Онлайн чтение книги Полный расчёт Paycheck
1 - 5

***

Присев на корточки, они внимательно изучали бурую глыбу громоздящегося вдали холма. Голые, без единой травинки склоны, на полпути к вершине — высокий стальной забор с наброшенной по верхнему краю спиралью из колючей проволоки — вот к ней-то, к этой проволоке и подведено, по всей видимости, напряжение. По ту сторону забора неспешно прогуливается охранник, крошечная фигурка в каске и с массивным тепловым ружьем.

А на самую вершину холма посажено огромное бетонное здание со сплошными, без единого окна стенами. На крыше здания тускло поблескивают турели крупнокалиберного оружия.

— Так это, значит, и есть тот самый Завод, — негромко сказала Келли.

— Он самый. Чтобы прорваться на него силой, потребовалась бы целая армия.

Дженнингс встал, помог подняться Келли, и они пошли по тропинке к поляне, на которой Келли оставила свою машину.

— Так вы серьезно надеетесь, что эта зеленая тряпица поможет вам пройти на Завод? — спросила Келли, опускаясь на водительское сиденье.

— В городе говорят, что как раз сегодня на Завод повезут рабочих, и будет это где-то утром. На въезде грузовик остановится, всех рабочих проверят и, если все окажется в порядке, пропустят на заводскую территорию. По окончании рабочего дня — а они выполняют там самую простую, грубую работу, — их выведут за забор, запихнут в грузовик и отвезут обратно в город.

— Ну и что, и вы тоже будете таскать там ящики, или чем уж они будут заниматься?

— Я окажусь по ту сторону забора, а дальше уж как получится, буду действовать по обстоятельствам.

— А как вы доберетесь до этого самого «Захвата»? Он же должен стоять в каком-нибудь особом помещении.

— Мне откроет путь вот эта штука.— Дженнингс показал ей кодовый ключ. — Во всяком случае я на это надеюсь.

— Он что, тоже был среди вашей дребедени? — Келли взяла ключ и покрутила его в пальцах. — Нам следовало получше проверить содержимое вашего мешочка.

— Нам?

— Нашей компании. Через мои руки прошел не один такой мешочек и не два. Ретрик не обращал на них особого внимания.

— Скорее всего, ему и в голову не приходило, что кто-то захочет тайком вернуться на Завод. — Дженнингс забрал у нее ключ и опустил его в карман. — Так вы помните свои обязанности?

— Я жду вас здесь, в машине. Вы возвращаетесь и передаете мне свою добычу. Я везу ее в Нью-Йорк и жду вашего появления.

— Все верно. Я, пожалуй, пойду. — Дженнингс бросил взгляд налево, где за деревьями виднелась дорога — та самая, по которой возили рабочих на Завод. — Очень не хотелось бы прозевать грузовик.

— А что, если они решат пересчитать рабочих?

— Что, что. Плохо будет, вот что, но приходится рисковать. Впрочем, я не слишком опасаюсь таких неприятных случайностей, он же загодя посмотрел, что и как будет, и убедился, что все кончится хорошо.

— Веселая вы парочка, вы и ваш предусмотрительный приятель, — улыбнулась Келли. — Я очень надеюсь, что он снабдил вас всем необходимым, чтобы не только пробраться на Завод, но и вернуться назад, желательно с материалами.

— Правда?

— А что в этом удивительного? — пожала плечами Келли. — Вы сразу мне понравились. И вам это прекрасно известно — иначе вы не рискнули бы прийти ко мне с таким предложением.

— Поговорим об этом позднее — если все пройдет нормально. — Одетый в синий комбинезон и тяжелые рабочие ботинки Дженнингс вышел из машины. — Впрочем, я почти не сомневаюсь в благополучном исходе, ведь меня берегут мои амулеты, — он похлопал себя по карману, — и нежная забота бесследно исчезнувшего приятеля.

Он повернулся и пошел к дороге, торопливо пробираясь среди редких, чахлых деревьев.

Деревья подступали к самой обочине дороги. Дженнингс остался под их укрытием из опасения попасться на глаза охранникам. Растительность на склонах холма была выжжена подчистую, так что каждый, пытающийся подобраться к стальной ограде, был бы мгновенно обнаружен. Однако можно было не сомневаться, что охрана не оставляет своим вниманием и более дальние подступы к Заводу, о чем свидетельствовали многочисленные вышки с инфракрасными прожекторами.

