Онлайн чтение книги Сердца четырёх
Глава 2. ОБСУЖДЕНИЕ СЮЖЕТА

Первый секретарь посовещался со вторым секретарем и, пока та бегала за сырыми яйцами и томатным соком, отвел пьяных собеседников в ванную комнату, уговорил их раздеться, затолкал под душ, включил холодную воду и поспешно удалился под вопли жертв.

Через час, налившись томатным сроком и поклявшись, что никогда больше не будут пить, продюсер и Эллери Квин вышли из ванной. Выглядели они как утопленники. Эллери сел на первый попавшийся стул и обхватил голову руками.

— Что это было? — простонал он.

— Похоже, рухнул дом, — ответил режиссер. — Ховард, разыщи Лью Баскома. Он, скорее всего, на двенадцатой площадке, в кости режется. Ой, голова моя, голова-а...

— Алан Кларк меня убьет, — занервничал Эллери. — Изверг, ты заставил меня что-то подписать?

— Откуда я знаю, — огрызнулся Вундеркинд.

Они посмотрели друг на друга и усмехнулись. В кабинете на некоторое время установилась тишина — сейчас им было не до разговоров. Вскоре Батчер заходил по комнате. У Эллери так трещала голова, что он закрыл глаза, только бы не видеть этой мельтешни. Но пришлось открыть — Батчер начал разговор.

— Слушай, Эллери, я хочу тебе и дальше платить, — сказала знаменитость, буравя его острым взглядом зеленых глаз.

— Катись! — ответил Эллери.

— Нет, обещаю, на этот раз все будет по-другому, работать будешь как лошадь.

— Над сценарием? — скривился Эллери. — Но я не знаю, как это делается. Послушай, Батч, ты отличный парень, но это, пойми, не мое. Позволь мне вернуться В Нью-Йорк.

Вундеркинд улыбнулся, оскалив зубы.

— Ну ты и дубина. Прост, как грабли. Да у меня дюжина писателей, и они на сценариях собаку съели; они уж об этом деле забыли больше, чем ты узнаешь за тысячу лет!

— Тогда какого дьявола ты от меня ждешь?

— Я давно читаю твои книги и слежу за ходом твоих расследований. Бог наградил тебя редким даром. В тебе сочетается холодный аналитик с творческой личностью. У тебя богатое воображение и свежий взгляд на вещи. Это то, что наши писатели уже давно утратили. Короче, моя работа — искать таланты, а ты рожден для того, чтобы сочинять детективные истории. Мне продолжать?

— Ну, если ты так сладко поешь, то давай еще.

— Знаешь Лью Баскома?

— Слышал о нем. Он писатель, так?

— Он думает, что да. Дело в том, что Баском потрясающий выдумщик. Ему в голову приходят блестящие идеи. По части кино. Величайший замысел явился ему за покером, когда он уже так накачался, что не мог туза отличить от короля. Так вот, Уорнеры купили у него сюжет за двадцать пять тысяч и заработали на нем два миллиона. А самый знаменитый случай — это когда Баском отдал одному писателю свою идею в уплату за сотенный долг... Ну так вот, разработкой будете заниматься вместе.

— Разработкой чего? — проскрипел Эллери.

— Исходника, который он мне продал. Бизнес есть бизнес. Если я позволю Баскому заниматься этим в одиночку, то он явится с такими кружевами, каких ты в жизни не выдавал. Если вообще явится, что сомнительно. Поэтому я хочу, чтобы над сценарием вы работали вместе.

— А он сам-то об этом знает? — сухо спросил Эллери.

— К этому времени наверняка узнал. На киностудии секреты утаить невозможно. Но ты насчет Лью не беспокойся. С ним полный порядок. Причудливейшее создание природы: вспыльчивый, абсолютно независимый, с блестящим кинематографическим мышлением, игрок, бабник, запойный пьяница, в общем, парень что надо.

— Гм... — замычал Эллери.

