Онлайн чтение книги Смертельный блюз
Глава 8

— Вы всех подняли с постели? — мой вопрос прозвучал довольно иронично, с насмешкой, хотя я не ставил такой цели.

Я погасил сигарету — десятую за это утро. Противный табачный привкус портил все. Даже лазурная гавань за окном, блестевшая на солнце, была мне омерзительна, как сверкающий инструмент дантиста.

Хардинг посмотрел на меня и хмыкнул:

— Конечно, всех. Когда речь идет об убийстве, лично я не сплю...

— ... и другим не даю спать.

Мое самочувствие было плохим. Едва только я прикрывал глаза, как видел мертвое лицо Свейна и черный зрачок смерти на лбу...

— Чего вы злитесь? — сказал Хардинг. — Вам-то что?! Это у меня неприятности. Прокурор уже звонил... Второе убийство в Бахиа-Мар, — он повторил мысль Бейли.

— Самое странное — кому помешал этот дебил?!

— Он всем представлялся агентом страховой компании, но на самом деле не был им.

— Как?!

— Только сегодня прилетает настоящий агент, его зовут Чалмерс.

— Кто же тогда Свейн?

— Жулик. Мелкая сошка. Дебил.

— Но зачем он разыгрывал нас весь день? Корчил из себя детектива...

— Кому-то нужен был этот спектакль. Свейн, я думаю, работал по наводке. Надеюсь, что я правильно угадал, на кого он работал.

— И на кого?

— На Луи Барона.

Хардинг предложил мне сигарету, но я скривился так, словно проглотил, хорошенько разжевав, лимон.

— Если Свейн — человек Барона, то почему Туша и Лапчатый избили его до полусмерти?

— Вы сами видели это?

— И я, и мисс Мауэр.

— Избили, говорите? Ну, такой горилле, как Свейн, пара тумаков — что пряники. Особенно если за тумаки хорошо платят.

— Если Барон нанял Свейна, значит, у него была определенная цель. Но зачем избивать Свейна? Что кроется за этими побоями?

— Я нащупал кое-что и поэтому хочу еще раз допросить Барона.

— Лейтенант, я могу присутствовать при допросе?

— Оставайтесь, — милостиво разрешил Хардинг.

Мы находились в кабинете администратора ресторана. Хардинг договорился, что может использовать кабинет для допросов.

Я еще раз посмотрел на гавань из окна. Второе убийство в курортном месте. Бахиа-Мар скоро затмит славу любого бандитского города. Гавань влюбленных... Какая-то чертовщина...

Набычившись, в кабинете появился Луи Барон. Коротышка упаковал свой мощный загривок в светлую сорочку, надел такие же светлые брюки, а на нос нацепил солнцезащитные очки.

— Зачем вы меня сюда пригласили? — закричал он с порога Хардингу.

Тот не торопился с ответом. Хардинг умел обращаться с людьми подобного сорта. Лейтенант расхаживал по кабинету, бросая взгляд то в окно, то на свои бумаги на столе.

Барон заводился все больше.

— Фараонские шуточки?! Видал я таких фараонов!..

— Вчера днем вы встретились с мистером Свейном. Ваши подручные нанесли Свейну физические увечья. У меня есть свидетели происшедшего — мистер Бойд и мисс Мауэр.

Хардинг чеканил каждое слово, глядя Барону в лицо.

— Ну и что с того? — Барон держался довольно уверенно.

— А то, что Свейн называл вас наиболее вероятным убийцей Элен Фицрой! Он угрожал вам! И вы его избили.

— Да, мои люди немного помяли ему бока, — Барон ухмыльнулся. — Я что, должен был ждать, когда этот сумасшедший побьет меня? Между прочим, мистер Бойд видел, как Свейн поднял на меня руку!

— Но не ударил! — подал я голос.

Хардинг атаковал со своего фланга:

— Вы боялись Свейна. Вы ведь не всегда ходите в сопровождении свиты головорезов. Из этого вытекает...

