Онлайн чтение книги Собрание сочинений в шести томах. Том 6
БЕЗ ТАЙНЫ НЕТ И ЛЮБВИ

Мы подобны двум алмазам.

Рыцарь! Вы лишь таковы.

Я устал.

И я, как вы.

Отдохнем.

И кончим разом!

Вы свирепы.

Нет, по праву

Можно так сказать о вас.

Исполняю долг сейчас.

Вы храбры не по уставу.

Но не тщитесь разузнать,

Кто я. Нет другой затеи,

Что была б для вас труднее,—

Не могу себя назвать.

Медленной своей походкой

Шли вы здесь, сеньор. Едва ли

Без причины вы гуляли

Пред дворцовою решеткой.

Как упорны вы в бою,

Бьетесь, жизни не ценя!

Как хотите от меня

Тайну охранить свою!

Вы смелы!

А мне хотелось

Смелым показаться вам.

Думаю, обоим нам

Выказать хотелось смелость.

Для себя по крайней мере

Большего б я де просил.

Рыцарь! Боевой ваш пыл

Мне внушает к вам доверье.

Назовитесь же! Любезно

Вас прошу я, зная: шпагой

С вашей совладать отвагой

И пытаться бесполезно.

Сохраню я в тайне имя

Ваше.

Нет, не дам ответа,

Не решусь никак на это.

Отчего?

Людьми чужими

Окружен я на чужбине.

Рыцарскою клятвой связан,

Воином я быть обязан

И сражаюсь с вами ныне.

Кто я, вы узнать хотели;

Коль себя я назову,

Послужу я торжеству

Вашему на самом деле.

Дайте мне уйти. Со мной

Вы сражаетесь бесплодно.

Нет!

Что вам тогда угодно?

Пусть возобновится бой!

Бой опасен — не взыщите!

Рыцарь! Вас убить страшусь.

Ловко бьетесь вы, клянусь!

Как искусны вы в защите!

Вот вам шпага.

Шпагу взять

Я могу по принужденью,

Но не изменю решенью

Имени не называть.

Назову себя в надежде

На любезный ваш ответ.

Нет!

Но почему же нет?

Мы ведь не враги, как прежде.

Ваши велики старанья!

Вежливых моих речей

И смиренности моей

Вы не взяли во вниманье.

Знайте: принц наследный я!

Вы, сеньор, со мной напрасно

Бой затеяли опасный.

Рыцарская честь моя

Вашей доблестью гордится,

Но в пылу военной страсти

Здесь великое несчастье

Так легко могло случиться

Из-за моего незнанья!

Шпагу у меня возьмите,

Виноватого простите:

Вашего не знал я званья.

Принц! Вы многим рисковали,

Но, хотя мне это лестно,

Вы напрасно в битве честной

Здесь меня с собой равняли.

Удалюсь я с позволенья

Вашего — уже светло.

Не пойму я, как могло

В вас закрасться подозренье.

Кавальеро перед вами.

Я, прибыв в Неаполь тайно,

Даму встретил здесь случайно,

Оттого брожу ночами,

Этим вызван мой приход.

Думал у дворца о даме,

Думал: лед растопит пламя,

Будто Трою подожжет.

Здесь ее я видел раз:

Шла у гавани морской

Вместе с вашею сестрой.

Нет, не оскорбил я вас,

Тут искал я утешенья.

Не сердитесь бога ради:

Ведь в моем печальном взгляде

Нет причин для подозренья.

Я уйду, и, право, снова

Не увидите меня.

Вам помочь хотел бы я

В знак пристрастия большого,

Вас к друзьям своим причесть,

Лишь бы знать, как даму звать.

Если встретимся опять,

Помощь я сочту за честь.

А теперь скажу короче:

Я послушаюсь намека

Той зари, еще далекой,

И уйду с уходом ночи:

Мне уже не по себе.

Государь мой, до свиданья!

Странны мне его старанья

В этой яростной борьбе.

Я — в сомненье беспокойном…

Он себя мне не назвал,

Ничего я не узнал

В споре с рыцарем достойным.

Как он защищался смело!

Оба мы ввязались в бой

Как безумцы. Боже мой!

Верно, жизнь нам надоела!

Видел, по его словам,

Он сестру с какой-то дамой,

Нет сомнений — с той же самой,

О которой грежу сам.

Обещал ему я милость,

Он же даму не назвал:

Ревность, он предполагал,

В рвении моем таилась.

Как же это? Мне неведом

Оскорбитель. Опасенья

Основательны. Мученья

Ревности приходят следом.

Ревность! Власть твоя недаром

Превознесена молвою.

Тем, кто ссорится с судьбою,

Страшным ты грозишь ударом.

Неизвестный посетитель

От меня, как прежде, скрыт.

След не смыт моих обид —

Прочь ушел мой оскорбитель.

Примененья не находит

Власть и сила в эту ночь.

Кто здесь?

Принц!

Чем вам помочь?

Вовремя мой граф приходит!

Где вы оба пропадали?

Были здесь — за этим садом.

Думали, вы где-то рядом,

Зова вашего мы ждали.

Вы не слышали, быть может,

Звона шпаг?

Нет, господин,

Даже листик ни один

Тишь ночную не встревожит.

Я охраною горжусь,

Не жалели вы труда —

Чуть не умер я.

Ты?

Да!

Бился насмерть я, клянусь!

Что ж не звал ты нас?

К чему же?

Враг один был.

Честь любя,

Чуть не погубил себя,—

Умереть ведь было б хуже!

Мы-то думали: идет

Разговор с Фенисой ночью

Долгой.

Вижу я воочью:

Начинается восход.

Ночь снимает облаченье,

Чтоб улечься.

Сон не тронет

Глаз, сомнений не разгонит

И не даст мне облегченья.

Как? Не веришь своему

Сердцу?

У тебя спрошу я.

Кто ж соперник твой?

Ревную —

И не знаю сам, к кому.

Я отчаялась, подруга!

Чаянья к чему мои?

Рой надежд моей любви

Налетит, как ветер с юга,

А за ними — боль испуга.

Ночью мне так грустно было!

Слушали меня светила,

Но потом заря святая,

Занавес приподнимая,

Звезды золотом затмила.

Каждый вечер здесь со мною

Был Лисардо. Я во власти

Страха, ревности и страсти —

Иль забывчивость виною?

Не в ладах со злой судьбою,

Я боюсь — его узнали,

Преградили путь вначале.

Мучится моя любовь

Подозреньем вновь и вновь,

Ревность погашу едва ли.

Счастлива теперь другая.

Хоть она мне не равна,

Ею я побеждена,

И из-за нее одна я!

Так, в мучениях сгорая,

Без конца его ревнуя,

Напролет всю ночь прожду я!

Как он может! Как жесток!

Нет сомнений — это рок!

Любит он теперь другую!

Твоего воображенья

Муки я бы разделила,

Если бы не уловила

Слухом явный шум сраженья.

Не соперников ли схватка

Слышалась мне в звоне шпаг?

Ревность — наименьший враг.

Боже, как надежда шатка!

Жизнь Лисардо мне дороже,

Чем моя. Его кончины

Что страшней? Я от кручины

Умереть хотела б тоже.

Я перенесу обиду —

Худшую из всех обид,

И ничто не оскорбит.

Не подам я даже виду,

Лишь бы жил он. Мне не надо

Бóльшего.

С тобой, сеньора,

Ждет Фениса разговора.

Где же он — моя отрада?

Я со всеми осторожна,

С ней особенно — она ведь

Брату нравится.

Поправить

Тем дела Лисардо можно.

Потеряла я покой,

Впала я у вас в немилость.

К вам теперь сама явилась

Со смятенною душой.

Мне сеньора не велит

К ней входить?

Нет. В сердце грусть,

И никто не ищет пусть

Преднамеренных обид.

Улыбнулся мне рассвет,

А печаль моя растет.

Часто плачет небосвод,

И притворства в этом нет.

Влага льется заревая,

И в цветах сверкают воды,

Солнечных коней восхода

Жемчугами отражая.

Пусть же грусть исчезнет ваша,

Верьте: вы грустите зря!

Зависти полна заря —

Вы ее намного краше.

Солнце прославляют птицы

Дивной песнею своею.

Леонидо и Финея

С птицами должны сравниться.

Пойте!

Как нам спеть для всех?

Так, чтоб вызвать удалось

У зари — потоки слез,

У Клавелы — легкий смех.

Глаз зеленых светлый взгляд

Я сравнила б с небесами.

Если ж ревность ссорит с вами,

Для меня вы словно ад.

Вы как небо, но сегодня

Нет для ревности исхода:

Вы упали с небосвода

Прямо в пламя преисподней.

Я в мечтаньях вижу взгляд,

Что сравнила б с небесами;

Если ж ревность ссорит с вами,

Для меня вы словно ад.

Эта песня хороша,

И Клавелы настроенье

Вызывает восхищенье:

Что за ясная душа!

