Онлайн чтение книги Преступник The Breaker
1 - 1

Первый день нового года. От морской глади Тихого океана отражались лучи утреннего солнца, постепенно поднимающегося в небо.

Вертолет с громким гулом летел к маленькому изолированному району, напоминающему огромный скалистый архипелаг.

Специальный изолятор для особо опасных преступников.

Так называли этот остров.

Изначально необитаемый участок скалистой земли уже был застроен. Шесть зданий, окруженных колючей проволокой, вздымались ввысь, словно крепостные сооружения. Объект Министерства юстиции по специальным операциям.

Подняв сильный ветер, на тюремный аэродром, наконец-то, приземлился вертолет.

Из него вышел мужчина, одетый в длинное пальто.

Старческая седина, дружелюбное выражение на морщинистом лице, которое подошло бы почтенному джентльмену. Однако прямо через правый глаз мужчины проходил вертикальный шрам, а пустую глазницу закрывала повязка. Чувствовалось, что этот человек многое повидал за свою жизнь.

Мужчина неторопливо достал из-за пазухи складную трость и разложил ее.

Больные ноги? Вовсе нет. Трость для него была модным аксессуаром.

Опираясь на нее, мужчина неторопливо пошел вперед к ожидавшей его длинноволосой женщине в белом халате.

Черный конский хвост, очки. Мудрый взгляд ледяной красавицы. В своем вечном белом халате, потому что совершено не волновалась об одежде. Лишь шарф придавал ее наряду выразительность. Невозмутимая, как и всегда, женщина слегка улыбнулась и отдала честь седому мужчине:

— Кажется, мой вертолет прибыл раньше. Позвольте еще раз поздравить вас с Новым годом, директор Кагецу.

Женщина в белом назвала седого мужчину по имени.

Услышав приветствие, он тоже улыбнулся и ответил ей:

— Здорово, «доктор». И тебе счастливого Нового года.

Он назвал женщину доктором. После этого на ее лице появилось непонятное выражение.

— Директор, вы ведь поздоровались со мной на японском?

— Доктор, наступил новый год, а ты по-прежнему слишком озабочена мелочами. Ничего страшного. Манера речи не такая уж тривиальная вещь? Вовсе нет, язык — это всего лишь некое средство связи. И он выполняет свое основное предназначение до тех пор, пока люди друг друга понимают.

— Ох. А вы все такой же, как и в прошлом году. Дедушка без предрассудков. Мне стало спокойнее.

— Люди так легко не меняются, — сказал он, сопроводив слова своей обычной мягкой усмешкой.

Поздоровавшись, эти двое направились вперед — к зданию в некотором отдалении от вертолетной площадки. Поприветствовав по пути тюремные патрули, они вскоре дошли до простого двухэтажного здания, внешне напоминающего школьное общежитие.

По периферии каждого блока располагались смотровые вышки с вооруженными автоматами охранниками наверху. То здание находилось под пристальным надзором, ведь внутри него в одиночных камерах содержались особо опасные преступники. Осматривая все эти исключительные меры безопасности, Доктор не сдержалась и пробормотала:

— Невыносимо. Пока все наслаждаются безмятежностью первого дня нового года, я вынуждена сопровождать на встречу начальника управления в этой грязной тюрьме. Хоть это и моя работа, но мне тоже хочется погрузиться в праздничную атмосферу?

— Однако если бы я не попросил тебя прийти, ты бы только и делала, что смотрела телевизор в своем кабинете? В конце концов, у тебя нет парня, а единственный твой друг — грязная исследовательская лаборатория.

— Ты все же осмелился произнести.

— Ха-ха, в точку. Но благодаря данной работе ты увидела с вертолета первый восход в новом году. Могла бы и спасибо сказать.

— Директор, я восхищена вашей проницательностью.

— Труд неизбежен для счастья человеческой жизни.

— Это знаменитое высказывание Толстого не утешает.

Кагецу и Доктор вошли в здание через специальный вход для встреч.

Однако им пользуются только охранники, так как на этом необитаемом острове находится тайная тюрьма, и по требованиям безопасности большинству людей не позволят проводить здесь встречи. После того как тюремный смотритель встретил посетителей и проверил их ручную кладь, Кагецу и Доктор, наконец-то, попали внутрь.

Пропуская их, охранник, который показывал дорогу, открыл несколько дверей.

Следуя за ним, Доктор спросила у идущего рядом Кагецу:

— Так что? Снова будете на него давить? К тому же год ведь только начался, а вы уже взяли меня с собой, боюсь, это последний ваш с ним разговор?

— Мне очень нравится твоя проницательность, Доктор, — ответил Кагецу и улыбнулся.

Доктор невольно остолбенела.

— Он не устает отказываться, но и вы неутомимы.

— Думаю, чтобы завладеть сердцем женщины, нужно постоянно проявлять напористость и страсть. В конце концов, возможно, в этом году его ответ будет отличаться от предыдущих.

— Вы же сами только что сказали, что люди так легко не меняются. К тому же он не женщина.

— Ты и правда придираешься к мелочам. Это пустяки.

— Это какая-то таинственная болезнь.

Закончив говорить, Доктор шепотом выразила легкое недовольство:

— Сэр, полагаю, от «святого еретика» ждали слишком многого.

Они прошли несколько тюремных камер в сопровождении охранника.

Он открыл дверь, на которой было написано «№ 13», и сказал:

— У вас десять минут.

Кагецу бесцеремонно провел Доктора в камеру.

Простая комната без какой-либо мебели.

Койка и унитаз. Помимо этого тут ничего не было.

Двенадцать квадратных метров — довольно просторная камера для одного заключенного. Освещение внутри немного резало глаза, возможно, из-за неестественной белизны стен. Свет от встроенной в потолок люминесцентной лампы проникал в каждый уголок. Этого достаточно, чтобы человек потерял чувство времени. К тому же там были размещены камеры для круглосуточного наблюдения.

На кровати сидел подросток.

Темноволосый, неровно подстриженный, со странными ледяными глазами. На его лице не было видно жизнерадостности, свойственной парням его возраста. Казалось, что он источает печаль, словно солдат, вернувшийся с поля боя. Одет в тюремную робу, руки и ноги закованы в кандалы. Возникали сомнения, законны ли все эти излишние меры.

Кагецу и Доктор вошли в комнату, но парень даже не взглянул на них.

Он не собирался разговаривать. Просто смотрел в пол безжизненным взглядом, не обращая на этих людей внимания.

Мужчина обратился к парню:

— Давно не виделись. Я пришел поговорить с тобой, Каната.

Так звали юношу.

Но он никак не отреагировал на обращение.

Каната молчал как мертвец, что невольно заставляло задуматься, услышал ли он слова Кагецу.

