Онлайн чтение книги Самое запутанное дело инспектора Френча
Глава 7. К вопросу о свадьбе

Когда инспектор Френч чувствовал, что не может справиться с трудностями в расследовании, у пего было в привычке пересказывать обстоятельства дела во всех подробностях своей жене. Оторванная от священных забот по ведению хозяйства, которым была предана всей душой, эта женщина обычно безропотно приносила свое шитье и мирно садилась в углу большого мягкого дивана, а ее властелин и повелитель ходил взад-вперед по комнате, излагая свои размышления, оспаривая их с безжалостной логикой, при этом интенсивно жестикулируя, скрупулезно анализируя факты, перетасовывая их и пересказывая заново… Порой она вставляла несколько слов, а чаще всего предупреждала, чтобы он не наткнулся на столик у пианино, и просила ходить по менее вытершимся местам на ковре. При этом внимательно слушала его и время от времени выражала свое мнение, или, как Френч это называл, «высказывала замечания». И не раз эти «замечания» проливали совершенно новый свет на обсуждаемый вопрос, и этот свет уже не раз указывал то направление поисков, которое в результате приводило к раскрытию преступлений.

После возвращения из Испании инспектор осчастливил ее исчерпывающим изложением фактов, связанных с преступлением на Хэттон-гарден. Она слушала мужа внимательнее обычного, и вскоре он заметил, что она готова сформулировать свои «замечания».

– Не думаю, что бедный старик решился на что-либо дурное, – сказала миссис Френч. – Стыдно тебе переделывать его характер, когда он уже мертв.

Френч, перестав вышагивать по комнате, повернулся к жене.

– Да я не переделываю его характер, Эмили, дорогая, – возразил он, задетый этой неожиданной атакой с тыла. – Я просто считаю, что он единственный из известных нам, кто мог сиять слепок с ключа. А раз так, то значит, что он пошел туда, чтобы ограбить сейф.

– Ну а я считаю, что ты ошибаешься, – твердо заявила женщина и продолжила с безжалостной логикой под стать самому инспектору, – потому что если он пошел на ограбление, то у него должен быть не такой характер, как ты описал; а если у него такой характер, как ты описал, тогда он не собирался грабить. Вот что я думаю.

Френч слегка опешил. Эту неувязку он чувствовал с самого начала, но не обратил на нее внимания. Теперь же, когда его Эмили, как всегда честно и бескомпромиссно, указала ему на это противоречие, он понял, что жена абсолютно права. Если Гетинг действительно был таким, каким его описывали все его знавшие, то он не мог быть вором.

Френч сел за стол, открыл записную книжку и стал просматривать все известные факты об убитом. И все больше убеждался в правоте жены. Гетинг невиновен, если только и многочисленные свидетели не были введены в какое-то невероятное заблуждение.

Ум инспектора вернулся к другой стороне дилеммы. Если Гетинг невиновен, кто снимал слепок с ключа? Ключ не брали из банка, следовательно, копию делали с экземпляра мистера Дьюка. Кто же это сделал?

Никто из служащих конторы – по крайней мере, если мистер Дьюк не ошибался. А Френч не думал, что в таких делах директор может так сильно ошибаться. Любую вопиющую ошибку директора почти наверняка заметили бы и запомнили подчиненные. Нет, подумал Френч, пока что на слова мистера Дьюка можно полагаться.

А вот уверенность последнего в том, что никто в его доме не мог взять ключа, вызывала у инспектора большие сомнения. Судя по всему, торговец алмазами намного пристальнее следил за деловыми партнерами, чем за своими домашними. Убежденный, что вокруг свои, он мог считать достаточными свои предосторожности. Не это ли дало мистеру Дьюку основание утверждать, что никто в доме не тронул бы ключа?

Пожалуй, Френч упустил из виду такое предположение. А если так, то нужно непременно искать способ исправить свою ошибку.

