Онлайн чтение книги Монохромные слухи Monochrome Rumors
Глава 15 - Съёмки (4)

Немая сцена на съёмочной площадке напоминала стоп-кадр.

Все замерли, не смея пошевелиться, некоторые даже стояли с чуть приоткрытыми ртами. 

"Какого хрена сейчас было?" – им казалось, что они видели что-то невероятное, и они никак не могли в это поверить. – "Это Ли Шихён? Тот самый Ли Шихён, чьим единственным достоинством является его личико? Чей уровень актёрского мастерства едва ли выше чтения учебника по корейскому?" [1]

[п/п: чтение учебника по-корейскому – означает "деревянную" актёрскую игру, она настолько плоха, будто человек просто бездумно читает текст с учебника]

"Не может быть…."

Именно в тот момент, когда все присутствующие задумались, не снится ли им один коллективный сон, Ли Шихён закончил отыгрывать свои слова и нерешительно замер, поскольку не последовало ожидаемой команды режиссёра: "снято!".

Следующей сцены не было. Айдол, всё ещё холодно смотревший на дрожащего в его ногах мужчину, в очередной раз стал мысленно считать. 

"Раз, два, три, четыре… ну теперь-то скажет," – однако сколько бы он ни ждал, в конечном счёте так ничего и не услышал. И парню ничего не оставалось, кроме как первому обратить свой взор в сторону съёмочной группы. 

– ...?

Ошарашенные лица смотрели в его сторону.

Ли Шихён слегка нахмурился при виде этого странного зрелища, некоторое время смотрел на них, а затем повернул голову в другую сторону. Даже режиссёр был в их числе. Актёр вздохнул, глядя на это  отрешённое выражение лица и заговорил первым. 

"Всё равно я не рассчитывал, что всё получится с первого дубля. И это неудивительно, ведь я – всего лишь замена, которая ничего не смыслит в актёрском мастерстве".

– ...надо переснять?

И как будто эти слова стали каким-то волшебным заклинанием – потому как удивлённый режиссёр подскочил на месте и закричал:

– Снято! Снято!

И красная лампочка на камере начала гаснуть.

"Что я только что увидел?" – Пак Канджуну захотелось закричать во всю мощь своих легких.

Сначала он подумал, что игра Ли Шихёна в самом начале – это простая случайность, поэтому после испорченного дубля разочаровался и вернулся к съёмкам. Однако теперь мужчине было стыдно за свои предвзятые мысли, ведь игра Ли Шихёна оказалась просто совершенной. 

Ещё более мрачная атмосфера и то, как молодой человек постукивал носком туфли по груди другого актёра, как будто указывая его место, и даже движения рук идеально подходящие по таймингу. В тот краткий момент, когда расположившийся на диване Ли Шихён встал и подошел к распростёртому на полу мужчине – хотя в этом не было ничего такого – промелькнуло какое-то напряжение, что у режиссёра аж вспотели ладошки.

В словах, которые он произносил, бледными руками вцепившись в чужие волосы, не слышалось ни дрожи, ни эмоций. А когда он спросил, действительно ли мужчина собирается умереть и получил в ответ, что тот хочет жить – то сухо ответил, что рад сообразительности говорящего и не более того. 

"Ли Шихён что, в свободное время подрабатывает кредитором…?"

Погружённый в самые нелепые мысли, режиссёр потёр выступившие мурашки на запястьях, всматриваясь в полномасштабный кадр на мониторе. Там Ли Шихён был запечатлён в полный рост, одетый в безупречный костюм. Его стройная фигура, на первый взгляд казавшаяся худощавой, но в меру мускулистая, была достойна называться модельной, однако ещё мгновение назад на экране не виднелось ни этого идеального тела, ни ослепительной красоты лица – там был исключительно только холодный и мрачный человек.  

Режиссёр Пак с растерянным выражением лица обернулся к Ли Шихёну, раздумывая над тем, имеет ли его предположение место быть. И к неожиданности обнаружил, что тот опустился на колени прямо на пол. 

– Послушайте.

Шихён был озадачен. Похоже, съёмки закончились, однако распластавшийся перед ним мужчина выглядел так, будто и вовсе не собирался вставать. Айдол не хотел причинять ему вреда, но возможно, слишком небрежно схватил того за волосы, поэтому медленно опустился перед ним на колени. И когда открыл рот, пытаясь заговорить с актёром, заметил, как тот дрожит всем телом. Становилось очевидным, что хоть и непреднамеренно, но он явно напугал мужчину. Сдержанно вздохнув, Ли Шихён вновь протянул к нему руку.

