Близкий контакт в самолете с Эйприл Мауэр разочаровал меня. За все часы полета мы обменялись такими словами: «Коктейль?» — «О, нет!» — «Вам плохо? Жмет бюстгальтер?» — «Вы же знаете: я его не ношу».
Больше моя спутница не раскрыла рот до самой посадки. Вначале я недоумевал, потом бесился, наконец, обмяк и впал в апатию. И только очутившись на побережье, мне удалось вернуть хорошее расположение духа.
Бахиа-Мар оказался местом восхитительным, гавань очаровала меня. Райский уголок портили огромные щиты с рекламой сигарет, но вскоре я перестал замечать эти уродливые полипы на прекрасном лице курорта.
Вдоль побережья тянулась лента автострады, так что в любое мгновение можно было сменить машину морскую на машину сухопутную; проще говоря, пересесть с яхты в автомобиль.
В Бахиа-Мар мужчины имели первоклассное обслуживание, начиная от персонала отеля и кончая дамами полусвета без предрассудков. Богатые женщины тоже не скучали: утром они выбирали подходящие модели, вечером — демонстрировали их в барах и ресторанах...
Непонятно, кого корчила из себя Эйприл Мауэр, но она ни словом не обмолвилась об этом пиршестве голых тел, восхитительных красок, запахов и звуков. У меня сложилось впечатление, что весь свой запас слов она израсходовала вчера, когда стремилась заполучить меня в качестве носильщика. Ну и намаялся я! Интересно, что за наряды у Глории ван Равен! Возможно, голливудская дива украшает свои платья пятифунтовыми подвесками? Оба ее чемодана были чертовски тяжелы, я отбил себе ноги и бока, пока по трапу втащил их на палубу яхты Эдди Вулриха.
Яхта представляла собой настоящее чудо техники. Добротная посудина, красивая, современная — завидки брали.
С нижней палубы доносилась песнь трубы. Этот милый старый блюз... Мастерская импровизация... Соло души... Я заслушался.
— Москат Муллинс играет, — у Эйприл прорезался голос.
Я был еще зол на нее и огрызнулся:
— Да уж, не архангел Гавриил! Или вы полагаете, что такой тупоумный, как я, не может отличить трубу от шотландской волынки?
— У вас изжога? Или вас тошнило в полете? — не осталась в долгу секретарша.
Я уже открыл рот, чтобы всыпать ей как следует, но не произнес ни слова: из рубки вышла очень красивая девушка. Наверное, она наблюдала наше пришествие через стекло и теперь сочла необходимым познакомиться со мной.
Ее слегка надменное лицо было в оправе блестящих черных волос. Рост манекенщицы. Бронзовая с золотистым отливом фигурка упакована в белое бикини, усеянное мелким черным горошком. Эйприл рядом с ней мгновенно померкла, и я был отомщен.
— Вы к нам? — произнесла брюнетка музыкальным голосом.
Она двигалась с ленивой грацией домашней кошки, выигравшей титул «Киска века».
— Добро пожаловать! Но кто вы? — брюнетка улыбнулась такой ослепительной белозубой улыбкой, что я забыл все тяготы путешествия.
Как выяснилось, этот вопрос она адресовала нам обоим: мне и Эйприл. Это обидело секретаршу.
— Разве вы не помните меня? Я секретарь Глории. Я была вместе с вами у мисс Глории на вилле.
Брюнетка слегка пожала плечами и жестом пригласила располагаться. Потом она взглянула на меня. Я требовательно посмотрел на Эйприл.
— Это мистер Бойд, — представила меня Мауэр. — Гугенхеймер нанял его для того, чтобы он вернул мисс Глорию на съемочную площадку.
— Малоприятная миссия, да? — брюнетка адресовала мне, очевидно, лучшую из своих улыбок. — Я — Элен Фицрой.
— Зовите меня Дэнни, — пробормотал я неожиданно охрипшим голосом и, скорее по привычке, чем из иных побуждений, повернул голову к левому плечу.
Эйприл не преминула злобно заметить:
— Видите, Элен, какой профиль? Чудо косметической хирургии. Мистер Бойд считает, что он неотразим, и старается, чтобы в это поверили все девушки...
Труба, только что изливавшая свою душу с помощью меланхолических пассажей, вдруг начата бунтовать, грубить и терзать наш слух нервными всхлипами.
