Онлайн чтение книги Не смотри в глаза пророку
Любопытные подробности

Зазвонил телефон. Рита посмотрела на дисплей: Вировойша.

Она поморщилась, подождала еще немного и взяла трубку.

– Старший лейтенант Чернова.

– Зайдите, – сказал Вировойша вместо приветствия.

– Есть, товарищ майор, – приглушенным голосом, точно опасаясь кого-то, сказала она.

Толик Голованов, сосед по кабинету, покачал головой.

– Нарвешься, Ритка. Он мстительный.

– Я знаю, – беспечно сказала она. – Я сама такая.

Вировойша сидел за столом, он был хмур, и Рита с первого взгляда поняла, что дела плохи.

– Был у Цилиндра? – спросила она, без приглашения садясь за стол.

Вировойша поджал губы.

– Извольте обращаться по форме, товарищ старший лейтенант.

– Есть, товарищ майор.

Рита и не подумала обижаться. Этим она уже переболела и теперь испытывала только любопытство, глядя на красивое изможденное лицо начальника. Еще бы не быть ему изможденным! Дело, в котором Вировойша хотел блестяще отличиться, с первых же дней встало намертво, и, как ни билась вся группа, не было никаких сколько-нибудь значимых результатов. Прошло больше месяца; Цилиндр, тыча пальцем вверх, требовал предъявить ему хоть кого-то, похожего на преступника, или труп сторожа, но все его требования пока только требованиями и оставались.

Вировойша, как ни крепок был, поник, потемнел и похудел и всерьез опасался за свою карьеру. Рита и та порой испытывала к нему чисто материнскую жалость. Это было новое и не неприятное чувство, и она с интересом к нему прислушивалась, понимая, что перешла на какой-то новый уровень, дотоле ей неизвестный.

Однако же гроза нависала и над ней, и надо было срочно ее отводить.

– Что у вас? – спросил Вировойша, глядя куда-то вбок, как будто у него болела шея. – Только прошу коротко и по существу.

– Есть коротко и по существу, – снова не обиделась Рита. – Товарищ майор, я нашла человека, который работал у Никитина.

– Что? – воскликнул Вировойша. – И ты только сейчас мне об этом говоришь?

Забывшись, он перешел на «ты», чему Рита тут же улыбнулась в душе.

– Но я только вчера все выяснила, – невинно глядя измученному майору в глаза, сказала Рита. – Вот хотела все подготовить и доложить.

– Докладывайте, – потребовал Вировойша.

– Человек, которого мне удалось разыскать, был помощником профессора Никитина, – неторопливо начала Рита. – Его зовут Меньшов Леонид Николаевич. В начале восьмидесятых он входил в группу Никитина. Кандидат наук. Многообещающий молодой ученый, он должен был сделать громкую научную карьеру. Но потом что-то случилось с психикой, он долго лечился, одно время числился среди умерших, в девяностые годы обнаружился среди московских бомжей, снова пропал, лежал в психушке… Словом, жалкая история.

– Дальше, дальше – поторопил Вировойша.

– Сейчас он проживает в деревне Озерки, недалеко от Москвы. Я едва сумела выйти на его след. Ведь кроме него, никто из участников эксперимента не выжил. Сам Никитин, как вы знаете, уехал за границу, и там его след потерялся; одна из его ассистенток умерла, медсестры тоже, хотя вряд ли медсестры могли бы рассказать что-то стоящее.

– Это все мне уже известно. Давайте про Меньшова.

– Есть про Меньшова, – подчинилась Рита. – Сейчас он живет в деревне, в домике, похожем на сарай, один, даже собаки нет. Что-то сажает на грядках, с соседями почти не знается. Они считают его немного тронутым, но, как мне показалось, относятся хорошо. Одна женщина, такая симпатичная, нестарая еще, даже намекнула, что взяла бы его к себе, какой-никакой, а мужик. Но только он намеков не понимает, и ей страшновато: вдруг подожжет чего…

– Ты это нарочно? – из последних сил сдерживаясь, спросил Вировойша.

– Но вы же сказали – про Меньшова, – удивилась Рита.

У Вировойши заходили желваки.

– Чернова, не валяй ваньку! Я сказал: по существу. Вот и давай по существу.

– Есть, – сдалась Рита. – Кстати, Меньшов сейчас не Меньшов, а Лазарев.

– То есть?

