Онлайн чтение книги Сапожок Пелесоны
2

Я растянулся на земле, вдобавок меня щедро присыпало фруктами и накрыло корзиной. Плащ мой порвался, и посох куда-то унесли катастрофические силы. Но больше я переживал не за посох с плащом, а за свой желтый саквояж. В нем имелось довольно приличное количество склянок с пивом и водкой, даже шампанское и коньяк на особо праздничный случай. Если хоть часть из этого добра разлилась, то пострадали бы очень важные вещи. Последствия могли оказаться ужасными. Озабоченный судьбой сумки, я повернулся, приподнял голову и сквозь прутики корзины увидел, что мой багаж покоится на горке яблок возле повозки – видно тайная сила рун защитила его от большой беды. Попутно я узрел, что дверка кареты распахнулась, и на землю ступил субъект в дорогом бархатно-синем костюме и крайним недовольством на физиономии, подчеркнутом искривленным носом. Следом за ним появилась дама в голубом, расшитом жемчугом платье. Она была настолько хороша, что я сразу перестал поносить в мыслях глупого кучера и даже думать о своем саквояже.

– Вы не ушиблись, госпожа Силора? – подавая руку, спросил субъект с искривленным носом.

– Извините, графиня! Пожалуйста, простите! – заблеял возница, отбросив поломанный хлыст и подбегая к карете. – Все из-за этого сумасшедшего! Надеюсь, вы не пострадали?

– К счастью ни царапинки. Только брошка куда-то отлетела, – она улыбнулась очаровательной улыбкой и посмотрела на меня (вернее, на корзину, покоившуюся на мне). – Интересно, что с этим несчастным? Надеюсь, он не разбился насмерть.

– Вы говорите о мерзавце, чуть не разнесшим наш экипаж? – переспросил мужчина в бархатном костюме и дернул кривым носом.

– О, со мной все в порядке, госпожа Силора! – демонстрируя, что меня записывать в мертвецы еще рано, я откинул корзину и живой, здоровенький вскочил на ноги. – Отлично себя чувствую. Признаться, даже рад этому маленькому происшествию.

Я подошел ближе, разглядывая молодую графиню, с которой меня свел Паленок и его взбесившийся лошак. Вблизи кенесийка была еще более восхитительна, чем виделась мне через ивовые прутья корзины. Ее волосы цвета спелой пшеницы золотились на солнце, в глазах было столько глубокой синевы, что я испытал легкое головокружение. Расшитое мелкими жемчужинами декольте едва сдерживало ее часто вздыхавшую грудь.

– Каков наглец! – негромко, но вполне ясно произнес спутник графини.

Наверное, он имел в виду меня, и я поторопился изменить мнение о себе на более привлекательное:

– Позвольте представиться, госпожа Силора, – сказал я, делая еще один решительный шаг. – Блатомир. Маг, специалист по древним культурам, знаток тайных знаков и символов, алхимик, философ и ваш покорный слуга, – более я перечислять своих достоинств не стал, подумав, что остальное просто не поместиться в ее прелестной головке.

– Знаток тайных знаков? – переспросила графиня. В ее поначалу холодных глазах начал разгораться интерес. – Маг и философ?

– О, да. Во мне множество всяких необычных талантов. Одну минутку, госпожа, – решив преподнести Силоре маленький презент в честь знакомства, я быстро шмыгнул к волшебной сумке.

Прежде чем открыть замок, я увидел приближающегося тяжким бегом Паленка. Но не владелец повозки озаботил меня, а кавалькада всадников, поднимавших пыль по дороге, которой недавно ехала карета графини. Здесь во мне снова пробудился дар предвиденья. Пробудился как-то нехорошо, зашевелился в моей голове и сообщил, что наездники появились не вовремя и не к добру. Может, разумнее было мне покинуть это место и сделать ноги к городским воротам, но я никогда не был трусом. Тем более не думал малодушничать рядом с милейшей госпожой Силорой. Вытащив из сумки «Поляроид», я пренебрежительно глянул на субъекта в бархатных одеждах, ворчавшего рядом с кучером, и попросил графиню отойти на пару шагов в сторону, так чтобы за ней был более живописный вид, чем поломанная дверка кареты.