Мужчина неторопливо достал несколько фотографий и бросил их на кровать. Парень даже не взглянул на эти снимки. На них был изображен какой-то офис и труп, от вида которого кровь стыла в жилах.

Не дожидаясь какого-либо ответа, Кагецу решил пояснить:

— Это случилось три дня назад. Президент крупной фармацевтической компании Аматерасу, Кирю Чжао, был найден убитым в собственном офисе. Настоящая трагедия.

Каната снова не ответил. Мужчина, по-прежнему не беспокоясь об этом, продолжил тем же тоном:

— Преступником оказалась работавшая в этой компании секретарша Асами Кирю. Она застрелилась на месте преступления, после того как убила президента.

Несмотря на запрет близких контактов с заключенными, Кагецу сел рядом с парнем.

А потом выбрал три из разбросанных на кровати фотографий.

— Теперь, позволь, я расскажу о стиле преступника. Секретарь вошла в кабинет президента, после этого произвела два выстрела. Пули попали в правое и левое бедро, и жертва потеряла сознание от боли. Затем почерк преступления становится уникальным.

Кагецу поднес руку с фотографиями к лицу Канаты, чтобы тот их увидел.

Эти снимки сделали после того, как потерпевшего запытали до смерти.

— Секретарь привязала бесчувственную жертву к стулу, затем ножом отрезала у него большой палец. Впоследствии его нашли в желудке потерпевшего. Видимо, секретарь заставила его проглотить свой палец. Напугав жертву, она лишила его даже малейшей надежды на сопротивление. Потерпевший был еще жив, когда ему срезали лицо. Причиной смерти стал геморрагический шок, развившийся вследствие полученных ран. В самом деле, печально погибнуть от ужаса и кровопотери.

Несмотря на то, что Канате приходилось все это выслушивать, он и бровью не повел.

Этим его не заинтересовать. И Кагецу понимал это.

Мужчину по-прежнему не останавливало, что он говорил в пустоту.

— После убийства президента секретарь покончила с собой выстрелом в голову. И хотя подозреваемой уже нет в живых, ее смерть оставила две загадки, из-за которых дело еще не раскрыто. И они попадают под нашу юрисдикцию.

Кагецу убрал в карман фотографии, которые держал в руках.

— Первая загадка — это «звонок в офис президента». На основании записей, предоставленных телекоммуникационной компанией, неизвестный мужчина звонил жертве по карточке с мобильного телефона. Существуют доказательства того, что они разговаривали, причем непосредственно в момент убийства. Теперь мы рассматриваем этого мужчину как главного подозреваемого и собираемся выйти на него.

Кагецу снова взял с кровати фотографию.

На снимке был запечатлен странный текст, написанный кровью на стеклянной стене.

— Вторая загадка — это «истинная личность секретаря». После убийства жертвы она написала кровью на стене предсмертное послание, а затем покончила с собой. Почему-то оно было на немецком. Мы проверили прошлое секретаря. По отчетам миграционной службы она не пересекала границу Германии, и к тому же никогда не пыталась выучить немецкий язык. Но согласно оценке стиля этой записки приглашенными экспертами, ее мог написать только коренной немец. А по содержанию послание напоминало не столько предсмертные слова, сколько преступное заявление. Текст был очень простым: «Проклинаю президента Кирю за его собственную жадность. Всех грешников этого мира постигнет та же кара...» — пророчество какое-то.

Кагецу убрал фотографию.

— Но загвоздка заключается не только в тексте на немецком. Эта манера пыток… подобное не мог сделать непрофессионал. Остается только думать, что секретарша обладает «знаниями и навыками, которые не должна была получить в своей жизни». Она могла быть специально подготовленным шпионом. Вдобавок, тот мужчина, ее сообщник, также оставил запись на сервере телекоммуникационной компании: «Все начинается здесь». Это может перерасти в международный конфликт, поэтому правительство очень обеспокоено.

«Вот почему полиция не стала вмешиваться», — намекнул своим тоном Кагецу.

— Так что настал наш черед. Информационно-исследовательское бюро при Кабинете министров (CIRO) взялось за это дело.

Мужчина решительно посмотрел на парня.

— Каната. Поэтому я и пришел предложить тебе посодействовать в расследовании, как и прежде.

После этих слов лицо старика вновь стало добрым.

— Те же условия, что и в прошлом. За помощь в этом деле твой смертный приговор заменят на лишение свободы на неопределенный срок. Мы уже получили одобрение Министерства юстиции. Далее все зависит от твоего выбора.

Лишение свободы на неопределенный срок.

В отличие от смертной казни или пожизненного заключения это относительно мягкое наказание с возможностью условно-досрочного освобождения.

Предложенные Кагецу условия были просто идеальными. И пусть лишение свободы — тоже суровое наказание, максимальная длительность заключения при этом составляет пятнадцать лет. Учитывая возраст Канаты, его, возможно, выпустят из тюрьмы еще раньше. А если он продолжит здесь сидеть, то в будущем его непременно казнят. Захочешь жить — выберешь без колебаний.

Однако, даже услышав такое предложение, парень никак не отреагировал.

Он просто продолжил сверлить пол камеры ледяным взглядом, игнорируя очень привлекательную сделку.

Поняв, что молчание Канаты означает «нет», Кагецу неторопливо поднялся.

Собрал разбросанные по кровати фотографии, а затем снова заговорил:

— Прошло уже пять лет с той атаки биологическим оружием в префектуре Канагава. С нее же все и началось....

Он повернулся спиной к парню, собираясь вместе с Доктором покинуть камеру.

Но перед тем как это сделать, сказал, не оборачиваясь:

— Хиками Каната. У тебя есть то, что дано не каждому. Небеса даровали тебе особый талант. Очень досадно похоронить такие способности в тюрьме на острове. Надеюсь, ты сможешь помочь нашей команде. Раз я не получил внятного ответа, то попробую воспользоваться другими методами.

Каната по-прежнему не вымолвил ни слова. Дверь камеры вновь захлопнулась .

Вернувшись за плотно закрытую стальную дверь, Кагецу тихо вздохнул.

Лишь сейчас он перестал говорить мягко, как прежде, и обратился к Доктору, с холодной решительностью взглянув на нее:

— Ничего не поделаешь, дадим ему «лекарство».

— Я знала, что все так и произойдет. Оборудование в другой комнате уже подготовлено.

— Тогда рассчитываю на тебя, Доктор.

Услышав указания Кагецу, она молча согласилась.

И, убрав руки в карманы, проследовала за охранником.

▲ 06:50 ▼Январь. Утро. Дом в элитном жилом районе Токио.

Снаружи доносилось пение птиц.

Девушка стояла перед ростовым зеркалом и приводила себя в порядок, правой рукой неторопливо зачесывая назад длинные черные волосы.