Элен Фицрой закусила губу и тихо сказала:
— Москат Муллинс снова напился...
Установилось гнетущее молчание.
Я кашлянул, прочищая горло. Элен повернулась ко мне:
— Значит, вы приехали за Глорией... Ее нет здесь. Но они с Эдди скоро вернутся. Можете распаковать багаж.
У меня такового не оказалось, а вот Мауэр надо было похлопотать.
— Где каюта Глории? — спросила она.
— Там, за камбузом по лестнице вниз, — ответила Элен.
— Дэнни?! — Эйприл сказала это не столько вопросительно, сколько восклицательно, ясно давая понять, что по-прежнему держит меня за осла, нанятого для переноски поклажи.
Я пнул ногой оба чемодана по очереди, как бы проверяя, не потеряли ли они вес за то время, пока я ими занимался, и развел руками:
— Увы, Эйприл! Не хочу отбирать ваш хлеб!
Метнув на меня недобрый взгляд, секретарша потащила чемоданы в каюту.
Брюнетка оценила мое великодушие и предложила выпить.
Вскоре мы сидели в рубке и позвякивали льдинками в бокалах с виски.
Элен пыталась что-то говорить, но я пропускал мимо ушей ее щебет. Гораздо больше меня интересовали ее выпуклые места под белым бикини в черный горошек. Я уже продемонстрировал не только профиль, но и красноречие и понял, что имею шансы.
Вдруг из недр яхты раздался пронзительный крик Эйприл.
Я вскочил, прислушался. Тихо.
Труба, только что умолкшая, начала играть увертюру к «Вильгельму Телю». Я вопросительно посмотрел на Элен.
— Ничего особенного. Москат Муллинс увидел женщину... Эйприл должна помнить: мимо Муллинса надо ходить хорошо вооруженной, и не только коготками и зубками... Он выдающийся музыкант, но это не мешает ему волочиться за каждой юбкой. Его посягательства...
— И что, на вас он тоже посягал? — мое любопытство имело под собой личный интерес.
— Видите ли, я умею обращаться с мужчинами. Однажды я столкнула Муллинса с борта в воду, а трубач, да будет вам известно, не умеет плавать, так вот, после того, как Эдди вытащил его, Муллинс смотрит на меня издали, и только.
— Вы столкнули Муллинса? Вы всегда так реагируете, если парень приближается вплотную?
— Не всегда, — Фицрой провела подушечкой безымянного пальца по краю бокала и стрельнула глазками. — Это зависит от некоторых обстоятельств...
— Мне позволят узнать, каких?
Брюнетка снисходительно покачала головой. Мой огорченный вид рассмешил ее. Отхохотавшись, Элен сказала:
— Я подвержена настроениям, как и любая женщина. У меня бывают приливы и отливы... Я говорю о чувствах...
— Чувства — это всегда такая зыбкая почва и такая тайна, что хочется углубиться в ее изучение... — говоря это, я невзначай приложил свою руку к загорелой ножке певицы, и надо сказать, что она не торопилась отодвинуться и, тем более, сбросить меня в воду.
Но тут появилась Эйприл!
— Черт побери, ну и чудовище этот Муллинс! — гневно сказала блондинка, входя в рубку. — Что с ним стряслось? Он бросается, как некормленый питон!
— Это море на него так действует. Море, солнце и воздух! — Элен налила третий бокал. — Выпейте, милочка, и расслабьтесь.
Эйприл отказалась пить. На ее щечках играл румянец, ноздри нервно вздымались — определенно, стычка с трубачом пошла ей на пользу. Теперь секретарша смотрелась с певичкой на равных, и я заколебался, с кем бы охотнее пошел играть в кошки-мышки в темной комнате — с брюнеткой или с блондинкой.
Внезапно на палубе раздался слоновий топот.
Дверь рубки резко распахнулась, и нашим взглядам было во что впиться. На пороге стояли два ярко выраженных отщепенца. Их бандитские рожи контрастировали с благородными лицами туристов Бахиа-Мар.
Один был высокий и дородный, второй — низенький, тщедушный и кривоногий. Первый напоминал гориллу, второй — жокея-неудачника, которого покалечила лошадь. Клоунская парочка! Если бы не слегка оттопыренные полы пиджаков, под которыми могло находиться оружие, я решил бы, что к нам пожаловали отбросы бродячего цирка.