Сперва он захотел поделиться своими соображениями с мистером Дьюком и попросить директора помочь ему беспрепятственно проникнуть в дом владельца фирмы. Но почти сразу Френч понял, что лучше не говорить пожилому джентльмену о своем намерении, чтобы тот случайно не предупредил возможного преступника.

Френч также решил, что лучше не заниматься этим делом самому. Он знал, кому можно доверить такую работу – младому сыщику по имени Патрик Ноулан. Это был в своем роде Дон Жуан, отлично умевший располагать к себе представительниц прекрасного пола и добывать у них любые сведения. Если ему удастся познакомиться с женской половиной прислуги, не пройдет и нескольких дней, как он все у них выведает.

На следующее утро Френч вызвал сержанта Ноулана и изложил ему свой замысел. Ноулан, в присутствии начальства отличавшийся краткостью ответа, сказал: «Хорошо, сэр» – и отправился на задание.

Через день он вернулся с первыми сведениями. Переодевшись под электрика и захватив с собой чемоданчик с инструментами, Ноулан прибыл в дом мистера Дьюка якобы для того, чтобы проверить осветительную арматуру.

Мисс Дьюк дома не оказалось, а очень хорошенькая горничная, открывшая ему дверь, была так очарована незнакомцем, что сразу же пригласила его войти. Он обошел весь дом, особенно внимательно изучив спальню мистера Дьюка. В полдень он без труда получил разрешение разогреть на кухне свой суп в кастрюльке и благодаря своим чарам успел уговорить хорошенькую горничную пойти с ним в кино и на ужин, когда у нее будет очередной вечерний отгул.

– Стоит мне капельку ее раззадорить, и она расскажет обо всем, что знает, – подвел он итог, – хотя вряд ли она знает много.

– Для начала очень хорошо, – одобрил Френч, – но что конкретно ты выяснил?

– Так, прежде всего – семья. Их двое: отец и дочь, мисс Силвия. Мать жива, но уже много лет находится в доме для душевнобольных. Говорят, неизлечима. Мисс Силвия – красивая юная леди и многим нравится, как говорит Рейчал, – это горничная. Дальше слуги: эта самая Рейчал, еще одна девушка, Энни, и Сара, кухарка, а помимо них, как она сказала, «шофер», которого зовут Мэнли. Его я не видел, а девочки, по-моему, приличные: во всяком случае, не из тех, кто будет таскать ключи от чужих сейфов с драгоценностями.

– Как выглядит дом?

– Не очень большой, мебель, видимо, была хорошей, когда ее покупали, но теперь уже стала немножко потертой. Спальня мистера Дьюка располагается в конце левого крыла, а спальня дочки – в центре дома, так что любой может пройти в комнату мистера Дьюка незамеченным. Любой мог бы снять слепок с того ключа, если директор оставил ею в комнате, скажем, пока ходил принимать ванну.

– Ты не заметил возможных похитителей, каких-нибудь ремесленников вроде твоего электрика или кого-то, кто временно гостит в доме?

Сержант помотал головой.

– Нет, сэр, – признался он. – Подумал, что для первого дня достаточно. Я не хотел, чтобы они в чем-то меня заподозрили. Но я это выведаю у Рейчал завтра вечером.

– Лучше познакомься с этим шофером, Мэпли… Или нет, я сам с ним поговорю. А ты занимайся своим делом. Еще что-нибудь?

– Нет, боюсь, что нет, сэр. О чем девчонки болтали больше всего, так это о помолвке мисс Силвии. Похоже, она была помолвлена с каким-то своим дружком из Сити и они собирались сыграть свадьбу в конце месяца. А теперь у них какая-то ссора, и вся штука откладывается, если не отменяется вовсе.

– Даже так? Эти девушки, они не сказали почему?

– Нет, сэр. Но я могу и об этом легко разузнать у Рейчал, если вам это важно.