Хардинг сделал паузу.

Барон насторожился.

— Что вы хотите сказать? Говорите!

— Вытекает то, что вы, Луи Барон, подкараулили и убили Майка Свейна. Страховая компания раздавит вас.

Барон сорвал очки, глаза его метались по комнате, лицо побагровело.

— Я?! Убил?! Вы... такой же сумасшедший, как этот мертвый болван!

— Я постараюсь доказать вашу вину, — спокойно сказал Хардинг.

— А я найму адвоката... Я сотру в порошок... Я... Вас дисквалифицируют!

Барон сжал кулаки и с большим трудом сдерживал себя от того, чтобы не наброситься на лейтенанта полиции. Хардинг продолжал заводить противника.

— Между прочим, страховая компания присылает еще одного человека, — он держал бесстрастный тон. — Мы вас выведем на чистую воду. Страховая компания — организация мощная. Вы погорели, Барон!

Владелец казино вспотел. Похоже, не у меня одного было испорчено настроение в это утро.

Я наблюдал за словесной дуэлью Хардинга и Барона с большим интересом. Барон говорил, распаляясь и кипятясь. Он то садился в кресло, то вскакивал и бегал по кабинету. Хардинг хмыкал, смотрел насмешливо, говорил, не торопясь.

Выиграл Хардинг.

Барон остановился перед ним и закусил нижнюю губу.

— Я должен вам сказать... Я вынужден признаться...

— В чем?

Тон Хардинга был холодным.

— Это я нанял Майка Свейна.

Да... Хардинг оказался прав: игру в детектива Свейна затеял этот коротконогий мафиози.

— Что из себя представлял Майк Свейн? — спросил Хардинг.

— Так, мелкий мошенник... Я заплатил ему, чтобы он сыграл роль агента страховой компании. Я надеялся, что Свейн, во-первых, подтолкнет вас к более активным действиям и, во-вторых, напугает убийцу, и тот выдаст себя... ну, допустит какую-нибудь оплошность... Вы же знаете, как я тороплюсь домой! В Лас-Вегасе полно дел, а вы не чешетесь...

Глаза Барона были злыми.

— Почему ваши люди избили вчера Свейна? — протокольным голосом спросил Хардинг.

— Для достоверности. Чтобы все поверили...

— Понятно. Ну и как вы сами оцениваете ситуацию?

Барон уставился в пол.

— Идея со Свейном себя не оправдала, — процедил он сквозь зубы. — Все били этого идиота, но никто ничего путного не сказал. Если бы я мог знать, что Свейн так туп, то не стал бы втягивать его в это дело.

Про себя я подумал, что убийца оказался более человечным, чем все мы: вместо того, чтобы и дальше мучить Свейна, он просто отправил его отдыхать на тот свет.

— Вы арестуете ... меня? — спросил Барон.

— Нет, — ответил Хардинг. — Прямых улик против вас нет. Но убийство Свейна будет расследовано со всей тщательностью, не надейтесь на снисхождение. У вас еще будут неприятности. Идите!

Барон выскочил из кабинета, как пробка из бутылки шампанского.

Хардинг посмотрел на меня.

— Ну как?

— Прекрасно! Вы выпотрошили его!

— Но это ничего не дало. Мы, как и прежде, топчемся на месте и не знаем, кто убил Элен Фицрой.

— Лейтенант, а вам не приходило в голову, что Свейна пристрелили потому, что он узнал, кто убил Элен Фицрой?

— Да? — Хардинг поразился. — Вы так думаете? Свейн выбил признание, а убийца подкараулил его и заставил замолчать навсегда? Так, по-вашему, было?

Я не стал признаваться, что эта мысль пришла мне в голову только что.

— Да, я думаю, Свейн кое-что узнал.

— Значит, он просто не успел сообщить Барону информацию, — Хардинг размышлял вслух. — Свейн шел к Барону, а на дорожке его поджидали... А это означает, что идея Барона себя оправдала.

— Свейна потому и убили, что идея сработала!

— Остается узнать, кто это такой прыткий, что убивает направо и налево, но не попадается...

Хардинг замолчал. Из предметов, лежащих на столе, он начал строить башенку: пачка сигарет, на верх зажигалка, на верх блокнот... И так до тех пор, пока башенка не рухнула.

— Знаете, о ком я размышляю? — повернулся лейтенант ко мне. — О Бароне.

— Барон чист. К убийству Свейна ни он, ни его головорезы отношения не имеют.

— А если имеют? А если Барон ведет двойную игру? Отводит от себя подозрения...

— Вы наделяете этого мелкого борова недюжинными мозгами. Барон хитер, но не умен. Не переоценивайте его, Хардинг.

— Как знать...

— Давайте поговорим о Свейне. Если он выбил из убийцы Элен Фицрой признание, значит, на этом человеке должны остаться синяки и ссадины.

— Сегодня я всех допросил: никаких следов побоев ни у кого нет, — сказал Хардинг.

— Ну, Свейн мог любого напугать одним видом своих кулаков. Не надо бить — достаточно рассказать, как будешь бить, и показать кулак!

— Тоже верно. Но убийца мог выстрелить в Свейна еще и потому, что Свейн был ему просто омерзителен.

Хардинг наморщил лоб и тяжело вздохнул: версий много, а толку мало.

Вошедший полицейский спросил, можно ли отпустить задержанных. Хардинг махнул рукой: отпускайте.

Был один вопрос, который волновал меня. Нашел ли водолаз хоть что-нибудь на дне залива?

— Нет, — ответил Хардинг. — Обшарили все дно и напрасно. Убийца спрятал револьвер и вновь им воспользовался.

— Все тот же калибр?

— Да, это то же оружие, из которого убили Элен Фицрой.

— Вы уже обыскали домики?

— Сразу же, как только вызвали подозреваемых на допрос сюда. Даже ваше жилище проверили: убийца мог ведь и вам подкинуть револьвер. Яхту прощупали... И — ничего.

— После убийства Свейна преступник мог выбросить оружие в воду.

— Опять нашему водолазу работа... А хуже всего то, что у нас практически нет свидетелей — ни в первый раз, ни во второй...

* * *

Я шел по набережной, поглядывая на яхты и катера, и увидел «испанскую галеру», которую рассматривали мы с Эйприл. На «галере» стоял бородатый худой парень и курил трубку. Он неожиданно приветливо поздоровался со мной. Я ответил наугад:

— Доброе утро, дон Антонио!

Он засмеялся:

— Простите, но вы ошиблись. Меня зовут Вальдесом.

— Вы испанец?

— Испанцами были мои предки.

— О, тогда вы должны хорошо танцевать этот свой танец... Фламенко!

Вальдес улыбнулся, кивнул, отложил трубку в сторону и вытянулся во весь рост. Он сделал несколько танцевальных движений, характерных для фламенко, и я понял, что ему очень одиноко в Бахиа-Мар, одиноко настолько, что он не захотел заметить иронии мистера Бойда и готов станцевать для него все, что тот попросит. Я, как мог, выразил свое одобрение.

— Не хотите ли подняться на палубу? — спросил Вальдес.

— Попробую.

Мне не хотелось тратить время на болтовню с хозяином яхты, однако, повинуясь неосознанному порыву, я все же послушал его и поднялся на судно.

Вальдес провел меня по своей «галере». Его каюта капитана выглядела почти так же, как у Колумба. Во всяком случае, я так думаю.

Более всего меня привлекли в каюте мечи, висящие крест-накрест. Сталь была наточена. Таким мечом, подумал я, можно побриться. Вальдес объяснил, что это толедская сталь.

Вальдес предложил позавтракать вместе и за едой рассказал мне, что построил судно недавно, причем, когда постройка была завершена, он продал свой дом и стал путешествовать.

