Онлайн чтение книги Воспоминания воображаемого друга Memoirs Of An Imaginary Friend
Глава 3

Когда Макс учился в первом классе, его учительница сказала, что комнатные мухи живут в среднем три дня. Интересно, а сколько в среднем живут воображаемые друзья? Наверное, не намного дольше мух. Так что в нашем мире я, можно сказать, древность.

Макс придумал меня в четыре года, и я – р-раз – и появился на свет. Сначала я знал только то, что знал Макс. Знал, какие на мне цвета и несколько своих цифр, а еще названия разных предметов, например: стол, микроволновая печь и авианосец. Моя голова была набита всем тем, что знают четырехлетние мальчики. Хотя я в воображении Макса был старше, чем он. Был, может, подростком. Может даже, немного старше. А может, я у него был ребенок с мозгами взрослого. Трудно сказать. Ростом я не намного выше Макса, но мы разные, это точно. Я с рождения более собранный, чем Макс. Я с самого начала разбирался в вещах, которые Макс до сих пор не понимает. Я умею решать проблемы, какие не может решить Макс. Наверное, потому и рождаются воображаемые друзья. Точно не знаю.

Макс не помнит день, когда я появился на свет, и не помнит, о чем он тогда думал. Но так как он придумал, что я старше и собраннее, то я мог учиться намного быстрее, чем он. Я даже в день своего рождения мог сосредоточиться лучше, чем Макс сейчас. Помню, в тот первый день мама Макса пыталась научить его считать четными числами, а он все никак не мог понять, как это. А я понял сразу. Мне это было нетрудно, потому что мои мозги были готовы к такому счету. А у Макса – нет.

По крайней мере, я так думаю.

Кроме того, я не сплю, потому что Макс не подумал о том, что я должен спать. Так что у меня больше времени на учебу. А так как я не все время с Максом, то я и знаю много такого, чего он никогда не видел и не слышал. Когда Макс засыпает, я сижу с его родителями в гостиной или в кухне. Мы смотрим телевизор, или они болтают, а я слушаю. Иногда выхожу пройтись. Я иду на автозаправку, которая работает круглые сутки, потому что там трудятся люди, которых я люблю больше всех, кроме Макса, его родителей и миссис Госк. Или я иду немного дальше по дороге, в закусочную «Хот-доги Дугис», или в полицейский участок, или в больницу (хотя сейчас я в больницу не хожу, потому что там Освальд и он меня пугает). А когда мы в школе, я иногда захожу в учительскую или в какой-нибудь другой класс, иногда даже в кабинет директора, просто чтобы послушать, о чем говорят. Я не умнее Макса, но я знаю больше, потому что спать мне не нужно и я хожу туда, куда Макс пойти не может. Это хорошо. Иногда, когда Макс чего-то не понимает, мне удается ему помочь.

Вот, например, на прошлой неделе Макс хотел сделать бутерброд с джемом и арахисовым маслом и не мог открыть банку с джемом.

– Будо! – сказал он. – Я не могу ее открыть.

– Конечно можешь, – сказал я. – Крути в другую сторону. Влево – открыть, вправо – закрыть.

Так иногда говорит себе под нос мама Макса, когда собирается открыть банку. Это сработало. Макс открыл банку. Но он пришел в такой восторг, что уронил ее на пол и она разлетелась на миллион маленьких осколков.

Мир Макса устроен очень сложно. Он не всегда может получить что хочет, даже если делает все правильно.

Мой мир – странное место. Я живу в пространстве между людьми. Бо́льшую часть времени я провожу с Максом в мире детей, но не меньше времени провожу со взрослыми: родителями Макса, учителями, моими друзьями с автозаправки, – хотя они меня не видят. Мама Макса сказала бы, что я «ни то ни се». Так она говорит Максу, когда он не может принять решение.

– Ты хочешь голубой попсикл[1] Попсикл – фруктовое мороженое на палочке, или фруктовый лед. – Здесь и далее прим. перев. или желтый? – спрашивает она.

Тут Макс просто замирает. Будто замерз, как попсикл. Максу, если приходится выбирать, нужно учесть очень многое.

Что лучше – красный или желтый?

Что лучше – зеленый или голубой?

Какой попсикл холоднее?

Какой быстрее растает?

Какой вкус у зеленого? Какой у красного?

Влияет ли цвет на вкус?

По-моему, лучше бы мама Макса выбирала за него. Она ведь знает, как это для него трудно. Но она просит выбрать, и, когда у Макса не получается, я иногда ему подсказываю.

– Выбери голубой, – шепчу я.

И он говорит:

– Голубой.

Все. Дело сделано. Никаких «ни то ни се».

Вот примерно так я живу. Я сам ни то ни се. Я живу в желтом мире и в синем мире. Живу с детьми и со взрослыми. Я не совсем ребенок, но и не взрослый.

Я – желтый и синий.

Зеленый.

Так что я знаю не только свои цвета, но и сочетания.