Онлайн чтение книги Грехи девственницы Sins of a Virgin
Глава 1

На губах Мадлен Вальдан заиграла озорная улыбка. Она вошла в святая святых – клуб «Уайте», – и гром не поразил ее. Это неплохой знак.

Лакей, стоявший на своем посту у дверей, старательно отводил глаза, но Мадлен опустила в карман его ливреи тяжелый кошелек, набитый золотыми соверенами, и, встав на цыпочки, прошептала ему на ухо:

– Спасибо, Джон.

Лакей по-прежнему хранил молчание, но по его шее и щекам разлился румянец.

Оказавшись внутри этого сугубо мужского заведения, Мадлен быстро огляделась по сторонам. Звуки утопали в мягком ковре, а подпиравшие украшенный изысканной лепниной потолок мраморные колонны отражали свет хрустальных люстр. Убранство клуба источало богатство и власть.

Мадлен пригладила складки своего летящего черного плаща. На шелк, из которого он был сшит, она потратила весьма ощутимую сумму, но, как она давно уже уяснила, встречают прежде всего по одежке.

Миновав столовую, Мадлен сразу вошла в игорный зал. Она ведь собиралась предложить свою игру. Ставки в ней будут очень высоки.

Приглушенный гул мужских голосов в зале время от времени прерывался взрывами смеха. Шуршали карты и постукивали по поверхности столов игральные кости.

Мадлен привычно обвела взглядом зал, мысленно подсчитывая количество присутствующих и деля их на категории. Одни действительно играли, другие только делали вид, что играют, третьи наблюдали за игрой, а четвертые делали ставки. Беглого взгляда оказалось достаточно, чтобы определить, кто из присутствующих мужчин действительно опасен, а кого стоит бояться не больше, чем воскресного пудинга.

Тишина, повисшая в зале при появлении Мадлен, сменилась беспорядочными возгласами.

Девушка же направилась прямо к стоящему в центре столу, освещенному огромной переливающейся люстрой. Лучшей сцены для исполнения ее замысла нельзя было и придумать.

Мадлен улыбнулась открывшему от удивления рот молодому человеку и протянула руку.

– Не окажете мне любезность, Олджи?

Будучи истинным джентльменом, молодой человек не раздумывал ни секунды. Мадлен оперлась о протянутую ей руку, поставила ногу на бедро молодого человека и шагнула прямо на середину стола.

Теперь внимание всех без исключения присутствующих было устремлено только на нее.

– Мисс, нам кажется, вы ошиблись заведением, – произнес один из двоих подоспевших к столу лакеев. – Вы должны уйти, или мы выведем вас силой.

Мадлен скинула с головы капюшон.

– Мадлен…

– Это же любовница…

– Ее видели на прошлой неделе с самим принцем-регентом…

Голоса присутствующих озвучивали то, что было на устах у всех в последние шесть месяцев. Все они знали ту, что стояла теперь в центре стола.

Мадлен без жалости тратила свое скудное жалованье на то, чтобы оставаться на виду у всего Лондона. Одевалась со скандальной безукоризненностью. Меняла ухажеров как перчатки. Постоянно балансировала на грани морали. Бульварные газеты не успевали печатать статьи о ее похождениях. Джентльмены сгорали от вожделения при виде Мадлен, а леди дружно ее ненавидели и презирали.

Мадлен распахнула полы своего черного плаща, явив взорам присутствующих платье цвета изумруда. Декольте было настолько глубоким, что едва прикрывало соски. И действительно, груди Мадлен едва не выскочили наружу, когда она нечаянно чихнула во время примерки. Рукава у платья практически отсутствовали, а его подол, под которым не оказалось нижней юбки, плотно облегал мягкие округлости бедер и лодыжек.

Мадлен слегка повысила голос, чтобы перекрыть царящий в зале шум.

– Так что скажете, джентльмены: мне покинуть вас или остаться и поведать захватывающую историю, подвигнувшую меня на столь скандальное появление в вашем клубе?

Желающих услышать историю Мадлен оказалось гораздо больше, чем тех, кто возражал против этого, так что взволнованным лакеям пришлось отойти в сторону.

Мадлен медленно провела рукой по своему бедру.

– У меня есть кое-что на продажу. – Она обольстительно кивнула, когда наиболее смелые джентльмены стали наперебой предлагать ей провести с ними ночь. – Вы не совсем правильно меня поняли. Я здесь, чтобы объявить о начале аукциона.

– Что собираетесь продавать? – спросил разодетый в пух и прах невероятно толстый полковник Веллингтон.

Мадлен обвела взглядом присутствующих, оценивая их реакцию. Прекрасно. Каждый с нетерпением ждал ее ответа. Она помедлила еще немного и только потом произнесла:

– Свою девственность.

Тишина взорвалась возгласами недоверия и негодования. О картах и ставках было забыто. В течение нескольких минут Мадлен даже не пыталась заговорить. Но когда прервала молчание, все присутствующие обратились в слух.

– Книга ставок будет находиться у Ноутона на протяжении двух недель. – Большинству присутствующих было известно вышеозначенное игорное заведение. Те же, кто о нем не знал, наверняка не станут принимать участия в аукционе. – По истечении данного срока выиграет джентльмен, сделавший самую высокую ставку.

– А что именно он получит? – спросил темноволосый молодой человек.

Мадлен постучала пальцем по щеке.

– Хм… мою девственность.

Стоящие вокруг стола дружно рассмеялись, но молодой человек не унимался:

– Но что же это значит? Не могли бы вы высказаться точнее?

– Все очень просто. Победитель получает ночь со мной и то, что не удалось заполучить ни одному джентльмену в Лондоне.

– Но если вы девственница, почему не хотите выйти замуж? – раздался голос, происхождение которого Мадлен не смогла определить.

Нет уж. Она скорее согласится, чтобы ее несколько миль тащили по битому стеклу. И все же Мадлен не позволила своим мыслям отразиться на лице. Вместо этого она просто вскинула брови.

– Можно считать это предложением? – В ожидании, пока стихнет смех, Мадлен развязала тесемки плаща, позволив ему упасть к своим ногам. Взгляды присутствующих вновь сосредоточились на выставленной напоказ пышной груди девушки. – Думаю, вам, джентльмены, известно, что с любовницами гораздо веселее, чем с женами.

По толпе собравшихся вновь пробежал ропот. Но он тотчас же стих, когда барон Уэлтин – вечно потеющий джентльмен в сюртуке цвета лосося – громко фыркнул.

– А с чего это вы решили, что нас привлечет ночь в постели с невинной девушкой?

– Хоть я и девственница… – Мадлен расстегнула пряжки на плечах платья, и оно с тихим шуршанием присоединилось к лежащему на полу плащу, явив взорам присутствующих туго зашнурованный черный корсет, атласные панталоны и прозрачные чулки. – Но отнюдь не невинна.

Мужчины повскакивали со своих мест. Одними руководило негодование, другими – похоть. Друзья принялись хлопать престарелого герцога Эйвелси по спине, когда тот поперхнулся своим бренди.

Мадлен с удовлетворением взирала на всеобщее волнение. Плохо было бы, если б на ее предложение вообще никак не отреагировали. Чтобы ее предприятие увенчалось успехом, необходимо, чтобы слух об аукционе распространился по Лондону в кратчайшие сроки. Чем скандальнее происходящее, тем лучше для Мадлен. Девушка вытащила из прически шпильки, и ее блестящие локоны цвета каштана каскадом рассыпались по плечам.

В зале повисла тишина.

Наполнившее воздух похотливое желание казалось почти осязаемым.

– А откуда мы знаем, что вы девственница?

Наконец кому-то достало смелости задать вопрос, который читался во взглядах почти всех присутствующих. Мадлен вгляделась в лицо скрывающегося в тени человека. А, бесчестный Джордж Глинтон.

– Вас видели почти с каждым из присутствующих здесь мужчин. Так откуда нам знать, девственница ли вы до сих пор?

– А сможет ли хоть один из вас заявить, что спал со мной? – Мадлен неспешно наклонилась, чтобы поднять платье и плащ, явив взору стоящих перед ней мужчин грозящие выпрыгнуть из декольте груди, в то время как стоящие позади получили возможность разглядеть ее упругие ягодицы, обтянутые черным атласом панталон. Наслаждаясь направленным на нее вниманием, Мадлен небрежно подхватила одежду и оперлась на услужливо протянутую Олджи руку, чтобы спуститься со стола. Соблазнительно покачивая бедрами, она направилась к выходу.

– Подождите! – окликнул ее кто-то. – Вы не ответили на вопрос Глинтона. Как нам убедиться, что вы девственница?

Мадлен оглянулась через плечо, и на ее губах заиграла соблазнительная улыбка, доведенная до совершенства за бесчисленные часы тренировок.

– Это ведь игра, не так ли? Именно поэтому вы, джентльмены, будете делать ставки. Очень высокие ставки.