– Госпожа Силора, один миг внимания. Сейчас выйдет маленькое волшебство. Очень редкое волшебство, – объяснил я, ловя ее светлый лик видоискателем. – Пожалуйста, не двигайтесь! Улыбочку!

Едва я успел нажать на кнопку, запускавшую механизм фотокамеры, как сзади послышалось жалобное завывание, и чьи-то цепкие пальцы дернули мой плащ.

– Вирг Всемогущий! Вы разорили меня! О, Пресветлая Юния! – причитал Паленок, поминая имена богов и часто дыша. – Что наделало ваше ненормальное колдовство! – он попытался обратить меня к разбитой вдрызг повозке.

– Друг, отвали от меня, – вежливо попросил я. – Видишь, я с графиней общаюсь.

В этот момент, выплевывая свежую карточку, зажужжал «Поляроид». Звуки неведомой штуковины привели Паленка в чувство близкое к панике: он отскочил от меня и схватился за голову. Воспользовавшись минутной свободой, я подошел к госпоже Силоре и вручил фотографию.

– Это мой портрет?! Всего за одно мгновенье, – изумилась она, разглядывая изображение, все яснее проступавшее на картонном прямоугольнике.

– Всего за одно мгновенье. Сущая мелочь при моих магических возможностях, – сообщил я и коснулся ее руки. Мой правый глаз узрел милую улыбку на ее губах, краешек левого уловил приближение кавалькады всадников.

– Какой маленький портрет! Возмутительно маленький, – скривившись, сообщил гильдиец в бархатных одеждах. – И вы, госпожа Маниоль, здесь на себя не похожа. Не капли не похожа. У вас другой цвет лица. Сдается мне, что волшебство это недоброе, связанное с демонами.

– И прическа у вас, госпожа, обычно другая, – заметил кучер, заглядывавший через мое плечо. – Боюсь, что магия здесь вредоносная. Она портит ваш светлый образ.

– Мой светлый образ подпортило ваше неумение управлять лошадьми, – отозвалась графиня. – Принеси лучше мою сумочку. Надо себя привести в порядок. Я же не могу предстать перед маркизом Вашабом в таком виде.

– Смею вас заверить, я использовал только добрую магию, – нашептал я графине. – А выглядите вы прекрасно, только волосы чуть растрепались. Кстати, кто такой маркиз Вашаб?

Она не успела ответить, лишь обратила взгляд на дорогу, где поднимали пыль стремительные всадники.

– Волшебник Блатомор или как вас там!… – вмешался Паленок, быстро справившийся с ужасом, который на него навели звуки из фотоаппарата. – Скажите, что мне делать теперь с этим вот? – он вытянул распростертую пятерню к горке яблок и перевернутым корзинам. – Между прочим, здесь был не только мой товар. Я разорен! Смертельно разорен! Я не отпущу вас с этого места и не дам вам покоя, пока вы не объясните, что мне делать с моими фруктами!

– Сделайте из них компот, – посоветовал я, и хотел было помочь Силоре справиться с застежкой сумочки, но этот ненормальный не собирался от меня отставать. Он подскочил и вцепился в мой рукав, словно горе совсем отшибло ему мозги.

– Эй, послушай, товарищ фермер, – сказал я, отводя его в сторону и понижая голос до грозного шепота, – во-первых, я не виноват, что ты слетел с телеги, испугавшись звука открываемой бутылки. Во-вторых, я не виноват, что твой ишак такой же сумасшедший, как и ты. А в-третьих, не мешай моей милой беседе с графиней Силорой. Иначе тебе это дорого обойдется. Гораздо дороже, чем стоят твои червивые яблоки и твой бешеный осел. Я ясно изъясняюсь?!

