Онлайн чтение книги Спасение Форсайта Salvation of a Forsyte
VI

Прошло три недели, а Суизин все еще был в Зальцбурге, правда, жил он теперь не в "Золотых Альпах", а в квартирке над лавкой, неподалеку от Болешске. За это время у Суизина, наверное, целое состояние ушло на цветы. Маргит восхищалась его букетами, но Рози принимала их как нечто должное и, равнодушно бросив: "Большое спасибо!" – подолгу стояла у зеркала, прикалывая к волосам цветок. Суизин перестал удивляться – он теперь не удивлялся, что бы они ни делали. Однажды вечером он застал Болешске за серьезным разговором с каким-то бледным, взъерошенным субъектом,

– Наш друг, мистер Форсайт. Граф Д… – представил их Болешске.

Граф невольно внушил Суизину некоторое уважение но, присмотревшись к его брюкам, он подумал: "Не очень-то этот тип похож на графа!" Он отвесил иронический поклон молчавшим девушкам и взялся за шляпу. Но, спустившись в темную переднюю, он услышал шаги на лестнице. Это была Рози. Она сбежала вниз, выглянула за дверь и, огорченная, прижала руки к груди. Потом она быстро обернулась и увидела Суизина. Он поймал ее руку, Рози отняла руку, и все лицо ее как бы заискрилось от задорного смеха. Она быстро взбежала на несколько ступенек, остановилась, оглянулась на него через плечо и исчезла. Суизин ушел озадаченный и раздосадованный.

"Что она хотела мне сказать?" – упорно думал он.

За последние три недели Суизин без конца задавал себе множество вопросов: не дурачат ли его? Влюблена ли в него Рози? И зачем он здесь вообще? Иногда по ночам он зажигал в комнате все свечи, будто ему в самом деле нужен был свет, и, овеваемый легким ветерком, – часами сидел у окна с погасшей сигарой в руке, уставившись взглядом в стену. Каждое утро он говорил себе: "Хватит!" Дважды он упаковывал вещи, раз даже заказал карету, но на другой же день отменил приказание. На что он надеялся, что намеревался делать, на что ему решиться – он не знал и все время думал о Рози, но никак не мог понять загадочного выражения ее лица. Она как будто держала его в тисках, хотя все, что было с ней связано, угрожало самому святому, что только было в его жизни. А Болешске? Стоило Суизину увидеть его, как он тоскливо думал: "Будь он хотя бы немного почище!" – и машинально дотрагивался до своего безукоризненно повязанного галстука. Говорить с этим человеком все равно, что смотреть на то, чего не должен коснуться дневной свет. Свобода, равенство, самопожертвование!

"Почему он не займется каким-нибудь настоящим делом вместо всей этой болтовни?" – думал Суизин. Его раздражали в Болешске и внезапная неуверенность и приступы самоуничижения и отчаяния. "Проклятый оборванец, ворчал он. – Слава богу, я не такой чувствительный! А как горд! При его-то бедности! Непостижимо!" Как-то вечером Болешске вернулся домой пьяный. Суизин вынужден был отвести его в спальню, помочь раздеться и ждать, пока тот заснет. "Это уж слишком! – размышлял он. – Пьян, да еще при дочерях!" Вот после этого случая Суизин и заказал карету. Во второй раз он упаковал свои вещи, когда за ужином не только Болешске, но даже Рози обгладывала куриную ножку, держа ее в руках.

По утрам Суизин часто ходил в парк "Мирабель", чтобы выкурить сигару на свежем воздухе. Низко надвинув шляпу, чтобы защитить лицо от солнца, он приятно проводил там час-другой, бесстрастно созерцая ряды мраморных статуй, изображавших полугероических мужчин, которые похищали полунесчастных женщин. На другой день после того, как Рози убежала от него на лестнице, Суизин, как обычно, пришел в парк. В то утро небо было безоблачно и солнце ярко сияло над старым парком, над развесистыми тисами, трагикомическими статуями и изгородями, почти скрытыми абрикосовыми и сливовыми деревьями.

Когда Суизин дошел до скамейки, на которой обычно сидел, он увидел на ней Рози.

– Доброе утро, – запинаясь сказал он. – Вы знали, что это моя скамейка?

Рози потупилась.

– Да, – тихо ответила она.

Суизин был озадачен.

– А вам не кажется, что вы очень странно со мной обращаетесь?

К его удивлению, Рози положила свою маленькую нежную ручку на его руку, а потом, не сказав ни слова, вскочила со скамейки и бросилась бежать. Он не сразу пришел в себя. Кругом были люди, и ему не хотелось бежать, но все же он нагнал ее на мосту и взял под руку.

– Зачем вы это сделали? – проговорил он. – Не надо было убегать.

Рози засмеялась. Суизин выдернул свою руку, ему захотелось схватить Рози и хорошенько ее встряхнуть. Он долго шагал молча, а потом спросил:

– Скажите на милость, зачем вы пришли в парк?

Рози бросила на него быстрый взгляд.

– Завтра будет карнавал, – сказала она.

Суизин пробормотал:

– И это все?

– Если вы не пригласите нас, мы не пойдем.

– А если я откажусь, – сказал он мрачно, – найдется сколько угодно других…

Рози опустила голову, ускорив шаги.

– Нет, – прошептала она. – Если вы не пойдете, я тоже не пойду.

Суизин снова взял ее под руку. Какая это была круглая и гладкая ручка! Он старался заглянуть ей в лицо. Неподалеку от дома он попрощался, по какой-то непонятной причине ему не хотелось, чтобы их видели вместе. Он смотрел ей вслед, пока она не скрылась из виду, а затем медленно пошел назад, к парку. Дойдя до скамейки, где сидела Рози, Суизин сел, неторопливо раскурил сигару и, выкурив ее, еще долго сидел в тишине, окруженный мраморными статуями.