Ревность вынудит меня

К хитрости: хочу узнать,

Должен ли страдать опять,

Страх свой про себя храня.

Недруг, будто бы убитый,

Испугает дам. По взору

Я узнаю ту, к которой

Шел противник нераскрытый.

Этим вызову развязку,

Правда мне должна открыться.

Страсть преображает лица

И меняет их окраску.

С добрым утром!

Вы с рассветом

Встали нынче. Что такое?

Не ложился я. С зарею

Встретился уже одетым.

И Фениса про причину

Спросит, отчего так рано

Вы пришли.

Не стану рьяно

Докучать я господину,—

Ведь заботы есть свои

У него. Он занят ими —

Беспокойствами своими.

Не тревогами любви.

Сны и молчание кругом рождая,

До полпути дошла своей ленивой

Походкой ночь, соседство презирая

Звезды — ее соперницы ревнивой,

И в парк отправиться решил тогда я.

Я ждал, заранее уже счастливый,

Что свет блеснет внезапно мне с балкона

Из глаз Фенисы, будто с небосклона.

Оставив Сельо с графом здесь за садом

(Любви всегда несносны очевидцы,

Трепещет перед их нескромным взглядом

И от друзей она спешит укрыться),

Я шел навстречу радостным усладам —

В окошке солнце мне могло явиться,

Но встретил я не солнца излученье,

А неприятелей и злоключенья.

Лицо от взглядов под плащом скрывая,

Там незнакомец прижимался к стенам,

Как будто врос в них, камню подражая,

С умением он необыкновенным.

Все осмотреть вокруг решил тогда я

И не обрадовался переменам:

Слугу с конем увидел на поляне,

Уздечек мне послышалось бренчанье.

«Кто здесь?» — вопрос я задал коноводу.

Тот отвязал поводья очень скоро,

В безмолвии в седло вскочил он с ходу,

Коню в бока вонзил он сразу шпоры.

Вернулся к незнакомцу я. Породу

Его походка выдавала взору.

Взгляд на себе заметив посторонний,

Он ждал, как лев, застигнутый погоней.

Сказал ему: «Кто вы? Остановитесь!»

Он руку молча положил на шпагу.

Опять спросил я, чувствуя, что витязь,

Молчать решив, не сделает ни шагу

Назад: «Кто ж вы?» А он мне: «Не трудитесь

Не назовусь и королю». Отвагу

Его я вижу, и без промедленья

Меж нами начинается сраженье.

Чтоб не устать, мы трижды отдыхали.

Возобновляли мы потом боренье,

Но речи недруга не выдавали

Причин загадочного появленья.

Кружились снова мы, как и вначале,

Свирепыми быками по арене.

Сраженье мы на время прерывали,

Пот вытирали, силы набирали.

А в третий раз вонзил я шпагу в шею

Ему — тогда мной бешенство владело.

Упал он, крикнув лишь: «Прощаюсь с нею —

С любимою!» И помертвело тело

Под шпагою кровавою моею.

Вот почему, прекрасная Клавела,

Лучи зари меня без сна встречали —

Одетого, в объятиях печали.

Имя вы узнать сумели?

Удалось ли, что хотелось?

Несомненна ваша смелость,

Брат, но вы в своем уме ли?

Я мечтал всегда о бое

Долгом и кончине славной.

Что с моей Фенисой? Явно

Предан я, любовь, тобою!

Хоть следили за рассказом

Обе дамы до конца,

У Фенисы цвет лица

Так переменился разом!

Что, Фениса, ты в печали?

Ведь в опасности большой

Были вы!..

Но кончен бой.

А любовь грустит едва ли

После ратного успеха

И потехи.

Нет, любовь

Давнюю опасность вновь

Повторяет, словно эхо.

Горю давешнему вторя,

Я еще не верю в счастье.

На лице твоем ненастье,

Горе вижу я во взоре.

Кто прогонит подозренья,

Только тот — в числе счастливых,

Потому что для ревнивых

Ревности ужасно мщенье.

Дайте мне побыть одной.

Что? Принцесса огорчилась?

Да, все к лучшему решилось,

Брат лишь обезумел мой.

Не печалит ли мертвец

Госпожу?

Мой брат со мною —

Безразлично остальное,

Грусть исчезнет наконец.

Жизнь мою возьми, о небо!

Пережить могу ль известье

О твоей, Лисардо, смерти?

Кровь моя с твоею вместе

Льется. Мертв Лисардо… Очи!

Что ж вы медлите? Рыдайте!

Можем мы сопротивляться

Только небольшому горю.

Для чего теперь мне тайны!

Может ли душа сдержаться,

Потерявшая Лисардо?

Пусть убьет меня страданье!

Назову его я имя,

Чтобы и меня мучитель

Тот прикончил, что Лисардо

Умертвил в бою неравном.

И не шпагою Роберто,

Но и бедами моими

Побежден несправедливо

Ты, возлюбленный мой верный!

Душу убивает горе.

Боже, мщенье невозможно!

Я совсем сошла с ума —

Ведь невелико то горе,

Что не приведет к безумью.

Слезы — хитрое ли дело?

Вызвать могут их мужчины

Без труда своим коварством,

Но какое слышно горе

В неподдельном стоне женщин!

Королю-отцу сказала б

Громко о своем несчастье,

Но цари и сами смертны

И вернуть не могут жизни.

Честь, держи меня! Иначе

Прямо в бездну опрокинут

Те мучения, которым

Не сопротивляюсь больше.

Нет уже, Лисардо, тайны!

Разреши же говорить мне,

Высказать хочу теперь я

Все, о чем с тобой молчали!

Душу убивает горе.

Боже, мщенье невозможно!

Прихожу к тебе я смело,

Не украдкой, без опаски.

Не боюсь теперь огласки,

Горе мною овладело.

Лучше б всем ты рассказал:

Господин твой смел и честен

И в Испании известен,

А из-за меня пропал.

Тельо! Громко всем поведай,

Как служил мне граф послушно.

Не была я равнодушной —

Он гордиться мог победой.

Шел ко мне он ночью; тут

Страшный ждал его конец!..

Нет, ни брат, ни мой отец

Пусть меня не стерегут.

Одного его любя,

Не страшусь теперь позора.

Что ты говоришь, сеньора?

Не кричи! Приди в себя!

Делишься заветной тайной

Громко. Что стряслось с тобою?

Как тебя я успокою?

Что за гнев необычайный?

Как поверить ты могла,

Что убит твоим он братом?

В сердце, ужасом объятом,

Нет спасения от зла.

Он себе нарочно имя

Взял Лисардо, ты же снова

Называть его готова

Графом. Право, я твоими

Крайне удивлен речами.

Видно, это все от страсти:

Нам мерещится несчастье,

Если милый наш не с нами.

Веришь ты в обман и ложь,—

Не лишилась ли рассудка?

Боже, как мне было жутко,

Ты ж надежду мне даешь!

Ведь несчастье б наложило

На лицо твое печать.

Вынудить меня молчать

У кого хватило б силы?

Боли яростный порыв

Стал тогда бы жаждой мести

И желаньем смыть бесчестье.

Значит, господин твой жив?

Только что я от него.

Обманул меня мой брат.

Подтвердить я это рад.

Ты от брата своего

Слышала рассказ о мнимой

Смерти и о мнимой ране;

Цель была в его обмане —

Выведать, кто твой любимый.

Волю ты дала ли чувствам?

На лице не мог прочесть

Их никто. Велела честь

Чувства заменить искусством.

Ты умно себя вела.

Граф сейчас в большом унынье;

Он просил сказать, что ныне

Плохо обстоят дела.

Как ему остаться в тайне?

Будет наш секрет открыт.

Раз Лисардо не убит —

Хоть огорчена я крайне,

Это все не так уж важно.

Да, но то его тревожит,

Что к тебе прийти не может,

И крушится граф отважный.

Ждал условного он знака

В парке темном в ночь глухую.

Подошел к нему вплотную

Рыцарь под покровом мрака.

Отказался храбрый граф

Говорить. Полны отваги,

Оба выхватили шпаги,

Вдруг противниками став.

На удар в ответ удар,

Слово за слово. Короче,

Провели почти полночи

В битве. Марс внушал им жар.

Биться тяжело им было,

Раза три или четыре

Заключали перемирье,

Три часа уже пробило,

И открыл Роберто званье

Собственное, полагая,

Что раскроется чужая

Тайна. Граф хранил молчанье.

Будет по ночам упрямо

Принц преследовать врага.

Он ревнует — дорога

Принцу здесь другая дама.

Просит у тебя совета

Дон Манрике: что тут можно

Сделать?

Все настолько сложно…

Граф обдумать должен это…

Волю высказать свою

Я едва могу решиться —

В этом я не мастерица

И советов не даю…

Думается, графу надо

В город наш войти открыто

Вместе со своею свитой,

Все приковывая взгляды.

