Онлайн чтение книги Синтраж
Глава 8. Ва-банк

– Оооооох, ой-ой-ёй-ой-ёй-ой-ой…

– Не двигайтесь, уважаемый, я же сказал, лежать как бревно.

– С чего это? Я же не твоя жена.

– Всё шутите, полагаю, это хорошо.

Длинноволосый монах нагой лежит на кушетке, ожидая окончания врачебного осмотра. Врач доверия не внушает: само воплощение рассеянности и неряшливости пытается что-то понять. Слишком тёплая мешковатая одежда сама по себе была способна сделать его предметом насмешек, но, вероятно, решив идти до конца, его волосы торчком рассредоточились на голове, хоть птенцов туда сели, и завершал всё пустой, ничего не понимающий взгляд. Доктор в очередной раз сканирует тело пациента, в поисках новых травм изучает результаты и неуверенно мычит.

– Ну что там, док? – Ума начинает терять терпение. – Мне же уже лучше, просто скажите, что запрещаете мне принимать участие турнире, а я всё равно пойду, и выиграю, превозмогая боль, как в дешёвых фильмах. Потом окажется, что я травмирован, буду проходить реабилитацию, заведу роман с медсестрой, женюсь, нарожаю детей, потом преступники убьют мою семью, я вспомню старые времена, начну мстить, лично отомщу каждому из них, и по новой…

– К сожалению, как бы мне не хотелось запретить тебе принимать дальнейшее участие в турнире, я не могу этого сделать. Моя жизнь мне дороже твоей.

– Вот значит, как, о времена, о нравы. А ведь если подумать, то выглядит всё так, будто ты мой личный лечащий врач. Будто у меня могут быть средства на личного врача. Что это за игры, патлатый?

Ума пытается встать, но пальцы лекаря пробегают по телу участника, нажимают на нервные узлы, и парализованный монах валиться обратно на кушетку.

– Я же сказал, лежать и не двигаться, разве нет? – рассеянно говорит молодой врач.

– В чём твой план? – юноша тщетно пытается пошевелиться, – лечить одного из фаворитов, чтобы он потом взял тебя транзитом на шестой уровень? Или ты выполняешь приказы богатенького свиногуся, решившего повлиять на исход ставок?

– Не хочу прерывать вашу мыслительную деятельность, но выслушивать предположения от идиота хочу ещё меньше. – Неряшливый доктор крепит к вискам пациента пиявок. – Мне не нужен транзит, так как я уже прошёл пять уровней синтраж, и я не стремлюсь повлиять на ставки, – молодой врач зевает. – Но в одном ты прав: я выполняю приказ, правда, если она узнает, что ты назвал её свиногусем, то все мои старания пойдут насмарку, и ты умрёшь…

– Она? – взгляд монаха затухает.

– Да, одна наша общая знакомая, что подобрала меня на одном из первых уровней. Сейчас она ждёт тебя на шестом. Поэтому и отправила меня сюда, зная, что ты ни на что не годен, и велела мне сделать так, чтобы ты не умер на турнире. Сказала, что если ты умрёшь или не сможешь продолжать участвовать – она мне вырвет яйца, и зафарширует ими мои глаза.

– Тесса? Она на шестом уровне? – Ума пылает негодованием, – хрена ли она уже так далеко забралась?

– О, она начала прохождение ещё год назад. Видимо, знала, что ты пойдёшь на «Ню Нова», так что не вздумай проигрывать и поправляйся перед последним отбором, знаю, у тебя мало шансов, но ты должен что-нибудь придумать, обязан. Не ради себя, ради моего будущего потомства…

Оба, и пациент, и доктор, молчат, погружённые в свои мысли. После очередной инъекции пациенту растяпа-врач нарушает тишину:

– Кажется, к тебе посетители. Ладно, пойду я, не буду мешать.

– Эй! Куда? Я же ещё парализован, верни всё обратно!

– Отдыхай, и старайся больше спать…

– Не смей меня игнорировать, хипстер!

– Главное – поменьше двигайся…

– Да как я тебе буду двигаться! А ну вернись, я буду жаловаться в ассоциацию врачей!

