Онлайн чтение книги Ночь, сон, смерть и звезды Night. Sleep. Death. The Stars.
Еще живой

Эй! Я вам все объясню.

Но как Уайти объяснит?

Горло горит. Голос пропал. Ничего не видит. Глаза как будто забиты золой.

А дыхание? Он вообще дышит?

Кто-то дышит за него. Похоже на насильственное кормление. Такие звуки, словно в легкие загоняют воздух жуткие кузнечные мехи.

Что-то произошло…

…удар молнии.

Смутно помнит, как его автомобиль, дергаясь и подпрыгивая, съезжает с хайвея на обочину. Выбоины из тех, которые осознаёшь, когда уже проколота шина, только ты этого пока не видишь, воздух с шипением медленно выходит, и через какое-то время (довольно скоро) тебе придется менять (недешевую) покрышку.

Старается припомнить, что заставило его остановиться. Съехал с хайвея на большой скорости. А что было дальше?

От напряжения покалывает в мозгу.

(Но почему что-то непременно должно было произойти? Может, он теперь… такой ?)

(Он всегда любил порассуждать «от противного», если была такая возможность. Еще подростком. В школе учителя, глядя на Джонни Маккларена, с улыбкой покачивали головами. Уайти на протяжении всей жизни выслушивал комплименты: ты прям как адвокат. Хотя он не был таковым.)

Последнее воспоминание: лицо на расстоянии, словно увиденное в перевернутый телескоп.

Смуглое лицо. Темная кожа.

Незнакомец. Как показалось.

(Или даже не один?.. лица .)

Способность узнавать лица дана нам с младенчества. Он об этом читал. При виде знакомого лица наши нейроны «выстреливают».

Ведь от этого может зависеть наша жизнь. Да, точно зависит.

А в конце – тоже?

В конце чего?

Вспомнил. Про это он прочел в журнале «Сайентифик американ» классе в восьмом. «Устойчивая Вселенная».

Звучало успокаивающе. Не надо озабочиваться тем, какой ты был до и будешь после. Вселенная просто есть .

В этом было больше смысла, чем в концепции мира, который Бог сотворил за несколько дней, как фокусник на сцене, извлекающий из шляпы то одно, то другое. Даже будучи подростком, он не воспринимал это всерьез.

А потом (как правильно сказать?) появилась теория Большого взрыва.

То есть Вселенная не является чем-то «устойчивым», в «определенном состоянии» – нет, она вырвалась из ничего раньше, чем начался отсчет времени, и даже спустя миллиарды лет продолжает расширяться. Будут ли эти компоненты отрываться и дальше от центра мироздания и друг от друга бесконечно долго или только до поры до времени?

Нет, это не теория, а доказанный факт. Телескоп «Хаббл».

Джессалин смеялась и затыкала уши. Ох, Уайти. У меня от этих мыслей кружится голова.

От каких мыслей?

О вечности.

Уайти удивился. Вот уж не ожидал, что его молодая жена может вслух произнести это слово и лицо ее примет мучительно серьезное выражение.

Он и не думал, что они рассуждают о вечности.

Просто пересказывал ей газетную статью. Типичный Уайти Маккларен. Любая безумная идея должна прокрутиться в его мозгу и высечь некую искру.

Типичная Джессалин, его молодая жена. Любая, даже невзначай брошенная фраза в ее глазах обретает значение, силу притяжения.

С другими девушками он мог пошутить. А они посмеяться.

Но только не с Джессалин Сьюэлл.

У него вдруг вырвалось: Слушай, может, нам пожениться? Другая бы посмеялась – не иначе как шутит, а Джессалин подняла на него свои чудесные глаза: Да. Я согласна.

Взгляд, поразивший его в самое сердце, и это не фигура речи. Он почувствовал укол, и всякие сомнения сами собой отпали.

