков. Возможно, найдутся ценные вещи, чтобы добавить к грузу, уже сложенному в трюм шхуны. Хорошая добыча послужила бы оправданием риска, которому подвергалась шайка, оставаясь рядом с маяком.

Никто не стал возражать. В один миг вся банда снялась с места как стая стервятников. В пять минут спустили шлюпку и отправились к месту крушения. Приходилось изо всех сил налегать на весла, чтобы двигаться вперед: ураган задувал внутрь залива, гнал волны навстречу суденышку, не давая выйти из бухты. Потребовалось почти полтора часа, чтобы добраться до крайних скал. Обратный путь, на парусах, будет легче и быстрее. Лодка пристала к северной оконечности острова, недалеко от пещеры. Вся шайка высадилась на берег и бросилась к погибшему кораблю.

На бегу они кричали, окликая друг друга. Васкес и Дэвис услышали голоса и прервали разговор. Хозяин убежища пробрался к выходу и осторожно выглянул наружу. В тот же момент рядом оказался Дэвис.

— Вам нельзя! — сказал Васкес. — Я сам все разведаю. А вы лежите.

— Нет, я в порядке, — заявил Дэвис. — И мне тоже хочется увидеть эту свору.

Крепкий был человек этот старпом, характером ничуть не уступал Васкесу. У американского парня оказалась железная воля, а душа, видать, была «крепко привинчена к телу», раз не рассталась с ним даже во время такого страшного кораблекрушения. К тому же Дэвиса знали как отличного морехода. Раньше он служил боцманом в военном флоте Соединенных Штатов, затем перешел на торговые суда. По возвращении «Сенчури» из Австралии Гарри Стюарт собирался уйти на пенсию, и компания уже приняла решение о назначении Дэвиса капитаном вместо него. Последнее обстоятельство являлось второй причиной, почему бывший старпом с «Сенчури» так страстно возненавидел банду мародеров. От корабля, на котором он собирался плавать капитаном, остались жалкие обломки, и теперь в них копошились грабители.

Если бы вдруг Васкесу изменило мужество, ему понадобился бы рядом именно такой человек, чтобы вернуть себе уверенность. Впрочем, даже вместе, при всей их храбрости и решительности, что могли сделать эти двое против Конгре и его сообщников?

Спрятавшись между скал и соблюдая максимум осторожности, Васкес с Дэвисом осмотрели побережье.

Бандиты сначала направились к утесу, о который разбилась в щепки оторвавшаяся от остального корпуса корма «Сенчури». Грабители подошли довольно близко к укрытию, из которого за ними наблюдали, и Васкес мог хорошо разглядеть их. В прорезиненных плащах, туго перепоясанные, чтобы не продувал ветер, в застегнутых под подбородком зюйдвестках[125]Зюйдвестка — головной убор моряков и рыбаков, мягкая шляпа из непромокаемой ткани с широкими полями, прикрывающими шею., они еле-еле могли передвигаться, с трудом удерживаясь на ногах под напором ветра. Иногда им приходилось опираться на обломок корабля или скалы, чтобы устоять.

Васкес назвал своему новому товарищу тех из бандитов, которых знал по имени после встречи у пещеры.

— Вон тот, высокий, у форштевня «Сенчури» — Конгре.

— Главарь?

— Главарь.

— А тот, что с ним разговаривает?

— Это Карканте, его помощник, я был на смотровой галерее башни и видел, как он убил одного из моих товарищей.

— Вы бы, наверное, без колебаний свернули ему шею?

— Да, обоих пристрелил бы как бешеных собак.

Почти целый час понадобился бродягам, чтобы осмотреть то, что осталось от кормовой части корпуса корабля. Они не пропустили ни одного закоулочка. Бандиты не знали, что делать с никелем, основным грузом «Сенчури», и потому оставили его лежать на песке. С безделушками, которые корабль вез в Австралию, — другое дело: кое-что могло пригодиться. Конгре отобрал два или три ящика, несколько тюков и приказал отнести в шлюпку.