– Это – графиня Силора Маниоль? – настороженно переспросил он, тоже понизив голос.

– Именно.

– Но это ничего не меняет. Вы мне должны помочь с повозкой. И с фруктами, – твердо сказал Паленок, снова вцепившись в мой рукав.

– Мать грешная! Какой же ты мелочный! – вспылил я, притягивая его за воротник. – Хорошо, я возмещу убытки. Получишь пять гавров серебром, – он попытался оспорить сумму, но я прервал его, дернув за воротник и добавив: – в придачу твою фотографию… э-э… твой магический портрет на фоне разбитой повозки и растоптанных яблок. За минуту нарисую. Такого ты точно не видел!

Вокруг нас уже собралось много народу, остановилось две телеги и крытый экипаж, и я не сразу заметил, что кавалькада всадников пересекла соединение дорог. Когда я повернулся к графине, первые из верховых – двое молодых мужчин в длинных клетчатых плащах – подъехали к ее карете. Я поспешил откопать посох из груды яблок, одновременно подумывая, что теперь мне вряд ли удастся сказать графине, все то, что обычно говорят молодой и красивой женщине при первом знакомстве. Я даже опасался, что у меня не получится выведать, где я смогу ее найти в Рориде. Но это был еще не полный набор неприятностей: спутник Силоры, имевший искривленный нос, подбежал к одному из всадников и начал что-то говорить, нагло указывая на меня пальцем. У меня возникло предчувствие, что кто-то настойчиво ищет козла отпущения, что бы обвинить его в столкновении повозки и кареты. Причем события складывались так, что этим козлом мог оказаться я. Ситуация требовала мудрого вмешательства. Подняв посох, я направился к спешившимся всадникам, но совершенно неожиданно возник чертов Паленок. Снова схватил меня за рукав и потребовал:

– А пять гавров серебром и мой портретик? Вы обещали!

– О, еб-питимия святейшая! Чего ты прицепился?! Ну, чего тебе от меня надо?! – моя свободная рука потянулась к его шее.

– Пять гавров, – сказал он, честно глядя мне в глаза. – Лучше шесть.

– Вот тебе пять гавров! Вот! – я торопливо развязал кошель и выудил серебряную монетку. – И оставь меня в покое!

Я собрался вернуться к госпоже Силоре, которую окружили с расспросами всадники, когда Паленок снова повис на моем рукаве.

– А картинку? Вы обещали нарисовать меня магическим образом!

– К повозке! Быстро! – рявкнул я, выронил посох и поднял, висевший на груди «Поляроид». – Еще три шага назад и шаг влево, – когда занудный агроном стал так, чтобы рядом с ним была видна разбитая повозка, перевернутые корзины с яблоками и толпа довольных зевак, я щелкнул кнопкой. Выждал минуту, пока появился снимок и, повернувшись к графине Маниоль, снял еще раз ее и стоявших рядом богато одетых людей.

– Скоро рисовать будете? – поинтересовался Паленок за моей спиной.

– Готово уже. На! – я небрежно протянул фотографию.

Взяв ее очень осторожно, фермер приблизил изображение к глазам и взвизгнул, будто перед носом у него оказалось не фото, а живой чертик с рожками.

– Это я! Клянусь, настоящий я! – заорал он, выпрыгивая и потрясая карточкой.

Паленка мигом окружила толпа любопытных, и каждый норовил заглянуть ему через плечо или подлезть с боку, чтобы видеть чудесный «рисунок».

– Так вы действительно маг? – раздался позади меня высокий мужской голос.

Я поднял с земли посох и медленно повернулся. Передо мной стоял молодой гильдиец с бледным лицом и маленькими проницательными глазками. На его дорожном плаще был вышит герб – рыба под кенесийской буквой «В» – и я заподозрил, что бледнолицый и есть сам маркиз Вашаб.

– Действительно, – без особого удовольствия ответил я и быстро спрятал вторую фотографию графини в карман. – Маг. Причем очень хороший маг.

– Чужестранец и специалист по тайным знакам? – он приподнял левую бровь – на бледной коже она казалась нарисованной углем.

– И еще по очень многим магическим вопросам. Только не умею бешеными лошадьми управлять. В этом вы собираетесь меня обвинить?

– Господин Бекелер, нам везет! – воскликнул он, обращаясь к одному из своих спутников. – Ведь я же говорил, что это случится!

– О, да! Чудесны твои дела, Юния! Жрица не ошиблась – все сбылось в божественной точности, – ответил Бекелер. – Именно таким я его и представлял. Точно таким. О! – он вытянул ко мне руку, глядя на меня с хитреньким прищуром.

– Вам, господин маг, придется проехать с нами. Есть некоторые щекотливые вопросы, – сказал человек в кольчуге, неожиданно возникший между моим драгоценным саквояжем и лошаком Паленка.

В этот момент я заметил, что графиня села в карету, и кучер уже тронул лошадей. Экипаж госпожи Силоры не получил серьезных повреждений от столкновения с повозкой (если не считать оторванной двери и нескольких трещин) и вполне мог продолжить движение к городу, чего не мог сделать я, оставаясь один против банды гильдийцев, проявлявших ко мне непонятный и явно нездоровый интерес.

– Черта с два я с вами поеду. У меня своих дел по горло, – сказал я и с крайним сожалением посмотрел на отъезжавшую карету. – И отойдите от моей сумки! Это опасно! – предупредил я наглеца в кольчуге, скрытой под плащом.

– Господин Блатомир, у нас к вам очень серьезное дело, – начал объяснять мужчина с гербом, вышитым в виде рыбы с буквой «В». – Я – маркиз Рерлик Вашаб и представляю здесь интересы короля.

– А я вам по-кенесийски говорю: у меня собственных интересов по уши. И отойдите от сумки, – пригрозив посохом, я двинулся на человека в кольчуге с твердым намерением забрать волшебный саквояж и идти в город.

Я вполне понимал, что более тесное знакомство с компанией маркиза ничего хорошего не сулило, тем более после их необъяснимого интереса к моей персоне и каких-то ненормальных разговорах о богах и жрице (клянусь, прежде мои пути никогда не пересекались ни с этими людьми, ни со жрицами, ни даже с богами). Конечно, мне следовало поскорее сматываться отсюда, и я направился к своей сумке.

– Вы должны пойти с нами, – настоял один из спутников маркиза, преграждая мне путь.

– Черта с два, – повторил я и пошел дальше пока не уперся в его широкую и выпуклую грудь. – С дороги, дубина! – почти вежливо попросил я, предчувствуя, что мне не сдвинуть этого десятипудового громилу с места. – Иначе я применю силу! Черт вас дери, магическую силу!

Он ничего не ответил, только обронил короткий смешок и нахально посмотрел сверху вниз. Кто-то из спутников Вашаба рассмеялся.

– Чтобы провидение в точности сбылось, кто-то должен пострадать. Должно пролиться немного крови! – заметил Бекелер, с умилением глядя на меня.

– Несомненно, – подтвердил маркиз Вашаб. – Немного крови не повредит для нашей абсолютной уверенности. И еще господин маг должен надругаться над лошаком.

Вся компания маркиза залилась дружным хохотом. Серьезным оставался только сам Вашаб, косясь на лошака, понуро стоявшего у горки яблок.

– Вы, уважаемые, видимо не понимаете, с кем имеете дело, – грозно произнес я. – Или вы еще ни разу не страдали от силы истинного мага. Тем хуже для вас. С дороги или узнаете мой гнев!