Вновь прибывший чужестранец

Встретится, как с незнакомым,

С братом. Вежливым приемом

Будет награжден испанец,

А в Неаполе предлог

Для бесед всегда найдется.

От Роберто, мне сдается,

Граф лишь так спастись бы мог.

Брата обуяла страсть.

Если графа ночью встретит,

Сразу, как его заметит,

Он свою применит власть.

Графа он тогда убьет —

Выхода другого нет.

Добрый ты даешь совет.

Ведь безумным был бы тот,

Кто хотел бы спорить с властью.

Я тотчас иду к нему.

Да, по мненью моему,

Так избегнем мы несчастья.

Передай еще: свободней

Мы могли б встречаться с ним.

Перед городом твоим

Страх остался и сегодня

У испанцев. [64] Перед городом твоим Страх остался и сегодня У испанцев. — Намек на несколько неудачных штурмов Неаполя испанскими войсками.

Но значенья

Больше не имеет страх —

Страха в наших нет сердцах,

Страшно только разлученье.

Преданность и твердость ту же

У Клавелы переняв,

С ней сравниться может граф,

Те же чувства обнаружа.

Дамою испанской мне

С ним хотелось бы явиться.

Это лучше, чем царицей

Быть в любой другой стране.

Рад я встретить здесь испанца,

А тем более такого

Близкого — родню и друга.

Я старинной дружбе нашей

Радуюсь, мой граф, и ныне.

Доказательства ты видишь

Верности моей: я тайно

Здесь живу, рискуя жизнью,

Но, узнав, что ты приехал,

Сразу я пришел.

Обиду

Ты нанес бы, дон Манрике,

Мне, когда бы не пришел ты.

Знаешь ли, уже Неаполь

С Арагоном не враждует. [65] Знаешь ли, уже Неаполь С Арагоном не враждует. — Речь идет об очередном перемирии между Арагоном и Неаполитанским королевством.

Нет, об этом, граф, не знал я.

Я ведь долго был в отъезде:

Солнце трижды по дороге,

Той, что все созвездья делит

Пополам, за это время

Шар свой провозило красный.

Новости об Арагоне

То во Фландрии я слышал,

То в Германии порой.

Но особенно заботит

То меня, что здесь тебе

Надобно от всех скрываться.

Если ты узнать желаешь,

Что со мною приключилось,

Ты вели моей любви,

Чтоб она заговорила.

Если я того достоин,

Разреши мои сомненья.

Слушай же, о друг Бернардо:

Повелел нам папа римский,

Сам глава великой церкви,

Чтоб Неаполь с Арагоном,

Нашей родиной, не спорил,

Чтобы кончились раздоры

И властители послушно

Выполнили волю папы,

И война тогда уснула,

Убаюканная миром.

Мир был заключен с условьем

(Как и водится обычно),

Чтоб соединились в браке

Дети королей, родством

Прочность мира подтверждая.

И прекрасную Клавелу

Принц наследный Арагона

Как невесту ждал тогда.

К празднованью Сарагоса

Приготовилась. Клавела

Плыть на десяти галерах

Собралась, и вот себе

Море синее не верит,

Лес увидев над водою

С множеством цветов и веток.

На галере, что сияет

От присутствия Клавелы,

Флаги пестрые сверкают.

Ветер с кружевною тканью

Так играет, будто волны

На море изображая

С точностью необычайной.

Золото и кость слоновью

На корме соединили,

И искусство от природы

Отличить никто не мог бы.

Золотом блестят канаты,

Снасти — серебром и шелком.

Сшиты из голландской ткани

Панталоны и рубахи

Каторжников на галере;

Из парчи у них камзолы;

Самый бедный разодет

Так, что и поверить трудно.

Режут лебеди морские

Воды и летят по волнам.

Крылья их несут проворно,—

Делать нечего тут ветру.

Но когда ярится море,

Ни к чему почтенья нет —

На святыни красоты

Посягнуть оно дерзает.

Стало гневаться оно

Около марсельской бухты.

Виновата, вероятно,

В этом ревность нимф французских;

Небу раньше было нужно

Брать жемчужины у моря,

В раковинах их растить

И менять потом на звезды;

У земли ж нашлось внезапно

Больше золота и света,

Заменяющего солнце,—

Это красота Клавелы.

Но, пока бушует буря,

Отклонюсь я от рассказа.

Чтобы сообщить причину

Главную моих страданий…

Шли еще переговоры

Об отбытии принцессы,

Ей один купец испанский

Предложил купить картины,

В том числе и мой портрет.

А Клавеле так хотелось

Видеть жениха воочью,

Что она вопрос нескромный

(Вместе с тем вполне понятный)

Задала тогда торговцу,

Думая, что на картине

Принц ее изображен.

Алчность же тому внушила

Утвердительный ответ.

О корысть! Из-за тебя ведь

Обманул купец инфанту.

Он про мой портрет сказал:

«Это ваш супруг Альфонсо».

Цепь алмазную Клавела

Отдала тогда торговцу,

Спрятала изображенье,

Вместе с преданною Нисой

Часто на него глядела

И влюбилась наконец,

Веря твердо, без сомненья,

Что ее супруг пред нею…

Но вернемся мы к рассказу.

Вскоре стихла ярость моря,

Продолжала путь Клавела —

И уже с попутным ветром.

Праздничное побережье

Барселоны ликовало.

Кавальеро цвет собрался,

Чтоб ее достойно встретить.

Под приветственные звуки

Выстрелов и труб веселых

С корабля сошла Клавела.

Я тогда пошел с толпою.

Все ей руку целовали.

Вдруг она, ко мне приблизясь,

Поклонилась мне стыдливо,

Слышу — принцем называет;

Я сказал тогда смущенно

(Боже мой! Как кровь вскипела,

Как предчувствиями страсти

Был охвачен я внезапно!

Так душа приготовляет

Комнаты для постояльцев —

Для страданий и для славы,

Хоть о них еще не знает):

«Не пришел сюда, сеньора,

Вас на побережье встретить

Принц наследный, мой сеньор».

Видел ты, как солнце сушит

Розу огненную? Станет

Лилии она бледнее.

Так она преобразилась,

Услыхав, что оказался

Он не тем, кого считала

Женихом в воображенье.

И когда из Барселоны

Ехали мы в Сарагосу,

Был непобедимой грустью

Затуманен взгляд Клавелы.

Спрашивала обо мне,—

Ей мое сказали имя,—

И глядела временами

На меня веселым взглядом

И предлоги находила,

Чтобы говорить со мною.

Нетерпенье и нескромность

Скрыть любовь ей не давали.

Вскоре узнаем о том, что

Нам сулило провиденье…

Как-то вечером поехал

Принц на праздничные игры,—

Мы считаем в Арагоне

Их занятьем очень важным,

Ради праздничной забавы

Мы садимся на коней,—

Пеший годен лишь для танца,

Не для воинской потехи.

Выехал на праздник принц.

У его коня на сбруе

Были золото и зелень,

А чепрак был красный с белым

И черным-черны доспехи.

Тем, кто черные наряды

Носит, этот цвет печали

Предвещает скорбь и траур.

И столкнулся принц Альфонсо

С дон Хуаном де ла Серда.

(Тот, хоть и кастильский рыцарь,

Был с Кастилией в размолвке

И служил он Арагону.)

Дон Хуан избрал цвета

Фиолетовый с зеленым.

Ехал он навстречу принцу,

И, когда столкнулись кони,

Замертво упали оба.

Если город разграбленью

Отдан и отряд немецкий,

Победитель беспощадный,

В городских уже воротах,

И тогда бывает меньше

Слез, и страха, и смятенья,

Чем я видел в Сарагосе.

Ты подумай лишь, Бернардо:

Принца смерть в театре только

В мрачной пьесе можно видеть.

Подъезжая к Сарагосе,

Новость грустную узнала,

Но не плакала Клавела —

Не о чем ей было плакать.

Несмотря на уговоры

Короля, не захотела

Въехать в город Сарагосу

И с поспешностью великой

Возвратилась в Барселону.

В это время на галерах,

Приготовленных к отплытью,

Якорь дружно поднимали.

И, на борт уже вступая,

Мне Клавела ухитрилась

Нежные слова шепнуть:

«Дама ждет, чтоб вы в Неаполь

Тайно прибыли. Та дама

Вас по положенью выше.

Приезжайте через месяц!»

Взгляд ее мне дал надежду,

Речи чувства ободряли…

Месяца и не прошло,

Как пришел к ней ночью в маске…

И любовь росла… Встречались

Мы… Присутствовала Ниса

При ночных свиданьях наших.

Но звезда моя дурная

Захотела, чтоб столкнулся

Я с ее влюбленным братом.

Ничего не мог добиться

Он ни речью, ни оружьем,

Но теряю я Клавелу.

Все ж я, тверд и непреклонен,

Уповаю: повернется

Колесо моей судьбы.