Ее красивое правильное лицо притягивало взгляды окружающих. А из-за миниатюрного телосложения она часто казалась моложе своего возраста. И пускай она выглядела невинно, ее глаза лучились силой воли. Интеллект в сочетании с молодостью — девушка создавала крайне странное впечатление.

Она завязала на груди форменный галстук-бабочку и откинула назад черные волосы. Закончив поправлять свой наряд, девушка машинально посмотрела на рамку на столе.

Внутри находилась половина фотографии.

На ней были изображены два человека, сидящие со счастливыми улыбками на скамье в парке с мороженым в руках — ее детская фотография вместе с отцом.

Картина давно минувших дней.

Девушка не сдержала горькой улыбки.

— С сегодняшнего дня мне снова нужно ходить в школу. Я пошла, папа, — сказала она, взяла сумку и положила туда книгу, которую сейчас читала.

Собравшись, она покинула свою комнату. Девушку звали Рисе.

Спустившись по лестнице со второго этажа, она почувствовала аромат жареных тостов.

В гостиной за обеденным столом уже сидели остальные домочадцы.

Глава семьи равнодушно читал газету. Супруга жевала тост и лениво откинувшись на спинку стула смотрела телевизор. По другую сторону стола сидел красноволосый старший сын, с виду похожий на малолетнего преступника. Однако, собравшись вместе, члены семьи не могли найти общий язык.

Ее приемные родители, которые удочерили беспризорную девочку после смерти ее биологического отца.

Он долго дружил с супругами Фува. Поэтому глава этой семьи решил стать опекуном девочки и принял Рисе в свой дом.

Однако... мать и сын, похоже, совсем не одобряли ее удочерение.

— Ты не меняешься, как всегда, последняя. Сегодня начало третьего семестра, тебе следовало встать пораньше, чтобы подготовиться.

— Извините.

Из-за упрека девушка почувствовала себя виноватой и подавленной.

Однако женщина как ни в чем не бывало снова поддела ее.

— Если хочешь у нас жить, то уж изволь быть дисциплинированной и не создавай нам хлопот, — язвила мачеха.

Рисе терпела издевательства, как и всегда.

Она села на свое место за столом, положила хлеб в тостер и нажала кнопку нагрева. И тут заговорил читавший газету глава семьи:

— Я не вернусь сегодня домой. Не готовь на меня ужин.

— Ох, новый год только начался, а ты уже так занят?

Фува сложил газету и взял со стола чашку кофе.

— Сегодня вечером я буду на вечеринке в честь нового года с молодыми депутатами правящей партии. Пусть это и неофициальная встреча, создание нормальных отношений между людьми — тоже неотъемлемая часть работы.

— Вот как. На банкете будет министр здравоохранения. Это, несомненно, сильно вдохновит молодых депутатов. Ха-ха-ха!

Фува Канехито.

Действующий член Кабинета министров Японии, глава Министерства здравоохранения. Когда этот человек стал опекуном Рисе, он еще работал в Палате представителей. Но во время прошлогодней реорганизации правительства его назначили министром. Несмотря на то, что ему скоро перевалит за пятьдесят, на политической арене его, как и раньше, считали молодым.

Супружеская пара Фува продолжала увлеченно болтать, улыбаясь друг другу.

— Раздражает, — будто пытаясь прервать разговор, сказал их родной сын Хиромицу, вальяжно развалившись за столом.

— С сегодняшнего дня я вынужден снова вернуться в академию и влачить там бессмысленное существование. Батя не придет домой сегодня вечером, да какая разница?

— Хиромицу, в чем дело?! Как ты смеешь так разговаривать с отцом!

Несмотря на выговор, парень с безразличием на лице продолжил в прежней пренебрежительной манере:

— Мне интересно, вы что играете в эту игру и дома, мама? Отец же постоянно не приходит домой, не говоря уж о сегодняшнем вечере. Очевидно, мы считаем его всего лишь «денежным деревом» и не более. Смотрю я на твой льстивый вид, и хочется заржать.

Затем Хиромицу сквозь смех произнес:

— Незачем старательно притворяться, создавая иллюзию дружбы, нам ведь всего лишь нужно поддерживать элементарные взаимоотношения, как единомышленникам? Меня тошнит от ваших супружеских задушевных бесед по утрам.

— Хиромицу!

— Что такое, мама? Хочешь что-то сказать?

Хоть высказывание сына и рассердило ее, но, похоже, мать не могла полностью этого отрицать. Она лишь прикрикнула на него.

В отличие от нее глава семьи, министр Фува, оставался в стороне. Столкнувшись с недовольством Хиромицу, он даже бровью не повел.

Мятежный сын, равнодушный отец. Семейный завтрак превратился в посиделки на пороховой бочке.

— Сказанное тобою сейчас весьма неуместно, Хиромицу.

Ни мать, ни отец — когда Хиромицу уже был готов взорваться, его одернула Рисе, до сих пор молча слушавшая в стороне его решительную критику.

— А? Что ты там вякнула, Рисе?

— Поскольку твой отец ходит на работу, у нас есть еда, мы можем ходить в школу, тебе стоит поблагодарить его за это. Однако ты так не делаешь, продолжаешь считать его всего лишь «денежным деревом», словно вас связывают только финансовые отношения. Думаю, это неправильно. Твой отец изо всех сил убивается, отдавая всего себя работе. Тебе следует извиниться.

— Че? Я не буду говорить намеками, скажу как есть, для меня этот дом — просто «халявная еда».

От гнева у Хиромицу на лбу проступили вены.

— Хоть тебя и удочерили, отец дает тебе слишком много денег, прожорливое насекомое. Но ты нужна ему только лишь для повышения социального имиджа. Он взял тебя на воспитание из-за предвыборной кампании. И я ни в коем случае не желаю быть таким, как ты, — пренебрежительно сказал Хиромицу, а затем, поднявшись, взял сумку и перекинул ее через плечо. И в сердцах выразил свое отвращение, с презрением плюнув.

— Ненавижу. Мне уже надоело смотреть на твою рожу. Уж лучше скучная общага, чем этот дом. Я ушел, — сказал парень и покинул гостиную.

За обеденным столом остались только три человека. Рисе и супружеская пара Фува потеряли дар речи.

С тех пор как она здесь поселилась, вся семья была как на иголках. Девушка взяла поджаренный тост и молча намазала его клубничным джемом. Она только и думала, как бы скорее проглотить свой завтрак и сбежать из-за стола подальше от этой напряженной атмосферы.

— Леди Рисе, — сказала своим обычным отстраненным тоном мать.

— Да. Что такое?

— Как уйдешь, пожалуйста, не забудь извиниться перед Хиромицу.

— А?

Услышав эти несправедливые требования, Рисе замерла.

Однако мать продолжила:

— Хиромицу такой вспыльчивый, его, наверное, что-то беспокоит, но ты, не разобравшись, отвергла его мнение, это все равно, что не выслушать жалобу. Увы, подумать только, как ты могла так поступить!..

