Онлайн чтение книги Сертификат o родительской квалификации Parental Qualification Certificate
Сертификат o родительской квалификации [Завершено✅] Глава 46 — Слезы в твоем сердце

В весенний день шел легкий дождь, и ветер бросал косые брызги дождя в окно. Его капли постепенно собирались в ручейки и скользили по стеклу.

Девятилетний Сяо Фань стоял у окна, глядя на капли воды на стекле. Его глаза были безразличны, и выражение лица — равнодушным.

Сяо Фань был пациентом с вторичной скрытой травмой.

Месяц назад Су Юйтань забрала его из родной семьи и привела в Синьхайский центр социального обеспечения детей.

Настоящее имя Сяо Фаня было Цзинь Жэньцзе.

На третью неделю после прихода в Центр защиты детей он дал себе новое имя «Ду Гуфань». Он сказал, что он обычный человек и не может быть «человеческим героем». И сказал, чтобы в будущем все звали его Сяо Фань.

Отцом Сяо Фаня был Цзинь Шихао, а матерью — У Цзыянь.

Первоначально у них был тренажерный зал, но три месяца назад он закрылся.

Теперь Цзинь Шихао и У Цзыянь находились в процессе развода.

У них больше нет активов, за которые можно было бы бороться. Причина, по которой они не могли ужиться вместе, заключалась в том, что ни один из них не хотел воспитывать ребенка после развода.

Из дома они отправились в Бюро по социальным вопросам, а затем в суд, утверждая, что завести ребенка было идеей супруга, и что человек, проявившей инициативу, должен воспитывать ребенка после развода. Но загвоздка в том, что муж утверждал, что это жена, а она, что муж.

Они обвиняли друг друга в нежелании растить сына из-за страха отсрочить свой собственный поиск второго шанса. Но когда дело касалось их самих, они могли найти множество «веских» причин, чтобы уклониться от ответственности за воспитание ребенка.

Судья не стал вникать в проблемы этих людей, и вчера он вынес свой вердикт: лишил их опеки над детьми и наложил «штрафной налог на содержание»; опеку над Сяо Фанем передали правительству.

Штрафной налог на содержание и алименты были одинаковыми.

Единственная разница заключалась в том, что «Налог на содержание» — это налог, выплачиваемый в казну; «алименты» выплачивается фактическому опекуну ребенка.

Период, за который уплачивается налог на содержание, совпадает с периодом, за который уплачивается алименты: с момента лишения опеки до достижения ребенком 18 лет. Точную сумму уплаченного налога рассчитать сложнее.

Существование «налога на воспитание» было связано с людьми, которые заботятся только о себе и не поддерживают своих детей, такими как Цзинь Шихао и У Цзыянь. Такие люди, которые могли только родить, но не воспитать.

После того, как опекунство перешло к правительству, Сяо Фань мог выбрать проживание в центре по уходу за детьми или вступить в процесс усыновления.

Если он решит принять участие в процессе усыновления, Бюро по социальным вопросам отберет подходящих зарегистрированных добровольцев для встречи с ним. Если обе стороны придут к соглашению, они могли бы подписать соглашение об усыновлении.

Если Сяо Фаня усыновят, его приемные родители могут получить государственную субсидию.

Размер субсидии не будет слишком высоким или слишком низким, чтобы не сделать кого-то богатым, но это может развеять финансовые опасения некоторых людей и повысить их готовность к усыновлению.

Так что теперь Су Юйтань нужно было спросить Сяо Фаня.

— Ты хочешь остаться в детском центре или хочешь, чтобы тебя усыновили?

Сяо Фань, казалось, не слышал ее и продолжал смотреть на капли воды на оконном стекле.

Су Юйтань не заставляла его отвечать, она стояла рядом с ним и терпеливо наблюдала за каплями дождя вместе с ним.

Через некоторое время Сяо Фань внезапно сказал:

— Ты знаешь, почему мне нравится смотреть, как дождь стучит по стеклу окна?