Полон я живой надежды,

Рыцарского благородства,

И в опасностях я стоек,

Терпелив во всех лишеньях,

В обороне буду твердым,

А за помощь — благодарным.

Голову успех не вскружит,

Нипочем мне все преграды,

Невозможное возможно.

За нее умру сейчас же —

Мне непостоянство чуждо.

Дон Бернардо! Будь что будет:

Кто не перенес страданий,

Тот и славы не достоин.

Все так странно в деле этом —

Просто слов не нахожу!

Граф! Я видел госпожу.

Тельо! Ты с ее ответом?

Разговору помешать я,

Тельо, друг мой, не могу.

Ба! Да мы в своем кругу!

Вы здесь!..

Для рукопожатья

Дружеского!..

Стой, Бернардо!

В грудь войдет, как сталь кинжала,

Слово, что она сказала.

Дон Манрике, не Лисардо!

Вот что нам она велит…

Дон Бернардо все известно.

Выход есть у нас чудесный:

Сделайте на людях вид,

Что приехали по делу

Важному из Арагона,

А иначе брат влюбленный —

Нет для ревности предела! —

Будет без конца искать,

Кто вы…

Как найти предлог,

Чтобы я в Неаполь мог

Въехать и не вызывать

Этим сразу подозрений?

Повод быстро я найду,

Явится он на ходу,

Выдумок других мгновенней.

Отправляйтесь-ка в дорогу,

Все придумать постараюсь.

На тебя я полагаюсь —

Ведь зависит очень много

От уменья твоего.

Дон Бернардо нам поможет

И предлог найдет, быть может,—

Полагайтесь на него.

Сделаю всегда для вас

Все, чем я смогу помочь.

А пока идите прочь.

Сообщу я после час

Нужный вашего прихода.

Пусть любовью озарится

Твой рассудок!

Заблудиться

Помогает нам природа,

Но надежды не теряем.

Милая моя Клавела!

Я борюсь, но у предела

Жизни, перед смертным краем.

Если он лишился жизни —

Тот, с кем бился ты, Роберто,

Около окна Фенисы,

То к кому теперь ревнуешь?

Что тебя теперь печалит?

Может ли вернуться ночью,

Чтоб ухаживать за нею,

Он сюда и после смерти?

Право, это было б ново!

Страсть и страх, моя Клавела,

Хитрости изобретают.

Выдумал рассказ о смерти

Я того, к кому ревную,

Чтоб проверить подозренья —

Видеть по лицу Фенисы,

Как она рассказ мой примет.

Жив мой враг на самом деле.

Я ни шпагой обнаженной,

Ни мольбами не заставил

Неизвестного открыться.

Видишь ты: мне страх внушает

Встреченный мной незнакомец,

Мне в сраженье доказал он

Мужество свое и доблесть.

Но на случай, если снова

Вздумает прийти он ночью,

Я расставил здесь ловушки,

И теперь он попадется.

Расспроси о нем Фенису —

От тебя таить не станет

Имени. Кровопролитья

Этим избежать мы сможем.

Для меня ты это сделай.

Сделаю, но ты сначала

Обещай его не тронуть

Даже, если б оказался

Он возлюбленным Фенисы.

Впрочем, в это я не верю.

Жизнью короля клянусь я.

Говорят, что принц наследный

Не имеет права клясться

Жизнью короля-отца.

Жизнью я клянусь твоею.

Обмануть тебя хочу я.

Пусть мой брат страдает лучше

От обмана, не от страха.

С королевством арагонским

Связь у нас еще осталась,

Хоть распались из-за смерти

Родственный союз и дружба.

Прибыл некий дон Манрике

И желает вас он видеть.

С ним, прекрасная Клавела,

С удовольствием я встречусь.

Дон Манрике?

Да, сеньора.

Кажется, я в Барселоне

В гавани его видала.

О отчаянная смелость!

Я у ваших ног, сеньор…

Неудачное начало!

Господин и повелитель!

Славный граф! Мое вы сердце

Тем к себе расположили,

Что вы не забыли долга,

Хоть моей сестры вассалом

Были вы не очень долго.

А позволит мне принцесса

Руку ей поцеловать?

Нет, не мне, не я инфанта.

Вид у вас, как у инфанты,

Я недаром обманулся.

Ловко это он придумал!

Я прошу вас: не вменяйте

Мне в вину ошибку эту —

Ведь лишился Арагон

Вас, принцесса, слишком скоро.

А вот я, граф дон Манрике,

Помню, что встречала вас,

И хотя была недолго

Я принцессой в царстве вашем,

Все, что видела я, помню.

Я с признательностью должен

Вам сказать, что Арагон

Все грустит о расставанье

И забыть о вас не может.

Принцу и принцессе сразу

Ноги я целую!

Граф!

Что это за кавальеро?

Дворянин из Арагона.

Я сейчас же вам представлюсь:

Я помощник добровольный

Графа, называюсь Тельо.

Я вхожу, когда хочу

И куда хочу, свободно;

Я достаточно известен;

Говорю всегда я кстати;

Никогда не надоем;

То даю я, что имею,

И, хоть нрава я живого,

Остаюсь в тени обычно.

Тот, кто много говорит,

Делает обычно много.

Я тебя признала, Тельо,

И даю тебе я право

Приходить ко мне свободно.

Я и без того пришел бы.

Петь могу, могу играть,

Танцевать, писать картины

И стихи — на лад высокий.

Граф! Приехали зачем вы

К нам в Неаполь?

Говорить

Мне понадобится долго.

Помощи у вас прошу я.

Должен вызвать на дуэль

Непременно одного

Кавальеро Арагона.

Наш король не разрешает —

Нужно разрешенье ваше.

Что ж, идемте. Я отныне

Буду вашим верным другом.

Вашим быть рабом хочу я.

Ты скажи, Фениса, брату,

Что прошу его я графа

Обласкать.

И по заслугам!

Что за славный кавальеро!

Тельо! Неужели счастье

Улыбнется мне?

Надеюсь,

Если будет благосклонно

Брат твой к графу относиться.

К этому его обяжет

Множество достоинств графа…

Что за вызов на дуэль?

Выдумка для усыпленья

Принца. Есть и друг у нас;

Мы его предупредили,

В свой черед и он придет.

Положись на графа!

Небо!

Не хочу другого мужа,

Кроме графа дон Манрике.

Я тебе не докучаю?

Надоела болтовня?

Спрашивая у меня,

Знайте: в нем души не чаю;

Не поверите рассказу,

Быль сочтете вы за сказки.

Говори мне без опаски,

Я тебе поверю сразу.

Я б охотно все узнала,

Что ты рассказать бы мог.

Граф наш смел, но не жесток.

Мавров и быков немало

В доблестном пылу сражений

Убивал он наповал.

Что мне в том, что убивал

Граф их? Будь пооткровенней!

Разве не чудесный вид —

Рыцарь с обнаженной шпагой,

Полный боевой отвагой,

По арене пролетит

И в свирепого быка

Сталь вонзит в сраженье диком,

Зрители же дружным криком

Прославляют смельчака?

Нанесет потом со славой

Он удар своим копьем —

Недруг не уйдет живьем,

Бой окончится кровавый.

Вам, сеньора, не завидно?

Я не амазонка, право.

Графу ж по заслугам слава,—

Смел он, это сразу видно.

Может, не щадит и дам,

Мало только крови бычьей?

Сплетничать — не мой обычай.

Я вопрос тебе задам:

Не любовная ли прихоть

Скрыта в том отважном деле,

Что причиною дуэли

Графа?

Нет. Поймите вы хоть:

Не всегда берет начало

Лишь в любви кровавый спор,

Часто рыцарям раздор

Честь задетая внушала.

Честь — серьезная причина.

В том, что пали Трои стены,

Только красота Елены

Без сомнения повинна;

Был убит Тарквиний Брутом,

А Лукреция виновна [66] В том, что пали Трои стены, Только красота Елены… Без сомнения повинна — см. прим. 1. Был убит Тарквиний Брутом, А Лукреция виновна… В этом злодеянье лютом.  — Речь идет о событиях, которые, согласно римским историческим преданиям, явились непосредственной причиной падения римской монархии и установления республики. В 510 году до н. э. легендарная римская матрона Лукреция, супруга Л. Тарквиния Коллатина, подверглась насилию со стороны Секста, сына царя Тарквиния Гордого. Лукреция взяла клятву с мужа, что он отомстит царской семье, и покончила с собой. В Риме произошло восстание, в результате которого Тарквиний лишился трона. Была провозглашена республика (500 г. до н. э.), первым консулом которой стал Луций Юний Брут.

Безрассудностью любовной

В этом злодеянье лютом.

Если б не она, то Брута

Он разрезал бы на части.

Впрочем, в наше время счастья

Видим больше мы как будто.

Меньше глупостей подспудных

В наше время, слава богу.

Хоть Тарквиниев и много,

Нет Лукреций безрассудных.