Она наплевала на чувства Рисе и, защищая своего сына, еще раз велела:

— Поняла?! Обязательно извинись перед ним.

— ...

Рисе не хотела врать, но и соглашаться тоже не собиралась, поэтому лишь промолчала.

Она больше не могла все это терпеть и, съев половину тоста, вышла из гостиной.

▲ 07:05 ▼Утром было прохладно, изо рта шел пар.

Обмотав шарф вокруг шеи, Рисе раз за разом сжимала и разжимала кулаки, отгоняя холод.

Токио, район Ота, Дэнъэнтёфу.

Семья Фува жила в элитном спальном районе.

Пройдя через семейный двор за ворота, люди сразу же обращали внимание на красивую аллею из гинкго. Похожие на конусы деревья тянулись к голубому небу. И хотя листья на них уже опали, со всех сторон открывался прекрасный вид, от которого нельзя было оторвать глаз.

Рисе очень любила прогуливаться по этой аллее в любое время года.

Ее одноклассница, которая шла рядом, резко дернула плечами, отрывисто вздохнула и, наконец-то, сказала:

— Как всегда! Тетя Фува действительно плохая! Каждый раз, слушая тебя, я готова взорваться от гнева!

Она выглядела возмущенной.

Ее звали Химея Юи.

Темные волосы, стрижка каре, форма той же школы, что и на Рисе.

Это ее лучшая подруга. Девушки вместе учились и жили в одной комнате в академии. Даже их дома стояли по соседству. Когда начинался новый семестр, подруги всегда вместе ходили в школу. И этот день не стал исключением. Сейчас они вдвоем направлялись к станции.

— Больше всего раздражает то, что она намеренно оскорбляет тебя. Сегодня утром водитель дяди Фувы отвезет Хиромицу до академии, а тебе придется ехать на поезде. Что за дискриминация?! Даже если вы не кровные родственники, это уже чересчур. Они издеваются?

— Я не придаю этому значения.

— Эй, это же тебя касается, как ты можешь молча терпеть! Нехорошо в одиночку страдать от притеснений!

— Возможно, так и есть… однако я искренне благодарна и трехразовому питанию, и возможности ходить в школу. Мне кажется, близкие не так уж плохо со мной обращаются.

— А-а-а, ну и ну!

Юи не сдержалась и прямо посреди дороги крепко обняла Рисе.

— Почему у тебя всегда настолько целостные и взрослые взгляды?! Из-за этого мой гнев выглядит глупо!

— По… постой! Ты снова… при всех… мне очень неловко, отпусти.

Под пристальными взглядами окружающих зажатая в крепких объятиях Рисе невольно покраснела.

Всего лишь раздражающая привычка — обнимать других людей.

Девушка поспешно оттолкнула свою одноклассницу. В отличие от Рисе Юи, потискав подругу, наконец-то успокоилась.

А затем снова принялась наставлять ее нежным голосом:

— Однако, Рисе, ты ведь в то же время учишься не быть паинькой. Сегодня утром ты все же дала отпор Хиромицу. Ранее я не хотела, чтобы ты игнорировала его. Он всего лишь маленький засранец и не более. Лучше всего не обращать внимания на его выходки, когда родители рядом.

— Я… я не пререкалась с ним. Сказала все как обычно.

Увидев, что Рисе крайне недовольна, Юи вздохнула:

— Послушай себя, обычному человеку такое произнести непросто. Бесстрашно раскритиковать Хиромицу… Парни в нашем классе на такое не способны. Даже не беря в расчет то, что у него влиятельный отец, сам он — внушающий ужас хулиган.

— Хиромицу страшный? Почему?..

— Возможно, ты не осознаешь это, потому что вы живете под одной крышей. Этот парень — просто псих. Люди даже заговорить с ним боятся. В школе и вне ее о нем ходит много дурных слухов. К тому же сейчас по телевизору поливают грязью политические пожертвования его отца. Реально невыносимо, в семье Фува нет ни одного нормального человека. Чувствую, именно поэтому у парня так испортился характер.

Болтая, девушки добрались до ближайшей станции, пересекли турникет и немного подождали, пока не прибыл поезд.

Тогда, крепко сжимая руку Рисе, Юи вновь заговорила с улыбкой на лице:

— Однако сегодня ты можешь вернуться в академию. К счастью, до начала весенних каникул тебе не придется находиться в том доме.

Все, как она и сказала. Сегодня Рисе покинула дом семьи Фува и возвращалась в школьное общежитие, где будет жить до начала весенних каникул. Большую часть вещей повседневной необходимости уже доставили в академию. Остался лишь легкий портфель, который она несла в руках. Ощущая его приятную тяжесть, девушка чувствовала себя легко и непринужденно.

Когда разговор прекратился, Рисе обеспокоенно спросила подругу:

— Это… Юи?

— Да?

— Тебе недавно признался в любви одноклассник?

— А-а-а-а!..

Услышав неожиданный вопрос, Юи застыла от изумления. Холодный пот выступил на ее лбу, девушка осторожно повернулась к Рисе и спросила:

— Ка-а-ак… ты узнала? Неужели тебе давно об этом известно?

— Нет, мне не известны подробности. Я лишь почувствовала твое «такое отношение» и все.

— Я… я без понятия, о чем ты! Что… что за «такое отношение», а?! Откуда! Нда, и как только ты смогла понять такое по моему поведению!..

Не зная, как все объяснить, Рисе долго колебалась, но, в конце концов, заговорила:

— С самого утра, проходя мимо других парней, ты стараешься не смотреть им в глаза и сознательно держишь дистанцию. Как будто раскаиваешься или чувствуешь себя виноватой. Кроме того, ты идешь медленнее, чем обычно. Видно, что хочешь отсрочить прибытие в академию. Думаю, тебе недавно признался в любви одноклассник, а ты ему отказала.

— Чт… чт!..

— Я ошиблась? Чувствуя, что тебя что-то гнетет, я немного забеспокоилась…

Осознав, что ее видят насквозь, Юи лишилась дара речи.

Но спустя некоторое время призналась, бессильно склонив голову:

— Меня это не беспокоит... Просто… мне немного стыдно идти в академию… Когда мы не пошли на Новый год вместе и разошлись, я случайно встретила несколько мальчиков из класса. А потом… Санари признался...

— Ты говоришь об этом сыне актера?

— Да. Я о том легкомысленном парне, что сидит рядом с тобой. Он признается в любви каждой встречной, такая у него тактика. Когда красавчик говорит о своих чувствах, мало кто может устоять. Но я осталась непреклонной, — с отвращением на лице произнесла Юи.

— Все из-за того, что Санари не знает, что у тебя уже есть любимый человек, — с улыбкой ответила своей подруге Рисе.

Юи любит одного юношу.