— Только не дай ему себя подмять. Ты будешь заставлять его работать и следить, чтобы он не сбежал в Лас-Вегас играть в карты. Потом у него начнется запой, а мы и так не помним, когда его видели трезвым последний раз... Прости... — Батчер нажал кнопку переговорника: — Да, Мадж.

Второй секретарь сказала полуобморочным голосом:

— Мистер Баском только что пронесся мимо меня и на ходу схватил со стола нож для писем. Опять, ну вот... Так что я решила вас предупредить.

— Она сказала, нож? — встревожился Эллери.

Коренастый мужчина в мешковатой одежде влетел в кабинет, подобно шаровой молнии. У него были надутые щеки, нос как вареная луковица, торчащие клоками волосы, а из-под опухших век смотрели, как дула пистолетов, яростные маленькие глазки.

Вбежав в комнату, он притормозил, танцуя на месте, и помахал длинным ножом для бумаги. Потом подскочил к письменному столу Батчера, за которым сидел окаменевший мистер Квин, и поводил ножом у него перед носом.

— Видишь это? — заорал пришелец.

Мистер Квин в ответ только молча кивнул. Лучше бы он не видел.

— Знаешь, что это?

— Нож, — булькнул мистер Квин.

— Знаешь, где я его обнаружил?

Мистер Квин помотал головой. Лохматый вскинул руку и с силой воткнул нож в крышку стола.

— У себя в спине! Знаешь, крыса, кто его мне всадил?

Мистер Квин невольно отодвинулся вместе со стулом.

— Это ты, грязный бумагомарака из Нью-Йорка! — сообщил мистер Баском.

Он выхватил бутылку виски из открытого бара Батчера и жадно припал к темно-коричневому горлышку.

— Уже второй сюжет моего самого страшного сна, — пробормотал мистер Квин.

— Да брось, просто Лью, — с поразительным спокойствием сказал Батчер. — Он всегда все драматизирует. Такое происходит при запуске каждого проекта. Слушай, Лью, ты неправильно воспринял Квина. Познакомьтесь. Эллери Квин, Лью Баском.

— Как поживаете? — произнес формулу вежливости мистер Квин.

— Паршиво, — отозвался Лью из-за бутылки.

— Квин только будет помогать тебе в работе над сценарием. Это твоя работа, Лью, и заплатят тебе по полной.

— Да, именно, — натужно улыбнувшись, подтвердил Эллери. — Лью, старина, я буду твоим помощником, и не больше.

Мокрые губы мистера Баскома растянулись в широкой улыбке.

— Ну, тогда другое дело, — ответил он. — За это, дружище, необходимо выпить. Пару раз. И ты, Батч, тоже. Давайте допьем бутылку. Здесь всего-то по паре глотков.

Благопристойный Алан Кларк, покой и чистота улиц Нью-Йорка, тысячи нормальных людей — все это было далеко, за сотни световых лет. Мистер Квин, все еще с похмелья и вообще, пересилил себя, протянул руку и принял от мистера Баскома бутылку виски с напускной храбростью отчаявшегося.

* * *

Рядом с кабинетом Жака Батчера находилась свободная комната, обставленная с роскошью монаха-затворника. В ней слегка попахивало дезинфицирующим средством.

— Сюда я прихожу, когда мне нужно подумать, — пояснил Батчер. — А вы, ребята, будете здесь работать. Я хочу, чтобы вы были у меня под рукой.

Эллери, осознав, что ему придется пребывать в четырех стенах пустой комнаты наедине с типом, который может выкинуть что угодно, жалобно посмотрел на Вундеркинда. Но тот приветливо ему улыбнулся и захлопнул дверь.

— Да все в норме, — раздраженно бросил мистер Баском. — Садись на корточки и слушай. Тебя же допустили к борьбе за приз Академии, считай, ты уже в списке победителей!