— Я уже посетил не одно чудесное местечко, — с гордостью сказал владелец «галеры». — Надоест Бахиа-Мар, подниму якорь и поплыву дальше.

— Под парусами?

— Паруса — это часть декора, как и эти мечи, и многое другое, — доверительно сказал Вальдес. — А вообще-то это современное судно.

Когда мы прощались, Вальдес погрустнел.

— Бог даст, еще встретимся, мистер Бойд, — сказал он, пожимая мне руку. — Вы всегда на моей «галере» — желанный гость.

Я ушел едва ли не растроганный...

В своем домике я принял душ и улегся спать.

Проснулся я во второй половине дня и понял, что хочу есть. Я надел чистую сорочку и стал думать, с кем пойти в ресторан. Ленч с Эйприл? А почему бы и нет!

Я подошел к домику Эйприл и постучал.

Она открыла, посмотрела на меня не вполне ясными глазами и застонала.

— Вы пришли, чтобы спасти меня?

— Что случилось?

— Я умираю.

— Я спасу вас с удовольствием. Мы идем в ресторан!

— О!

— Бифштекс с луком придаст вам силы!

— Что за издевательство! Мне так плохо... Что я делала вчера?

— Вы? Хм... Любили меня.

— Не может быть!.. — растерянно пробормотала она.

— Вы говорили мне комплименты, мой профиль привел вас в состояние эйфории.

— А почему я проснулась на диване?

— Потому что я вас там оставил... И вообще все было очень интимно.

— Что-о?..

Вот в такой непринужденной беседе мы провели предобеденное время. Эйприл отказалась есть бифштекс с луком, я отправился в ресторан один.

Я ел свой бифштекс и играл в любимую игру: сам себе задавал вопросы и сам отвечал.

Кто здесь по-настоящему богат?

Грег Бейли.

Кто сумел закабалить Вулриха и отторгнуть его имущество в свою пользу?

Грег Бейли.

Кто знал, что и Вулрих, и его жена застрахованы на крупную сумму?

Вновь Грег Бейли.

Бейли — крупная карта в игре. В чьей?

А не навестить ли мне финансиста и не задать ли вопросы, на которые буду отвечать не я, а сам господин финансист?

Я почти одолел дорогу к домику Бейли, когда увидел, что наперерез мне выскочили две знакомые фигуры. Они интересовались мной всерьез, и намерения у них были недвусмысленные.

— Хелло! — рявкнул Туша и сжал кулаки. — Куда так торопишься, приятель?

— И зачем? — пискнул Лапчатый. — Он все время попадается нам на пути. А все потому, что в голове у него — вата вместо мозгов.

— Что-то случилось? — спросил я невинным голосом.

— У нашего шефа из-за тебя неприятности, приятель, — Туша пошел на сближение. — Ты сегодня утром был болтлив... Рассказывал то, чего не видел... Шеф разволновался...

— Я отправлю ему свое соболезнование по телеграфу.

— Нет уж, лучше мы отделаем тебя как следует, чтобы ты полежал немного и подумал.

Туша заходил справа, Лапчатый — слева. Я знал, что они — сработанная пара, и хорошо сработанная: Свейна уложили грамотно, несмотря на то, что он, во-первых, тоже был человеком Барона, а во-вторых, сам мог уложить кого хочешь.

Поэтому я решил не рисковать, круто развернулся и помчался назад, в гавань. Как хорошо, что сегодня у меня там появился друг!

Я мчался со скоростью ветра. Но мои преследователи не отставали. Я слышал топот бегемота и цоканье копытцев мелкого скота. Туша и Лапчатый. Еслибы они догнали меня, могло случиться всякое, но обдумывать свое положение не было времени.

Я увидел Вальдеса. Он беззаботно сидел на корме, покуривал трубочку и болтал ногами.