Однако вместо того, чтобы схватиться за его волосы, как это было ранее, бледные пальцы лишь аккуратно пригладили взъерошенные волосы мужчины. 

– Больно?

Прозвучал мягкий голос. Мужчина вздрогнул, услышав совершенно иной тон, и  медленно поднял голову. Когда их взгляды встретились, он увидел перед собой лицо Ли Шихёна, который с беспокойством смотрел на него сверху вниз. И в этот момент статист мысленно задался вопросом, куда же подевался его прежний устрашающий образ.

– ...с вами всё в порядке?

Когда ответа не последовало, чужой голос спросил снова, окончательно выведя мужчину из задумчивости. Затем тот кивнул и неловко поднялся со своего места, в это время айдол молча за ним наблюдал.

– Спасибо за ваш труд. 

Стоило мужчине полностью подняться, как он произнёс это тихим голосом. Тот самый Ли Шихён, который известен тем, что ни с кем не здоровался, склонил голову не только перед этим статистом, но и поклонился другим мужчинам, сыгравшим роль его подчинённых и каждому из них вежливо обратился:

– Спасибо вам за ваш труд.

И именно Шихён первым осторожно предложил сопроводить статиста. Мужчина смутился, потому что нынешнее поведение и вид айдола были абсолютно противоположны его пугающему и устрашающему образу раннее. И вскоре ему ничего не оставалось, кроме как покинуть съёмочную площадку при поддержке других актёров.

– О, это оказалось сложнее, чем сами съёмки.

Пока айдол размышлял об этом, глядя в спину мужчины, которого выводили с площадки, кто-то набросился на него, точно он был самой заветной сладостью. 

– Ли Шихён….! Какого чёрта ты творишь..? Хочешь увидеть, как меня хватит инфаркт? М?? Думаешь, я этого не понимаю? Это то, чего ты добиваешься последние дни, да? 

Разумеется, это оказался менеджер, который в спешке подбежал к Шихёну и крепко обнял его за шею. Всё это время он наблюдал за ним по ту сторону камер и дрожал так, будто в любую минуту готов бежать прыгать с крыши, но как только прозвучала команда «снято!» менеджер разрыдался. Несмотря на удивлённые взгляды присутствующих, мужчине было совершенно не до этого и он продолжал демонстрировать своё умение одновременно плакать и говорить.  

– Ты хорошо справился-я-я… правда…. ты отлично постарался, Шихён…. правда… я, правда, совершенно искренен…!

Хотя последние слова немного раздражали – наблюдая за тем, как менеджер судорожно повторял, что тот хорошо справился с работой, айдол снова тихонько вздохнул. Дрожащие плечи мужчины казались настолько хрупкими, что Шихён просто не мог не похлопать по ним в попытке успокоить. Глубоко вздохнув, как будто сдался, он поднял руку и нежно погладил по спине прижавшегося к нему человека. 

– Я же просил больше не плакать.

И тем не менее парень немного пригнулся. Потому что ему показалось, что менеджеру неудобно стоять, вцепившись в его шею, из-за своего маленького роста.

– Просто… просто…

– Просто что? Прекратите, пожалуйста. 

– Я сам решу, когда-а-а-а….

Увидев, что менеджер заплакал ещё сильнее, Шихён коротко рассмеялся, это было немного абсурдно. Уже не первый и не второй раз. Он не понимал, где же тут за обликом капризного человека скрывался двадцативосьмилетний взрослый мужчина. 

Ли Шихён неверяще цокнул языком, поднял руку, которой всё это время гладил менеджера по спине, и схватился за его воротник. Когда мужчину внезапно оттянуло назад, от неожиданности он ослабил хватку и отпустил айдола. Теперь лицо Шихёна находилось всего в нескольких дюймах от его собственного. Менеджер, уже весь в слезах, недоумённо поднял глаза и встретился взглядом с Ли Шихёном.

– Пуф.

Сказал тот на полном серьёзе. Не прозвучало ничего устрашающего, но тон голоса был настолько твёрд, что удивлённый менеджер резко перестал плакать, а затем рассмеялся, посчитав это забавным.