– Удачи… – и доктор исчезает в проёме…

***

Встреча бизнес партнёров происходила на верхнем этаже ресторана «Пика», выступающего из основания станции подобно маяку. Вид изнутри был пугающе прекрасен. Ощущение погружения в космос было гораздо сильнее, чем на веранде. Взору открывались только окружающие тебя мириады звёзд. Столь манящих и пугающих звёзд. Ведущий организатор турнира зарезервировал весь этаж ресторана на двоих, чтобы вести беседу тет-а-тет. Правда присутствовал на протяжении всей встречи и третий человек, но это не имело значения, говорили только двое, и решение, к которому они пришли, удовлетворило обе стороны…

Сейчас Блюс уже закончил трапезу, и просто потягивал бокал «винтеро». Юри Грекхем прикончил очередное блюдо, и уже не в силах был самостоятельно одолеть десерт. Поэтому доесть десерт ему помогали: стоявший рядом мальчик, в одной лишь набедренной повязке и ошейнике, кормил невероятно толстого господина с ложечки, попутно вытирая ему подбородок.

Наблюдая эту картину Блюс не позволил проявиться на своём остром лице ни единой эмоции. Бизнес есть бизнес – здесь нет месту чувствам.

– Не волнуйтесь, – тяжело сопя, говорит Грекхем, – в неподконтрольных вам областях я не появлялся.

– А я и не волнуюсь, – сделав очередной глоток, отвечает организатор.

Юри улыбается, и отталкивает ребёнка от себя, чтобы не мешал говорить. Раб скулит и забивается под стол.

– Ух, стервец, вот это выдержка! Не удивительно, что я принял твои условия. Сразу после турнира оповещу консорциум о сделке. А до тех пор извольте не беспокоиться: я постараюсь решить все возникающие вопросы.

– Что ж, я рад это слышать. Тогда позвольте откланяться. – Блюс намеревается встать из-за стола.

– Ещё один момент, уважаемый. Касательно отбора.

– Только не говорите, что тоже хотите увидеть монашка в финале?

– Не то, чтобы, но мне интересно: вас просили многие уважаемы люди оставить стервеца в турнире, и как я слышал – Вы им отказали.

– Да, я никаким образом не собираюсь влиять на исход отбора.

– Так вот: повлияли бы вы на результаты, попроси об этом я?

– А вы хотите, чтобы я повлиял?

Юри долго молчит, прежде чем ответить, успевая хорошенько изучить взгляд собеседника.

– Нет, не хочу, – наконец-то решает он, – мне плевать на турнир.

– Вот и славно, – Блюс встаёт из-за стола…

***

Мало кто знал, но девять участников «Ню Нова», арендовали себе помещение для тренировок. Все, кто остался от команды «клинков» сейчас находились в просторном зале, предположительно сконструированным для игры в теннис. Мечники в привычной для них манере отрабатывали удары и проводили лёгкие спарринги. «Клинки» готовились к последнему отбору, готовились к встрече с выходцем из осколков Лиан-Чжунь, готовились убивать.

Вот глава мечников ведёт бой с невидимым врагом, раскручивая свой двуручный меч с невероятной скоростью. Вот второй по силе среди «клинков» точит свои парные мечи. А там, в углу, медитирует обладатель онолированной сабли. Шумят близнецы, сражаясь друг, с другом, используя широкие клинки «топазо». Жонглирует серповидными лезвиями безразличный ко всему аскет, машет непривычно длинной двуручной саблей авинец, проверяет крепежи щита уриец и посапывает в стороне здоровяк-таньялец.

Все они сильны, все они опасны. И знают, что пройдут не все, уже отобрав на транзит сильнейших, и не жалеют убитых или раненых товарищей: все знали на что идут. Но не могут оставить поступок юноши-монаха безнаказанным. Нельзя спускать такое с рук. Иначе перестанут бояться, перестанут уважать, и будут все прошлые смерти напрасны…

Никто не удивляется, когда в зал входит уриец с характерными вьющимися золотистыми кудрями и со шпагой на боку. Иола Григ не в первый раз приходит перед отбором, делясь информацией и предложениями. Лидер клинков прекращает тренировку, и все остальные следуют его примеру.