– В девяностых, когда он бомжевал после того, как бандиты отобрали у него квартиру, он потерял все свои документы. Возможно, их использовали те же бандиты. Но это неважно, – глядя на темнеющее лицо Вировойши, мигнула Рита. – Дело в том, что у него одно время была потеря памяти, и кто-то выдал ему новые документы на фамилию Лазарев. В общем, темная история, в ней надо еще разобраться.

– Разберемся, – буркнул Вировойша, взглядом поторапливая подчиненную. – В другой раз.

Рита кивнула.

– Ну да. Так вот, я думала, что мне никогда не удастся отыскать Меньшова. Но я на всякий случай закинула его биометрические данные в компьютер, и он позавчера выдал мне Лазарева. Я сначала не поверила, думала, ошибка. Внешне фото Меньшова и Лазарева совершенно не похожи. Там – молодой приятный мужчина, тут какой-то страшный дядька, обрюзгший, лысый…

В этот момент Рита невольно глянула на лоб Вировойши, где две глубокие залысины предвещали скорую катастрофу.

Тот перехватил ее взгляд и покраснел. Намечавшаяся плешь доставляла ему массу огорчений. Как все писаные красавцы, он трепетно относился к своей внешности, и всякий ущерб, наносимый ей природой, оставлял глубокую зарубку на его сердце – сердце сухого и в общем-то заурядного служаки.

Рите снова стало его жалко.

– Я поехала в Озерки, чтобы на месте провести идентификацию, – деловито продолжила она, преданно глядя в глаза Вировойши. – Да, Лазарев оказался Меньшовым. Более того, он сам подтвердил это. Правда, не сразу. Он вообще не хотел разговаривать, даже в дом не пускал. Но я сказала, что я журналистка, пишу статью о профессоре Никитине и его экспериментах, и он оттаял. Даже рассказал кой-какие подробности, которых нет в досье.

– Любопытно, – пробормотал Вировойша.

– Да, товарищ майор, любопытно, – кивнула Рита. – Оказывается, наш профессор действительно гений. Он разработал особую методу стимуляции головного мозга, при которой человек, обладающий определенными способностями, начинает угадывать будущее.

– Вопрос: где таких людей взять? – усмехнулся Вировойша.

– Вот! – торжествующе сказала Рита. – Никитин разработал специальный тест, который позволял выявить у детей паранормальные способности. В частности, его интересовали дети, имеющие склонности к ясновидению. Он объездил массу интернатов.

– Почему именно интернатов?

– Ну, – замялась Рита, – эксперимент был довольно опасным. Не исключалась вероятность летального исхода. Поэтому специально отбирались сироты или те, от кого отказались родители.

– Понятно, – кивнул Вировойша. – Продолжай.

– Никитин собрал группу из восьми детей шести-семи лет. Ему был выделен специальный корпус на базе зоны отдыха КГБ, придан штат медсестер и воспитателей. Девочки, которых было три, жили отдельно от мальчиков. По словам Меньшова, дети содержались очень строго. Это и понятно: эксперимент был очень важный, поэтому детям необходим был особый уход.

– Это мы уже знаем, – снова не сдержал нетерпения Вировойша. – Ближе к сути.

Рита почувствовала досаду. На себя. Кого она вздумала жалеть? Этого себялюбца? Да ему никакие чувства, кроме желания отличиться по службе, неведомы. С какой же стати она должна награждать его своим сочувствием – тем, что он все равно никогда не оценит?

– Эксперименты шли успешно, – сухо продолжила она. – По словам Меньшова, методика Никитина приносила удивительные результаты. Дети начинали буквально видеть то, что должно было произойти в ближайшем будущем, то есть через несколько секунд. Но учитывая, что они были малы, годам к пятнадцати-двадцати они должны были предвидеть события на дни, а может быть, месяцы и годы вперед.

– Наивные мечтания, – криво улыбнулся Вировойша.

– Так думали многие, – кивнула Рита. – Эксперимент Никитина все время подвергался нападкам. А когда из-за приступа менингита умер один ребенок, эксперимент в спешном порядке свернули. Никитин пытался оправдаться, но уже начались новые времена, всем стало не до того, и о нем и его эксперименте скоро забыли.

Вировойша помолчал.

– Это все, что вы узнали от Меньшова? – спросил он.

Его вспыхнувший было интерес угасал, что и означило возврат к уставному обращению.

– Нет, – ответила Рита. – Не все.