Она никогда не рассказывала об этом своей подруге. Но как только их поселили в одной комнате, Рисе сразу поняла, что у Юи есть парень, от которого она без ума.

Услышав о возлюбленном, девушка засмущалась, но, взяв себя в руки, все-таки произнесла:

— Как бы то ни было, твою «проницательность» нельзя недооценивать, — взволнованно пробормотав это, Юи повернулась к Рисе и продолжила. — У тебя без труда получается понять причину событий по малейшему изменению мимики и поведения человека. Ты способная.

— Все не угадаешь. И это не талант, я научилась этому.

— Учишься… и не только в школе. Ты постоянно читаешь эти заумные книжки. Помню, мы проходили статистику и социальную психологию. Но все равно не понимаю, как те книги связаны с твоей проницательностью.

— Я изучаю криминальную психологию. Анализируя поведение преступника, можно лучше понять его личность. В будущем я хочу пойти по стопам отца и работать на полицию.

— Ты уже говорила об этом... У тебя есть планы на будущее. Ты в самом деле талантлива, Рисе.

Юи скрестила руки на груди, несколько раз восхищенно кивнула и в недоумении спросила:

— Не думаю, что это подходящая девушке мечта. Почему ты хочешь работать на полицию?

Услышав этот вопрос, Рисе посмотрела вдаль, а затем неосознанно закрыла шарфом свои покрасневшие щеки...

— По… пожалуй... потому что… хочу понять ход мыслей человека, которого когда-то любила... вот...

И низко опустила голову от стыда.

— Н-но... это лишь побудило меня изучать подобное, теперь я так не думаю! — попыталась оправдаться Рисе, но Юи бесстыже улыбнулась:

— Что-что?! У такой замкнутой девушки когда-то был парень, ради которого она усердно трудится до сих пор! Итак, кем он окажется?! Человек, способный завоевать сердце Рисе! Скорее, расскажи мне по секрету!

— Блин, лучше бы я этого не говорила!

Не желая видеть ухмылку подруги, Рисе отвернулась.

И только Юи собралась спросить ее, как поезд прибыл на станцию Синагава.

Здесь девушкам нужно было сделать пересадку.

Подруги вышли из вагона на просторную дорогу. Проскочив через сплошной поток «розовых воротничков», они собирались пересесть на другой поезд.

— Однако ты действительно перешла все границы, Рисе... — внезапно пробормотала идущая рядом Юи.

— А? Как?

— Спрашиваешь еще! Даже если ты старательно изучаешь это ради своей мечты, думаю, тебе следует больше отдыхать.

Юи продолжила:

— Много ли, по-твоему, в нашей академии учеников из хороших семей? Возможно, из-за кровных связей здесь немало красивых парней. Вокруг полно молодых людей твоего возраста, а ты с головой погрязла в учебе и к тому же практически ни с кем, кроме меня, не гуляла. Но в то же время ты, похоже, оказалась на первом месте в их тайном рейтинге популярности девушек. Я тоже считаю тебя очаровательной, будто лесбиянка какая-то. Сейчас наступает самое прекрасное время в жизни школьниц. Досадно, если тебе не нравится эта атмосфера приключений.

— Я... популярная?

— Бли-и-ин, конечно! Снова проявилась твоя истинная природа. Мои любовные проблемы видны тебе как на ладони, но, сталкиваясь со своими чувствами, ты теряешься, словно ребенок.

— Э-э-эх... тебе не следует совать нос в чужие дела.

Рисе внезапно остановилась.

Юи сделала то же самое, повернулась к подруге и спросила:

— Что такое?

Рисе уставилась в какую-то точку на станции:

— Поезда в Канагаву… больше практически не ходят.

Рисе пристально смотрела на лестницу, ведущую к Тохайской железнодорожной платформе.

Среди всеобщего шума и суеты эта станция выглядела пустынной. По ней лишь изредка проходили люди.

— Ого. С тех пор как в Йокогаме построили третий путь, здесь стало ездить меньше пассажиров.

Юи согласилась:

— Ничего не поделаешь. Несколько лет назад здесь произошел инцидент, известный как «три дня резни». Террорист произвел газовую атаку на центральном побережье префектуры Канагава. Там целый год был карантин. За это время отсюда уехали почти все жители, из-за чего данный район потерял свою привлекательность. Теперь если уж кто-то и бывает здесь, то только по делам.

Рисе и Юи некоторое время смотрели на опустевший переход, а затем развернулись и ушли, растворившись в толпе спешащих куда-то людей.

▲ 07:40 ▼Огромная территория на восточной окраине Токио.

Деревья вдоль дороги окрасились в зимний желто-коричневый цвет. Помимо школы и ученического общежития, здесь находились спортивная площадка, тренажерный зал, крытый бассейн с подогревом, теннисный корт и другие строения.

Академия Сейхо.

Одна из известнейших школ города. В ней в основном обучаются дети из богатых семей. Почти половина из них проживает в общежитии. Поэтому не часто увидишь учеников около школьных ворот.

Однако наступил первый день нового семестра, и сегодня здесь проходило гораздо больше молодых девушек в форме, чем обычно.

Рисе и Юи миновали большие арочные ворота и двинулись вперед по тротуару.

В конце дороги, окруженной засохшей сакурой, располагалась школа.

Пятиэтажное белое элегантно выглядящее здание в западном стиле.

Сверху школа имела форму буквы «О». В середине находился двор, со всех сторон окруженный стенами. На первом этаже с южной стороны был главный вход.

Войдя в школу, сразу же попадаешь в помещение с многочисленными шкафчиками для обуви.

Внутри следовало обязательно носить сменную обувь, выданную академией. Рисе и Юи, присоединившись к другим ученикам, тоже начали снимать свои туфли.

В это время Рисе неосознанно перевела взгляд на стеклянную дверь, ведущую во двор.

Там виднелся красивый фонтан.

С любого этажа из коридора отрывался прекрасный вид на сад в западном стиле. Струи фонтана во дворе переливались на свету утреннего солнца. Рисе нравилось на это смотреть. Так она могла почувствовать, что вновь вернулась к школьной жизни.

Расслабленно улыбаясь, Рисе взглянула на внутренний двор. Рядом раздался недовольный голос Юи:

— Э-э-э-эх, с сегодняшнего дня снова придется носить эти наручные часы. Надоело!

Заглянув внутрь шкафчика своей подруги, Рисе вздохнула.

Внутри рядом с обувью лежало зарядное устройство с серебристыми наручными часами на тонком ремешке.

Наручные часы Сейхо.

Они играли роль «школьного пропуска», подтверждающего, что человек является учеником академии.

На циферблате этих дорогих часов была выгравирована ее эмблема. Учащиеся других школ в округе смотрели на них, как на символ статуса. И хотя дизайн мужских и женских часов отличался, они играли одинаковую роль.