— Помогите! Они сейчас разнесут вашу лодку! — крикнул я, подбегая.

У Вальдеса округлились глаза. Он вскочил и, мигом оценив ситуацию, бросился за багром. Когда я уже почти забрался на «галеру», Вальдес бросил багор мне. Я поймал его, повернулся к преследователям лицом и приготовился к атаке.

Сначала я направил вперед острый конец багра. Но мысль о новых трупах для лейтенанта Хардинга остановила меня, и я решил не превышать необходимые нормы самообороны. И решил действовать тупым концом багра.

Я кинулся вперед с воинственным кличем, когда подручные Барона были уже на сходнях «галеры». С разбегу я ткнул Тушу концом багра прямо под ложечку. Туша съежился, как эскалоп, побывавший в духовке. Руки его опали, лицо стало пергаментным.

Лапчатый сунул руку в карман — за ножом. Мне удалось вставить багор между его ног. Бедняга закукарекал, как петух на вертеле.

Тупым концом багра я столкнул обоих негодяев в воду. Мне стало интересно, как они справятся с дистанцией. Лапчатый, подгребая правой, тащил Тушу левой рукой. Туша плыл, лежа на спине, причем не плыл, а делал конвульсивные движения.

— Здорово! — Вальдес тоже наблюдал за водными процедурами бандитов. — Здорово вы с ними разделались, мистер Бойд! А кто эти люди?

Пришлось рассказать.

Я внес разнообразие в жизнь одинокого морского волка, он пришел в восторг и пригласил меня в каюту пропустить по рюмочке.

Услышав про убийства на побережье, Вальдес прямо засветился от любопытства.

— Расскажите еще, мистер Бойд! У вас такая интересная, наполненная жизнь.

Он атаковал меня и долго не хотел отпускать. Испанец оказался хорошим слушателем. Вечер прошел между выпивкой и беседой о подвигах детектива Бойда. Когда я выбрался на сушу, солнце уже было на закате.

Домик Грега Бейли, видимо, был пуст: на мой стук никто не отозвался.

Я подумал и пошел к Эйприл Мауэр. Меня беспокоило ее состояние после вчерашнего эксперимента.

— Эйприл, как вы тай? — постучал я в дверь.

— Кто это?

— Дэнни Бойд.

— Входите.

Эйприл встретила меня, сидя в кресле. Ее наряд был черным, но не траурным: черную ткань украшала серебряная нить. Свитер и брючки и ... темные круги под глазами.

— Принести вам выпивку? — участливо спросил я.

— Я должна была бы убить вас за вчерашнее, — дернулась Эйприл. — Реконструкция преступления! А сейчас вы хотите реконструировать Эйприл, да?

— Вам очень плохо?

— Поутру я хотела умереть, — она прикрыла глаза длинными ресницами, отчего лицо стало еще бледнее.

— Знаете что, мы пойдем в ресторан и отужинаем! — воодушевился я спасательными планами.

— Пожалуй, вы правы. Я проголодалась, — сказала Эйприл.

В ресторане мы заняли угловой столик, официантка приняла заказ. Моя спутница оперлась локтями о столик и принялась меня допрашивать. Ей действительно к вечеру полегчало, потому что она буквально засыпала меня вопросами:

— Что нашел лейтенант Хардинг? Что было рано утром? Почему обыскивали мой дом?

Я подробно ответил на все вопросы, рассказал про убийство Свейна и признание Барона. Отдельную главу занимала история с Тушей и Лапчатым. Эйприл развеселилась, слушая, как я заставил их нахлебаться воды.

Затем все наши мысли вновь вернулись на круги своя: к убийству Элен Фицрой.

Я предложил идти методом исключения из списка подозреваемых и первой вычеркнул Глорию ван Равен.

— Глория обманулась, — сказал я. — Она думала, что флиртует с миллионером, а напоролась на банкрота. Обманулся и Вулрих: и он, и его жена надеялись поживиться за счет кинозвезды. Потому-то и скрыли факт женитьбы Эдди Вулриха.