– Чего же вы тянете? – рассердился Вировойша. – Не на свидании.

Рита вспыхнула.

– Кажется, свидания больше по вашей части, товарищ майор, – выпалила она.

Она ожидала чего угодно, но только не самодовольной улыбки, которая расплылась по лицу Вировойши. Рита запоздало поняла, что, желая уязвить, польстила ему самым лучшим образом, и от этого разозлилась еще больше.

«Павлин, – подумала она. – Павлин и пошляк. Глядеть противно. А на людях строит из себя святошу».

– Рита, давай без истерик, – по-товарищески сказал Вировойша. – Ты же понимаешь, как Цилиндр дерет с меня шкуру. Второй месяц пошел, а мы по нулям.

Товарищеский тон подействовал. Рита как-то сразу успокоилась, позволив себе в него поверить, и поняла, что конфликтовать ей вовсе не хотелось. Все-таки делали они одно дело, а Вировойша, как ни пытался сохранить лицо, выглядел неважно. Тут ее женский взгляд обмануть было трудно.

– У тебя тоже? – спросила она.

Вировойша махнул рукой.

– Полный завал.

– А ребята?

– Сторож пропал, как сквозь землю провалился. И никаких следов или свидетелей, Ивакин уже не знает, куда кинуться. Сергеев тоже ничего путного не раскопал. Похоже, и его обезьяны, и мой индуктор – ложный след. Я думал, может, ты чего нароешь по своим деткам? Будет хоть какая зацепка. Но, похоже, и тут глухо.

– Меньшов видел Никитина, – сообщила Рита нарочито равнодушно.

Вировойша непонимающе уставился на нее.

– Год назад, – уточнила Рита, наблюдая, как у него снова загораются глаза.

– Где? – осторожно спросил Вировойша.

– В Москве.

– То есть… Никитин никуда не пропадал? Он здесь?

Рита пожала плечами.

– Точно сказать нельзя, где он сейчас. Да и показания Меньшова не слишком убедительны.

– Да, – спохватился Вировойша. – Если он лечился в психушке, то это не самый надежный свидетель. При каких обстоятельствах, кстати, он видел Никитина?

– Говорит, на улице.

– Ах, на улице, – кивнул Вировойша. – Понятно. Может, видел, может, нет.

Он надул щеки и разочарованно выдохнул.

– Знаешь, Юра, Меньшов хоть и несчастный человек, – задумчиво сказала Рита, – но он мыслит логично и четко. Его жизнь в деревне – это просто бегство от мира. Но рассудок он не потерял, это точно.

– Ты это к чему?

– Он видел Никитина, товарищ майор, – сказала Рита. – Он не ошибся.

– Допустим, – согласился Вировойша. – Что это нам дает?

– Зацепку.

– Какую зацепку?

– Ту, о которой ты говорил.

– Поясни подробнее.

Рита придвинулась ближе, сложив перед собой руки и устроив на них груди. То, что туда тут же устремился взгляд Вировойши, она постаралась не заметить.

– Допустим, Никитин действительно находится в России, или даже в Москве. В таком случае правомерен будет вопрос: а чем он здесь занимается?

– И чем же? – спросил Вировойша.

– Зная Никитина, – не замечая насмешки, продолжила Рита, – можно предположить, что он решил возобновить свой старый эксперимент. Нашел спонсора среди богатых заинтересованных людей и приступил к делу…

– Почему у нас? – перебил Вировойша. – Что он, за рубежом не мог найти спонсора?

– Кто знает, – пожала плечами Рита. – Возможно, там ему было сложнее адаптироваться. Ученые – люди со странностями. А возможно, сюда его пригласили.

– Да, – кивнул Вировойша. – Пока складывается. И детишек у нас безнадзорных пруд пруди…

– Я думаю, ему не нужны детишки, – заметила Рита.

– Тогда в чем смысл эксперимента? – спросил Вировойша. – Разве он не с детьми работал?

– Вот именно, – сказала Рита. – С детьми он уже работал. И теперь, возможно, хочет поработать со взрослыми.

– С какими взрослыми? – разозлился Вировойша. – Ты меня совсем запутала.

– С теми, – спокойно ответила Рита, – с кем он уже работал.

– А! – дошло до Вировойши. – То есть с теми своими…

– Ну да. А зачем ему начинать все сначала, когда есть готовые кандидаты?

– Верно! – воскликнул Вировойша. – И досье на них из архива для этого похитили. Вот черт!