Дженнингс присел в кустах на корточки и начал следить за дорогой. Чуть впереди от избранного им места виднелся блокпост — полосатый шлагбаум и будка охраны, а сотней метров дальше дорога упиралась в стальные ворота ограды. Он взглянул на часы. Половина одиннадцатого. Грузовик мог появиться с минуты на минуту, хотя как знать...

В одиннадцать с небольшим из-за поворота донеслось одышечное завывание перегруженного на подъеме двигателя, вслед за чем на дороге показался тяжелый, набитый людьми грузовик.

Дженнингс вскочил на ноги и обвязал свою левую руку, чуть повыше локтя, полоской зеленой материи. Грузовик подъехал ближе, теперь можно было рассмотреть его пассажиров получше. В кузове стояли, дергаясь и раскачиваясь, люди в джинсах и грубых, темных рубашках. Ну и, конечно же, на левой руке каждого из них зеленела точно такая же, как у него, повязка. Пока что все шло по плану.

Грузовик начал тормозить и остановился в считанных метрах от шлагбаума. Один за другим работяги соскакивали на дорогу — к выгоревшему от жары небу поднимались густые клубы пыли. Потом они принялись отряхивать пыль со своих джинсов и рубах, кое-кто достал сигареты. Из будки лениво, нога за ногу, вышли два охранника. Дженнингс напрягся; еще немного — и нужно будет действовать. Охранники двигались сквозь группу рабочих, проверяя их повязки, всматриваясь в лица; у двоих, наверное новеньких, проверили идентификационные бирки. Охранники вернулись в будку. Шлагбаум поднялся.

Низко пригибаясь, Дженнингс бросился из своей засады к дороге. Рабочие тщательно затаптывали окурки и помогали друг другу забраться в кузов. Водитель отпустил тормоза и начал разгонять мотор, потом колеса завертелись, отшвыривая назад комья земли и прошлогодние листья. Дженнингс бросился вперед и ухватился за задний борт отъезжающего грузовика.

Стоявшие сзади чуть раздвинулись, освобождая для него место. Грубые, мозолистые руки, обветренные, изборожденные глубокими морщинами лица. Люди тяжелого, однообразного труда на земле. Два высоких, кряжистых фермера, между которыми втиснулся запоздалый пассажир, не проявили к нему ровно никакого интереса. Суточная щетина на нарочно измазанном землей лице делала Дженнингса почти неотличимым от окружающих. Но если какому-нибудь чрезмерно бдительному стражу вздумается пересчитать... Ворота разошлись, пропуская их на территорию Завода, и тут же с лязгом сошлись. Дребезжа и раскачиваясь, грузовик карабкался по крутому склону к громоздившемуся впереди бетонному параллелепипеду, затем он выбрался на ровную площадку, проехал еще метров двадцать и остановился. Высокие, тонкие створки дверей раздвинулись, и Дженнингс увидел какое-то просторное, ярко освещенное помещение. Вот только пустят ли их внутрь?

Рабочие начали спрыгивать на землю. Из дверей Завода вышли двое в синих рабочих комбинезонах.

— Что будет делать эта бригада? — спросил один из них.

— Копать. Внутри. — Второй ткнул пальцем куда-то вниз. — Они там опять копают. Заводи их внутрь.

Внутрь! Дженнингс чуть не запрыгал от радости. Сверхплоскую камеру, висевшую у него на шее на манер детского нагрудника, вряд ли кто заметит — он и сам-то едва мог прощупать ее сквозь грубую, толстую рубашку. Похоже, все будет значительно проще, чем ему думалось.

Помещение, куда их завели, оказалось огромным цехом — везде станки и сборочные стенды с какой-то малопонятной техникой, с высокого потолка свисают тросы и крюки подъемных кранов, в воздухе стоит не прерывный гул голосов и механизмов. Пропустив последнего из поденщиков, створки дверей наглухо сошлись. Дженнингс начал осторожно осматриваться. Ну хорошо, он попал на Завод, но где здесь межвременной захват, где зеркало?

— Сюда, — сказал бригадир, и поденщики послушно побрели направо, к грузовому лифту. — Сегодня работаем внизу. Кто умеет обращаться с перфоратором?

Поднялось несколько рук.

— Научите остальных. Мы будем снимать землю перфораторами и пожирателями. Кто-нибудь работал раньше с пожирателем?