— Откуда вы это знаете? — удивилась Эйприл. — Так сказал Вулрих?

— Это очевидно...

— Нет, так сказал Вулрих! — Эйприл была убеждена, что все зло идет от банкрота.

Мы уже отужинали, и официантка принесла кофе.

— Может быть, закажете виски? Или рюмку коньяка? — предложила она.

— Для меня — коньяк, для дамы — рюмка, — пошутил я.

Эйприл чуть не ущипнула меня за бок.

— У вас остроумие висельника!

— Как так?

— Шутки, от которых хочется повесить шутника и повеситься самому.

— А вот некоторым леди мои шутки нравятся. Они находят, что я отталкиваю и притягиваю одновременно...

Я внимательно посмотрел на Эйприл, она стала вдруг пунцовой и перевела разговор:

— Мы говорили о Вулрихе. Мне кажется, что он...

Эйприл потеряла нить разговора, и я великодушно пришел ей на помощь:

— Вы считали, что он убийца. А я считаю, что Вулрих — жертва собственных иллюзий, не более.

— Ну, говорите, я вас слушаю.

— Может быть, я действительно плохой шутник, но в данном случае и над Глорией, и над Эдди Вулрихом подшутила сама жизнь. Они не убийцы, они неудачники.

— Боюсь, что мы с вами скоро присоединимся к ним — когда я перестану получать жалованье, а вас «продинамит» Гугенхеймер.

— Пожалуйста, не напоминайте мне об этой прожорливой акуле кинобизнеса.

— Итак, Глорию и Вулриха вы исключили. Кто у нас в списке следующий? — сказала Эйприл.

— Москат Муллинс... — я задумался. — Можно ли считать мотивом преступления то, что он волочился за Элен? У Элен была толпа поклонников, их можно было укладывать в штабеля... Нет, Муллинс отпадает.

— Есть вещи, которые нам не известны, — Эйприл покачала головой, что означало ее сомнение в моих рассуждениях.

Официантка с испуганным видом, не говоря ни слова, поставила на столик две рюмки: полную — передо мной, пустую — перед Эйприл.

Эйприл взяла рюмку, повертела ее в тонких пальцах и сказала в задумчивости:

— Сейчас запустить ею в мистера Бойда? Или подождать более удобного момента?

Я постарался отвлечь ее от мыслей о рюмке такой грозной фигурой в списке подозреваемых, как Луи Барон.

— Барона вы с Хардингом исключили еще утром, — фыркнула Эйприл.

— Да, мы пришли к выводу, что Барон не мог убить Свейна, потому что Свейн работал на него, а убийца Свейна и Элен — один и тот же. Кроме того, вряд ли Барон стал бы марать руки за двадцать тысяч баксов — а именно столько задолжал ему Эдди Вулрих. Барона вычеркиваем.

— Кто же тогда остался?

— Самая интересная фигура! Финансист, которому здесь, если разобраться, нечего делать, и тем не менее он появился за пару часов до убийства. Грег Бейли! Хладнокровный, расчетливый, умный...

— Вам давно пора поговорить с ним, — сказала Эйприл. — Почему вы не делаете этого?

— Нет, Эйприл, здесь не все гладко... Я не могу задавать Бейли каверзные вопросы.

— Э, да вы боитесь финансиста! — торжествовала Эйприл.

— Бейли не пойдет на откровенный разговор, так как знает о том, что для меня главное — вытащить отсюда Глорию. Он не дурак и понимает, что я постараюсь раскопать то, что он тщательно закопал: всякие темные делишки.

— А вы раскопаете, Дэнни?

Она улыбнулась.

Я посмотрел на Эйприл и с удовлетворением отметил, что ужин пошел ей на пользу: глаза блестят, щечки порозовели.

Интересная мысль забралась в мою голову.

— Эйприл, дорогая, раскапывать — не так уж трудно. Была бы охота...