– Я поговорил с Умой, – аристократ сразу переходит к делу, – предупредил, что вы намереваетесь его убить.

Глава мечников, опираясь на двуручный меч, ждёт.

– Он хочет сделать вам предложение, с моей точки зрения безумное, но, как он считает, от которого вы не сможете отказаться…

И мечники удивлённо переглядываются, когда Иола озвучивает условие считай уже мёртвого паренька…

***

За час до этого

– Ядрёна кочерыжка! Ну, у тебя глаза и краснючие! – Дурий Морж не церемониться в своём приветствии, – как вообще можно видеть с такими зырками?

– Не волнуйся, зрение ко мне уже вернулось, и твою бородатую харю я уж способен разглядеть за километр, так что приближать ко мне своё лицо так близко не обязательно.

– Крааасные, – рахдиец будто не слышит и, склонившись над пациентом, в упор смотрит тому в глаза. – Ты чего это, ревел всю ночь из-за проигрыша?

– Отойди от меня, хер на палочке, или я плюну на твоё подобие лица. – Ума собирает слюну, и смачно плюёт, но Дурий уже убирает голову, и слюна падает на плечо хозяина, медленно стекая вдоль руки. – Твою мышь!

Дурий хихикает, отходя к искусственному окну и выглядывая в него, чтобы разочарованно крякнуть. В беседу вмешивается доселе молчавший Иола Григ, закрывая лицо рукой, чтобы не видеть происходящего позора:

– Какое убожество…

– Не-не, это не то, что ты подумал, это народное средство лечения, я просто смочил ранку слюной!

– Ты хотя бы мог прикрыться, коли у тебя посетители, – фехтовальщик прохаживается по палате, сдерживая раздражение.

– Ай, нет, врач сказал мне не двигаться, чтобы быстрее поправиться, так что я решил лежать и не двигаться в течение часа. Вот такая у меня сила воли. Да и вообще: только в Сивилии боятся наготы, в других центрах этому не придали бы особого значения.

– Ты даже слюну не удосужишься вытереть, из-за своего решения не шевелиться?

– Я же сказал – это лекарство.

– Ну-ну, – лицо аристократа антипод доверия, – ладно, перейдём к делу.

– Вот это наш Иола! Дела превыше всего, – Ума изливает суточную дозу иронии.

– Первое. Ты – идиот, и это факт: потерять половину своих баллов на предпоследнем отборе из-за непродуманной ставки – просто грань идиотизма. Второе: из-за этого пройти на турнир у тебя шансов нет, так что я бы советовал продать оставшиеся баллы подороже. Третье: в прошлом отборе ты напал на участников, вмешавшись в структуру поединков, нарушил негласное перемирие, и нанёс отдельное оскорблении команде «клинков». Так что, считай, что ты труп. Это не пара броненосцев собирается тебя поймать. Это казнь всеми участниками отбора. И если ты надеешься, что сможешь продержаться против всех, при этом собрав достаточно очков, чтобы пройти на турнир – то ты болен. Мой тебе совет: отдай кому-нибудь свои баллы и надейся, что тебя возьмут транзитом на шестой уровень. Это может сработать: ты себя неплохо зарекомендовал.

– Все хотят убить беднягу Уму? – в голосе монаха появилось что-то холодное, змеиное, отчего Дурий перестаёт хихикать, а Иола машинально сжимает эфес.

– Я понял, о чём ты, – улавливает мысль уриец, – не все хотят с тобой связываться, но вряд ли найдётся пятёрка безумцев, которые согласятся встать на твою сторону за небольшой шанс будущего транзита. Скорее: ты получишь нож в спину.

– Проценты?

