Онлайн чтение книги Снежинка Snowflake
Не Мод Гонн

Бросив сумку в кухне, я пошла прямиком во двор. Билли я нашла в одном из стойл: он как раз собрался кормить новорожденную телку и сжимал в руках большую пластиковую поилку, из горлышка которой тянулась трубка. Заметив меня, дядя стал подкрадываться к жертве с преувеличенной осторожностью. Не успел он к ней прикоснуться, как та бросилась наутек.

– Иди сюда, поганец, – сказал он, хватая телку за хвост и притягивая к себе.

– Поганка, – поправила я. – Это девочка. И с коровами то же самое: ты вечно говоришь про них «сукин сын», хотя они дамы.

– В день, когда мне придется переживать о гендерной идентичности коров, я лягу на эвтаназию. – Дядя просунул пластиковую трубку в телкину глотку и поднял перевернутую бутылку у нее над головой. Молозиво медленно текло из бутылки в ее желудок. Интересно, чувствует ли она вкус?

– Вид у тебя как у мешком ударенной, – сказал Билли.

– Так и есть.

– Как все прошло?

Я покачала головой, ощущая, что краснею.

– Насколько плохо?

– Почему ты никогда не рассказывал, что бывают гречанки по имени Санта? – спросила я.

– Чего?

– Я познакомилась с девушкой. Ее зовут Санта.

– Рад за нее.

– Я думала, ты знаешь их всех.

– Греков-то? Всю древнюю цивилизацию? Я польщен.

– А говоришь о них так, будто знаешь.

Билли подпер щеку языком, словно пытаясь сложить что-то в уме.

– Ты злишься, что я не рассказываю того, что ты, насколько мне казалось, и без меня знаешь. Так?

– Нет, я злюсь, что ты рассуждаешь обо всем, как хозяин.

– Вот это обвинение.

Перепрыгнув через створки стойла, я села на солому, скрестив ноги.

– А потом, я говорю как лохушка.

– Вот-вот. Та девушка… Ее часом не Ксантой зовут? Ксан-та. Это греческое имя.

– Гребаный стыд! – Я упала в солому. Кровь прилила к голове. – А я ее все время называла как Санта-Клауса!

– Ну, теперь ты знаешь.

– Как я вообще столько прожила, ничего не зная?

– «Я знаю, что ничего не знаю». Сократ. Кстати, другим людям он тоже известен. Я не скрываю его от народа.

Я вертела в пальцах соломину. Если открыть и закрыть левый глаз, она превращается из двух размытых в одну четкую.

– Ненавижу быть дурой.

– Ты не дура. Лучше сказать, наивная.

– А это уже унизительно.

– Ничего унизительного тут нет. Наивный – отличное слово. Поищи его в словаре.

– Отстань!

– От латинского nativus – естественный, врожденный. Тот же корень, что у французского naître – рождаться. – Дядя вынул поилку у телки изо рта. Трубка волочилась по соломе, словно пуповина. – Мы все наивны. Ничего иного нам не остается.

– Ты, наверное, жутко устаешь от своего глубокомыслия.

– Я научил тебя всему, что знаю. – Билли с лязгом распахнул створки стойла.

– Кажется, в этом-то и проблема.

– Перекусить мне не сделаешь?

– А у меня есть выбор?

Я протянула руку, и он поднял меня с соломы. Возле коровника валялись три дохлых теленка.

– Ничего странного не замечаешь? – спросил Билли, пнув среднего.

– Он мертвый?

Дядя перевернул теленка мыском ботинка.

– У него ноги из середины живота растут.

– Чернобыль какой-то… А с другими двумя что не так?

– Слишком крупные. Бык производит таких крупных телят, что девочки не могут их вытолкнуть. Я сделал все, что мог, но без потерь не обошлось.

– Ясно… – Я кивнула, пытаясь совладать с эмоциями. Можно подумать, понимание ситуации делает ее легче.

* * *

Я достала из холодильника ветчину, помидоры, масло и метнула на стол.

– Какая у тебя первая ассоциация на слово «веган»? – спросила я.

– Гитлер, – ответил Билли.

– У меня тоже.

– Хотя он вряд ли был веганом.

– Ага, знаю. – Я разрезала помидоры черри пополам. – Я не успела подать на учебную субсидию.