Ни одной руки.

— Покажу, дело не хитрое.

Между тем Дженнингс продолжал рассматривать оборудование цеха. Не здесь ли работал он эти два года? Такая возможность не сулила ничего хорошего: его вот-вот узнают и тогда... О дальнейшем не хотелось и думать.

— Шевелитесь, что вы все как неживые! — нетерпеливо прикрикнул бригадир.

Все поденщики, в том числе и Дженнингс, затолкались в большую обшарпанную кабину лифта, и она начала падать в какие-то неведомые глубины. Спуск продолжался довольно долго; судя по количеству уровней, пролетевших за крошечным окошком. Завод был огромен, куда огромнее, чем можно бы подумать по внешнему виду.

Лифт остановился, его двери разъехались, и Дженнингс вместе с бригадой поденщиков вышел в длинный, широкий коридор. Пол здесь был кафельный, густо усыпанный каменной пылью,- а воздух буквально сочился влагой. Дальний конец коридора упирался в стальную дверь, рядом с которой…

Ретрик разговаривал с группой техников.

— Пошли, — скомандовал бригадир.

Теперь Дженнингс по возможности держался за спинами остальных. Стоит Ретрику его заметить, и все будет кончено, и не спасут ни «амулеты», лежащие в левом кармане комбинезона, ни миниатюрный пистолет «Борис», лежащий в правом.

— Сюда.

Бригадир подвел их к своего рода узкоколейке, тянувшейся по краю коридора; рабочие начали рассаживаться по вагонеткам. Дженнинг не отрывал глаз от своего бывшего шефа. Судя по всему, Ретрик был не слишком доволен собеседниками: он что-то раздраженно выкрикнул, повернулся, протянул руку к широкой стальной двери, и та открылась.

У Дженнингса замерло сердце.

В просторном ярко освещенном помещении стоял межвременной захват. Ошибки быть не могло. Зеркало, длинные металлические штанги с клешнеобразными захватами на концах — все в соответствии с теоретической моделью Берковского. Только это устройство было вполне реальным.

Ретрик вошел в лабораторию, а за ним и его свита. Защитный экран межвременного захвата был частично снят, в его внутренностях копалась целая бригада техников. Засмотревшись на эту сцену, Дженнингс остался последним, кто не сел в вагонетку

— Эй, ты, — окликнул его подошедший бригадир. Стальная дверь закрылась, скрыв из виду и захват, и Ретрика, и его команду.

— Извините, — очнулся Дженнингс.

— Ты что, забыл, что любопытных здесь не любят? Подожди, подожди, — бригадир всмотрелся в его лицо, — что-то я тебя не помню. Дай-ка взглянуть на твою бирку.

— Бирку?

— Твою идентификационную бирку. Эй, Билл, принеси-ка мне табель! — крикнул он в сторону и снова окинул Дженнингса взглядом. — Сейчас, красавчик, мы проверим тебя по табелю. А пока стой, где стоишь.

К ним уже спешил человек с табельной доской в руках.

Ну, сейчас или никогда.

Под отчаянные вопли бригадира и табельщика Дженнингс бросился в ближний, тупиковый конец коридора. Добежав до двери, за которой скрылся Ретрик, он левой рукой приложил к ней кодовый ключ, а правой выхватил из кармана пистолет. Там, за этой дверью, был межвременной захват. Несколько снимков, несколько прихваченных со стола чертежей и схем, и тогда, если удастся отсюда уйти...

Дверь не открывалась. Это был не тот ключ.

Почему? Зеленая повязка окончательно подтвердила, что его догадка верна, а значит, значит... Значит, это ключ от какой-то другой двери. Но от какой, от какой? — затравленно оглядывался Дженнингс.

Слева была голая стена, справа — полуоткрытая дверь с обычным механическим замком. Дженнингс забежал в нее и оказался в какой-то кладовой. Голоса преследователей приближались. Он защелкнул замок и поставил его на предохранитель. Снаружи доносились крики: «Охрана! Позовите охрану!» Скоро набегут вооруженные охранники, дверь выломают... Так это что же, тупик? Неужели отсюда нет другого выхода?

Дженнингс заметался по кладовой, обрушивая штабеля каких-то коробок и ящиков. В самом дальнем, темном углу обнаружился узкий незапертый люк. Он едва сдержал желание выбросить треклятый ключ. Ну что от него толку, что им открывать? Но с другой стороны, ведь «он» же знал, как все это будет, посмотрел заранее во всех подробностях. Подобно всеведущему Богу, «он» не мог ошибиться. Или все-таки мог?