– Общая информация может оказаться ложной. Но то, что мечники придут по твою голову – это точно. Многим наплевать на ваши разборки, и они просто тихонько переждут отбор, некоторые говорят, что ты ни у кого баллы не отбирал, поэтому на перемирие это не повлияло. Поэтому, это больше будет похоже на сатисфакцию между тобой и «клинками». И в неё лучше не вмешиваться посторонним, потому как неизвестна возможность изменения планов остальной толпы. Кто-то вмешается – и бойня начнётся по новой. А я не хочу рисковать в последний отбор. Так что сдавайся по-хорошему, это разумно, хватит игр в безумие.

Участники некоторое время молчат, позволяя тишине заполнить комнату. И есть в этой тишине что-то обременяющее. Ума, закрыв глаза, о чём-то думает. Дурий, почёсывая свою бороду, мнётся на месте. А Иола, в ожидании ответа, присаживается в аэрокресло.

– Искал ли ты, Йола, записи боёв участников из команды «клинков»? – нарушает тишину обречённый пациент.

– Иола…

– Неважно, ну так вот, я не смог найти ни одной трансляции их поединков один на один, что весьма странно, скажу я вам. Ведь я точно знаю, что дуэли они проводили, а записей об этом нету…

– Элементарно, Ама, но я не удивлён, что ты этого не знаешь, – Григ по-позерски смотрит в потолок, – дуэли они проводили в административных помещениях, где записи не ведутся, а чтобы не было нарушений правил, приглашали наблюдателем одного из судей «Ню Нова» или, в крайнем случае, охрану «Ребелентис».

– Ну что сказать, я не знал, и с судьями до сих пор встретиться не посчастливилось.

– Ну что поделать, придётся тебе кое-что объяснить, раз ты даже про судей не знал.

– Да знал я всё, просто забыл…

– Эх… зная, что все испытания Синтраж проводят члены «нобилити», ты мог бы и догадаться, что на турнир «Ню Нова» будут отправлены судьи из ассоциации. Они одновременно помогают в проведении турнира, и контролируют действия ведущего организатора, потому как турниры «Ню Нова», в отличие от испытательных уровней организовывают люди, не связанные с ассоциацией. Таковы правила. И с одним из судей ты уж наверняка встречался при регистрации на «Ню Нова», ты же не забыл бородатого бармена из «Отчаянного»?

– Да, много времени утекло…

– Всего три дня, тупица. – Иола сверяет что-то на своём z-блоке. – К нам отрядили трёх судей, чтобы у проигравших участников даже мысли не было выражать своё негодование. Помнишь первого бронника, которого ты победил? Ну, так вот, он был весьма недоволен результатом, и, несмотря на правила, хотел убить тебя во вне-отборочное время. Охрана станции не смогла бы с ним справиться, с его-то оснащением, и в дело вмешалась одна из судей ассоциации. Она оплавила костюм, зажарив участника до полусмерти. Уж не знаю, что она за чудовище такое… После того случая никто больше не оспаривал результаты отборов. Поэтому, не в силах поквитаться с судьёй, команда Бар Дьюка и решила выместить всю злость на тебе, что у них, к сожалению, не вышло.

– Твоя поддержка просто бесценна, Йола.

– Иола. Ну, так вот, возвращаясь к судьям…

– Возвращаясь к стульям?

– Возвращаясь к судьям, особенно советую опасаться той девушки. Конечно, я знаю, сколько ей лет, но идти на риск, называя её женщиной, я не стану. Эмили Травл. Ходят слухи, что она потагет, но это не так, у неё есть учёные звания в трёх категориях, и я полагаю: она обладает оружием, созданным ею лично. По официальным данным она прошла уже семьдесят четыре уровня синтраж. И это много.

– Горячая должно быть, баба, – не преминул добавить Дурий.

– Со вторым судьёй мы уже виделись при регистрации. Дженсо Вэй. Незиец, проповедующий учения Космо, покоряет синтраж для избавления Бездны от влияния учения Жара. Не знаю его навыков, но сейчас он дошёл до шестьдесят шестого уровня.

– Ну, энтот мне сразу понравился, и борода у него в порядке, – рахдиец чуть ли не мурлыкает, почёсывая собственную.

– Блин, да тебя что-нибудь кроме волос на лице интересует? Любому фетишу должен быть предел! – Ума заходится в кашле.

– Третий судья довольно известная личность, сын одного из лучших вирт-режиссёров. Кристо Чак. Скандальный персонаж, всегда не прочь подебоширить. В плохих отношениях с отцом. Был учеников прошлого председателя ассоциации Нобилити. Добрался до шестьдесят девятого уровня благодаря сбалансированности своих навыков. Не обладая мастерством в чём-то одном, он довёл до среднего уровня навыки как близкого боя, так и дальнего, как стратегии, так и убеждения, и благодаря правильному использованию своих умений – представляет собой довольно опасного противника.

– Так его отец Пабло Чак? Мне понравилась его картина «В одном шаге от…», я даже всплакнул маленько, – неожиданно для всех заявляет Морж.

– Послушай, Григ, – Ума с трудом выдавливает из себя слова, – я знаю, что не благодарил тебя за помощь раньше, даже если она была рассчитана на выгоду, да и сейчас я тебя благодарить не стану, но я бы попросил тебя об одной услуге…

***

Это был один из самых дорогих ресторанов станции. Мрачные тона отделки, ассиметрично закрученная архитектура, приглушённый свет, и успокаивающая музыка. Столов было не больше дюжины, а посетителей вдвое меньше. Вон в углу уплетает «живое тесто» упитанный турист. Возле витрины ужинает пара с явным намерением переместиться в постель. Немного дальше потягивает бокал уроженец Сивилии. А ближе к выходу расположились трое посетителей, явно находящихся в товарищеских отношениях. Они говорили громче всех, но остальным посетителям не мешали. Троица уже успела утолить первый голод, и теперь беседуя, они растягивали приём пищи. Больше всех говорил невысокий рыжеволосый мужчина, которого то и дело одёргивала девушка средней привлекательности, в чьих глазах таилась некая мудрость, способная урезонить ораву таких собеседников. Третий старался их утихомирить, добродушно улыбаясь в свою пушистую бороду и ёрзая на недостаточно большом для него стуле.

– Эми, ты меня в могилу сведёшь, – продолжает спор рыжеволосый, – предыдущий председатель всегда с радостью принимал подобные вести.

– Только вот предыдущий председатель уже не у дел, а нынешний не интересуется подобным, – твёрдо стоит на своём загадочная брюнетка.

– Уверен: кто-нибудь из бывшего совета остался в комиссии, и собирает информацию о новичках.

– Ну, да, только вот много ли пользы принесёт твой доклад, если эту информацию с радостью перехватит «древо альянса»?

– Но если сделать их чёрной лошадкой, то последствия могут быть ещё хуже, если…

– Тише, Кристо, не заводись, – двухметровый бородач добродушно хлопает рыжеволосого по плечу, – почему бы вместо споров не придумать альтернативу? Время ещё есть.

– Турнир даже ещё не начался, – поддерживает миролюбивого товарища Эмили, – куда ты так спешишь.

Кристо Чак уже было собирался возразить, как у столика появился официант, бережно ставя на стол бутылку дорогущего сидра.

– Вас спешит угостить молодой человек за тем столиком, и просит уделить ему минуту внимания.

Троица бесцеремонно уставилась на щедрого посетителя, взглядами изучая его вдоль и поперёк.

– Кто это? Один из участников?

– Вероятно, хотя я его боёв не запомнила.

– Уриец, а волосы то какие золотистые и кучерявые, бесит.

– Не завидуй Кристо, это может быть парик: он из аристократов Сивилии. Видишь? Он с собой даже шпагу притащил.

– И ничего-то я не завидую…

– Всё-таки он нас угостил, может, пригласим его к столу? – вспоминая о вежливости, предлагает Дженсо.

– Я не хочу с ним говорить, – отрезает Эмили.

– Да ладно тебе, заучка, хоть один мужчина не побоялся подойти к тебе ближе, чем на сто метров, – Кристо машет участнику, – смотри, даже официант куда-то исчез, или ты уже расплавила его своей прегидормированной рукой?

Смуглая кожа не позволяет девушке покраснеть, но убийственный взгляд не сулит скандалисту ничего хорошего. В это время уриец подходит к судьям, и сдержанно кланяется.

– Добрый день, прошу прощения за беспокойство, меня зовут Иола Григ, один из участников «Ню Нова».

– Присаживайся, дружище, – Дженсо дружелюбно улыбаясь в бороду, хлопает по свободному стулу, стул в сою очередь скрипит, недовольный подобным обращением. – Ой-ёй-ой, чуть не сломал. Такой хороший стул! Люблю обычные стулья, а не эти новомодные аэрокресла, потакающие человеческой лени.

Иола благодарно кивает, и садиться на предоставленное место. Тут же появляется официант, и ставит перед клиентом липовый чай. Эмили Травл всем своим видом показывает, что беседа её не интересует, и, попивая горячий шоколад, смотрит на новостную витрину. Кристо Чак же решает сразу перейти к делу и, улыбаясь, наклоняется к собеседнику:

– Ну-с, с чем пожаловал, достопочтимый, какое у Вас к нам дело?

– Переходя к делу, уважаемый Кристо, я бы хотел сразу уточнить, что я являюсь лишь посредником одного из участников, находящимся сейчас в здравпункте.

– Вот оно как, и чего же хочет этот участник, раз посмел беспокоить судей в час отдыха, да ещё и через посредника, неужто он думает тем самым избежать гнева единственной и неповторимой Эмили Травл?

Девушка коситься на товарища, мысленно ставя очередной пункт, в планах мести по отношению к рыжему засранцу.

– Этого участника зовут Ума Алактум, – продолжает Иола, – и он извиняется, что не смог сам к вам обратиться, но он ещё не оправился от прошлого… прошлых отборов.

– Ума, Ума, как же, знаем, помним. Я лично наблюдал за происходящим в больнице. Давно так не услаждал свой взор. Хе-хе, и что же хочет от нас этот лже-монах?

Аристократ на секунду запнулся, но отбросив ненужные мысли, решает продолжить:

– У него образовался конфликт с «клинками», группой мечников, и он предложил им бой по их правилам.

– Ну-же, ну-же… – подбадривает собеседника судья, – что же мальчишка придумал на этот раз?

– Он предложил им показать своё мастерство владения холодным оружием, вызвав на бой всех оставшихся мечников, и утверждая, что его уровня фехтования хватит, чтобы порубить сотню таких ковыряльщиков, как они.

– Ха-ха, да, это похоже на него, и что дальше?

– После оскорбительного предложения, озлобленные и заинтересованные, «Клинки» согласились, только…

– Только?

– Ума не хочет, чтобы его оружие транслировалось до финала турнира, поэтому предложил провести бой в административном помещении, где не будет трансляторов и камер.

– Я так понял, они и на это согласились?

– Да, именно поэтому Ума и просит о том, чтобы кто-нибудь из вас присутствовал при поединке, чтобы засвидетельствовать, что нарушений правил не будет.

– Что ж, я ни за что не пропущу такое зрелище, – смеётся Кристо, – только мне кажется, ты ещё не договорил.

– Верно, есть ещё кое-что…

– И что же?

В этот момент Иолу прошиб холодный пот, потому что он понял, чего ждёт от него судья. Приди он с предложением взятки, с предложением нарушить правила к человеку сидящему напротив, к человеку, прошедшему больше половины уровней Синтраж, то напускная беззаботность судьи обернётся холодной яростью, и не пройдёт и секунды, как наследник семейства Григ умрёт, умрёт без единого шанса на спасение. Даже миролюбивый судья Дженсо, не теряя своей добродушной улыбки, в буквальном смысле оторвал бы голову участнику, посмевшему посягнуть на контроль над судьями.

Холодный пот сменился жаром, но Иола всё-таки продолжил:

– Ума лично просил Вас, того, кто согласиться… в случае если он потеряет контроль… чтобы вы не дали ему убить противников, если они уже не будут в состоянии сражаться…

Кристо Чак долго смотрит на участника, прежде чем его взгляд теплеет.

– Что ж, не обещаю, но постараюсь. По крайней мере: я не смогу такое пропустить!