— Если этот сброд ищет золото, драгоценности или деньги, то напрасно стараются, — сказал Джон Дэвис.

— Им что-нибудь в этом роде пришлось бы по вкусу. Я видел, какие сокровища прятали они в пещере. Наверное, на рифах разбилось несколько кораблей, которые перевозили ценности. И сейчас в трюме «Мауле» находится очень богатая добыча.

— Понятно, не терпится вывезти свой улов отсюда. А вдруг им не удастся уйти?

— Для этого нужно, чтобы шторм не утихал еще недели две, — заметил Васкес.

— Или чтобы нашлась какая-то другая причина…

Джон Дэвис не закончил фразу.

Вообще-то, как только ураган пролетит и погода немного улучшится, а волны улягутся, ничто не помешает шхуне выйти в море.

В это время грабители, покончившие с кормовым отсеком, двинулись к другой части корабля, выброшенной у самого края утеса.

Пираты оставались в поле зрения Васкеса и его нового товарища, только расстояние до них увеличилось.

Начался отлив, и, хотя ветер гнал волны к берегу, большая часть подводных камней обнажилась. Остов парусника почти целиком оказался на суше. Бандитам не составило труда добраться до корабля. Конгре вместе с двумя или тремя членами шайки решил обследовать внутренние помещения.

— Там у нас находился камбуз, — объяснил Васкесу старпом.

Скорее всего, морские волны, которые заливали разбитое чрево судна, полностью разорили склад, но часть продуктов могла сохраниться. Так и оказалось: грабители вскоре вынесли на свет короба с консервами, выкатили бочонки и переправили все припасы на борт шлюпки. Затем обнаружились тюки с одеждой, которые отправились следом. Прошло два часа. Наконец все, кажется, обшарили. Тогда Карканте с двумя помощниками, вооружившись топорами, принялись за палубную надстройку. Корабль почти лежал на песке, и палуба возвышалась не более чем на два-три фута.

— Зачем это они? — спросил Васкес. — От судна и так одни обломки остались. К чему их в щепки рубить?

— Я догадываюсь, что они делают. Уничтожают последние указания на имя и принадлежность судна, чтобы никто никогда не узнал, что «Сенчури» погиб в этой части Атлантики!

Джон Дэвис оказался прав. Через несколько минут из каюты показался Конгре с американским флагом в руках. Очевидно, знамя хранилось у капитана. Теперь пират рвал ткань на куски.

— Вот негодяй! — воскликнул Дэвис. — Корабельный стяг! Флаг Соединенных Штатов!

Васкес едва успел схватить его за руку и удержать на месте: Дэвис, вне себя, чуть не выскочил из укрытия.

Обчистив корабль, нагрузив до краев шлюпку, Конгре с Карканте вернулись к подножию утеса. Наблюдавшие за ними расслышали часть разговора.

— Мы не прогадали, что задержались.

— А я рассчитывал найти что-нибудь более стоящее на таком большом американском судне. В последний раз, помнишь, мы посадили корабль на рифы и добра взяли на полмиллиона долларов…

— Раз на раз не приходится, — философски заметил Карканте. — Просто нам попались нищие янки, вот и все.

Дэвис, в гневе забыв обо всем на свете, схватился за пистолет и чуть не бросился разнести Конгре голову. Васкес еле удержал его.

— Да, вы правы, — опомнился Дэвис. — Но я просто из себя выхожу, как подумаю, что негодяи уйдут безнаказанными. Ведь если шхуне удастся выбраться из бухты, нам их больше не видать.

— Шторм еще вовсю бушует, — ответил Васкес. — Даже если ветер переменится, море не скоро успокоится. Поверьте, им придется еще несколько дней провести в бухте.

— Да, но сторожевик появится лишь в начале следующего месяца, так ведь?

— Может быть, придет и пораньше, кто знает.

— Господи, помоги, сделай так, чтобы «Санта-Фе» поскорее появился! — воскликнул Дэвис.