Есть различные причины

Для обид, для оскорбленья,

Сложны их переплетенья,

Но разумные мужчины,

Чем платить плуту-сутяге

И таскаться по судам,

Тяжбы объяснять дельцам,

Ввязываясь в передряги,

Всё решают при сраженье,

И судебных всех решений

Суд сраженья совершенней —

Беспристрастное решенье.

Если скажешь — враг твой лжет,

Так противник разозлится,

Что объедет все столицы,

И в Париж, в Неаполь шлет

Секундантов, чтоб добраться

До того, кто оскорбил.

Странен рыцарский мне пыл —

Из-за пустяка подраться!

Обвиненье оскорбит,

Если человек ты честный

И правдивостью известный,—

Это хуже всех обид.

Пусть рассудит правый суд —

Ложь у всех вошла в обычай.

Я же не преувеличу —

Право, все почти что лгут.

Лжет хозяину прислуга,

И хозяин лгать привык.

В долг дающий и должник

Непременно лгут друг другу.

Лжет, кто обещает нам,

Вечно ложью окруженным,

Лгут мужья бесстыдно женам,

Жены лгут своим мужьям.

Лжет нам день, погода, год.

Лжет чиновник зачастую.

Тот, кто вежливость простую

Прочь отбросил, тоже лжет.

Лжет нам за глаза хулящий,

Лжет нам в трауре наследник,

Лжет докучный собеседник

И взаймы у нас просящий.

Лгут и продавцы без меры,

Что стараются обмерить

И обвесить. Как им верить?

Больше никому нет веры!

Лгут нам, сделки заключая.

Ложь — в лирическом поэте,

У художника в портрете

Тоже скрыта ложь большая:

Лжет поэт своим порывом

Покровителю в угоду,

А художник нам урода

Может показать красивым.

Час от часу хуже, хуже.

Дело ясно! Все лжецы!

В воду спрятаны концы —

Их никак не обнаружу.

Суд нам не поможет тут.

Ложь завещана от века:

С сотворенья человека

Люди непрестанно лгут.

Каина спросил господь,—

Тот в ответ солгал о брате.

Все восходит к той утрате,

Этого не побороть!

Вот зачем для обороны

Чести едут без труда

Из Парижа к вам сюда,

А в Париж из Арагона

Те испанцы, кто, как граф,

С ложью борются упрямо,

Хоть она с времен Адама

Длится, верх над правдой взяв.

Мне твоя приятна речь.

Говорю не многословно.

Значит, графа не любовный

Жар в Неаполь мог привлечь?

Нет!

Душа чему ж верна?

Замышляла переезд

Из своих обычных мест

Как-то женщина одна,

Мертвеца была бледнее.

«Скоро переедет?». — «Нет,

Перетащит свой скелет»,—

Издевались так над нею.

Вот и я скажу: привез

Граф сюда одно лишь тело.

А душа не захотела

Ехать?

К месту ваш вопрос.

Знаю женщину одну,

Что его предпочитает

Принцу.

Дела не меняет

Это. Я ее кляну.

Выиграет в состязанье

Принц. Его не выше граф.

Лишь комедий грубый нрав

Высшее порочит званье.

Жребий королей высок,

Верно?

Да, но быть царицей

Не могу. На мне жениться

Принц не может. Граф бы мог.

Принцу я женой не буду,

Графу же препятствий нет…

Там идут!

Тебе секрет

Выдав, я уйду отсюда.

Граф, продолжай. Теперь узнать желаю

Причину главную твоих обид:

Она — в твоей любви, я полагаю.

В моей душе запечатлелся вид

Прекрасной Леонарды — излучала

Блеск ослепительнее пирамид.

Ее лучи, как день, берут начало

В ночи, и сумрак глаз ее жесток.

Свет солнечный она нам расточала.

Ее очам я отдал жизнь в залог.

И сколько дней провел в ужасном горе,

И сколько я ночей уснуть не мог,

И сколько раз меня встречали зори,

Когда стоял я под ее окном

С надеждою — прочесть ответ во взоре!

Настал невыносимый день потом.

Лишь после стольких разочарований

Я начал в ослеплении своем

Жестокую подозревать в обмане.

Ее избранник не был схож со мной.

Увы! Кто женщины непостоянней!

Я откровенно говорю с тобой.

Быть может, горе и тебе знакомо,

Со мною многие равны судьбой.

Не подходил я к роковому дому,

И в одиночестве я изнемог,

Отчаянью предался я большому.

Есть маленький на Эбро островок

У Сарагосы, где склонились ивы

Над водами. Их зыблет ветерок,

И берега так зелены извивы!

В канун святого дня пришли туда

Король наш и наследник (несчастливый!

О скорой смерти думал ли тогда?).

И дамы шли с инфантою прекрасной

Там, где у рощицы блестит вода,

И следовал повсюду трепет страстный

За донной Анною де Альбион,

Чьей красотой неизреченно ясной

Гул ревности самим ветвям внушен;

А донна Мадалена де Марсилла

Прелестнее всех знаменитых жен;

И Анна де Ихар, что поразила

Собою мир, и всех чудесней стран

Стал берег райский, где она царила.

Нас ослепила там Инес Сердан.

Франциска де Болèа и Жуана

Ресенди. К сожаленью, мне не дан

Тот дар художника, что без изъяна

Тебе бы их красу изобразил.

В тот вечер так страдал я от обмана!

Я за своей красавицей следил.

Дон Педро с ней был, но смотрел я строго,

Во мраке я от них не отходил.

Когда она замешкалась немного,

Переправляясь через ручеек,

Я тут же кинулся ей на подмогу.

Дон Педро не успел, а я помог —

Так рад отвергнутый помочь проворно

Красавице, чей приговор жесток.

Дон Педро рассердился непритворно,

Меня спросил он: «Почему вы здесь?»

Ответил я на тот вопрос позорный:

«Дон Педро! Ваша беспричинна спесь.

Ошиблись вы: напрасно вы зовете

Ее своей». Побагровел он весь

И, сам не свой, мне закричал: «Вы лжете!»

Но спор наш громкий прервала она.

О главной я сказал уже заботе —

О том, что мне дуэль запрещена

Была по воле самого владыки.

Начаться сразу бы она должна,

И жаждой мести полон был я, дикий;

Нетерпеливый, я бы застрелил

Врага на месте. Гнев растет великий.

Во Францию меня мой гонит пыл,

Когда не нахожу я правды ближе.

Но как ни бился, все ж не получил

Я разрешенья на дуэль в Париже.

Прошу о том же у твоих я ног.

Теперь другого выхода не вижу,

Чтоб жажду мести утолить я мог.

Выслушал я твой рассказ,

Граф, и полон был вниманья,—

Оправдались ожиданья.

Смело все проси у нас —

Здесь тебя не ждет отказ.

Отказался разрешенье

Дать на честное сраженье

Арагон, затем Париж,

Здесь врагу ты отомстишь;

Сам я помогаю мщенью:

Я участвую как твой

Секундант в твоей дуэли.

Оба мы быстрее к цели

Вместе подойдем с тобой.

Сходны мы, о граф, судьбой.

Нас с тобою рока злоба

Чуть не довела до гроба,

Хоть и разными путями:

Оба мы служили даме,

И теперь страдаем оба.

Искренность моя — залог

Дружбы: буду прям с тобою,

Тайну я тебе открою.

Знай же — мой удел жесток.

Тут виновен только рок.

Право, нет судьбы страшней!

Дама, что сестре моей

Служит здесь, мне сердце ранит,

И меня она тиранит

Дивной красотой своей.

И плоха и хороша:

Тем плоха, что чрезвычайно

Чтит меня, хоть страстью тайной

Так полна ее душа.

Шел я ночью не спеша

На свиданье. Дело было

Здесь, почти у дома милой.

Вдруг мне человек навстречу.

Он мои не слушал речи,

Применить пришлось мне силу.

Началось единоборство

Серебра рассвета с тьмою.

К свету ночь уже спиною

Поворачивалась черство.

Видя недруга упорство,

Я ему тогда сказал,

Кто я. Он мне отвечал:

«Принц! Хоть вам теперь обязан

Все сказать, я тайной связан».

Так себя и не назвал,

Не произносил упрямо

Имени, и что я мог

Сделать?.. Этот день жесток.

Деться мне куда от сраму?

Обмануть решил я даму —

Страстью был объят ревнивой.

Рассказал я даме лживо,

Будто бы убил врага я;

Но она, печаль скрывая,

Сдерживала все порывы.

Что за необычный случай!

Я ревную, не узнав,

Кто соперник мой. Ах, граф!

Неизвестный враг могучий

От меня закрыт как тучей.

Если б встретился он вновь!

Для чего же ты, любовь,

Ревностью меня томишь?

Страсти ты не прекословь!

Только боль ты бередишь.

То, что я хочу узнать,

Не в моей, Манрике, власти.

Кто причиною несчастья?

Кто ее посмел отнять?

Думаю о том опять,

Бьюсь над этой тайной сутки.