Взглянув на дверь, выходившую во внутренний дворик, куда в случае чего можно будет улизнуть, мистер Квин присел. Лью растянулся на полу, заложил руки за голову и тихонько плюнул в распахнутое окно.

— Я уже ясно это вижу, — задумчиво заговорил он. — Толпы людей, съемки детей, страстные речи...

— Излагай проект, — попросил Эллери. — Факты, пожалуйста.

— А что бы ты сказал, — так же мечтательно продолжал Лью, — если бы «М-ДЖИ-М» вдруг раз! — и сняла бы фильм о жизни Греты Гарбо? О ней самой! А?

— Я бы сказал, что тебе следует продать эту идею «М-ДЖИ-М».

— Ты не улавливаешь. И главную роль в этом фильме сыграла бы Грета Гарбо. Саму себя. А?! — И Лью подержал триумфальную паузу.

Не дождавшись аплодисментов, Лью удивился:

— Да что с тобой? Неужели ты не представляешь, как это будет смотреться? Юные годы в Швеции, встреча с великим Стиллером, Голливуд заключает с ним контракт, он берет это наивное дитя с собой, Голливуд очарован ею и охладевает к Стиллеру, она производит сенсацию, от услуг Стиллера отказываются, любовь с Гилбертом, разбитые сердца... Боже мой!

— А мисс Гарбо согласилась бы? — спросил Эллери.

— Или предположим, что «Парамаунт» приглашает Джона, Лайонела и Этель и делает фильм об их жизни, — не обращая внимания на слушателя, гнул свое Баском.

— Да, это было бы нечто, — заметил Эллери.

Лью вскочил с пола и возвысил голос до патетики:

— Понимаешь, к чему я клоню? Знаешь, о ком мы напишем сценарий? О величайших актерах Америки! Об известнейших актерских семьях Голливуда!

— То есть Ройл и Стюарт, я полагаю, — нахмурился Эллери.

— Бог ты мой, ну а кто же еще? — грохотал Лью. — Ну, просекаешь, как это будет выглядеть? С одной стороны, Джон Ройл и его несмышленыш Тай, а с другой — Блит Стюарт и ее дочь Бонни. Старое поколение и новое. Такой своеобразный четырехугольник!

Окрыленный своей идеей, Лью, пошатываясь, вышел из комнаты и вскоре вернулся, держа в руке недопитую бутылку виски.

Эллери покусывал губу. Да, идея хороша. В жизни семей было столько драматических моментов, что вполне хватило бы на двухсерийный фильм и еще осталось бы на первоклассный спектакль на Бродвее. Перед войной, когда Джон Ройл и Блит Стюарт царили на нью-йоркской сцене, их бурный роман был всеобщим достоянием. Несмотря на постоянно возникавшие между ними громкие скандалы, никто не сомневался, что они в конце концов станут мужем и женой. Но эта неистовая страсть к браку так и не привела. Что-то между ними произошло. Что именно, до сих пор пытались выяснить писатели-сплетники. Но безрезультатно. Расставание влюбленных проходило в слезах и взаимных упреках. Вскоре после разрыва каждый из них вступил в брак. Джон Ройл женился на дебютантке-брюнетке из Оклахомы. Она приехала покорять Нью-Йорк, а вместо этого подарила Джеку сына. Как-то раз она на людях отхлестала стеком своего мужа — по причине, оставшейся необъясненной, но и так всем понятной, — а месяц спустя упала с лошади, сломала себе шею и скончалась.

Блит Стюарт сбежала со своим агентом, ставшим отцом ее дочери Бонни. Муж стащил у нее жемчужное ожерелье, подаренное в свое время Джеком, заложил его и смылся в Европу работать военным корреспондентом, но кончил он в парижском бистро — от белой горячки.

Когда их поманил Голливуд, вражда между ними перешла в новую стадию и приобрела характер кровной мести. Бонни Стюарт, ставшая к тому времени популярной экранной инженю, всем сердцем возненавидела Тайлера Ройла, восходящую звезду «Магны». Он отвечал ей взаимностью.