А пока приходилось утешаться тем, что буря бушевала с прежней силой, а в этих широтах даже в летний сезон непогода держится иногда до двух недель. Если ветер вдруг переменится и задует с юга, следует ожидать китобойных судов: в Антарктике скоро начнется зима, и морским охотникам придется уходить из Приполярья, где к этому времени все пространство океана, даже далеко от материка, покроют бескрайние ледяные поля.

Но возможно и другое: через четыре-пять дней наступит затишье, и шхуна навсегда покинет бухту.

Конгре со своими спутниками отправились в обратный путь около четырех часов пополудни. Подняли парус, и шлюпка в считанные секунды скрылась между скал, которыми усеяны воды северного края залива.

К вечеру порывы ветра стали еще резче, из туч, пришедших с юго-востока, потоками полил холодный колючий дождь.

Васкес с Дэвисом не смогли выйти из пещеры. К тому же стало так холодно, что пришлось даже развести огонь, чтобы согреться. Костер сложили у входа в убежище, под скалой. На берегу никого, вокруг все темно, бояться нечего. Ночь прошла ужасно. Разбушевавшееся море как молотом било об утес. Создавалось впечатление, что одновременно идет прилив и отлив, вода яростно клокотала в громадных бурунах, которые, казалось, вот-вот захлестнут берег. В бухте тоже, конечно, расходились волны, и Конгре было отчего волноваться: при такой зыби судно может сорваться с якоря.

— Хоть бы его в щепки разбило, — шептал про себя Дэвис.

От «Сенчури» к утру, вероятно, вообще ничего не останется, кроме последних обломков, которые застрянут между камнями.

Только забрезжил рассвет, обитатели пещеры поспешили на берег: не стихает ли буря?

Ничего подобного. Кто бы мог подумать, что стихия способна дойти до такого неистовства? Все смешалось: небо и море, тучи, потоки ливня, волны, пена. Так продолжалось весь день и еще целую ночь. В течение последних двух суток ни одно судно не появилось у острова, и понятно почему. Капитаны предпочитали держаться подальше от Магелланова архипелага, который оказался в самом эпицентре бури. Ни здесь, ни в проливе Ле-Мер не укрыться от урагана. Единственное спасение — открытое море, простор с подветренной стороны.

Как и ожидали моряки, остов «Сенчури» окончательно разбило, и весь берег, до самых скал, оказался усеянным обломками.

К счастью, Васкесу с Дэвисом не приходилось беспокоиться о пропитании: на консервах, взятых с «Сенчури», можно было продержаться месяц и даже дольше. «Санта-Фе» к тому времени, наверное, вернется. Шторм уляжется, и сторожевик без опаски подойдет к мысу Сан-Хуан.

Все разговоры двух новых друзей постоянно возвращались к долгожданному патрульному кораблю.

— Вот бы буря подольше не кончалась, чтобы шхуна не могла уйти в море. А как только покажется на горизонте «Санта-Фе», хорошо, если бы волны улеглись и дали ему войти в бухту, — воскликнул Васкес простодушно.

— Да, если бы море и ветер подчинялись нам, мы так бы и сделали.

— Увы, стихии человеку не подвластны.

— Но Бог не потерпит, чтобы эти головорезы остались безнаказанными, — заявил Дэвис убежденно, не замечая, что повторяет слова, уже ранее сказанные Васкесом.

Оба моряка одинаково ненавидели бандитов и хотели во что бы то ни стало отомстить им.

В течение двадцать первого и двадцать второго февраля больших перемен в погоде не произошло. Казалось, ветер собирался сменить направление на северо-восточное, но через час страшные шквальные порывы возобновились.

Конечно, никто из шайки не показывался на берегу. Очевидно, им хватало забот со шхуной: трудно уберечь судно от ударов о камни в бухточке, до краев полной воды, которую нагнал с моря ураган.