Незваные гости молчали. Молчали и девушки. Поэтому мне пришлось проявить свои недюжинные коммуникативные таланты:
— Эй вы, как вас там!.. Вы потеряли собачку? Или сбились с курса? Отстали от мамочки? Ищете мусорное ведро, чтобы выплюнуть жвачку? Короче, проваливайте!
У гостей прорезались голоса.
Первый говорил грубым басом, второй — каким-то бабьим фальцетом.
Здоровяк сказал:
— Осел, в голове солома.
Хилый добавил:
— Дятел ощипанный.
Все это, как вы поняли, относилось ко мне.
Первый сказал второму:
— Выбить ему глаз, что ли?
Второй не успел ответить, потому что вмешалась Элен. Она встала и уперла руки в боки.
— По какому праву вы врываетесь на яхту? Что вам здесь надо?
Горилла сцепил руки на брюхе и, оценивающе изучив все возможные прелести Элен, остался доволен:
— Фасад что надо. А как задник, интересно?
Жокей запрокинул голову, чтобы оглядеть мисс Фицрой с пяток до макушки, и пропищал:
— Настоящая леди, не будь я мужчиной.
Элен «вышла из берегов» и повысила голос: а глотка у нее была, что труба Муллинса:
— Отвечайте! Живо!
— Спокойно, мисс. Нам нужен один человечек, — детина выпятил губу. — Один сукин сын. Эдди Вулрих! Знаете такого? Это ведь его яхта?
— Эдварда Вулриха здесь нет! — четко сказала Элен и после паузы добавила: — Но яхта действительно принадлежит ему.
Ее ответ привел Пата и Паташона в замешательство. Переглянувшись, они решили не отступать с занятой позиции.
— Мы будем ждать его, — сказал высокий.
— И не откажемся от виски, если вы нам нальете, мисс, — низкорослый зашарил глазами в поисках бара.
Я не имел к яхте никакого отношения, иначе выставил бы проходимцев в два счета. Но это могли оказаться деловые партнеры Вулриха, кредиторы или еще кто-нибудь из той же компании. Меня это уже не касалось.
Глория ван Равен! Вот кто нужен Дэнни Бойду.
Появление живописной парочки отвлекло нас от Моската Муллинса, а между тем звуки трубы приближались, пока, наконец, в рубке не появился и сам трубач.
Муллинс захлопнул за собой дверь, с усилием оторвал от губ инструмент, шмякнулся на скамью, как мешок, и закрыл глаза.
— У меня загробные видения, — заговорил он неприятным резким тоном. — Налей, Элен.
Трубач протянул скрюченную руку, в которую Элен, видимо, должна была вставить бокал.
— Налейте всем, — не мог успокоиться кривоногий. — Посмотрите, как он мучается!
Это было правдой. Муллинс выглядел не лучшим образом. Голова его запрокинулась, черные волосы слиплись, кожа была желтой, безжизненной, под глазами виднелись синяки. Парень дышал тяжело, с трудом. Могильные видения, судя по всему, не покинули его.
Элен Фицрой на правах хозяйки налила всем.
Москат Муллинс припал к виски, как к живой воде, мгновенно осушил бокал, потянулся к бутылке, выпил еще и только тогда открыл глаза.
Он с недоумением уставился на присутствующих. Толпа в рубке была для него новостью.
— Кого ты привела? — обратился он к Элен. — Кто это? Мы не представлены...
— Эйприл Мауэр ты знаешь, — начала Элен, взяв блондинку за руку.
Эйприл вежливо отстранилась и сказала:
— Я бы хотела, чтобы вы, Москат Муллинс, забыли мое имя и меня тоже.
Музыкант узнал Эйприл.
— Это та, которую я хотел приласкать? Ну-ну...
В его голосе была угроза.
Элен подошла ко мне.
— Дэнни Бойд. Прилетел от Гугенхеймера искать Глорию.
— Детектив-дефектив! Легавых знать не хочу! — Муллинс глянул с презрением, махнул трубой, сложил губы и выпятил их: он как бы хотел сдуть меня за борт.
Элен продолжила свой обход.