До этого вокруг Шихёна царила несколько мрачная атмосфера, но теперь он выглядел совершенно иначе. Слегка ослабленный галстук, в отличие от пуговиц, которые были застёгнуты до самого горла, крашенные чёрные волосы зачёсанные назад, и глаза, затенённые гримом – всё это создавало вокруг него завораживающую ауру, вызывающую желание прикоснуться.

Но его, похоже, всё это вовсе не волновало. Раньше менеджер пару раз задумывался об этом – что Ли Шихён не человек, однако, с того момента как тот очнулся в больнице, айдол изменился в лучшую сторону и теперь был привлекателен на каком-то противозаконном уровне.

– ...? Почему вы так смотрите? Мы закончили съёмку?

– А, а? О… ага. Молодец… ты молодец, Ли Шихён! Снялся без единого NG, это правда…!

– Тогда мы можем идти?

– Конечно, сегодня это единственная часть, которую мы должны были отснять. А что такое? Ты устал? Тебе нехорошо? Похоже на то.

Менеджер ещё раз похвалил айдола, потом понял, что сейчас снова расплачется, и сменил тему. Ли Шихён выглядел уставшим и измождённым, поэтому мужчина настоял на скором возвращении в общежитие. Он тут же засуетился насчёт их обратной поездки.

– Я думал, мы пробудем здесь до самой ночи, но даже предположить не мог, что покончим со всем так быстро!

Глядя на суетящегося менеджера, Шихён подумал, что если тот так и продолжит болтать, то они действительно тут останутся до самой ночи, а потому произнёс:

– Могу я попрощаться с режиссёром, прежде чем уйду?

Когда айдол спросил об этом, мужчина энергично закивал:

– Разумеется!

Услышав ответ, Ли Шихён без колебаний направился к режиссёру, который уставился на него, будто увидел привидение.

– Спасибо за ваш труд.

Однако даже после краткого прощания режиссёр Пак выглядел ошарашенным.

– Не возражаете, если я уеду первым?

Айдол произнёс это вполне естественно, без заминки.

– А, э-эм…, –  а вот мужчина заикался, точно околдованный, – разумеется, хорошо постарался… следующей… следующая съёмка…

Он так и не смог нормально закончить предложение.

Ли Шихён терпеливо ждал ответа, однако поняв, что режиссёр просто уставился на него и не собирался договаривать до конца, ещё раз попрощался и развернулся. 

– Пойдёмте.

Он внезапно окликнул менеджера, когда тот взволнованно кому-то звонил по телефону. И пока Шихён направлялся к выходу со съёмочной площадки, он благодарил каждого сотрудника за проделанную работу. А затем в мгновение ока исчез. 

"Ли Шихён, должно быть, действительно сошёл с ума...!"

Только после этого в помещении раздались удивлённые возгласы.

***

Участники группы были крайне ошеломлены, когда дверь открылась и вошли менеджер с Ли Шихёном. Всего несколько часов назад они ушли и заметно побледневший менеджер сообщил, что, скорее всего, они сегодня не вернутся из-за съёмок. Кроме того, глаза мужчины покраснели, будто он плакал – складывалось впечатление, что он держался из последних сил. 

"Шихёна отстранили от роли?"

Этот вопрос терзал всех, однако они колебались задавать его. Со Раджун, который что-то усердно печатал, оставил ноутбук на столе и первым подбежал к пришедшим.

– Хён, хён! Эм… вернулись?

Раджун улыбнулся, пытаясь опустить чуть не сказанное вслух «уже» перед  «вернулись». 

– Ага, – небрежно ответил Ли Шихён, снял туфли и прошёл в гостиную. 

Ли Саню, находившийся в своей комнате, только услышав щелчок входной двери, тут же вышел к остальным.

– Эм-м, – какое-то время он пытался подобрать правильные слова, а затем похлопал Шихёна по плечу и со смущением произнёс: – Ты хорошо постарался.

По какой-то причине и Саню, и Раджун были очень осторожны в своих словах, однако прежде, чем кто-то из них успел спросить о причине столь скорого возвращения, Ыхён, всё это время лежавший на диване, хихикнул и спросил:

– Эй, чего так рано припёрся? Выперли, что ли?

– Ого, прямее рельс… , – это был Раджун. 