И ведь он знал (не так ли), с самого начала. В его жизни есть только Джессалин Сьюэлл, которая может сделать его, Джона Эрла Маккларена, лучше, чем он есть, а не (просто) принять как данность, которая полюбит его глубинную, пока еще не реализованную суть. Ее сила притяжения не позволит его гелиевой душе вознестись к облакам и пропасть из виду.

Проблемы с речью, так странно, ведь у него хорошо подвешен язык. Он никогда за словом в карман не лез, даже в детстве. Ох уж этот Уайти! Разговорит кого угодно, даже совершенно незнакомого человека.

Увы, не сейчас. Горечь обиды, словно его щелкнули по носу.

Или получил удар под дых.

От тех, кому он не понравился. Кого не сумел обаять. Постарел.

И продрог.

Зубы стучат. Даже кости, кажется, стучат. Такие звуки издают длинноногие и длинноклювые цапли. Озноб по спине.

Кто-то безголовый (сиделка?) оставил здесь окно открытым.

А здесь — это где?

Гуляет ветер. Капли дождя брызжут как слезы.

С койки, к которой его приковали какие-то негодяи, из-за респиратора, загнанного ему в горло, он не может дотянуться и закрыть окно.

Он поймал взглядом жену. Молодую жену с лицом, светящимся изнутри.

Его дорогая жена. Как же ее звать?

Жена – слово исходит изо рта в виде невнятного мычания.

Артикулировать невозможно. Пытается выплюнуть слова-репейники, забившие гортань.

Говори. Уже забыл как.

Пытается дотянуться до ее руки… никак.

Дорогая… люблю…

Гуляет ветер, ничего не слышно.

Проще всего сдаться! Вот оно, искушение.

Навалилась усталость, отяжелели ноги.

Но Уайти Маккларен не привык сдаваться. Нет, он не сдастся.

Он никогда не был хорошим пловцом, а тут еще эта тяжесть в ногах. Но он пытается плыть.

Приходится бороться с бурунами. С сильным течением. С холодом.

Кое-как держится на поверхности. Из последних сил держит голову над водой. Один вдох за раз.

Плаванье не его вид спорта. Не то телосложение, чтобы скользить по воде. Слишком погружен в себя. Все анализирует, ничего хорошего.

Американский футбол, это – да. Пробежки, стычки, куча-мала… Блокировка – вот его любимое словцо.

Запахи пота, своего и чужого. Запахи земли и травы.

А пловцы пахнут хлоркой, и они слишком чистенькие. Тот еще запашок!

Не дай бог кого-то коснуться или задеть. Фу! Гладкие, как кожа ящерицы.

Бассейн весь пропитан тошнотворными запахами химикатов, антисептика.

Никаких микробов. Никаких бактерий.

Что говорит его ученая дочь? Жизнь – это бактерии, папа.

Как же быстро дети растут! Не успел обернуться, как Том уже покинул город. А Беверли забеременела. Вот кто заслужил подзатыльник. Нет, нехорошо так думать.

Уайти, возьми себя в руки.

Нельзя ее ревновать к родному зятю.

И вон уже сколько внуков! Поди запомни все имена. Проскальзывают между пальцев, как струйки воды.

Да, жизнь – борьба. Тот, кто скажет вам, что это не так, элементарно соврет.

Какие усилия, чтобы просто дышать …

Елозит, барахтается. Пытается освободиться и задышать нормально. Ему кричат в лицо, бьют его ногами в тяжелых ботинках. Двое.

Это в самом деле происходит? Не мерещится?

Удар тока. То ли наступил, то ли упал на оголенный провод…

Лицо. Горло. Весь в огне.

Он уже мертв ?

Глупости. Это невозможно.

Бурный поток, пронизывающий ветер. Отчаянно выбрасывает руки, ноги. Плечи, еще недавно такие сильные, не выдерживают нагрузки. Руки-лопасти пока держат его на плаву.

Не сдамся. Не утону. Люблю…

Всех вас люблю. О боже.