– Да мне-то какое дело, – сыронизировал Френч. – Но ты все-таки узнай как можно больше – на всякий случай. Ты знаешь, кто этот молодой человек?

– Нет, сэр. Они не говорили.

Френч заглянул в свою записную книжку.

– Получается, что я знаю куда больше тебя, – проворчал он. – Он служащий в конторе мистера Дьюка, зовут Харрингтон, Стэнли Харрингтон. Как и прочих, я опрашивал его в конторе на следующий день после убийства, и он упомянул о помолвке. Тогда казалось, что их намерения серьезны. Когда они отложили свадьбу?

– Об этом служанки тоже ничего не сказали, сэр.

– Значит, и об этом узнай. Пока достаточно.

В тот же вечер Френч, изображая безработного автомеханика, занял пост возле дома мистера Дьюка и почти сразу увидел пожилого джентльмена, вернувшегося с работы на своей машине. Часом позже инспектор проследовал за шофером до дома на узкой улочке в стороне от Истер-роуд. Там Френч пооколачивался еще с час и только потом был вознагражден тем, что вновь увидел «преследуемого». Тот вышел из дома, прошел вниз по улице и исчез за дверью бара «Роза и чертополох». Как раз на это сыщик и надеялся. Через несколько минут он последовал за шофером.

Завязать знакомство удалось довольно быстро. Френч в роли механика без работы получил искренние рекомендации обратиться к любому шоферу, и после двух стаканов пива сначала узнал обо всех возможностях найти работу в районе, а потом, путем искусного выуживания, и многие подробности о работе самого Мэнли и владениях мистера Дьюка. Но ничего, что вызвало бы малейший интерес или подозрение, Френч не услышал. Сам шофер показался ему малым честным и безобидным, а кроме того, слишком тупым, чтобы самому пойти на какой-либо риск, тем более с ключами от сейфов.

Через день сержант Ноулан принес сведения, заставившие инспектора направить свои размышления еще в одно русло. Ноулан, по его словам, сначала повел хорошенькую горничную Рейчал в кино, а потом на ужин в известный ресторан. Девушка была, как выразился сержант, «бойкой болтуньей», и ему приходилось лишь ловко предлагать – как бы невзначай – новую тему, чтобы непрерывный поток более или менее важных сведений не иссякал.

Прежде всего Ноулан уточнил, не заходил ли кто-нибудь в последние недели в гардеробную мистера Дьюка ночью или рано утром. До него самого, как сказала Рейчал, никакие мастеровые в дом не заходили уже давно. Единственным, кто оставался ночевать довольно продолжительное время, был мистер Стэнли Харрингтон, жених мисс Дьюк. Молодые люди с азартом репетировали пьесу, которую ставило местное общество театральной самодеятельности, и за четыре дня до выступления мисс Дьюк не позволила своему воздыхателю тратить время на отъезды и приезды и настояла на том, чтобы он ночевал у них. Это случилось примерно за месяц до убийства, и спал Харрингтон в комнате как раз напротив спальни мистера Дьюка. Таким образом, стало очевидно, что если бы ключ в какой-то момент оставили в гардеробной, Харрингтон мог спокойно снять с него слепок.