— А эти парни... — она запнулась, дойдя до непрошенных гостей, — пришли навестить Эдди и будут ждать его в нашем обществе. Понятия не имею, какие имена дали им их мамочки...
Детина прочистил горло:
— Я — Мэрфи... Но, если хотите, можете звать меня Тушей, — он расплылся в улыбке. — Друзья зовут меня именно так.
Эта груда плохо прожаренного на солнце мяса действительно напоминала тушу.
Мэрфи легонько дал коленкой под зад своему приятелю — так, что тот упал на Муллинса, отскочил, едва не расшиб лоб о переборку и отошел в сторонку. Это была шутка старшого, как я понял.
Туша представил напарника:
— Лапчатый.
Я не удержался от вопроса:
— Лапчатый? Странное прозвище...
Вместо ответа эта малая бандюга, ухмыльнувшись, достала из-за пазухи портмоне. Подойдя к трубачу, Лапчатый помахал портмоне перед его носом:
— Узнаете?
Муллинс долго смотрел на сей предмет, и, наконец, несчастного осенило:
— Мои деньги! Он вытащил у меня портмоне!
Низкорослый, кого я принял за жокея, оказался обыкновенным карманником, щипачом. Туша и Лапчатый — вышибала мозгов и вышибала кошельков. Парочка что надо!
Но какие у них могут быть общие дела с мальчиком голубых кровей — с Эдди Вулрихом Вторым?! В этом стоило разобраться.
Мы пили, курили, томились... Не пила только Эйприл. Она стояла на палубе, глядела в воду так пристально, словно пыталась разгадать какую-то тайну.
Элен смаковала коктейли и демонстрировала безупречные ноги. Бандиты оказались ребятами смирными и дремали. Время от времени они открывали глаза, руки их тянулись к стаканам, потом они снова погружались в спячку.
И только Москат Муллинс терзал свою трубу. Вначале он наигрывал какие-то знакомые мелодии, постепенно стал импровизировать, бесконечно варьируя тему одиночества и скитания... Слушая его, я устал больше, чем во время перелета. К счастью, иногда Муллинс прикладывал губы не только к инструменту, но и к стакану, черпая в нем силы и вдохновение. И в эти минуты приятно было послушать тишину.
Но потом вновь звучала музыка, от которой веяло похоронами...
Муллинс ввел нас всех в транс. Иначе как объяснить, почему мы не услышали, что среди нас появился новый человек. И только тогда, когда он хлопнул дверью, музыка оборвалась... и мы уставились на вошедшего.
— Хелло! — он оглядел нашу разношерстную компанию. — Я ищу мистера Эдварда Вулриха.
Гость выглядел импозантно: хорошо одет, великолепно пострижен, вежлив. Ему было где-то за сорок. Тело не содержало ни грамма лишнего веса. Я понимаю: массаж, теннис, режим... Усы придавали солидность... Самое интересное, что этот человек мог оказаться и миллионером, и гангстером, и официантом из дорогого ресторана.
Его слова об Эдди Вулрихе повисли в воздухе, но Туша оказался проворнее остальных:
— Вулрих придет! — уверенно пообещал он. — А ты, приятель, присоединяйся к нам, — Мэрфи повернулся к Элен: — Виски еще есть?
У Элен Фицрой загорелись глаза: она признала в вошедшем Мужчину-с-большой-буквы. Ее музыкальный голос обрел новые обертоны:
— Виски, разумеется... Я буду рада... смешать вам коктейль...
— Благодарю.
Этот дуэт мне не понравился. Усатый дамский угодник таил в себе опасность, а опасность я хорошо чую.
Он внимательно посмотрел на брюнетку, ловко орудовавшую бутылками и бокалами, но не улыбнулся, как я ожидал, а произнес неожиданно плоским голосом:
— Вы — Элен Фицрой, да? Вы поете в Самба-клубе?
Элен жеманно выпятила губки, выставила грудь; ткань натянулась и едва не лопнула на радость осоловевшим от музыки и безделья Туше и Лапчатому. Впрочем, Элен старалась не для них. Объектом номер один был усач.
— Вы знаете меня? Да, я пою в Самба-клубе. Вы мой поклонник?
Она протянула ему бокал с виски так, словно это была чаша драгоценного напитка. Девочка сделала ставку. Я для нее уже не существовал: она работала на клиента, который ее устраивал больше.