– И надо оно тебе… – монотонно протянула Эмили, всё так же смотря в сторону.

Рыжеволосый судья не обратил на это внимание, и с энтузиазмом начинает изучение списков помещений, подходящих для предстоящего мероприятия. Иола, наблюдая за голографическими изображениями комнат, и невпопад кивая на любые слова судьи, наконец-то позволяет себе расслабиться.

***

Участники собирались у складских помещений космопорта. О предстоящем событии были наслышаны уже все. Но в первую очередь пришли те, кто в случае чудесной победы монаха собирались его убить. Вот уже возле проёма сидит Уру Ичи, «звёздный бич», пират среди пиратов, ожидает невозможного – победы своего обидчика, зная, что в просторный склад ведёт только один коридор, один вход, а значит – один выход. Вот ещё участники, набравшие достаточное количество очков для возможности участия в турнире. И они нервничают, ожидая результата схватки, нервничают, потому что от этого зависит их дальнейшее участие.

Скоро должен был прозвучать сигнал, но потенциальные враги уже собрались в одном месте. Большинство оставшихся участников, достаточно сильных, чтобы дойти до последнего отбора, разбились на два лагеря, разместившись по обе стороны от проёма. И каждый желал только одного: чтобы не пришлось сражаться, участвовать в бессмысленной бойне, чтобы никто не сорвался, когда победителей определит количество полученных баллов.

Всё получалось безумно глупо: последний и единственный бой отбора должен был решить списки победителей и проигравших. «Почему, почему, почему!?» – в бешенстве спрашивали себя одни. «Это мой шанс!» – радовались другие.

Ответ знали все, просто не все хотели его принимать – потому что девять против одного. Потому что ставки были пятнадцать к одному. Потому что поставь кто на проигрышный вариант и победи – место в турнире ему обеспечено. Потому что на верную смерть выходил тот, кто уже должен был умереть не раз.

И тот, кто уже считал себя победителем, желал только одного: смерти наглому парнише. Но те, кто не проходили в турнир, видели в его победе своё спасение, и не могли позволить никому навредить своему последнему шансу на победу. Одни ставили всё на монаха, другие не знали, что и делать. Но и те и те хотели лично следить за ходом почти судьбоносного боя, в надежде отомстить или не позволить никому этого сделать.

Вот Уру Ичи встречает взгляд Шимуты, и ведёт бровью, спрашивая, почему боец не на его стороне, и тут же находит ответ в твёрдом взгляде Гиса, о желании сразиться с монахом один на один. Тут же, рядом с борцом стоит бывший офицер дозора Дилас, заражённый тем же праведным желанием реванша. Пирату ничего не остаётся, кроме как горько усмехнуться, и продолжать ждать. Одни хотят поверить в чудо, другие этого бояться.

И звучит сигнал, и напряжение наполняет ангар, и что-то закипает в воздухе, готовое разжечь пожар людской ярости.

Но появляются они, виновники торжества. Сначала между участниками проходят мечники, и источаемая ими жажда ударяет по толпе, тем самым успокаивая её. Они, не колеблясь, проходят по коридору, исчезая в просторах складского помещения, и остальные участники невольно расслабляются. Затем появляется молодой монах, неся на плече чехол с человеческий рост, и что-то напевая себе под нос. Выглядит юноша плачевно: с трудом пережив предыдущие схватки, он из последних сил сдерживал болезненные позывы. И толпа это видит, позволяя сомнению проникнуть в их ряды. Ума, прихрамывая, исчезает в проёме, и за ним спешит проследовать невысокий рыжеволосый мужчина – один из судей турнира «Ню Нова».

Проходит несколько минут, прежде чем до участников доносятся звуки схватки…

***

Зритель негодовал. Одновременно прельщённый возможностью заработать на безумной ставке, он не мог наблюдать происходящего на складе. Да, тут уж каждый не в силах будет удержаться от высказываний. Кроме, естественно, высказываний о возможности подкупа судей, тьфу-тьфу, бестолковые головы! Лишь бы судьи не заподозрили даже возможного намёка. А то потом, поди, и домой живым не вернёшься.