– Почему?

– У меня аллергия на реальность.

– Лечись. А если я попробую оплатить тебе учебу за этот год?

– Ты не можешь себе это позволить.

Дядя налил воды в чайник через носик.

– А ты не можешь позволить себе не ходить в колледж. Тебе надо отсюда выбраться.

– Я не готова.

– Что значит «не готова»? Ты должна прямо рваться в город!

– Ну а я не рвусь. У нас даже интернета нормального нет.

– С крыши моей колымаги сигнал толком не ловится, – объяснил Билли.

– А на ноутбук у меня нет денег.

– Так вот из-за чего весь сыр-бор? Ты не можешь ходить в колледж из-за нашего паршивого интернет-соединения?

– Не только, полно других причин. Например, кто будет присматривать за мамой?

– Не твоя забота.

– Это ты так думаешь, но кто-то же должен за ней приглядывать. Тебя я не считаю.

– По правде говоря, ты и сама не слишком здорово с этим справляешься. – Дядя уселся за стол. – С каких пор ты заделалась матерью Терезой? Ты ищешь предлог остаться, хотя должна бы рвать отсюда когти.

– Всего на год. Я могу взять академ – отложить учебу и вернуться в следующем году. И тогда уже сделать все как следует.

– Когда ни начинай, время всегда неподходящее.

– Неправда. Я хочу жить в городе.

– Погоди-ка. – Билли, вскинув ладонь, проглотил разом полсэндвича. – Давай проясним: ты вернулась пришибленная, проведя там каких-то несколько часов, а теперь хочешь туда переехать?

– Я подам заявку на место в общежитии.

– В городе, который только что напугал тебя до усрачки?

– За год я накоплю. Ты не обязан платить мне столько же, сколько Джеймсу.

– Не бойся, я плачу ему куда меньше, чем следует, за всю его работу по хозяйству, не говоря уже о том, сколько он нянчится с твоей матерью. Все это он делает на общественных началах.

– Просто плати мне достаточно, чтобы в следующем году я смогла съехать.

– И просадить все сбережения на съемную конуру в городе?

– Все так делают.

Облизнув указательные пальцы, дядя, как ребенок, принялся подбирать ими со стола крошки черного хлеба.

– Поглядим, может, куплю тебе трейлер.

– Это значит «да»? – спрашиваю я.

– Это не значит ровным счетом ни фига.

– В любом случае я не вернусь. Не могу.

– Можешь и вернешься.

– Ты меня не заставишь.

– Господи, Дебс, сама-то себя послушай. Ты хоть понимаешь, что кочевряжишься, как избалованная девчонка? Провела денек в Дублине – и нате.

Я запрокинула голову, пытаясь сдержать слезы. Они у меня всегда близко лежат. От ненависти к себе плакать хочется еще больше. Я всхлипнула.

Билли вздохнул, смущенный:

– Да брось, этого только не хватало. Выше нос, снежинка!

–  Не называй меня так .

– Не называй меня так, – передразнил он.

– Ты как малый ребенок, – огрызнулась я, но прием сработал: плакать я перестала. Я вытерла слезы рукавами рубашки.

– Дебс. – Дядя дождался, пока я подниму на него глаза. – Ты боишься Дублина. Не позволяй страху тебя остановить. Узнай город получше.

– Ты понимаешь, что в городе я знаю только казармы Коллинза и главпочтамт, куда таскалась с тобой на пару?

– Я пытался тебя радикализировать. Ты ведь у нас не Мод Гонн.

– Так и она была не бог весть что. Муза ирландской революции родом из Англии. – Я обмакнула в чай печенье с инжиром. – Ничего себе поворот!

– Ее отец – из графства Мейо, а в Англии она родилась не по своей вине. И как бы то ни было, от наивности она избавилась.

Размякшее печенье едва не упало в чай, но я успела поймать его ртом.

– Она позволила себя мифологизировать.

– Разве это плохо?

– По-моему, да.

Билли встал и в одних носках скользнул к задней двери.

– Ты отправляешься в колледж в этом году. Если мне придется взять расходы на себя, так тому и быть. – Он нагнулся надеть ботинки. – Учись водить, а с интернетом я разберусь, – сказал он и хлопнул дверью.