Поговаривали, что старый Зигмунд, который заключил контракты с Джоном и Блит, умер не от кровоизлияния в мозг, а от нервного истощения, которое явилось результатом его стараний установить на «Магне» мир и спокойствие. Попытки Жака Батчера примирить их стоили ему преждевременной седины на висках. Один остроумец на киностудии даже заявил, что Вундеркинд сделал предложение Бонни Стюарт из тех же соображений: ведь любовь порой творит чудеса, вот он и решился на крайнюю меру.

— Да, все верно, — вслух сказал Эллери. — Батч и Бонни помолвлены, так?

— И это все, что ты можешь сказать о моей идее? — фыркнул Лью и опять присосался к бутылке.

* * *

Батчер просунул голову в дверь.

— Ну, Эллери, и что ты об этом думаешь?

— Честно?

— Попробуй только нечестно, и я врежу тебе в ухо.

— Думаю, что этот фильм дальше стадии планирования не продвинется.

— Видишь, какого помощничка ты мне подбросил? — крикнул Лью.

— Эллери, почему ты так решил?

— Как же вы уговорите эту четверку сниматься в одном фильме? Они же заклятые враги.

Лью уставился на Эллери.

— Это — любовный роман века, самые скандальные ссоры за последние двадцать лет! — воскликнул он. — И такой материал — кошке под хвост?!

— Помолчи, Лью, — попросил Вундеркинд. — Да, Эл, собрать их вместе в одном фильме будет нашей главной проблемой. Раньше тоже пытались, но без толку. У меня предчувствие, что теперь будет по-другому.

— И любовь этому поможет, — заметил Лью. — Будущая миссис Батчер своему милому не откажет. Ну?

— Заткнись! — Батчер покраснел. — Кстати, Лью в деле. Он троюродный брат Блит, а у нее, кроме отца и Лью, никого из родственников больше нет. Она любит этого убогого и, может быть, к нему прислушается.

— А если нет, — усмехнулся Баском, — то я ей шею сверну.

— У каждого из этой четверки туго с деньгами. Правда, это их перманентное состояние. Я готов им хорошо заплатить. Так что мое предложение отвергнуть они не смогут.

— Послушайте! — сказал Лью. — Да когда я им покажу, как они будут играть в своей автобиографической картине перед миллионами, они все бросят и кинутся к тебе подписывать контракты. Считай, дело в шляпе.

— Я беру на себя Бонни и Тая, — подвел итог Вундеркинд. — Лью занимается обработкой Блит и Джона, а Сэм Викс, начальник нашего рекламного отдела, запускает пробный шар в прессу.

— А я?

— Поболтайся около Лью. Познакомься с Ройлами и дамами Стюарт, собери как можно больше материала об их личной жизни. Естественно, больше всего работы будет потом с прополкой — что взять, что отбросить. Через несколько дней соберемся и сравним записи.

— Adios! — сказал Лью и удалился, зажав под мышкой бутылку виски.

А к ним заглянул высокий мужчина с обветренной физиономией и черной повязкой на глазу.

— Батч, я нужен?

— Да. Познакомься с Эллери Квином. Он совместно с Лью Баскомом будет работать над проектом Ройл-Стюарт. Квин, это Сэм Викс, глава рекламного отдела.

— Слышал, слышал, — сказал Викс. — Вы тот самый, кто проработал у нас шесть недель, и об этом никто не знал. Потрясающий случай.

— И что в нем такого потрясающего? — сухо спросил Эллери.

Викс вытаращился на него единственным глазом:

— Это же паблисити, вы что, не понимаете? Кстати, как вам идея Лью?

— Думаю...

— То, что надо! Вы знаете отца Блит? Вот это персонаж для фильма! Толланд Стюарт. Могу поклясться, что Блит с этим ископаемым годами не видится.

— Извините, я вас покину, — сказал Вундеркинд и ушел.