А что, подумал он с ужасом, если будущее может изменяться? Что, если когда-то этот ключ был правильным, а теперь уже нет?

От двери донеслось характерное шипение — ее резали автогеном. Не задумываясь больше ни о чем, Дженнингс протиснулся через люк в низкий, едва освещенный проход с мокрыми бетонными стенами, сильно смахивавший на канализационную трубу. Пробежав по проходу метров двадцать-тридцать, он остановился в том месте, где от него ответвлялось несколько других. Ну и куда же теперь? После секундного раздумья он решил свернуть из главного коллектора в самое широкое из ответвлений. Вход в эту трубу зиял прямо над его головой. Дженннингс уцепился за край отверстия, подпрыгнул и подтянулся, моля бога, чтобы преследователи не догадались сделать тоже самое. Осторожно, стараясь не шуметь, он полз по тубе навстречу потоку теплого, душноватого воздуха.Большой диаметр этого вентиляционного канала ясно показывал, что он ведет в какое--то очень просторное помещение. В конце концов путь ему преградила решетка, сквозь которую в трубу лился свет.

Дженнингс приник к решетке лицом и задохнулся от радостного изумления.

Там была лаборатория, мельком увиденная им какие-то минуты назад, только теперь он смотрел на нее с другого, дальнего от двери конца. Межвременной захват находился в каких-то метрах от вентиляционной решетки, и никого рядом с ним не было. Оглушительно выла сирена, у двери бестолково метались техники и охранники. А где же Ретрик? Вот он, в правом дальнем углу. Сидит за столом, кричит что-то в трубку видеофона.

Захват. По счастью, решетка крепилась не винтами, а в пазах, и снять ее было совсем просто. Затем Дженнингс соскользнул на пол, выхватил из кармана пистолет и быстро осмотрелся. Нет, никто не бежит ловить злоумышленника, никто ничего не заметил, чему немало способствовал захват, почти полностью закрывавший этот угол от остальной лаборатории. У дверей все так же кипела суматоха.

А вокруг — все, с избытком, необходимые материалы: зеркала, таблицы данных, схемы, чертежи, синьки. Дженнингс распахнул комбинезон, включил камеру и почувствовал, как она дрожит, снимая кадр за кадром. Затем схватил со стола несколько схем. Подумать только, ведь вполне возможно, что именно с ними работал он пару недель назад!

Но предаваться раздумьям было некогда, и Дженнингс начал торопливо рассовывать бумаги по карманам. Пленка в камере кончилась, так что пора было и уходить. Он залез в вентиляционное отверстие и протиснулся до конца воздуховода. В бетонированном коридоре было по-прежнему пусто, но откуда-то издалека доносились звуки торопливых шагов и возбужденные крики: его искали, и искали всерьез, методично обшаривая этот лабиринт коридоров и труб.

Дженнингс побежал, не выбирая направления, а только стараясь держаться главного прохода, не углубляться в бесчисленные боковые ответвления. Коридор явно шел под уклон, но он не особенно задумывался, что это значит. Все это время голоса и шаги преследователей доносились откуда-то сзади, но когда Дженнингс остановился, чтобы перевести дыхание, его ухо различило какие-то новые голоса, определенно звучавшие впереди. Он снова извлек из кармана пистолет и медленно, чуть ли не на цыпочках двинулся по коридору. Дойдя до крутого поворота направо, он взял пистолет на изготовку и осторожно заглянул за угол.

В нескольких метрах от него стояли, лениво перебрасываясь словами, два охранника, за их спинами виднелась массивная дверь с кодовым замком. А сзади все громче и громче доносились крики и топот — преследователи нашли-таки верный коридор и будут здесь с минуты на минуту.

Дженнингс шагнул из-за поворота и вскинул пистолет.

— Руки вверх! Бросить оружие!

Охранники — белобрысые, короткостриженые мальчишки в новенькой, с иголочки униформе компании — разинули рты и испуганно попятились.

— Оружие. Спокойно, без резких движений уроните на пол.

Два тепловых ружья дружно громыхнули о бетон. Сосунки, улыбнулся Дженнингс, жизни не видели. Их сапоги сияли умопомрачительным блеском.