— Ну, смотря в чем копаться! — она хмыкнула.

— А вы не хотите заняться этим ремеслом? — я огорошил ее и, не дав опомниться, с жаром стал говорить. — Мне Бейли ничего не скажет, потому что знает: я работаю в защиту Глории. Но если к нему придет хорошенькая женщина с такими чудными глазами, милой улыбкой и ангельским голоском, Бейли расколется. А если она скажет, что влюбилась в финансиста с первого взгляда и плохо спит по ночам, Бейли станет податлив, как расплавленный воск.

— И кто же эта хорошенькая женщина? — хохотнула Эйприл.

— Вы, моя дорогая. Вы можете узнать у Бейли хотя бы настоящее положение Эдварда Вулриха, а также сколько Вулрих должен Бейли и скоро ли получит страховку. Бейли ответит вам на любые вопросы, которые можно задать как бы шутя, играя с ним в любовь...

— Я поняла вас, мистер Бойд, — Эйприл сделала паузу. — Но я не играю в любовь, вот в чем штука.

— Эйприл, вы же обещали помогать мне, — урезонил я строптивицу.

— Нет! Я не буду этого делать! — Эйприл была неумолима. — И отстаньте со своими гнусностями.

— Это вы считаете гнусностью? — я разозлился. — Хорошо, сменим тему, поговорим о том, что произошло после неудачного эксперимента. Вот мы вошли в ваш домик, и я зажег свет...

— Нет!

— Вам не угодишь! Всюду «нет». Но у меня выбор небогатый: или мы обсуждаем наши ночные приключения, или заготавливаем вопросы для Бейли.

— А вы, мистер Бойд, отъявленный шантажист, — вспыхнула Эйприл.

— Шантажист и садист! Хотите, я расскажу, как вы выглядели в тот момент, когда предложили выпить за меня и мой профиль? А потом вы так ...

Эйприл зашипела, как гусыня:

— Замолчите! Вы победили! Я пойду к Бейли, будь он проклят вместе с вами.

— О'кей, — я с удовлетворением откинулся на спинку стула.

— Ну и когда мне нужно идти к Бейли раскапывать его делишки?

— Сейчас. Вы подкрепили свои силы, вы в хорошей форме, чего же ждать! Можете пригласить его на рюмку коньяка в свой домик...

— Вы не только шантажист, но и сумасшедший! — чуть не заорала Эйприл. — Он нападет на меня, а чем я буду защищаться? Пилкой для ногтей?

— Запустите в Бейли утюгом. Или той самой рюмочкой, из которой он должен выпить коньяк.

— Вы не только сумасшедший, но ч кретин!

— Хорошо, я буду вблизи вашего жилища. Если услышу крики о помощи, поспешу на выручку.

— Вы можете не успеть, — Эйприл, похоже, оценивала ситуацию лучше, чем я. — Этот Бейли крепкий и наглый. Лучше, если вы будете где-то рядом...

— Под диванчиком? — деловито спросил я.

Эйприл ни капельки не смутилась.

— Вы придете в бунгало до того, как я появлюсь там с Бейли, и спрячетесь в моей спальне. Я буду держать дверь спальни полуоткрытой, и вы не только зсе услышите, но и сможете даже подсказывать мне реплики.

— Вы иногда мыслите просто замечательно! — восхитился я. — Мне нравится ваша идея.

— А мне — нет, — Эйприл всем своим видом показывала, что предстоящая работа ее не греет. — Ладно, говорите, что я должна выведать у финансиста.

— Дорогая, прежде всего отнеситесь к делу творчески! Это должен быть отменный спектакль под названием «Мауэр против Бейли». Я думаю, что в партере будут хлопать.

— Партер — это вы? — кисло произнесла Эйприл. — Вы сценарист, вы режиссер, вы еще и зритель. Смотрите, как бы Бейли не сорвал представление... Ну, где мой кофе?