— Для начала сделайте скелет сценария, — посоветовал рекламщик Квину. — Если хотите, чтобы фильм вызвал скандал, могу снабдить вас кое-какими фактами. Старик Стюарт — эксцентричный чудак, миллионер. Состояние сделал на нефти. У него имение в Шоколадных горах, дом — форменный дворец. Сорок комнат — и ни души. Ну, за исключением врача. Доктор Джуниус следит за здоровьем Стюарта, вытирает ему нос, готовит ему... короче, в няньках.

— Прошу прощения, я лучше переговорю с Лью.

— Забудьте о нем. Через пару дней он сам объявится. Да, так вот, Толланд Стюарт. Он ведет жизнь отшельника, и у него много странностей. И что интересно, старик, а здоровый, говорят, как лошадь.

— Послушайте, мистер Викс...

— Зови меня Сэм. Если к его дому и ведет какая-то тропа, то по ней может пройти только горный козел или индеец. Провизию и все необходимое док Джуниус доставляет на самолете. У них там, в горах, посадочная площадка. Я ее с воздуха много раз видел. Дело в том, что я сам авиатор. Естественно, мне интересно было посмотреть, как они в этом орлином гнезде. А они там неплохо устроились. Живут себе, как два принца из «Тысячи и одной ночи»...

— Постой, Сэм, — прервал его Эллери, — я бы с удовольствием послушал сказки, но сейчас мне хотелось бы выяснить: есть ли в Голливуде такой человек, который знает все обо всех.

— Есть, Паула Перис, — с ходу ответил Викс.

— Перис? Что-то знакомое...

— Ты откуда вообще? Она же печатается в ста восьмидесяти газетах. Ее знают все, от Западного побережья до Восточного. Она ведет знаменитую колонку киносплетен под названием «Наблюдая за звездами». А ты говоришь, «знакомое»!

— В таком случае у нее должна быть обширная информация по линии Ройл-Стюарт.

— Я устрою тебе встречу с ней, — сказал Викс и прищурился. — Знаешь, встретить Паулу в первый раз... это пережить не просто.

— О, дружище, не пугай меня, знаю я этих старух.

— Паула Перис, друг мой, отнюдь не топор, а скорее тонкая звенящая шпага.

— Да что ты говоришь! Хорошенькая?

— Не то слово. Ты западешь на нее, как и все остальные — от русских князей до крепких мальчиков из западных штатов. Только не пыжься назначать ей свидание.

— Ах, неприступная! И кому она принадлежит?

— Никому. У нее боязнь толпы.

— Боязнь чего?

— Она боится скопления людей. С той поры, как она сюда перебралась, а это было шесть лет назад, она из своей охраняемой комнаты никуда не выходит.

— Нонсенс!

— Факт. И больше чем одного человека не принимает.

— Непонятно... Как же она тогда обо всем узнает?

— У нее же тысячи глаз, — сказал Викс и повращал своим единственным глазом. — Если бы не информаторы на студиях, чего бы она тогда стоила? Ну что, я звоню?

— Согласен, — ответил Эллери.

Голова у него по-прежнему болела. После ухода Викса Эллери сидел, боясь пошевелиться. В ушах у него что-то тоненько пело, а перед глазами прыгали разноцветные точки.

Зазвонил его телефон.

— Мистер Квин? — спросила второй секретарь. — Мистер Батчер в просмотровом зале, но он хотел бы, чтобы вы связались со своим агентом, и пусть мистер Кларк позвонит ему по поводу вашего контракта и жалованья. Вы не против?

— Против чего? — переспросил Эллери. — А, ну да. Конечно, не против.

Жалованье, контракт, Лью, Паула, старик в горах, коньяк «Наполеон», гениальный Батчер, вендетта между Ройлами и Стюартами, боязнь толпы, Шоколадные горы... Боже мой, подумал Эллери, не слишком ли поздно?

Он закрыл глаза. Было уже действительно очень поздно.