— Откройте дверь, — сказал Дженнингс.— Мне нужно пройти.

Охранники молчали и не двигались. Звуки погони нарастали.

— Шевелитесь! — Он начинал выходить из себя. — Откройте эту чертову дверь, иначе мне придется...

— Мы... Мы не можем.

— Чего?

— Мы не можем. Там кодовый замок. А ключа у нас нет, ну честно, мистер. Нам его не дают.

По смертельно бледным, перепуганным лицам мальчишек было видно, что они не врут. Впрочем, сложившаяся ситуация пугала и Дженнингса. Сзади доносился вполне уже отчетливый топот многочисленных ног. Бегал, бегал, а под конец все равно оказался в ловушке.

Так уж и в ловушке?

Дженнингс рассмеялся, повергнув охранников в окончательный ужас, а затем бросился к двери.

— Вера, — сказал он, вынимая из кармана ключ. — Вера — это то, чего нельзя терять. Никогда.

— Ч-ч-что?

— Вера в себя. Уверенность в своих силах.

Легкое прикосновение ключа, дверь распахнулась, и в бетонную караулку хлынул поток солнечного света. Он был далеко за пределами Завода, у самых ворот. Три охранника пораженно пялились на пистолет в его руке. У ворот и совсем недалеко от леса!

— С дороги!

Несколько длинных импульсов — и стальные брусья вспыхнули, оплавились, лопнули.

— Держите! Не дайте ему уйти! — кричали сзади выбегавшие из темного коридора охранники, но было уже поздно.

Дженнингс бросился к бреши в воротах, пролетел сквозь пламя и дым, упал, покатился по склону и со всех ног побежал к спасительным деревьям.

Он выбрался. Он не подвел себя. Ключ был тот, очень даже тот, это дверь сперва была не та.

Он бежал все дальше и дальше, протискиваясь между деревьями и хватая воздух ртом. Завод давно исчез из виду, крики преследователей стихли. Он добыл бумаги. Он вырвался на свободу.

Дженнингс нашел Келли, отдал ей камеру с пленкой и все, что успел рассовать по карманам. Затем он переоделся в нормальную свою одежду. Келли высадила его на окраине Стюартсвилла, а сама полетела в Нью-Йорк. Дженнингс проводил ее машину взглядом и пошел покупать билет на рейсовую ракету.

Весь полет он проспал; собственно говоря, спали практически все пассажиры рейса. Когда он продрал глаза, ракета уже садилась на огромное поле нью-йоркского космопорта.

Дженнингс сошел по трапу на бетонку и смешался с людским потоком. Теперь, по возвращении в Нью-Йорк, опасность попасть в лапы ПБ возросла стократно. Садясь в такси, он вздрогнул, заметив неподалеку двух полицейских в травянисто-голубой форме, но они проводили его абсолютно безразличными взглядами. Когда машина покинула наконец территорию космопорта, Дженнингс вытер со лба обильно выступивший пот. Кажется, пронесло. Теперь предстояло найти Келли.

Он пообедал в маленьком, неприметном ресторанчике, причем сел в глубине зала, лицом от окна. Когда он снова вьшел на улицу, солнце уже садилось. Медленно шагая по тротуару, он сотый раз перебирал в мозгу события этих дней.

Пока что все вроде удачно. Бумаги добыты, снимки сделаны, и он сумел уйти. «Амулеты» работали безукоризненно; помогали ему в каждой критической ситуации. Без них он был бы беспомощен. Теперь их осталось совсем немного, половинка покерной фишки и квитанция. Дженнингс достал квитанцию и изучил ее в быстро тускнеющем вечернем свете.

И обратил внимание на вполне, впрочем, естественное обстоятельство: на квитанции стояла сегодняшняя дата. Он «догнал» эту бумажку.

Ну и что бы это значило? И вообще, для чего она? Он пожал плечами и спрятал квитанцию. Со временем все выяснится. Ну а этот огрызок покерной фишки? Ну какого черта прикажете с ним делать? Ладно, ведь он же был уверен, что у него все получится, от начала до конца. И пока что ни разу его не подвел. И до конца этого уже рукой подать, судя по количеству необстрелянных амулетов.

Подходя к дому Келли, он взглянул на ее окна. Свет горит, крошечная машинка далеко обогнала ракету компании «Интерсити». Он вошел в подъезд, вызвал лифт и поднялся на нужный этаж.

— С тобой все в порядке? — спросила она вместо приветствия.

— Конечно. Ты меня пустишь?

Он вошел, не дожидаясь ответа.

— Хорошо, что ты пришел, — сказала Келли, закрывая дверь. — У меня просто камень с сердца упал. Город кишит пэбэшниками, они околачиваются чуть не на каждом углу, а еще патрули...

— Знаю. Я уже в космопорте напоролся на парочку этих героев. — Дженнингс сел на диван и закинул ногу на ногу. — И все равно приятно вернуться из этой дыры в нормальный город.

— Я все боялась, что они начнут проверять всех пассажиров рейсовых ракет.

— Да им же и в голову прийти не могло, что я сам, по доброй воле вернусь туда, откуда бежал.

— Об этом я как-то не подумала. — Келли села напротив него. — Ну и что же теперь? Материалы у тебя есть, но я не очень понимаю, как конкретно хочешь ты их использовать?

— Первым делом я встречусь с Ретриком и порадую его приятной новостью. Новостью, что взломщик, проникший на Завод, это не кто иной, как я, собственной персоной. Он-то небось уверен, что это был какой-нибудь ушлый пэбэшник.

— А почему бы ему не выяснить это точ-но при помощи зеркала?

— Да в общем-то да, — помрачнел Дженнингс. — Думаешь, меня эта странность не мучает? Ладно, так или сяк, но материалы у меня есть. Или, для полной точности, они есть у тебя .

Келли молча кивнула.

А раз так, будем делать все по-задуманному. Завтра мы встретимся с Ретриком, встретимся здесь, в Нью-Йорке. Ты можешь вызвать его в вашу контору? И он — он прискачет, если ты его вызовешь?

— Да. У нас есть уговоренный пароль. Если я попрошу его прийти, он придет.

— Чудненько. А там его встречу я. Осознав, что у нас Есть эти чертежи и снимки, он поневоле согласится на все мои требования. Он возьмет меня в «Ретрик Констракшн» на моих собственных условиях — ведь это все же лучше, чем если я вдруг упрусь рогом и действительно отнесу свою добычу пэбэшникам.

— Ну а что потом, когда Ретрик согласится на твои требования?

— Побывав на Заводе, я собственными глазами убедился, что компания «Ретрик Констракшн» куда крупнее, чем думалось мне раньше. Ее точные масштабы трудно даже предположить. Мало удивительного, что эти красавцы проявляют к ней такой нездоровый интерес.

— Так ты что, претендуешь на равную долю в контроле над компанией?

Дженнингс молча кивнул.

— И ты ни в коем случае не согласишься вернуться в своей прежней роли электроника?

— Чтобы потом меня снова выкинули на улицу? — саркастически ухмыльнулся Дженнингс. — Нет уж, премного благодарны. Тем более что он явно строил куда более серьезные планы. Одна уж тщательность подготовки чего стоит Можно только поражаться, насколько точно были подобраны амулеты, за этим видна долгая, кропотливая работа. Я видел на Заводе уйму любопытного, уровень за уровнем производственных помещений, набитых техникой и людьми. И они же там не просто так сидят, а что-то делают. Вот и мне бы тоже хотелось во всем этом поучаствовать, тебе это понятно?

— Да, — кивнула Келли. — Вполне.

Дженнингсу очень не хотелось уходить из ее квартиры в беспроглядную, темную ночь, но — пришлось. Он и так засиделся там непростительно долго. Если ПБ застанет их вместе, ему конец, а Ретрикова компания окажется в крайне опасной ситуации; идти на такой риск не стоило, тем более сейчас, когда до благополучного исхода осталось всего ничего.

Он взглянул на часы. Уже за полночь. Утром он встретится с Ретриком и предъявит ему свои требования. От этой мысли на душе у него как-то потеплело. Еще немного, и он будет в безопасности. И не только в безопасности. «Ретрик Констракшн» стремилась к гораздо большему, чем заурядное промышленное могущество. Все увиденное убедило Дженнингса в том, что готовится революция. В этом многоуровневом лабиринте, укрытом под бетонной крепостью, охраняемом целой армией до зубов вооруженных людей, строились планы будущего переворота, готовилась боевая техника. Межвременной захват и зеркало работали с утра до вечера, что-то подглядывали, что-то добывали.