Он откинулся на спинку кресла и некоторое время смотрел мимо Риты, что-то усиленно соображая.

– Подожди, – сказал он. – Но ты же говорила, что почти все участники эксперимента умерли.

– Почти все, – уточнила Рита. – Но кое-кто остался.

– Кто же?

Рита выдвинула из-под рук папку.

– До недавнего времени в живых оставались только трое из восьми детей. Остальные умерли в основном от проблем с головным мозгом или психикой.

– Кто остался-то? – поторопил Чернову Вировойша.

– Так, – раскрыла папку Рита, хотя прекрасно помнила все наизусть. Но вид отпечатанных листов, она знала по себе, действует убедительнее любых слов. – Стасов Леонид Иванович. Художник. Погиб две недели назад.

– То есть как погиб? – опешил Вировойша. – Убили?

– Нет, – покачала головой Рита. – Выбросился из окна своей мастерской.

– Точно?

– Точно. Да и какой смысл был бы его убивать, если он нужен Никитину живым?

– Логично, – согласился Вировойша. – Но все-таки странно. Только пропали досье, и вдруг погибает один из тех, чьи данные в этих досье содержатся. Разве это не странно?

– Странно, – кивнула Рита. – Но это еще далеко не все странности.

– Давай дальше, – распорядился Вировойша.

Он порозовел и даже как будто помолодел.

Рита склонилась над бумагами.

– Вторая – Софья Майская, профессиональная гадалка.

– Майская – это псевдоним?

– Нет, так назвали в детдоме. В мае подкинули, отсюда и фамилия. Ты же знаешь эту систему.

– Ну да, ну да. Продолжай.

– Так вот, Софья Майская пропала пять дней назад.

– Что значит – пропала? – выпучил глаза майор.

– Пока не установлено. Но есть свидетели, которые видели, что ее якобы насильно усадили в машину и увезли в неизвестном направлении.

– Час от часу не легче, – простонал Вировойша. – Но ее хоть пытались найти?

– Пытались. Но не очень усердно. Она была одинока, сирота ведь. Мужа, детей не имела. Ее подруга заявила в милицию, но известно, как к таким заявлениям относятся в милиции. Сказали, что уехала отдыхать с любовником, а показания свидетелей – сказки. То, что ее мобильный молчит и сама она не выходит на связь, во внимание не принимается.

– Нам надо взять это дело к себе, – решительно сказал Вировойша. – Переключу на него Ивакина. Пусть занимается. Хотя надо сначала доложить шефу. Так, что дальше?

Он только что не потирал руки. От серых щек и тусклых глаз не осталось и следа.

– Таким образом, в наличии остался только один из чудо-детей, – сказала Рита. – Горин Егор Егорович, писатель.

– Подожди, – остановил ее Вировойша. – Горин… Я о нем слышал. Это не тот, которого назвали надеждой нашей литературы? Светский лев и все такое?

– Тот самый, – кивнула Рита.

– А почему Горин? От слова «гора»?

– Я думаю, от слова «горе». Имя, кстати, тоже…

Вировойша пошевелил губами, переставляя буквы в словах.

– Получается, горе в кубе. Забавно, учитывая его гонорары. Ну, что с этим? Он-то хоть на месте?

– Он на месте. Сейчас в Москве, хотя предпочитает жить за границей.

– Ну слава богу. Хоть с ним все в порядке.

Майор снова задумался.

– А может, все это – совпадения? – спросил он.

– Что? – отозвалась Рита.

– Ну, гибель художника, пропажа гадалки… Может, он сам по себе, а она сама по себе? Махнула с любовником на Канары, это и вправду часто бывает. Горина ведь никто не трогает.

– Может, и совпадения, – не стала спорить Рита. – Я просто развивала одну из версий.

– На основании показаний не совсем нормального свидетеля, – прибавил Вировойша.

– Именно так.

– Гм. И что с этим делать?

– Доложить Цилиндру. Пусть он решает.

Вировойша искоса взглянул на Риту. Издевается? Непохоже.

– Факты, конечно, интересные, – изрек он, с минуту подумав. – Все эти инциденты не кажутся мне случайными. Жили-жили до этого времени, а тут вдруг начали погибать и пропадать. И как раз после того, как обчистили архив. В такие совпадения я, честно говоря, не очень верю.

Рита скромно молчала, предоставляя начальнику самому решать, как быть дальше.