— Эта символика меня угнетает. Но для упрощения переклички правила обязывают всех учеников носить...

— Хватит ныть. Тебя отругают, если из-за этого откажешься надевать их. В часах установлен датчик. Стоит только их снять, сразу же пропадет GPS-сигнал. Поэтому где бы ты ни находилась для учителей ты как на ладони.

— Что за противная технология! Перекличку они упрощают...

— Все из-за того, что здесь учится много детей из богатых семей. Вероятно, так администрация школы собирается следить за их поведением.

— Достойное мнение для отличницы. А меня — человека не особо продвинутого — это лишь угнетает.

Когда надеваешь часы, подается GPS-сигнал, а также включаются зеленый светодиод и дисплей.

Закончив переобуваться, девушки поднялись по лестнице в класс на четвертом этаже.

Внутри было довольно зябко, однако снаружи — еще холоднее.

Хотя это здание оборудовано системой отопления и охлаждения, во время каникул она не работает. Так что приходилось терпеть холод, пока помещения прогревались.

Рисе и Юи миновали других учеников в коридоре и зашли в класс.

Там уже собралось больше половины их одноклассников. Время до церемонии открытия еще оставалось, поэтому никто не сидел на месте. Все разговаривали о всякой ерунде, в основном о том, как провели зимние каникулы и о домашнем задании.

В углу… сидел Хиромицу со своими дружками.

Он вальяжно развалился на стуле, облокотившись на спинку. Его окружали трое парней хулиганского вида, которые всячески старались перед ним выслужиться. Заметив Рисе, Хиромицу тут же с ненавистью взглянул на нее. Но девушка не обратила на это внимания и начала здороваться с другими одноклассниками.

Рисе и Юи пошли на свои места и положили сумки. Место Рисе находилось у окна.

Повесив сумку на крючок парты, она отодвинула стул, чтобы присесть.

И в этот момент с ней поздоровался парень:

— Доброе утро, Рисе.

Растрепанные темные волосы, покрытые лаком, приятная мальчишеская улыбка на лице.

Санари Рёта. Одноклассник, который признался в любви Юи на Новый год.

— Давно не виделись. Как у тебя дела?

Рисе посмотрела на подругу, которая сидела на своем месте. Заметив ее взгляд, Юи ухмыльнулась, как бы говоря «не волнуйся обо мне, будь самой собой».

Льстиво улыбнувшись, Рисе ответила парню:

— Лучше, чем когда-либо. А как у тебя, Санари?

— О, значит, я тебе интересен? Это невероятно радует.

Он улыбнулся, обнажив белоснежные зубы.

На самом деле Рисе не знала, как реагировать на такой дружеский жест, и это ее беспокоило.

А незадолго до этого… Рисе почувствовала, что у Санари были дурные намерения. Тут и думать не надо. Как и говорила Юи, в школе его считали бабником. Заприметив какую-нибудь ученицу, он завоевывал ее сердце страстными речами. С апрельской церемонии поступления этот парень встречался с пятью разными девушками, попутно поставив рекорд по расставаниям.

Санари не понимал, почему Рисе вела себя так легкомысленно, но все же спросил:

— О, кстати, в эту среду я собирался устроить новогоднюю вечеринку. На нее придут четыре парня и три девушки. И не хватает еще одной. Я хотел пригласить тебя, если ты не против.

— Ме... меня?

— Да. Ты очень милая и популярна среди парней. Неужели не замечала? Но даже это очаровательно. Уверен, все будут безумно рады, если ты придешь. Разумеется, я тоже.

— ...

Напыщенная речь Санари возымела эффект. Рисе покраснела, хоть и понимала, что это всего лишь лесть. Чувствуя себя неловко, девушка решила отказаться.

— Мне очень жаль, но в среду у нас с Юи есть дела.

Услышав это имя, парень тут же отпрянул,но все еще продолжал непринужденно улыбаться.

— Ясно, очень жаль. Если ты не против, мы можем подождать, пока вы закончите. Приходите вместе. Чем больше людей, тем лучше.

— Это действительно нормально… если я приду вместе с Юи?

— Очень на это надеюсь. Я буду принимать гостей.

С этими словами Санари встал из-за парты, а затем пошел болтать с другими девушками.

Рисе не удержалась и, поджав губы, шепотом пробормотала:

— Я и правда не понимаю парней...

Очевидно, отказ Юи его совсем не огорчил. Кроме того, он уже наметил новую цель — Рисе. Несомненно, Санари признался Юи, не испытывая к ней чувств, и теперь собирался проделать то же с Рисе.

Испытывая непонятное беспокойство, она встала со стула.

— Эх, сегодня в школе ощущается какой-то странный запах, правда? — произнес кто-то.

На что один из разговаривавших в классе парней ответил:

— Я не чувствую. Не слишком ли ты об этом беспокоишься?

— Да-а-а… мне часто мерещатся разные запахи...

Услышав это, Рисе тоже принюхалась. Но, никаких странных запахов, о которых говорил парень, не ощутила … и неторопливо встала со своего места.

Девушке больше хотелось поскорее поздравить с Новым годом друзей, которых она давно не видела.

▲ 07:45 ▼Инцидент с биологическим оружием в Канагаве — первый крупный теракт в Японии после газовой атаки зарином в токийском метро, произошедшей в марте 1995 года.[1]

Сейчас он больше известен как «три дня резни».

По сути, картина событий предельно ясна. Произошло вот что: беспилотный самолет-разведчик несущий «неизвестное биологическое оружие-газ»[2] взорвался над префектурой Канагава.

Но факт остается фактом: в начальных, средних и старших школах появилась горы детских тел. Все служащие компаний упали замертво прямо на рабочих местах. Торговые улицы, парки, государственные учреждения — каждый уголок префектуры был усеян телами погибших. Многие так и не успели попрощаться с близкими. Не понимая, что произошло, люди один за другим просто падали и не вставали. Дети, старики... Смерть не щадила никого. Ужасная трагедия...

В первый же день распространившийся в воздухе газ убил три миллиона человек.

На следующий день погибло еще миллион человек.

На третий день газ наконец-то начал рассеиваться. Впоследствии он растворился в атмосфере и стал безвредным. Однако вместе с токсином исчезли и свидетельства того, что он полностью удален, а выжившие начали переезжать в другие районы. В конце концов все покинули префектуру Канагава, и это место опустело.

Сидя за партой, Рисе посмотрела в окно и невольно пробормотала:

— Понятно. Прошло уже пять лет.

По-видимому, эти слова были адресованы тем, кого здесь не было. Потерянным во время «трех дней резни» родителям… Или же ему?..

Тому парню…

До сих пор, думая о нем, она ощущала боль в груди.

Прозвенел звонок. В школе начались занятия.

Скоро должен был прийти учитель, поэтому все расселись на свои места. Наблюдая за этим, Рисе вспомнила того юношу.

Они часто играли вместе. Громко смеялись и плакали.

Он был незаменим для Рисе.

Но почему-то покинул ее.

— ...

Увидев в стекле свое отражение, это печальное лицо, она тут же потрясла головой.

Рисе хотела вычеркнуть этого парня из своей жизни.

Прошло уже пять лет, а ей до сих пор больно вспоминать о нем.

Невыносимо вечно страдать от собственной замкнутости, но она не могла этого изменить. Словно желая попрощаться со своей заурядностью, она изо всех сил пыталась его забыть.

И тут в классе внезапно прозвучал вопрос:

— Ну, куда делся учитель?

Классный руководитель еще не пришел, и некоторые ученики забеспокоились.

Рисе посмотрела на часы. Она сидела без дела, поэтому, наверное, и не заметила… Прошло уже пять минут, после того как прозвенел звонок. Обычно в это время появлялся учитель, и начинался утренний классный час.

Несколько сидящих сбоку учеников, улизнули посмотреть, что происходит в соседних классах. По их лицам стало понятно, что там тоже нет преподавателей.

Сидя на своих местах в ожидании классного руководителя, некоторые ученики начали нетерпеливо разговаривать.

— Учителя сегодня тормозят. Что-то случилось? — спросил Санари у Рисе.

Хоть они и не друзья, игнорировать его было некрасиво. Поэтому она предположила:

— Может, еще не закончилось совещание? Такое иногда случается.

— Да, точно. Но разве тебя не беспокоит, о чем там говорят учителя? Что они так тщательно обсуждают в первый день третьего семестра?

— Трудно сказать. Похоже, из-за этого церемонию открытия проведут позже...

После классного часа ученики должны собраться в спортзале. Но если классный час не начнется, он никогда не закончится. Затем придется отложить и церемонию открытия.

— Скука смертная! Мы когда-нибудь дождемся, а?

Сидя на учительском месте, Хиромицу со злости пнул ногой стол.

Увидев, как парень срывает злость на школьном имуществе, сидящие рядом с ним одноклассники испугались.

Устав терпеть это ребячество, Рисе сказала:

— Хватит, Хиромицу. Глупо вымещать свой гнев на мебели.

Парень повернулся и злобно посмотрел на девушку.

Людям вокруг стало страшно. Но Рисе осталась невозмутимой, даже когда Хиромицу гневно уставился на нее. Конфликты между ними — не редкость. В это время все остальные молчали, чтобы не попасть под раздачу. Санари исключением не был.

Напряжение между Рисе и Хиромицу нарастало.

И тут в классе внезапно раздался резкий треск помех.

Ученики скривились, не выдержав столь громкого шума.

Но он продолжался недолго, а затем резко прекратился.

Все молча посмотрели на висящий под потолком динамик.

— Э-э-э… что это было? — тихо пробормотал Санари.

Но громкоговоритель снова заработал.

— Приветствую вас, ученики академии Сейхо, — раздался незнакомый мужской голос.

Во всяком случае, Рисе раньше его не слышала. Но… у нее было предчувствие. Он не мог принадлежать ни ученику, ни преподавателю.

— Кто это?..

Рисе услышала тихий возглас одноклассника. Не одну ее мучил этот вопрос.

Ученики никак не отреагировали на сообщение — лишь молча смотрели вверх. И пока они пребывали в ступоре, загадочный голос продолжил:

— Весело провели каникулы? Путешествовали с родными, сполна наслаждаясь семейным счастьем. Отдыхали вместе с друзьями, создавая незабываемые воспоминания. Почти наверняка все вы наслаждались этими мгновеньями мира. Но, к сожалению, хорошие дни не могут длиться вечно. Такова жизнь. Сегодня их последовательность прервется.

Речь мужчины была довольно провокационной.

Затем он вновь продолжил таким же театральным тоном:

— И вот вы забеспокоились, кто же это говорит. Если кратко, думаю, ваш жизненный опыт может запросто дать вам неверное представление. Поэтому ради вас я постарался быть чуточку изобретательнее, чтобы сделать все более интересным. Выйдите в коридор и выгляните во двор. Там вы найдете ответы на все ваши вопросы.

Динамики вновь замолчали.

Услышав такое, ученики ринулись посмотреть на центральный двор.

Не имея другого выбора, Рисе неохотно вышла в коридор.

Погода была прекрасной.

Голубое, словно замерший океан, небо, ослепительный свет теплого зимнего солнца.

Коридор заполнили ученики. Они расталкивали друг друга. Каждый хотел выглянуть во двор. Толпа увлекла Рисе за собой. И хотя девушке по-прежнему мешала стена людей, она смогла подойти поближе к окну с видом на центральный двор.

Внизу находился окруженный клумбами фонтан.

На нем красовалась статуя богини с нежной улыбкой взирающей в небеса.

На первый взгляд двор казался обычным.

Мужчина говорил что-то про изобретательность, но Рисе не понимала, что же он имел в виду.

Но затем произошло нечто странное.

Из двери на первом этаже западного крыла медленно появился человек.

Облаченный в черную мантию, он выглядел как темный пророк, выходящий на сцену посреди сатанинского ритуала. На голове у мужчины находился «черный мешок» с тремя отверстиями для глаз и рта. Эта маска скрывала его истинное лицо.

Неизвестно, как этот человек выглядел на самом деле: ни лица, ни волос не было видно. Можно лишь сказать, что он среднего роста. Все сразу поняли, что именно этот мужчина говорил через динамики. Однако он не из обслуживающего персонала академии.

— Д-да… да ладно? Это что, оружие? — удивленно произнес один из учеников. Все вокруг обеспокоенно зашумели.

На плече мужчины висел автомат.

Но определить, настоящий он или нет, было невозможно.

После «трех дней резни» правительство Японии внесло поправки в законодательство, увеличив число видов оружия, разрешенного для использования гражданским. Однако оружие с непрерывным типом ведения огня вроде автомата все еще было запрещено.

Если он настоящий, то мужчина приобрел его незаконным путем.

— Может, кто-то просто решил пошутить?

— Если так, то это уже слишком! Совсем не смешно!

Ученики не понимали, что происходит, и находились в смятении. Рисе не была исключением.

Наконец, человек в маске спокойно, как со сцены, оглядел свою аудиторию — учеников академии.

— Прежде всего я должен объяснить правила. Сейчас в здании школы заложены «бомбы».

— Чт!..

Рисе лишилась дара речи.

Неизвестно, был ли в маске мужчины микрофон, однако его голос вновь эхом разнесся по всей школе. Он сделал опасное заявление.

— Определить, сколько их, невозможно. Все они зарыты под этой школой. Как ни старайтесь, вы не сможете их обезвредить. При определенных условиях бомбы детонируют. И силы этого взрыва хватит, чтобы превратить всех вас в мясной фарш.

Мужчина говорил спокойно и равнодушно, без остановок. Это не было похоже на розыгрыш.

Затем он достал из-за пазухи необычный планшет размером с ладонь и высоко поднял его над головой.

— Бомбы можно взорвать посредством «пульта дистанционного управления» — этого планшета.

— Кроме того, я буду отслеживать ваше местонахождение с помощью «устройства контроля». Сейчас вы все должны носить наручные часы с GPS — часы Сейхо. Через этот планшет я могу определить координаты каждого их владельца, поэтому всегда легко проверить, где вы. Пока количество людей в школе остается прежним, пульт дистанционного управления непрерывно подает сигнал, который не дает бомбам детонировать. Но если кто-то исчезнет с монитора, они тут же взорвутся. Это означает, что вам нельзя покидать здание школы, и вы не должны снимать часы.

Побледневшие ученики посмотрели вниз на свои руки.

Если этот человек сказал правду, то они не могут покинуть здание или же снять часы. Кто мог знать, что устройство для проверки посещаемости в итоге станет детонатором бомбы? Как только обнаружится, что исчез хотя бы один ученик, все немедленно умрут.

— Под землей на самом деле установлены бомбы?!

Кто-то засомневался, что человек в маске говорит правду. Это был Хиромицу, кто же еще.

Он высунулся в открытое окно и продолжил кричать мужчине внизу:

— Это же не блеф? Я тут немного подумал. Странно, под школой зарыто так много бомб, а на земле даже нет следов раскопок!

Услышав слова Хиромицу, ученики вновь заговорили.

Все как он и сказал, даже не глядя вниз: не было никаких следов того, что на территории школы закапывали бомбы. К тому же, преступник, судя по всему, работал в одиночку.

Если ему никто не помогал, то установить такое количество бомб было просто невозможно.

Мужчина никак не отреагировал на слова Хиромицу.

— Поэтому необходим следующий номер. Далее, я хочу показать вам процесс «казни».

Он повернулся в сторону учительской. Похоже, это движение было сигналом. Оттуда начали выходить знакомые всем люди.

Учителя, не явившиеся в классы.

Их руки были связаны за спиной кабельными стяжками, их лица исказил страх. Они шли в ряд друг за другом, словно заключенные. Вероятно, человек в маске заранее приказал им выстроиться перед стеной комнаты персонала.

— Эй, он сказал про казнь, неужели...

Ученики высунулись из окон. Понимая, что должно произойти, они взволнованно смотрели широко раскрытыми глазами. Но их предположения не сбылись. Человек не стал снимать со своего плеча автомат.

— Время вышло.

Он просто посмотрел на часы, висевшие на стене во дворе, а затем произнес:

— Взрыв!

Колоссальный грохот сотряс всю школу. Рисе никогда до этого не слышала такого громкого звука.

Стену комнаты для персонала разорвало. Повсюду разлетались обломки зданий, словно извергающиеся внутренности. Из огромной дыры, пробитой взрывом, вырвался столб красно-коричневого огня. И это бушующее пламя беспощадно поглотило стоящих в одном ряду преподавателей.

— А-а-а-а!

От сильной вибрации Рисе чуть не упала на пол.

Другие ученики тоже еле держались на ногах, опираясь о стены и хватаясь друг за друга.

Окна со стороны двора мгновенно разбило, и осколки полетели в коридор. Порезавшиеся ими ученики кричали. Комната персонала на первом этаже была полностью разрушена. Пол класса, что находился над ней, обвалился. Стена рухнула во двор.

После всех этих событий, ужасных, как последний круг ада, толчки и тряска стали постепенно стихать.

Несмотря на сильный звон в ушах, головокружение и головную боль, ученики вновь высунулись в окна в коридоре.

Двор окутало облако пыли, закрыв обзор. Тщательно присмотревшись, под обломками… можно было увидеть груду человеческих конечностей. Наверное, это учителя и ученики, которые во время взрыва находились выше, на втором этаже.

— Нет, а-а-а-а-а! — закричал кто-то.

Столкнувшись с таким безумием, ученики реагировали по-разному… Одни рыдали во весь голос, другие стояли в шоке.

Рисе замерла от страха. Девушка чувствовала холодок на спине, но могла лишь не двигаясь с места смотреть на двор.

Из-за неисправности распылители на потолке сработали с задержкой, и в коридоре, словно из душа, полилась вода.

Намокнув, одежда Рисе прилипла к телу девушки, демонстрируя его манящие изгибы.

Промокшие до нитки ученики стояли в холодном коридоре, оцепенев от страха, и мелко дрожали.

По школе раздался бессердечный голос:

— Вы поняли, что здесь есть бомбы?

Пыль постепенно рассеивалась, и во дворе стал виден силуэт мужчины.

Он продолжал спокойно стоять, словно ничего не случилось. Несмотря на чудовищной силы взрыв, этот человек остался невредимым. Он производил необыкновенное впечатление. Мужчина еще раз оглядел школу и заговорил:

— Уже немного поздно представляться. Можете звать меня «Жутколицым».

Он впервые произнес свое имя.

Хотя вряд ли оно настоящее.

— Сейчас 8-00. С этого момента я буду следить за числом учеников через планшет. То есть веселье закончилось. Вскоре я объясню правила игры.

Ученики находились в замешательстве после взрыва, но Жутколицый лишь пожал плечами.

— Есть три условия, при которых бомбы могут детонировать. Первое — я дистанционно взрываю их через этот планшет. Второе — кто-то покидает территорию школы. И третье — через десять часов закончится обратный отсчет, и все бомбы детонируют. Поэтому ваша судьба — умереть спустя это время. Но если вы или полиция сможете по-джентльменски откликнутся на выдвинутые мной требования, я отключу бомбы и отпущу вас.

Мужчина продолжил:

— Я прошу вас только об одном. Вы должны разгадать мою загадку. Хоть я ее так назвал, но на самом деле это просто вопрос. Вам нужно лишь дать правильный ответ.

После этих слов плечи Жутколицего затряслись.

Возможно, он уже не мог скрывать переполняющее его и буквально вырывающееся наружу злобное возбуждение.

Хотя увидеть, как изменилось выражение лица под маской, было невозможно, все услышали низкий смех.

Мужчина посмотрел на ясное небо и раскинул руки, словно хотел поймать солнечный свет.

А затем задал ученикам роковой вопрос.

Он, как злобный клоун, нарочито склонил голову и спросил:

— Кто я?

Условие освобождения — раскрыть настоящую личность сумасшедшего.

Оставалось не так много времени.

Примечания переводчика:

1. Речь об этом событии http://tinyurl.com/hpcjpel

2. В оригинале было слово «газ», однако в контексте биологического оружия правильней использовать термин «аэрозоль»