Су Юйтань бросила на него взгляд и слегка улыбнулась:

— Потому что дождь на стеклянном окне похож на слезы в твоем сердце?

Сяо Фань повернул голову и удивленно посмотрел на нее:

— Откуда ты знаешь?

— Я догадалась об этом. Я была права?

— Да! — Сяо Фань повернул голову и снова посмотрел в окно, выражение его лица снова стало безразличным. — В последние шесть месяцев мне часто хотелось плакать, но я не мог этого сделать. Каждый раз, когда я видел эти капли дождя, стекающие по стеклу, мне казалось, что это слезы текут по горлу и попадают в сердце. Чувство, когда в моем сердце было столько слез, было очень тяжелым.

Су Юйтань протянула руку, и потрепала его по плечу и тихо сказала:

— Все наладится. Когда солнце засияет в твоем сердце, эти слезы медленно испарятся.

Сяо Фань некоторое время молчал, а затем спросил:

— Тетя Су, почему люди заводят детей?

Су Юйтань задумалась, так как было трудно ответить на этот вопрос.

Немного подумав, она осторожно ответила:

— Размножение — это биологический инстинкт, запечатленный в наших генах, и является фундаментальной гарантией бесконечной природы. Самая примитивная мотивация для рождения детей — это передача наших генов.

Выживание и размножение были двумя главными темами жизни.

— Но мои родители родили меня не по тем причинам, о которых ты сказала, — равнодушно сказал Сяо Фань, — А для того, чтобы соревноваться с другими.

— Кто это сказал?

— Они сказали это, когда спорили. Они хотели завести ребенка, потому что у других людей были дети, и они хотели иметь более милого ребенка, чтобы похвастаться им, потому что другие люди хвастались своими детьми. К сожалению, я не был умным и симпатичным, чтобы удовлетворить их желание покрасоваться, поэтому они разочарованы...

Эти мысли долго не выходили у него из головы. Сяо Фань повернулся лицом к стеклянному окну, покрытому каплями и, наконец, излил свое сердце.

Он сказал, что его мать всегда считала, что он выглядит уродливо, а отец всегда считал, что он недостаточно умен, чтобы найти приличную работу.

Он добавил, что его духовный уровень составляет всего семь процентов, а его талант — всего лишь класс В, что далеко от стандарта гениальности.

Он продолжил: его записывали на всевозможные занятия и заставляли его учиться то одному, то другому. Он много работал и был не самым худшим, но родители всегда сравнивали его с лучшими детьми. Если он не мог стать лучше их, они были разочарованы и у него были неприятности.

Его отец часто говорил: «Если ты сейчас такой слабак, что ты будешь делать в будущем?»

Его мать всегда говорила: «Разве ты не можешь учиться у ХХХ? Посмотри на него, потом посмотри на себя, ты знаешь, как велика разница?»

Они обычно тыкали его в голову и говорили: «Ты глупый! И не можешь ничем похвастаться. Если ты не будешь усердно работать, то в будущем тебе придеться просить милостыню».

Время от времени они хватали его за ухо и говорили: "Знаешь ли ты, как много я сделал для тебя? Как ты можешь быть настолько невежественным в вопросах добра и зла? Как ты можешь быть таким неблагодарным? Как ты думаешь, ты заслуживаешь быть моим сыном?»

Его родители также время от времени выражали свое сожаление по поводу его появления.

Первая распространенная фраза: «Если бы я знала, что ты будешь такой невыносимый, такой непослушный… Я бы не никогда не позволила тебе появиться на свет».

Второе часто используемое предложение было: «Если бы ты не был для меня обузой, я бы давно путешествовала по Вселенной, я бы развелась с твоим отцом (матерью), я бы...»

Каждый раз, когда он слышал эти слова, ему казалось, что он — человек, который не должен существовать.

Он чувствовал, что с его рождением родители будто купили некачественный товар, который им не нравился. Товар, который их раздражал и который они не могли вернуть.

Сяо Фань сказал:

— Я все еще надеялся, что они не относятся ко мне так, как говорят. Но когда они развелись, я никому не был нужен. В тот момент я действительно понял одну вещь: они ненавидят меня и хотят бросить.

— Мне грустно… Тетя Су, очень грустно!

Он сказал, что ему грустно, но выражение его лица все еще было спокойным, а глаза оставались равнодушными.

Су Юйтань знала, что это была патологическая реакция, состояние эмоциональной замкнутости, вызванное его травмой.

В этом состоянии он может смотреть на свои отношения с родителями и справляться с ними с позиции постороннего человека.

Эта способность была инстинктивным выбором подсознания, чтобы избежать большей травмы, и механизмом самозащиты для духовного мира человека.

Но этот механизм самозащиты имел большие последствия: с эмоциональной отстраненностью вернуть эмоции не так-то просто. Было нелегко восстановить разум от его последствий, и чем дольше длилась отрешенность, тем труднее было восстановить эмоции. Если вы останетесь в этом состоянии слишком долго, у вас не останется чувств нормального человека.

Су Юйтань вздохнула: к счастью, латентная травма Сяо Фаня были лишь второго уровня. Когда он вырастет, он сможет в определенной степени исцелить себя сам.

Конечно, для этого все равно требовались большая мудрость, мужество и воля, а иногда и немного удачи.

Если он не сможет контролировать свою болезнь, ему будет трудно установить здоровые и близкие отношения с другими людьми.

Другими словами, тень его детства пометила его как «сироту»; если он хочет вернуться в общество, ему нужно будет приложить большие усилия.

Сяо Фань повернул голову, чтобы посмотреть на Су Юйтань, и серьезно ответил на ее вопрос:

— Я хочу остаться здесь и не хочу, чтобы меня усыновляли. Никто здесь никогда не бросит меня, и я ни для кого не стану бременем. Я больше не буду отравлять ничью молодость, свободу, хорошую и счастливую жизнь. Мне здесь комфортно и спокойно.

Су Юйтань не возражала, а просто сказал:

— Хорошо! Но в соответствии с процедурой я все равно должна сообщить тебе, что ты можешь изменить свое решение в любое время. Если ты передумаешь, просто скажи мне, и я поработаю над этим. Хорошо?

Сяо Фань ответил:

— Я не передумаю.

Он снова повернул голову, глядя на капли дождя на оконном стекле. Ей было интересно, не измеряет ли он глубину слез, скопившихся в его сердце.

Су Юйтань внезапно вспомнила тот день, когда она забрала Сяо Фаня.

Когда она пришла к ним домой в тот день, Цзинь Шихао и У Цзыянь спорили.

Когда она сказала, что заберет Сяо Фаня, Цзинь Шихао и У Цзыянь перестали спорить, одна пошла в главную спальню, а другой стоял на балконе и курил.

Сяо Фань послушно вернулся в свою комнату, сам упаковал небольшой чемодан и молча последовал за Су Юйтань на фоне избегания и молчания родителей.

Когда он выходил из дома, у Сяо Фаня были слезы на глазах, но он не оглядывался.

Это было молчаливое расставание, не слезливое, но удручающее.

Сяо Фань был доставлен сюда Су Юйтань в Центр защиты детей.

Есть специальный персонал, который присматривает за детьми и водит их на прием к врачу. После того, как они освоятся, они также могут посещать онлайн-школу. Если бы им стало лучше, они могли бы пойти в обычную школу.

Будучи социальным работником, Су Юйтань продолжала навещать Сяо Фаня раз в неделю.

Эта частота не раздражала Сяо Фаня и не заставляла его чувствовать себя забытым.

После окончания непрерывного весеннего дождя Су Юйтань посетила Сяо Фаня в шестой раз.

Погода прояснилась, и выглянуло яркое солнце.

Выражение лица и глаз Сяо Фаня все еще не сильно изменились.

Он сказал Су Юйтань, что ему позвонили родители.

— Они сказали, что это для моего блага, и они боялись, что я буду страдать вместе с ними, поэтому они притворились, что я им не нужен, и позволили мне уйти в центр защиты детей. Они также сказали, что меня будут хорошо кормить и одевать, что у меня будет лучшее образование и лучшее будущее.

Когда он говорил это, на равнодушном лице Сяо Фаня появилась легкая ироничная улыбка.

— Как ты думаешь, должен ли я им доверять? — спросил он Су Юйтань.

Су Юйтань похлопала его по плечу и сказала с легкой улыбкой:

— Тебе нужно самому решить этот вопрос. Если ты не можешь думать об этом сейчас, отложи его на время в сторону. Когда ты вырастешь, ты сможешь подумать об этом.

Сяо Фань взглянул на нее, и уголки его рта, казалось, немного приподнялись:

— Спасибо, что не сказала такие вещи, как: «родители всегда правы!», «твои мама и папа сделали все это для твоего блага. Знаешь что? От таких разговоров меня действительно тошнит.

Су Юйтань рассмеялась. Как профессиональный социальный работник, она не стала бы говорить таких вещей.

Если бы все родители в мире были способны заботиться о своих детях, нужен ли был тогда «Родительский квалификационный сертификат» и само существование социальных работников? Мало ли вреда было причинено детям под лозунгом «это для вашего же блага!» за все историю этой планеты?

— Я им не верю. — проверив позицию Су Юйтань, Сяо Фань кратко сформулировал свой вывод: — Если бы они не отвергли меня раньше и не пожалели о том, что родили меня, я, возможно, все еще верил бы им...

В конце его голос слегка охрип.

— Тогда почему, как ты думаешь, они сделали этот звонок? — Су Юйтань выступила в роли временного психолога-консультанта, когда увидела его желание поговорить.

Голос Сяо Фаня снова стал спокойным и безразличным:

— Я думаю, они боятся, что их некому будет поддержать в старости. Поэтому они попытались изменить мое мнение и наладить отношения. В любом случае, они избавились от меня, и я даже должен выразить им свою благодарность за это, и на этом наши отношения закончились. В случае, если разбогатею, они могут подойти к двери, поплакаться и выразить сожаление, а затем заставить меня проявить к нем свое сыновнее почтение.

Су Юйтань считала, что заявление родителей Сяо Фаня «для твоего же блага» должно быть наполовину правдой, а наполовину ложью.

Правда заключалась в том, что Сяо Фану было лучше находиться в Центре защиты детей, чем быть с ними.

Ложь заключается в том, что только они знают, ради кого и ради чего они бросили ребенка.

Ей показалось, что некоторые мысли Сяо Фаня были слишком мрачными. Но она не могла прямо сказать ему, что он ошибается, думая так.

Потому что у Сяо Фаня уже были свои собственные идеи. Простое отвержение его идей только уменьшит его желание общаться и заставит его чувствовать себя более изолированным.

Потребовался долгий и терпеливый процесс, чтобы в его залитое слезами сердце пришел солнечный свет.

Когда она снова пришла навестить Сяо Фаня, Су Юйтань дала ему дневник.

— Попробуй писать дневник! — сказала она Сяо Фаню. — Записывай свои мысли в дневник. После написания не думай больше об этом. Вселенная так велика, есть так много вещей, о которых нужно думать и писать. Ты же не можешь постоянно думать одни и те же мысли, верно?

Ведение дневника также было способом общения.

Кроме того, Сяо Фань на самом деле был очень вдумчивым ребенком, которого она могла бы побудить пойти по пути писательства.

Сяо Фань посмотрел на дневник, который не был ни слишком тонким, ни слишком небрежным, и потянулся за ним.

— Спасибо, тетя Су. Я запомню это, — на его лице появилась жесткая, вежливая улыбка.