Рой предположений жуткий

Предо мною возникает,

И смятенье нарастает

В помутившемся рассудке.

Я себе поставлю целью

Все раскрыть. Забудь заботы

И не бойся ничего ты,

Пусть придет к тебе веселье.

А со мной один лишь Тельо

Будет. Если б даже свита

С ним пришла, ему защита

Не поможет, я свою

Силу покажу, убью

Я того, чье имя скрыто.

Убивать его не надо.

Хоть соперником моим

Стал он, все же воздадим

Доблести его награду.

Мы тебе помочь бы рады,

Только где лекарство взять?

Нет, не надо убивать.

Есть и без того лекарство.

Дон Манрике! Благодарствуй,

Вместе мы пойдем опять

Силой меряться с судьбой.

Жизнь отважного врага

Самому мне дорога:

В схватке я узнал ночной,

Что противник мой — герой.

Но в груди моей страданье.

Принц! Поверь в мое старанье:

Я найду его.

Живого

Только. Повторяю снова:

Смерть ужаснее незнанья.

Заслужила у тебя

Я доверие, Фениса,

Коль не властью, то любовью.

Ревности не бойся принца.

Я могу тебе поклясться,

Что не передам ему я

Ничего о незнакомце,

Если все ты мне откроешь.

Ваше, госпожа, упорство

Велико, однако даже

После стольких настояний

Я клянусь, клянусь повторно

В том, что говорю я правду.

Если можете поверить,

Повторю я клятву снова.

Я не знаю незнакомца

Этого и не встречалась

С ним ни тайно, ни на людях.

Позабыл давно Арнальдо

Обо мне. Он верность принцу

Этим доказал, достойно

Выполнив придворный долг.

И предположенья ваши

Я разрушу, только дайте

Слово, только поклянитесь,

Что вы скроете в молчанье

То, что вам сейчас открою.

Сами вы тогда поймете,

Что напрасны подозренья,

Что средь многих кавальеро

Есть один лишь мой избранник,

Что о нем лишь помышляю.

Что вы скажете на это?

Что тебе я обещаю

Клятвенно хранить молчанье.

В том порукою мой долг.

Я поведаю сеньоре,

Что о графе дон Манрике,

Помыслов моих достойном,

Думаю ежеминутно.

Хоть меня и любит принц,

Честь мою не охранит он.

Дон Манрике равен званьем

Мне и мог бы стать мне мужем.

Это все отлично вижу.

О любви своей я Тельо

Рассказала и надеюсь,

Что начнет теперь открыто

Граф ухаживать за мною.

Вот кого я полюбила

И хочу в нем видеть мужа.

Потому и невозможны

Все другие увлеченья.

Видели его вы сами

И простить, по меньшей мере,

Можете мое пристрастье:

Он ведь так умен, любезен,

Так учтив он, благороден,

Обходителен и скромен,

И к тому же так хочу я

С ним в Испанию уехать

(Ты мольбу исполни, боже!):

Ведь тогда моря и земли

Принца и меня разделят.

Раз тебе дала я слово,

Тайну сохраню, конечно,

Но любовь твоя поспешна,—

Ты уже на все готова,

Ждешь ты жениха другого.

Принца это оскорбит.

Худшую из всех обид

Заслужил ли от тебя

Брат мой, женщину любя,

Что совсем забыла стыд?

О моем подумай брате:

Год тебе служил он целый,

Снизойти ты не хотела,

А к другому, дня не тратя,

Сразу кинулась в объятья.

Граф твоей любви греховной

Не ответит. Ты ж виновна

В том, что ты не любишь брата, —

Перед всеми виновата

Из-за прихоти любовной.

Прежней милости лишаю

Я тебя. Уйдешь отсюда.—

Сразу я тебя забуду.

Дерзкую я забываю,

И тебя я прогоняю.

О любви забудь моей

И входить ко мне не смей.

Не нужна ты мне теперь.

Брату я верна, поверь!

Знаю.

Отвечай скорей!

С принцем можно ли разрыва

Честной избежать девице?

Он не мог на мне жениться,

И понять меня должны вы.

Разве было б справедливо

Осудить за это скорым

Безнадежным приговором?

Я-то знаю: страсть потом

Кончится монастырем

Или попросту позором.

Графа принцу предпочесть

Я должна, чтобы позора

Избежать, и тем, сеньора,

Я свою спасаю честь.

И во мне почтенье есть

К принцу: по статье закона

Чту его я неуклонно.

Государь он, не супруг,

Граф же мне жених и друг,

Стану дамой Арагона.

Что же, раз вы не велите,

К вам я больше не войду,

Хоть неправому суду

Я не верю, как хотите.

Не нуждаюсь я в защите,

Знаю вас и верю: скоро

Наша прекратится ссора,

Наш забудете вы спор;

Так же, как до этих пор,

Будем дружны мы, сеньора!

Раскинувшись посередине сада,

Вздымает струи кверху водомет.

Он замедляет в высоте полет,

Но дальше ввысь подняться струям надо.

Серебряные прутья водопада

Надламываются вверху, и вот,

Как жемчуг мимолетный, упадет

Сама себя разбившая громада.

Тот, кто безумной страстью обуян,

Ввысь тянется, как я, в своем смятенье.

Надежды тщетны! Это был обман!

От невозможного нет исцеленья:

Чем яростней вздымается фонтан,

Тем струй разбившихся сильней паденье.

Я теперь к тебе входить,

Госпожа, имею право.

Это лучшая забава,—

Как ее мне не ценить?

Плутовство хвалил придворный:

Променял бы власть мирскую

Он на должность плутовскую.

Стал бы жизнью жить притворной,—

Думаю я, оттого,

Что житье совсем не плохо

У пройдохи-скомороха —

Лишь бы слушали его.

Почему же ты не рада

Мне? Скажи! Ну, что плохого?

Отчего не молвить слова?

Может, поднялась досада

Оттого, что раздавалась

Здесь о браке болтовня?

То, что выслушала я,

Глупостью мне показалось.

Глупостью?

Ты в изумленье?

От нее — не от тебя.

Злость пускает, нас губя,

В ход свои изобретенья,

Их мы встретим непреклонно.

Но от глупости у нас

Нет оружья про запас

И бессильна оборона.

По словам Фенисы, граф

Стал ее любви предметом.

Ей сочувствовала б в этом

Я, любовь ее поняв,—

То же было и со мной;

Я могла ей все простить бы,

Если б замысел женитьбы

Вдруг не стал ее мечтой.

Хочет, чтобы граф от брата

Моего ее увез.

В чем же глупость?

Твой вопрос

Непонятен.

Виновата

В том Фениса, что она

Тайн твоих совсем не знала.

Знала б их она сначала,

Промолчать была б должна.

Говорила и со мною,

Но вреда-то в этом нет.

В ревности огромный вред.

Тельо! От тебя не скрою:

С ней я прямо объяснюсь,

Я убить ее готова.

И убью — даю в том слово!

Потеряешь все, клянусь!

Соглашусь и на потерю,

Лишь бы больше не страдать.

Что ты?

Лучше все отдать.

В примиренье я не верю.

Потеряю жизнь, и честь,

Графа, — пусть идет все прахом!

Непреодолимым страхам

Лучше гибель предпочесть.

К другу как-то раз пришел

Гость один. Густого сада

Им была мила прохлада;

Он велел поставить стол

Возле самого колодца,

Но сердитая жена,

Ревностью раздражена,

С мужем начала бороться.

Тут передалась супругу

Часть ее безмерной злости,

И они, забыв о госте,

Стали поносить друг друга.

И тогда жена в припадке

Бешенства, почти в бреду,

Вдруг в колодец всю еду

Побросала без оглядки.

Гость внезапным этим бедам

Удивился, но не стал

Упрекать их, стол он взял

И швырнул в колодец следом.

«Что с тобой? В своем уме ли

Ты?» — хозяин тут ему

Крикнул. Гость же: «Не пойму.

Думал, угостить хотели

Вы меня на новый лад.

Там внизу царит прохлада,

Вниз сойдем и льда не надо —

Там нас воды охладят».

И когда сейчас ревниво

Хочешь ты расстаться с тайной,

В страстности необычайной

Ты близка к тому порыву

Гостя, что швыряет стол

Прямо в глубину колодца —

Так же и тебе придется

Свой оплакать произвол.

Но невмочь уж графу стало

Ждать с тобою разговора.

Он меня послал, сеньора,

Чтоб ты от меня узнала,

Что сегодня он придет,—

Насмерть он готов сражаться.

Нет, не должен он пытаться

Приходить, его приход

Был бы гибели подобен.

Ночью ждет в засаде брат.

Не боится граф преград.

Час любой другой удобен,

Граф бы мог потом прийти.

Я не знаю здесь лекарства.

Даже если б встали царства

С войском на его пути,

Выполнит свое желанье.

Что ж, я ожидаю с верой.