К утру двадцать третьего погода немного улучшилась. После долгих колебаний ветер наконец устойчиво задул с северо-северо-востока. Небо начало проясняться. Сначала в тучах открылось несколько просветов, затем очистилось почти все пространство по южной стороне до самого горизонта. Дождь прекратился, и, хотя ветер дул с прежней силой, небосвод посветлел. Волны, правда, продолжали буйствовать, и пенные валы один за другим обрушивались на песок, так что выход в море оставался закрытым. Ни сегодня, ни завтра шхуна не сможет отправиться в плавание. А что, если Конгре вздумает воспользоваться передышкой и пойти посмотреть, что делается в открытом море? Не исключено, что так и произойдет, и почти наверняка: некоторыми мерами предосторожности не пренебрегают даже пираты.

Впрочем, рано утром встречи опасаться не приходилось. Поэтому Джон Дэвис и Васкес, просидев в пещере безвыходно почти двое суток, осмелились наконец выйти из своего убежища.

— Ветер еще долго продержится? — поинтересовался Васкес.

Дэвис, которого редко подводило морское чутье, ответил:

— Боюсь, на десять дней его не хватит, — а нам ведь нужна непогода не меньше чем на такой срок.

Скрестив на груди руки, моряк смотрел вдаль, на небо, на море. Васкес тем временем прошел вперед, вдоль скалы. Дэвис последовал за ним и вдруг споткнулся о какой-то предмет, наполовину засыпанный песком, отзывающийся при ударе металлическим звуком. Дэвис наклонился и узнал один из сундуков с походным запасом пороха к мушкетам[126]Мушкет — так в XIX веке называли кремневые ружья. и сигнальным пушкам: два из четырех бортовых орудий на «Сенчури» использовались для подачи сигналов.

— К чему нам это? — подумал вслух моряк. — Вот бы поджечь этот порох в трюме пиратской шхуны!

— Нет, об этом нечего и мечтать! — ответил Васкес, покачав головой. — На обратном пути захвачу с собой, припрячу на всякий случай в пещере.

Пошли дальше. Правда, к самому краю утеса подойти не удалось: прибой, увеличенный приливной волной, закрывал выступ скалы. Вдруг в расселине между камней Васкес заметил одну из пушек, которую, очевидно, вместе с лафетом во время крушения выбросило с «Сенчури» на берег.

— Вот это ваше, — сказал он, обращаясь к Дэвису, — и ядра в придачу.

Тот, как и в первый раз, ответил:

— А что с этим делать?

— Кто знает, — проговорил Васкес. — Есть чем зарядить, может быть, представится случай попалить из пушки.

— Не думаю.

— Но почему же! Ведь маяк не работает, а если однажды к ночи появится корабль, как это получилось с вашим «Сенчури», пушечным залпом можно подать ему предупреждение: «берег близко».

Джон Дэвис как-то слишком пристально посмотрел на своего спутника. Казалось, ему в голову пришла совсем другая мысль, но он только переспросил:

— Вы имеете в виду только это, Васкес?

— Да, Дэвис, думаю, мысль неплохая. Конечно, залп услышат и в бухте, на стоянке, поймут, где мы находимся, и бросятся на поиски. Возможно, нас найдут и нам это будет стоить жизни. Но ценою наших двух сколько других жизней мы спасем и при этом выполним свой долг.

— Возможно, есть другой способ выполнить свой долг, — прошептал Дэвис, но ничего не добавил. Во всяком случае, он не стал возражать Васкесу, который предложил перенести орудие в пещеру. Следом отправились лафет, ядра и сундук с порохом. Работа оказалась очень тяжелой и заняла уйму времени. Покончив с делами, друзья решили перекусить. Солнце поднялось уже высоко, было около десяти часов.

Не успели они укрыться в пещере, как из-за утеса показались Конгре, Карканте и плотник Варгас. Начинался прилив, и на шлюпке пришлось бы одновременно бороться против ветра и течения. Поэтому на этот раз пираты явились пешком, по берегу, и совсем не затем, чтобы продолжить грабеж. Как и предполагал Васкес, разбойники интересовались, не уменьшились ли волны в устье бухты. Отправляться в плавание при такой волне опасно. Прежде чем корабль, держа курс на запад, попадет в пролив и поймает попутный ветер, ему придется пройти мимо мыса Сан-Хуан, и если даже прибой не выбросит шхуну на берег, волны могут швырнуть ее на камни, и тогда не избежать пробоины.