Угрожая им, я, конечно, блефовал. Надеялся, что эти сучьи дети, появившиеся здесь так не вовремя, проникнутся ясной мыслью, что они имеют дело с магом, очень серьезным магом и поэтому лучше не доводить дело до крайностей. Однако они почему-то не прониклись. И мне нужно было как-то выпутываться из неприятнейшей ситуации. Об использовании боевой магии прямо сейчас, сходу не могло быть и речи. Во-первых, моя волшебная Книга лежала в сумке. А во-вторых… Ведь все знают, что вызов даже простого заклинания требует концентрации сил и времени, а человеку, вооруженному мечем, чтобы срубить голову времени практически не нужно. Так вот, они – их было шесть или семь – все были вооружены мечами. Тонкими и длинными нексарскими мечами, рукояти которых выпирали из-под плащей. Я же мог воспользоваться только посохом. И я решил это сделать. Почему бы не показать недалеким жителям Кенесии, что такое посох в руках Блатомира, заодно ознакомить их с хорошими манерами и хорошим кунг-фу? Еще на четвертом курсе вместе с Маратом и Пашкой Крикуновым я посещал кружок мастеров китайских единоборств при нашем университете, и кое-какие навыки прочно засели в моей голове.

У меня еще имелась хлипкая надежда, что маркиз и его свита проявят благоразумие, поэтому я спросил:

– Эй, уважаемые, вы знаете, что такое хорошее кунг-фу?

– Нет, – искренне признал здоровяк, загораживающий мне дорогу к сумке.

– А что может посох в руках мастера?

Гильдиец покачал головой и протянул руку, чтобы схватить меня за плечо. При этом он не прекращал мять губки в идиотской улыбке.

Это окончательно разозлило меня. Издав визг бабуина, я взмахнул посохом, целя здоровяку между ног. Мое орудие попало в цель совершенно точно. За одно мгновение я прочувствовал, как сморщенные «помидоры» гильдийца жалобно сминаются под натиском бронзового набалдашника. Здоровяк издал глухой стон и осел на дорогу.

– Вот что значит хорошее кунг-фу, – объяснил я потрясенному маркизу, отскочил на два шага назад, шумно выдохнул и принял стойку «богомола».

– Держите его! Держите, а то он всех покалечит! – вскричал Рерлик Вашаб. С некоторым опозданием он побагровел от нахлынувшего волнения.

Трое кенесийцев, обнажив мечи, поспешили ко мне. Одновременно я почувствовал предательское движение сзади. Снова выпустив на свободу вопль бабуина, я совершил виртуозный пируэт и ткнул посохом вперед. Оружие уперлось во что-то упругое, поначалу неподатливое. В следующий миг я разглядел перед собой вздернутый хвост лошака и услышал дерзкое ржание. Не знаю каким недобрым образом, но задница ишака овладела кончиком посоха.

– Ишь скотина похотливая! Отдай! Отдай посох! – заорал я, пытаясь выдернуть набалдашник из нечистых глубин.

Однако мое орудие встряло крепко. На очередную попытку выдернуть его животное судорожно сжало ляжки и издало такой звук:

– И-и-и-га-га!

После чего посох влез еще глубже. Положение мое осложнялось. Люди маркиза приближались не спеша, видимо ожидая от меня еще какого-нибудь магического трюка. Преодолев первоначальное замешательство, Паленок заорал громче, чем его развратное животное. Поток слов из перекошенного рта состоял в основном из ругательств и обращений к богам.

– Да подожди ты. Сейчас выдерну, – пообещал я.

Перехватив посох поближе, я изловчился, уперся одной ногой в зад лошака. Напрягся, дернул. И тут лошак ни с того ни с сего взбрыкнул своими кривыми ногами. Отскочить я не успел. Удар копыта пришелся мне в грудь, в то место, где висел амулет, хранивший меня от неприятностей.

Воздух так и вылетел из меня. Следом в голове возникла печальная мысль: «Да… Блатомир, удача от тебя отвернулась…». Ее подтвердил тяжелый удар по затылку – постарался кто-то из людей маркиза.

Дневной свет стал тусклым и померк вовсе. Я, наверное, упал без сознания. Или умер.