"Хён, не надо!" – вот о чём говорило его выражение лица. Увидев это, Саню тихо выдохнул. Однако Кан Ыхёна, похоже, это вообще не волновало. Когда на него все уставились, пытаясь понять, что он творит, парень бросил блокнот и ручку, которые держал в руках, на стол и спокойно произнёс:

– А что такого? С самого начала твоя актёрская игра оставляла желать лучшего.

– Эй, хён!

– При просмотре твоей последней дорамы, у меня живот сводило от смеха. Так что лучше не зарывайся. Потому что актёр из тебя посредственный. 

Он произнёс последнюю фразу, делая на ней особый акцент, как бы стараясь это подчеркнуть. Ли Саню обеспокоенно покачал головой, не зная смеяться ему или плакать в этой ситуации. А Со Раджун, чуть ли не виляя хвостом, подскочил к Шихёну со словами:

– Нет-нет, хён, всё было не настолько плохо…, – парень хоть как-то пытался отрицать сказанное другим мембером.

На его лице застыло выражение беспокойства, потому что он боялся задеть чувства Ли Шихёна. А когда айдол молча уставился на него, его зрачки задрожали и он стал оправдываться и бормотать:

– ...честное слово.

Но, похоже, ему так и не поверили. 

Менеджер, наблюдавший за этим в оцепенении, наконец, пришёл в себя и произнёс:

– Нет, нет…! Мы всё отсняли! Шихёна не уволили! С чего бы им его увольнять? Он был так хорош! 

– А…?

– Что?...

– Это было просто до мурашек! Шихён схватил другого актёра за волосы и спросил, действительно ли тот хочет жить, ну правда, это…

– Пожалуйста, прекратите.

Он слушал это всю обратную дорогу к общежитию, так что его уже тошнило от этого. Когда Ли Шихён устало пробормотал эти слова, менеджер, будто потеряв где-то на улице свою слабохарактерность, закричал:

– Вот ещё!

И взбудораженный мужчина начал снова и снова нахваливать айдола.

– Не могу поверить, что это действительно произошло прямо на моих глазах!

Стоявший рядом Со Раджун, весь аж сияя, с энтузиазмом кивал каждому слову. Пока парень недоумённо наблюдал за всем этим, из кухни молча вышел Ю Чан и встал рядом с ним. Судя по ингредиентам у раковины, тот всё это время занимался готовкой ужина. 

Однако, в отличие от других, внимание Чана было приковано совершенно к другому, будто до этого он уже слышал всё ранее сказанное. 

Его рука, ещё слегка влажная, аккуратно провела по волосам Ли Шихёна, которые теперь стали тёмными как смоль. Чуть вздрогнув от ощущения прохлады, Шихён непроизвольно сделал шаг назад. Ю Чан, которому это показалось до странного милым, уставился на него. 

– Что? – неторопливо спросил Шихён, почувствовав на себе чужой взгляд.

– ...твои волосы.

– О, теперь я тоже заметил, что Шихён сменил причёску.

– Тебе идёт.

Согласился Саню и протянул руку к волосам, которые в отличие от утра теперь были выкрашены в чёрный цвет. Только тогда он вспомнил, что ещё рано утром тот перекрасился в парикмахерской, потому что для роли должен был стать брюнетом. Раджун, внимательно слушавший хвалебную речь менеджера, тоже придвинулся ближе и издал странный возглас.

– Красиво, – в конце концов сказал он и стал играться с волосами Шихёна. 

"Я что, соседская собака?" 

– Убери, –  как только он произнёс это, так как стало неприятно, что его дёргают то тут, то там, Раджун тут же одёрнул руку. Ли Саню же продолжал улыбаться.

– А? – и делать вид, будто не понимает о чём речь. 

Очевидно, что он поступал так намерено, поэтому Шихён прикрыл глаза и коротко вздохнул. Он понимал, что эта тема стала поводом сменить разговор, начавшийся ещё с порога, однако айдол так устал. 

"Нет, а что я такого сделал, чтобы устать?"

Он был поражён тем, насколько его тело слабо и не способно адаптироваться к ситуации, но при этом доволен тем фактом, что ему становилось намного лучше. И парень уже собирался уйти в свою комнату, однако ему пришлось остановиться, когда позади раздался голос Кан Ыхёна: 

– О, кстати. Недавно со мной связался председатель.

– У нас…

– Появился концепт новой песни!

"Ха…"
"Ублюдский Ли Шихён".