Он — Леандром, ты же — Геро

Будьте, словно бы в преданье. [67] Он Леандром, ты же — Геро Будьте, словно бы в преданье — см. прим. 6.

Свет в твоем увидит взоре

И тогда спасется сам,

Хоть, вздымаясь к небесам,

Будет бесноваться море.

Он не приходил, должно быть,

Но надеюсь, что придет он

Вовремя, пока мы здесь.

Так, сеньор! Пока востоку

Не завидится заря

В украшеньях с позолотой

Из лучей, мы подождем.

Знает он, что охраняешь

Ты проход сюда ревниво,

Что стоишь перед решеткой,—

Как дерзнуть прийти он может?

Думаю, что ты напрасно

На виду стоишь, Арнальдо.

Может он, тебя увидев,

Сразу повернуть назад.

Коли спрячешься, тогда мы

Выследим его наверно.

Если он увидит стольких

Недругов, тогда опасность

Вынудит его уйти.

Так охотник осторожно

Прячет сети и ловушки

В травах, между веток, чтобы

В них попались беззаботно

Птицы и лесные звери.

Если ж западню увидят —

Невозможно обмануть их.

Чу! Не он ли? Слышишь шорох?

Отойдемте-ка в сторонку!

Нас увидит — убежит он.

Не заметит — ночь темна.

Ревность! Ты меня погубишь!

Ты, любовь, ведешь меня,

Дай же мне такую силу,

Чтоб я стал неуязвимым

Для могущества и власти!

Подвергаться испытанью —

Шаг отчаянный, быть может,

Но ведь было б малодушьем

Потерять любовь без боя.

Честь внушает нам такие

Изреченья, что порою,

Толком их не понимая,

Можем с жизнью мы расстаться.

Если ночью нападают

Пятеро на одного,

Разве по законам чести

Должен он сражаться насмерть?

Это было бы неверно,—

Ведь законы права шпаги

Можно толковать различно,

Здесь возможны разночтенья.

Полководца к отступленью

Вынуждает превосходство

Неприятельского войска,

Это на войне возможно.

Разве должен в одиночку

Биться с пятерыми рыцарь?

Если он не дон Диего,—

Этот сочинитель наглый

Всех романсов о дуэлях,—

Будь он Гектором самим,

Цезарем, иль Киром, Сидом, [68] Будь он Гектором самим, Цезарем, иль Киром, Сидом . — Перечисляются величайшие военачальники разных веков и народов: троянский вождь Гектор (см. прим. 21), римский полководец Кай Юлий Цезарь, персидский царь Кир , испанский герой Сид (см. прим. 18).

Все равно не устоял бы.

Что же, убежать он должен?

Нет, зачем бежать? Ведь бегство

Трудно искупить потом.

Что же делать?

Защищайся,

Отступай и говори:

«Пятеро с одним не бьются».

Полагайся на себя лишь,

Шпагу пред собой держи,

Осторожно пяться задом,

Наглеца же норови

По ногам хватить с размаху.

Вдруг тебя враги, однако,

Окружат со всех сторон

И ударят шпагой сзади?

Тот, кто этого боится,

Должен слушаться совета:

Пусть на ужин съест он зайца

И пораньше спать заляжет.

Боже, боже! Если рыцарь

Вдруг подвергся нападенью

Пятерых врагов могучих,

Что же ждет тогда его?

Брадобрей его омоет,

И побреет, и почистит,

Да еще услышать рыцарь

Реквием, пожалуй, может.

Тельо! Если б во вниманье

Принимали мы всегда,

Что до звезд вздыматься может

Море и спускаться к аду,

На корабль мы б не вступали.

Что же, можешь ты идти.

Как вас одного оставлю?

Вдруг тебя узнают, Тельо,

А потом ты помешаешь

Мне, коль захочу спастись?

Вряд ли.

Все возможно, Тельо.

Где же вас велите ждать?

У ворот дворца.

Смотрите!

Знаки делают.

Движенье

Вижу в окнах.

Все пустынно.

Здесь совсем низка решетка.

Можете просить вполне вы

Снисхождения у прутьев.

Ты ли это, мой Лисардо?

Хорошо, что это имя

Выбрала ты: не узнают,

Кто я.

Ах, им невдомек,

Что меня лишают жизни!

Принц от ревности страдает,

Ревность эта беспричинна.

Я не мог с ним объясниться,—

Невозможно же сказать,

Что любовь моя дерзает

О твоем величье думать,

Лучше пусть подозревает,

Что в его влюблен я даму.

Я в смущении великом,

Пожалей же ты меня.

Времени у нас немного

Остается. Так послушай,

Граф! Тебя Фениса любит

И в Испанию уехать

Вознамерилась с тобою.

Много ль значит, что Фениса,

О моей любви не зная,

Взгляд на мне остановила?

Я же, чтоб тебя увидеть,

Жизнью рисковал своею.

Жизнь мне жертвой небольшою

Кажется теперь. О боже!

Полон я иной заботой.

Здесь в Неаполе толкуют,

Что король тебя собрался

Выдать замуж за миланца.

Выдать замуж? Я не знаю

Ничего. Но слушай!..

Где вы?

Ну, теперь он не уйдет!

Это он, и несомненно

Говорил с Фенисой.

Тише!

Не шумите так и ждите!

Сельо! А чего нам ждать?

Ты лицо закрой. Идут!

Говори тотчас же, кто ты?

Что ж молчите?

Несомненно,

Это он — молчит недаром!

Кавальеро! Коль со мною

Ты недавно здесь сражался

Доблестно на протяженье

Целой ночи с перерывом,

Сделанным, чтоб сил набраться,

В поединке том друг друга

Не сумели мы осилить.

Знай, что я, ценя высоко

Мужество твое, желанье

Выскажу сейчас повторно

Верным другом стать тебе.

Но хотел бы успокоить

Чувство ревности, которым

Мучусь я, сходя с ума.

Ты скажи мне, кто таков,

И ни в чем не откажу я.

Пусть мою ты любишь даму,—

Тот, кто ради этой дамы

С доблестью рискует жизнью,

Заслужил ее признанье.

Назовись мне, сделай милость.

Если ты исполнишь просьбу,

Силу применять не будем.

Отвечай!

А он не хочет.

Кавальеро, отвечай!

Принц я!

Он хранит молчанье.

Вежливостью не заставишь

Говорить его, должно быть.

Что ж вы медлите, сеньор?

Он как мраморный фонтан.

Но журчанья нам не слышно.

Узнанным он быть боится.

Да, нужна для опознанья

Сила, как и для убийства.

Много говорил со мною,

А теперь молчит.

Не хочет

Шевелить губами.

Стой же!

Ты изменник и предатель!..

Небом я клянусь, что…

Плащ он

Сбросил вдруг.

Ответ короткий.

Бей его!

Не так-то просто —

Он умеет защищаться!

Посланникам не доверяя боле,

Решил я к вам явиться самолично.

Согласна наша воля с вашей волей.

Мой герцог! Поступили вы отлично.

Милан лишь о такой мечтает доле —

Гордясь своей судьбою необычной,

У ваших ног вассал, служить короне

Он будет вашей не как посторонний.

Как я завидовал, когда Клавела

Плыла отсюда к принцу Арагона!

С ним повстречаться счастье не успело:

Так и не взял прекрасную он в жены.

Соединить нас небо захотело —

Я жду теперь коленопреклоненный.

Мы счастливы: вас окружает слава,

Ее доставил подвиг величавый,

А дочь моя, удручена потерей,

В унынье пребывает непритворном

И, утешениям уже не веря,

Не думает о сватовстве повторном,

Но ради вас, скажу не лицемеря,

Оставит в восхищении покорном

Бессонные печальные мечтанья.

Лишь ей служить — вот все мое желанье.

Что если б мы к тому же обвенчали

Роберто вашего с моей сестрою,

Чтоб молодых на свадьбу провожали

Изящество и скромность с красотою?

Мы столько о ее красе слыхали,—

Я, право, счастья этого не стою.

Вы изъявленье лучших чувств примите.

Пойду к Клавеле, если разрешите.

Ты Клавелы обрученье

Праздновать уже собрался?

Ты в обиде не остался —

Выслушай мое решенье:

Герцог зятем стал тебе,

Обручен с твоей сестрою,

А его сестра — с тобою.

Радуйся своей судьбе!

Ах, Арнальдо! Как мне быть?

Все запуталось безмерно.

Страсть любовную, наверно,

Невозможно победить

Ни советом, ни запретом.

Ревности огромна власть,

И придется всем пропасть,

Яростью ее задетым.

Не о том моя забота,

Что женить меня хотят.

Ревность — это сущий ад.

Стал ее любимым кто-то —

Вот невзгода, вот несчастье!

Если б суждено мне было

Умереть, нашлись бы силы,

Чтобы смерть принять за счастье.

Ты, однако, не мертвец!

Хорошо, что жив остался!

Да, но разочаровался —

И пришел любви конец!