— Скажите, по каким дням вы заходите в Самба-клуб? Я буду петь только для вас, — сказала она.
Мужчина отпил глоток и усмехнулся в усы:
— Раньше я бывал в клубе очень редко, но теперь... Теперь буду постоянно...
Элен от удовольствия зажмурилась.
— Дело в том, что... — он отпил еще виски, — я хозяин этого заведения.
— Как?! — Элен протрезвела. — Хозяин Самба-клуба — Эдди Вулрих!
— Он был им до вчерашнего дня. Эдвард Вулрих взял большие деньги под залог имущества и недвижимости и не смог вернуть их в срок... Имущество перешло ко мне. Но это не все. Мистер Вулрих должен мне крупную сумму. Собственно говоря, ради этого я и пришел. Хочу расставить точки над "i".
— Кто вы? — прошептала Элен; лоск облупился с нее, как краска с елочной игрушки.
— Грег Бейли.
— Послушай, приятель, — Туша вразвалку подошел к Бейли, — мы тут раньше тебя пометили территорию и заняли посты. Вулрих должен нашему шефу двадцать тысяч. Сначала мы с Лапчатым вытрясем наш должок, а уж потом ты выбивай свои денежки.
— Должен вас разочаровать, — миролюбиво ответил Бейли. — У Вулриха нет денег, он не заплатит ни вам, ни мне ни цента.
— И куда же этот мешок подевал свои миллионы?
Туша съежился.
— Растранжирил, — флегматично произнес Бейли, — прокутил, промотал... Короче, он пуст. Я должен утрясти с ним кое-какие дела, иначе не пришел бы на яхту. Взять с Вулриха нечего.
— Шеф обещал отвинтить нам носы, если мы не принесем в зубах эти двадцать тысяч, — пророкотал Мэрфи.
— Боюсь, что вы лишитесь и носов, и зубов, — весело ответил усатый. — Вашему шефу не на что рассчитывать. Он получит свой долг назад только от ... мертвого Эдди.
— Мертвого? — запищал этот кастрат Лапчатый. — На что ты намекаешь?
— Эдвард Вулрих застраховал свою жизнь на большую сумму. Мне известна сумма его страховки — двести пятьдесят тысяч долларов. Тут хватило бы и вам, и мне, и всем остальным кредиторам. Но Вулрих здоров и бодр, и глупо думать, что не сегодня-завтра он умрет.
— Здоров и бодр! — передразнил Туша. — Знавал я более здоровых, пока у них над ухом не щелкал курок... Чего не бывает в жизни...
Лапчатый подошел к приятелю и посмотрел на него снизу вверх:
— Позвони шефу! Ему так нужны эти деньги.
— Н-да... Расстроится, бедняга... — сказал я с сарказмом. — И кто ваш шеф?
— Король казино! — с торжеством в голосе произнес Туша. — Луи Барон!
— Невада?
— Лас-Вегас!
— Значит, Эдди Вулрих проигрался в пух и прах в Лас-Вегасе, за карточным столом?
— И должен Барону двадцать «кусков», — скорее, заухал, чем засмеялся Туша. — Эй, дорогая, плесни мне еще виски.
Элен не шелохнулась.
С того момента, как Грег Бейли сказал о перепродаже клуба и мотовстве Эдди, Элен Фицрой впала в глубокую задумчивость и апатию.
Туша яростным басом шептался о чем-то с мозгляком Лапчатым, потом они перестали препираться и настроились на выпивку, хотя перед этим вылакали недельный запас виски.
Грег Бейли вышел на палубу.
Москат Муллинс затянул «Уличный блюз», уводя мелодию в самые темные закоулки своей души.
Я не заметил, как подошла Эйприл Мауэр и села рядом со мной. Я курил, она пододвинула пепельницу.
— Что будете делать, мистер Бойд?
— Странно, что вы еще помните мое имя...
Обиды на секретаршу прошли, но досада осталась.
— Я полагаю, — медленно начала Эйприл, — Эдди может догадаться, что и кто его ждет на яхте. Мистер Бейли, разумеется, сказал правду: Эдди пуст. Вряд ли он вернется сюда... Я полагаю... — повторила она, — Эдди уже собирает свои вещички, чтобы занять место в самолете. А ведь главная его «вещичка» — это...
— Глория!
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления