Онлайн чтение книги Причины отделения Causes of Separation
Глава 31

2064: ближняя сторона Луны, Аристилл, офис «Северной логистики»

Двое солдат Дьюитта завели в кабинет священника и вышли.

Майк положил стилус на стол.

– Можете снять повязку.

Алекс послушался.

– Майк Мартин, я полагаю? – Он вытянул вперед руку.

Поднявшись, Майк пожал ее и указал на стул напротив себя.

– Я в долгу у Эвомы, только поэтому согласился вас принять. У вас максимум пять минут, если дело важное. Повторяю, важное!

– Я надеялся, вы уделите мне больше времени. Дело очень важное.

Майк устало вздохнул.

– Святой отец, Аристилл только-только чудом отбился. Пару часов назад мне сообщили, что моя… моя любимая в плену на Земле. Я как белка в колесе, на мне вся война. Скажите спасибо и за пять.

Отец Алекс опустился на стул.

– Примите мои соболезнования насчет любимой, но я вообще-то как раз и хотел поговорить о войне.

– Преподобный, мои решения за грядущие двадцать четыре часа определят будущее колонии.

Губы отца Алекса тронула тень улыбки.

– Не за двадцать четыре часа, а за двадцать четыре года. И будущее не одной только колонии, а всего человечества.

– Не понял? – Майк захлопал глазами. Неожиданное начало.

– Двадцать четыре года. Ровно с этой секунды.

– Понятнее не стало. Слушайте, преподобный…

– Просто Алекс.

– Мы, может, и года не продержимся, а вы про четверть века фантазируете. Смешно.

Теперь преподобный улыбался неприкрыто.

– Майк, почти всему Ветхому Завету три тысячи лет. Католической церкви – две тысячи. Мы тысячу лет со Схизмы хотим воссоединиться с восточным христианством. Через десяток лет Ватикан начнет заглядываться на лунное общество – по меркам церкви, это очень скоро.

Майк открыл рот, заговорил не сразу.

– Стоп, а зачем ко мне-то приходить? Какое дело Католической церкви до меня? До горстки лунных бунтарей?

– Три вопроса, три ответа. Первое: к вам я пришел потому, что вы один из хозяев восстания…

– Один из?

Глаза Алекса лукаво блеснули.

– Мало польстил?

– Нет, просто интересно, о ком еще вы в курсе. Мы на публике не выступаем…

– Вы, Хавьер Борда, Дарси Грау, Марк Солднер, Карина Рот, Альберт Лай, Анаит Берджухи…

– Какой к черту Анаит Берджухи?

– А никакой. Проверяю, слушаете ли. – И улыбнулся от своего же остроумия.

Майк прищурился. Непонятный тип. Вроде с чувством юмора, а вроде вертит хвостом. Как там Дарси однажды сказала про Майка? Один, что ли, засранец, имеет право ехидничать?

– Ну хорошо, по части Конференции вы подкованы. Откуда сведения?

– Вернемся к трем вопросам, – невозмутимо продолжал отец Алекс. – Второе: спрашиваете, какое дело до вас Католической церкви. Ответ: вы католик.

Майк вытаращил глаза.

– Пардон?

– Католик, католик. Вы крещеный, причащались, ходили в церковь. – Тут он обдал Майка укоризненным взглядом поверх очков. – Хотя последний раз лет двадцать назад.

– У вас эта хрень записана?

– У нас за две тысячи лет записано, – посмеялся Алекс. – Включая поручения на пергаменте забрать из прачечной императорское белье.

У Майка заходили желваки.

– Шутка. Но не забывайте, что ватиканский архив намного старше Гутенберга. Сегодня накопитель на йоттабайт стоит меньше чашки кофе – воображаете, какой объем информации мы храним?

Майк отодвинулся назад.

– Я крещеный, но в католики не записывайте.

– Слышали иезуитскую поговорку «Дай мне ребенка, и я верну человека»?

Майк кивнул.

– Святой Игнатий Лойола.

– Нет. Это сказал один его ученик – Франциск Ксаверий. Забавно: о созидании говорит не создатель, но создание… Пусть вы католик только формально, для моих целей этого достаточно.

Майк глянул на часы в планшете.

– Каких целей?

– А тут, дорогой Майк, мы плавно переходим к вашему третьему и наиболее любопытному вопросу: какое дело Католической церкви до горстки лунных бунтарей?

Ну и краснобай. Сколько самолюбования.

– И ответ?

Отец Алекс заговорщически подался вперед.

– Майк, между нами?

Тот кивнул.

– Вот я сказал, что у нас сведения о крещениях, причастиях… А в Аристилле записи о верующих американцах и африканцах ведутся не очень аккуратно, вот меня и прислали…

– Что, бюрократию поправить?

Отец Алекс закатил глаза.

– Расслабьтесь. Я шучу. – Он вздохнул. – Ладно, у вас и так множество забот, а тут еще я со своей иронией. Прошу меня извинить.

– Забыли. – Майк кивнул.

– Моя миссия… можно сказать, по большей части дипломатическая.

Майк испустил долгий вздох. Ватиканское диппредставительство? Дело странное, но смысл хотя бы отдаленно просматривается – чего не скажешь о речах отца Алекса.

– Поподробнее.

– На данный момент лунная колония только набирает силу, но… Помните вот это, фарадеевское? Кто-то из монархов спросил, какая польза от первого электрогенератора, а он: «Ваше величество, а какая польза от детей?» Майк, ваша колония – крепкий малыш. С огромным потенциалом. И не забывайте, что иезуитские миссионеры прибывали в Северную Америку еще за двести лет до американской независимости.

Какое прелестное слово «независимость».

– Значит, по-вашему, мы победим в войне?

Отец Алекс отклонился назад с руками на груди.

– У церкви нет мнения на этот счет. Церковь не будет делать ставку.

– То церковь. А вы сами?

– А мое мнение позвольте сохранить в тайне между умом и сердцем. Но если бы я сделал ставку…

– Тогда что?

– То отдал бы выигрыш бедным из-за своего обета нестяжания.

Забавляется, скотина.

– А что же проигрыш? – дожимал Майк.

– А я не ставлю, если не уверен в победе.

Какой надутый гад! Хотя и добрый: веяло от его улыбки теплом. «Пошали и ты», – как бы призывала она.

На лице Майка заиграла ответная улыбка. Все же вдруг по части надутого гадства они одного поля ягоды?

– Ну ладно, Аристилл вас заинтересовал из-за слов Фарадея о будущем электричества. А ко мне-то вы зачем пришли?

Его лицо стало серьезным.

– Я хочу поговорить о моральной стороне вопроса. О доктрине Справедливой войны. Если этот конфликт разгорится до открытого противостояния…

– Святой отец, вы в окно давно последний раз смотрели? Он уже разгорелся. Наши корабли захвачены, на нас напали.

Отец Алекс понимающе кивнул.

– Я веду к тому, что войну нужно вести честно.

Майк помотал головой.

– Бой на ринге и стычка в подворотне – вещи разные. Мы не будем сидеть сложа руки. Будем биться: на кону наши жизни.

– И ду́ши. Майк, быстрый, но порочный путь может приносить плоды, но в долгосрочной перспективе разрушителен!

Майк открыл рот, но отец Алекс не дал возразить.

– Я знаю, что вы с коллегами оглядываетесь на отцов-основателей США. Они прекрасно сознавали важность своей роли в масштабе мировой истории, понимали, кем будут для потомков. Они сражались честно, провозгласили свободу вероисповедания, создали Конституцию на идеях Просвещения – благородные поступки, которым еще тысячу лет влиять на мир. Но было и много недостойного: рабство, истребление индейцев и так далее. Тут все вносит свой вклад – не столько в современность, сколько в будущее. – Он буравил Майка глазами. – Помните, Майк, что в ближайшие несколько месяцев перед вами не один раз встанет нравственный выбор – самый важный в жизни. Кто бы ни одержал победу, ваши решения затронут судьбу миллионов – миллиардов! – потомков. Один раз закроете глаза на подлость, срежете путь по кривой дорожке… Вам известно первоначальное значение слова «скандал»?

– В смысле политический?

– В смысле христианский. Изначально это не просто зло, но зло, ведущее к нравственному падению ближнего. Если пойдете на сделку с совестью, не только возьмете грех на душу, но и подставите тысячи и миллионы тех, для кого в будущем станете моральным ориентиром.

– То есть жить как прежде уже нельзя, думай о потомках? Это вообще реально или сказки?

Отец Алекс только молча поправил воротник.

– Ушли от ответа?

– Ответил. Указал на свой воротник. Вот и намекай людям, право…

Майк закатил глаза.

– Гримасничайте сколько угодно, Майк, но одного не измените: жизнь нужно прожить достойно, и одно из условий – подать достойный пример. Многие, в том числе и я, могут нести слово только узкому кругу, но на вас и вам подобных устремлены миллиарды взглядов.

– Вот, значит, мораль проповеди? Не шали, история наблюдает?

– Именно. И не нужно так пренебрежительно. В моих словах скрыто куда больше, чем кажется на первый взгляд.

Майк прикрыл глаза рукой.

– Алекс, у меня и так зад в мыле, а тут еще и вы со своими нравоучениями.

– А почему у вас все так, Майк?

– Намекаете, сам виноват?

– Нет, интересуюсь. Возможно, вы сами выбрали этот путь – тогда и разбираться придется самостоятельно. В том числе с необходимостью не преступить черту нравственности. Однако если Господь вас на него направил, что ж, для своих целей он всегда найдет нужные средства.

Майк сердито насупился.

– Вы, помнится, вначале посчитали меня католиком. Так вот, нет. Я верю в науку: инженерию, математику, экономику. И не считаю, что Богу понадобилось подряжать людей на свои задачи.

Отец Алекс не сводил с Майка цепких глаз.

– Майк, я и сам в прошлом физик. Я верю, что Господь если и нарушает законы сохранения, то крайне редко; что он большой любитель термодинамики и что с лептонами забавляться не станет. А еще, что у него в большинстве своем есть мнение по поводу вектора развития истории и определенным людям он готовит определенные роли.

Вдруг у святого отца проснулся телефон. Он молча взглянул на экран и спрятал обратно.

Майк в это время успел бросить взгляд на часы в настенном мониторе.

– Святой отец, вы простите, но у меня и вправду дел по горло. Выделить средства ополчению, обговорить вариант частичного банковского резервирования, разобраться с конкурсом СМИ, придумать чудо-план по спасению Дарси…

Отец Алекс поднялся.

– Благодарю, что уделили время. Избавляю вас от своего общества, у меня как раз назначена еще одна встреча. Не прощаюсь, Майк!

Тот тоже поднялся.

– Еще встреча? С кем же тайный агент Ватикана встречается помимо революционеров?

– Термин «тайный агент» у нас не приветствуется, – улыбнулся Алекс.

Майк прищурился на него. Речь точная, изворотливая, более того, не без каламбуров. Переиграл все-таки Майка. Он тоже улыбнулся.

– А про Ватикан, значит, ничего не скажете?

– А что говорить? – Алекс выгнул бровь. – Я с самого начала был уверен, что вы отыщете информацию о моей работе в Ватиканской Обсерватории. – Он помотал головой. – У нас вышла такая занимательная беседа, но тут, Майк, вы меня огорчили! – В его улыбке скользнуло ехидство опытного проказника. – А если по существу, у меня в Аристилле несколько задач. Самая захватывающая – сбор фактов для обсуждения вопроса, имеют ли нечеловеческие сущности душу.

– Вы о Псах?

– Перед уходом мне еще необходимо переговорить с генералом Дьюиттом насчет условных обозначений для гражданских зон. – Алекс протянул руку. – До скорой встречи, Майк.