Далее Ноулан рассказал о том, что ему удалось выяснить относительно отложенной свадьбы, и эти новости дали Френчу новую пищу для размышлений. Оказалось, что разлад – неизвестно из-за чего – возник мгновенно, и произошло это на следующий день после убийства. Накануне вечером, как говорила Рейчал, мистер Дьюк не обедал дома. Пришедший мистер Харрингтон и мисс Дьюк пообедали вдвоем, в полном мире и согласии. После обеда они вместе куда-то отправились. Около десяти вечера мисс Дьюк вернулась и тотчас же ушла спать. Следовательно, она почти наверняка не знала о том, что мистера Дьюка вызывали ночью в контору в связи с убийством. Девушка, по всей вероятности, узнала о трагедии от отца на следующее утро за завтраком. Не прошло и пяти минут после завтрака, а она уже выскользнула из комнаты и кому-то позвонила. И, как только мистер Дьюк вышел из дому, тотчас оделась и пошла вслед за ним. Мисс Силвии не было минут двадцать, а потом она сразу же ушла к себе в спальню, где и провела весь день, сославшись на головную боль. Когда Рейчал заходила к ней под каким-то предлогом, то заставала молодую госпожу лежащей на кровати, но почти все остальное время слышала, как мисс Силвия часами ходила взад-вперед по комнате. Из этого горничная заключила, что ее хозяйка страдает скорее не физически, а душевно. Около четырех часов дня пришел мистер Харрингтон. Мисс Дьюк приняла его в своей гостиной, и во время разговора, видимо, вспыхнула ссора. Мистер Харрингтон ушел примерно через полчаса, и Рейчал, закрывавшая за ним дверь, сказала, что выглядел он так, будто ему вынесли смертный приговор. На его лице была написана горькая мука и отчаяние, он походил на помешанного или ошарашенного каким-то ужасным бедствием. Обычно он был очень приветлив с горничной, но в тот день словно и не заметил ее, шатаясь, вышел за порог и поплелся по улице как конченый человек. Позднее, тем же вечером Рейчал заметила, что у мисс Дьюк от слез покраснели и опухли глаза. С той поры молодая леди изменилась до неузнаваемости. Она стала молчалива, печальна и подавлена, похудела и подурнела. По мнению Рейчал, если все пустить на самотек, то скоро бедная мисс Силвия совсем зачахнет.

Инспектора Френча такие события сильно заинтересовали. С трудом верилось, что между убийством Чарлза Гетинга и отложенной свадьбой существует какая-то связь. Тем не менее некоторые факты указывали на это.

Если мисс Дьюк впервые услышала о трагедии от отца за завтраком, не потому ли она побежала звонить по телефону? Кому она позвонила? Что она делала, уйдя на двадцать минут из дома? Что произошло во время разговора мисс Дьюк и Харрингтона? И, что важнее всего, почему отложили свадьбу? Френч понял, что не успокоится, пока не получит ответов на все эти вопросы. Для этого ему нужно было знать, что мисс Дьюк делала в течение интересующего его периода.

Основательно обдумав пути и средства поисков, Френч снова вызвал сержанта Ноулана.

– Послушай, – начал Френч, когда тот появился на пороге. – Я хочу, чтобы ты кое о чем еще узнал у этой горничной. Когда вы снова можете с ней увидеться?

– В воскресенье, сэр, – ответил сердцеед. – Я пообещал ей еще одну встречу, решив, что Рейчал может вам понадобиться.

– А сегодня пятница. Так, значит, придется подождать. Лучше встречайтесь в воскресенье, как договорились. Выясни, во-первых, каким, транспортом мисс Дьюк поехала в дамский клуб своей приятельницы в ночь убийства; во-вторых, каким транспортом вернулась; в-третьих, получала ли она какую-либо записку или послание после возвращения и до прихода мистера Харрингтона на следующий день. Усвоил?

Ноулан кивнул и вышел из кабинета, а Френч занялся текущей работой, сильно застопорившейся в последнее время.

В понедельник утром, сержант Ноулан отчитался инспектору. Свою милую болтунью он весь воскресный день катал по Темзе и за это получил от нее такие сведения.

Мисс Дьюк и мистер Харрингтон уехали в машине мистера Дьюка без пяти восемь. Шофер Мэнли сказал потом Рейчал, что молодая госпожа не просила ее дожидаться, поскольку полагала, что машина потребуется отцу – вернуться домой из клуба. Около десяти юная леди вернулась на такси и быстро скрылась в своей комнате. Насколько было известно Рейчал, хозяйке никто не звонил и ничего не передавал до прихода мистера Харрингтона.