Мало удивительного, что он так тщательно спланировал свои будущие действия. Присмотревшись к происходящему, он все понял и задумался. Как справиться с очисткой памяти? Он вернется в мир с напрочь стертой памятью, а это — крушение всех планов.

Крушение? Но в контракте имелась дополнительная статья! Ею уже пользовались другие, но совсем не так, как это сделает он!

Он метил куда выше, чем все его предшественники. Семи амулетам предстояло стать его мостиком...

В конце квартала свернула к обочине и остановилась патрульная машина. ПБ. Ее дверцы распахнулись.

Дженнингс замер на полушаге, его сердце болезненно сжалось. Ночной патруль, прочесывающий город, время за полночь, а с одиннадцати вступает в действие комендантский час. Он окинул взглядом окрестные здания. Темно, везде темно. Все двери заперты па ночь. Умолкшие магазины, умолкшие рестораны, умолкшие жилые дома. Даже в барах, и в тех темно и тихо.

В отчаянии он обернулся назад — и увидел, как тормозит вторая патрульная машина. Ее дверцы распахнулись, и на тротуар вышли двое полицейских. Они его увидели. И пошли в его сторону. Дженнингс стоял, как примерзший к асфальту. Что впереди, что сзади положение казалось одинаково безнадежным. На другой стороне улицы сверкала неоном вывеска какой-то роскошной гостиницы. Он пошел на этот свет, пугаясь стука собственных каблуков по пустынной ночной мостовой.

— Стой! — крикнул один из полицейских. — Вернитесь сюда! Что вы там делаете? Какой у вас...

Дженнингс вошел в гостиницу, пересек вестибюль. Портье взирал на него с немым изумлением, никого больше рядом не было. Ну разве спрячешься в такой обстановке? Ни на что уже не надеясь, он обогнул конторку и побежал по широкому, застланному ковровой дорожкой коридору в призрачной надежде найти какой-нибудь служебный выход. Сзади хлопнула дверь, пэбэшники уже вошли в вестибюль.

Поворот направо и — преграда в виде двух рослых, плечистых типов.

— Куда вы идете?

— Пропустите меня, — сказал Дженнингс и сунул руку в карман, где лежал пистолет.

— Хватай!

Его руки были намертво, как стальными обручами, прижаты к бокам. Профессиональные бандюги. За их спинами — распахнутые двери. Свет, звуки, множество людей.

— Порядок, — сказал один из бандитов.

Они поволокли его по коридору в сторону вестибюля. Дженнингс пытался сопротивляться — безо всякого, естественно, успеха. Вот уж вляпался, так вляпался. Бандиты, притон. Город кишел такими заведениями. А роскошная гостиница — не более чем маскировка. А сейчас эти мордовороты сдадут его своим дружкам из ПБ.

Навстречу идут двое. Мужчина и женщина. Немолодые, хорошо одетые. С любопытством смотрят на подозрительного человека, трепыхающегося в руках охранников.

И вдруг Дженнингс понял. И почувствовал горячую волну облегчения.

— Подождите, — прохрипел он. — В моем кармане...

— Идем, идем.

— Подождите. Левый карман. Взгляните сами.

Бандиты остановились. Дженнингс перестал вырываться, расслабился. Тот, что слева, осторожно, словно опасаясь капкана, залез в его карман. Дженнингс улыбнулся. Он предвидел все, даже это. Неудачи не может быть, ни в коем случае. Кстати, решена и еще одна проблема: где прокантоваться до утра, до свидания с Ретриком. Теперь он сможет здесь же и остаться.

Бандюга вытащил половину покерной фишки, взглянул на ее иззубренный край.

— Секундочку.

Он достал из собственного кармана аналогичную половинку, подвешенную к золотой цепочке. Свел две половинки краями.

— Порядок? — спросил Дженнингс.

— Само собой. — Теперь его отпустил и второй, правый бандит — Все в порядке. Наши извинения, мистер. Да вы бы сразу...

— И проводите меня на зады, — сказал Дженнингс. — Тут одни ребята желают со мной потолковать, а мне как-то не хочется видеть их морды.

— Без проблем.

Они отвели его «на зады», сиречь в игорные залы; обломок пластиковой фишки превратил катастрофу в крайне удачное обстоятельство. Игорный притон с девочками. Такие заведения полиция не трогала, здесь он был в полной безопасности. Оставалась одна-единственная проблема: грядущая схватка с Ретриком.