Конгре с Карканте пришли именно к такому выводу. Пираты остановились рядом с тем местом, где произошло крушение «Сенчури», о котором теперь напоминали только щепки от кормы. Держаться против ветра удавалось с трудом. Бандиты очень оживленно разговаривали, размахивали руками, указывали в сторону горизонта, иногда им приходилось отступать назад, спасаясь от волн, накрывавших утес белыми пенными гребнями.

Васкес и его товарищ не спускали глаз со своих врагов все время, пока те не закончили наблюдения.

Через полчаса пираты наконец собрались уходить, но прежде несколько раз обернулись.

— Ушли-таки! — проговорил Васкес. — Разрази меня гром, они теперь каждый день будут приходить на мыс, чтобы уточнить обстановку на море.

Но Джон Дэвис покачал головой. Для него не оставалось сомнений, что через два дня непогода стихнет. Волна спадет настолько, что шхуна сможет пройти мимо Сан-Хуана.

Наши моряки почти весь день провели на берегу. Погода заметно менялась. Ветер, казалось, надолго установился северо-северо-восточный, и вот-вот мог показаться какой-нибудь корабль, уже взявший рифы[127]Взять рифы у парусов — уменьшить площадь парусов, свернув их частично с помощью специальных шкотов (риф-сезней), пропущенных через ряды параллельных рею отверстий (риф-гатов). на фоке и убравший марсели, чтобы войти в пролив Ле-Мер.

Вечером Васкес со своим напарником вернулись в пещеру. Поели мясных консервов с сухарями, запили их водой, смешанной с бренди, и Васкес уже собирался завернуться в одеяло и заснуть, как вдруг Дэвис сказал:

— Прежде чем вы уснете, Васкес, выслушайте меня.

— Говорите, Дэвис.

— Я обязан вам жизнью, Васкес, и не хотел бы ничего предпринимать без вашего одобрения. У меня есть предложение, подумайте над ним и дайте ответ. Я не обижусь, что бы вы ни сказали.

— Слушаю вас.

— Буря кончилась, волнение на море скоро уляжется. Думаю, что через два дня шхуна поднимет паруса и двинется в путь.

— Вероятнее всего, так и будет, к сожалению, — ответил Васкес, разводя руками и как бы добавляя: «Что же тут поделаешь!»

Джон Дэвис снова заговорил:

— Да, через два дня судно выйдет из бухты, развернется, обогнет мыс Сан-Хуан, пройдет через пролив, и больше мы его не увидим, а ваши товарищи, Васкес, так же как мой капитан и вся команда «Сенчури», останутся неотомщенными.

Васкес сидел склонив голову, затем поднял глаза и посмотрел на Дэвиса. Отблески затухающего костра освещали лица собеседников.

Дэвис продолжил:

— Но может возникнуть обстоятельство, которое помешает шхуне выйти в море или, по крайней мере, задержит ее в бухте до прихода сторожевика, может случиться какая-нибудь поломка, из-за которой придется вернуться в бухту. Ну так вот, у нас есть пушка, порох, ядра. Что, если установить орудие на лафете у выступа скалы, зарядить его и, хорошенько прицелившись, выпалить по борту проходящего судна? Даже если оно сразу не затонет, эти мерзавцы побоятся идти в дальнее плавание с пробоиной в корпусе, им не останется ничего другого, как снова поставить корабль на ремонт. Кроме того, придется освободить трюм. На все это уйдет не меньше недели. А тем временем «Санта-Фе»…

Джон Дэвис не закончил фразу и ждал ответа, продолжая сжимать руку Васкеса в своей.

Васкес, не колеблясь ни секунды, ответил очень кратко:

— Хорошо.