Френч стремился сохранить в тайне свой интерес к делам мисс Дьюк, и поэтому не хотел ни о чем расспрашивать шофера Мэнли. Адрес дамского клуба он узнал от Харрингтона и решил навести справки и там. Через час он уже стоял перед несколько покосившимся зданием воскресной школы на узкой улочке в районе Шедуэлл с обшарпанными и невзрачными домишками. Школа была закрыта, но из расспросов соседей выяснилось, что сторож живет в доме 47.

Дверь ему открыла бледная и усталая молодая женщина с ребенком на руках. Френч спросил, не уделит ли она ему пару минут, и женщина пригласила его в не особенно чистую кухню. В ответ на ею вопросы она сказала, что клуб возглавляет некая мисс Эми Лестрейндж. Клуб открыт каждый вечер, но сама женщина только убирает там комнаты. А вот ее муж, сторож, бывает там каждый день. Скорее всего, он был там и тогда, когда приезжала интересующая уважаемого сэра молодая леди. Муж работает неподалеку на фабрике и через полчаса придет на обед, если сэр соблаговолит подождать.

Френч сказал, что скоро вернется, и прошелся по неказистым окрестностям. Через сорок пять минут он появился в доме 47, куда только что пришел и сторож. Френч спокойно дождался, пока тот пообедает, а потом приступил к расспросам.

Сторож, явно рассчитывая на то, что ему заплатят, старался не забыть ничего, о чем знал. Он был в клубе в тот самый вечер. Когда Френч описал интересовавшую его молодую пару, он тотчас вспомнил, как они приехали. Не так уж часто такая шикарная машина появляется среди убожества этого мерзкого уголка, такую не забудешь. Сначала из автомобиля вышел джентльмен и спросил сторожа, это ли дамский клуб на Кертис-стрит, а потом помог выйти спутнице. Леди сказала шоферу, что ему не нужно ни ждать ее, ни заезжать за ней. Она скрылась в клубе, оставив сопровождавшего джентльмена на тротуаре. Около половины десятого подъехало такси, и тот же джентльмен вышел и попросил его, сторожа, пойти в клуб и сказать, что мистер Харрингтон ждет мисс Дьюк. В скором времени молодая леди вышла вместе с мисс Лестрейндж, главой клуба. Все трое поговорили о чем-то несколько минут, после чего молодая пара села в такси и уехала.

– Чудесная девушка, эта мисс Дьюк, – заметил Френч, предлагая сторожу табак из своего кисета. – За все те годы, что я ее знаю, всегда она такая улыбчивая и милая.

– Это верно, – ответил собеседник, жадно набивая трубку. – Прелесть, и все тут.

Френч одобрительно кивнул.

– Ставлю соверен, что она была так же мила и улыбчива, когда уезжала, как и когда приехала, – заявил инспектор. – Она всегда такая.

– Что ж, вы б выиграли. Но, черт возьми, это ж так просто этаким леди, у которых куча денег, быть милыми. С чего бы нет?

Френч встал.

– Ну, знаете, я думаю, и у них есть свои беды, как у всех нас, – сказал он, опуская полкроны в жадную руку сторожа.

Если последний не соврал и мисс Дьюк уезжала в хорошем расположении духа, это означало, что никакой ссоры тогда еще не произошло. Следовательно, теперь нужно было разыскать такси, на котором молодые люди уехали в Хэмпстед, чтобы узнать, не случилось ли чего-нибудь необычного во время этой поездки.

Инспектор вернулся в Скотленд-Ярд, вызвал своих помощников и объяснил им суть вопроса. В тот же день таксист нашелся, и этим Френч более всего был обязан удаче, а не исполнительности подчиненных. Джеймс Томкинз, везший молодую пару в тот вечер, в пять часов уже был в Скотленд-Ярде и ждал, когда Френч его вызовет.