Слух не лжет на этот раз:

Решено бесспорно дело

О замужестве Клавелы.

Герцог был здесь, что ль, сейчас?

Да, и смерть близка моя.

Боже мой! Что делать нам?

Принц здесь.

Подожди вон там.

Государь! Хотел бы я

Выразить вам пожеланья

Добрые, хоть ваш секрет

Разглашать охоты нет.

Граф! Не могут все старанья

Ни к чему нас привести.

Знаешь ты: люблю я страстно

Ту, которая прекрасна,

Точно ангел во плоти.

Этой ночью ждал врага я.

Ну и что ж?

Его я встретил,

Но соперник не ответил,

Просьбами пренебрегая.

Избежать хотел я драки

С тем, кто смел меня обидеть.

Не смогли лица увидеть?

Встретились мы с ним во мраке,

Он и спрятался бесчестно.

И все время он молчал?

А иначе я б узнал…

Значит, голос вам известный?

Да, и тот, кого считаю

Другом, может быть врагом.

Коль отделался молчком,

Значит, трусил, полагаю.

Принц, наверное, нанес

В наказанье грубияну

Ужасающую рану?

Учините же допрос

(И с возможной быстротою):

Пусть откроет перекличка,

Кто тут ранен.

Наша стычка

Кончилась бедой другою.

Как?

Представь, несчастный случай:

С ним мои сражались слуги,

И теперь я в перепуге…

Он противник столь могучий?

Адским он смеется смехом,

Дьявольски ему везет.

Если бы настал черед

Мне с ним биться, я успехом

Вряд ли с вами бы сравнялся.

Граф! Ценю тебя высоко,

Но и над тобой жестоко

Он бы, верно, посмеялся.

Справиться бы мне ударом

Шпаги с ним!

Нет, шпага мимо

Вновь пройдет.

Непостижимо!

Он не чужд волшебным чарам.

Словно свет блеснул средь мрака:

В голову мне вдруг пришло,

Что могу понять, где зло,

Я по знакам Зодиака.

Как?

Теперь вернуть веселье

Может лишь астролог мне.

Был в Испании в цене

Как астролог друг мой Тельо —

Вот он, здесь, самой судьбою…

Тельо? Это же чудесно!

Раз астролог ты известный,

Значит, я врага открою!

Я, сеньор… Не знаю, граф…

Согласись, что ты астролог.

Расстаюсь я с жизнью, дурень!

Принц! Себе составил имя

Я в Испании, но должен

Был, признаюсь, удалиться,

Потому что я супругу

Одному открыл, гадая,

Что мальчишка желторотый

Поместит его созвездье

Прямо меж Тельцом и Овном,

То есть, говоря иначе,

Он рога ему наставит.

Отплатили мне за это —

Крепко надавали сзади

Веерами из поленьев,

Зимний я почуял воздух.

У меня сейчас к тому же

Книг-то под руками нету.

Да, но ведь не в книгах дело.

Перечисли все созвездья.

Полагаю, что опасны

По таблицам Филимокьо

Следующие созвездья:

Калимастьо, Серпентоньо,

Гуругу и Сиполанто,

Малео, да и Сумено,

Берсокан…

Остановись!

Слышу имена чертей я.

Некоторые из них —

Черти.

Знаю я, кто он:

Может он пол-ада вызвать!

Боже! Что ты натворил!

Ты хотел бы, чтобы принц

Все мои узнал приметы

От астролога? Зачем?

Ты б его легко надул.

Как? Ты веришь этим басням?

Иль не слышал ты, как мелют

Чушь астрологи, гадая,

По кругам открыть пытаясь,

Что случиться с нами может?

Так, одно из предсказаний

Их гласит: коль львы родятся —

Будет год благоприятным,

Но скажи, сеньор, какое

Львы сулить нам могут благо?

Если ж овцы или свиньи,—

Говорят, что неверны нам

Будут жены, — вот так новость!

Что в морях начнутся бури,

Тяжбы на земле начнутся,

Смерть придет за молодыми

(Предсказатель был старик,

Кто же сам себе пророчить

Станет что-нибудь худое?);

Будет урожай гороха,

Нам сулящий много выгод:

Сразу же подорожают

Миски для супов и каш;

Что познать себя не смогут

Женщины, да и мужчины

(Разберись, что это значит!).

Все о разном ты болтаешь,

Обо мне поговорим-ка.

Раз Клавела замуж выйдет,

Я умру без предсказанья.

Любит ведь тебя Клавела.

Мне она сказала правду:

«Если не женой Манрике,

То ничьей женой не буду».

Храбр ты, потому и счастлив,

Отразил в сраженье ловко

Стольких ты врагов…

Урок

Твой я понял, друг мой Тельо:

К ним спины не повернул я,

Наносил удары смело,

Шпагой раня то и дело,

И ушел я восвояси.

Достославный дон Манрике

Многих кавальеро стоит!

Тайной ты моей любви

Будешь ли верна, Клавела?

Принц! Мне ваш известен разум,

Можете ль вы за презренье

Счесть глубокое почтенье?

Как я изумлен отказом!

Что ж, со мной покончить разом

Сил Фенисе достает?

Понял я за этот год:

Женщину не может власть

Победить. К ней даже страсть

Не всегда найдет подход —

Вдруг обидится она.

Я б и мрамор растопил,

Расточая весь свой пыл,

Ты ж, как камень, холодна.

Я в ответ сказать должна,

Что всегда я вас ценила.

Принц! В вас многое мне мило,

Но мы с вами не равны —

Это вы признать должны,

Я ж о чести не забыла.

Хочет вас женить отец,

Он на то имеет право.

Брак ваш — дело всей державы,

И страданья двух сердец

Прекратятся наконец,

В том — забвения заслуга.

Нужно мне найти супруга

И не думать об утрате.

Ваша помощь будет кстати,

Чтоб забыли мы друг друга,

Чтоб мучения страстей

Перестали нас томить,

Чтобы больше не любить,

О тоске забыть своей…

С глаз бы скрыться мне скорей!

Господу я лишь открыла,

Как я вас, мой принц, любила

(Если б это было ложью,

Покарала б сила божья),

Как мечтанья я таила.

Чтоб избавить от печали

Вас, хочу я удалиться.

Если б мог на мне жениться

Чужеземец, мы б едва ли

С вами вновь встречаться стали.

Я нашла себе такого

Мужа, но, даю вам слово,

Не затем, что мужу нравлюсь,—

Я в Испанию отправлюсь

С ним, чтоб вас не видеть снова.

Слушай!

Нет, прощайте! Я

Все сказала.

Как жесток

Приговор твой! Как я смог

Выслушать!.. О смерть моя!

Сельо!

Принц! Ты нас зовешь?

Разрешились все сомненья!

Как же?

Графа ухищренья

Я раскрыл и вижу ложь.

Графа уличил в обмане?

Боже! Дай мне только силы!

Мне Фениса объявила,

Душу мне улыбкой раня,

Что с испанцем обручится,

Чтоб не видеться со мною.

Ревностью объят слепою,

Зря ты стал на графа злиться.

Может, не виновен он.

Ложь в его словах двойную

Вижу и к нему ревную.

Сильно, принц, ты разозлен!

Лгал он про дуэль сначала:

Он единственный испанец

Здесь.

Нет. Был тот чужестранец,

Что от дяди-адмирала

Грамоту привез с собой.

Кто он?

Рыцарь достославный,

Дон Бернардо. Лишь недавно

Возвратился он домой,

Кажется, из-за женитьбы

Графа.

Ревность, так не мучай

Ты меня!

Виновен случай,

И не должен ты винить бы

Графа.

Все же почему

Граф — в том надо разобраться —

Мне с врагом полночным драться

Предоставил одному?

Мог бы, нас сопровождая,

Граф участвовать в охоте.

Разве странным вы сочтете,

Что увидел в нем врага я?

Средство есть проверить это.

Как?

Пусть граф пойдет с тобою.

Если же ночной порою

Враг твой не придет, ответа

Ты добился: граф и он

Попросту лицо одно.

Выясниться все должно.

Этой мыслью я смущен:

У обоих сходный рост —

Неужели же, мой бог,

Граф обманывать нас мог?

За передвиженьем звезд

Граф следить меня заставил.

Гороскоп закончил ты?

Прояснились все черты.

Я хочу, чтоб ты убавил

Ревности безумный страх.

И безумье и забота —

Все открылось звездочету

Здесь, в двенадцати звездах.

Ох, не нахожу я слов,

Чтоб вранье продолжить это!

Перечисли все приметы.

Гороскоп любви готов:

Означает здесь Венера

И враждебный взгляд Сатурна:

Женщина тебя любила б,

Если ты ей равен был бы.

Все перенесу я стойко.

Здесь своей Юпитер шпагой

Марса норовит поранить,

Значит, он левша.

О ком ты?

О сопернике твоем.

Что мне в том, что он левша?

Это важно. Все же слуги

У него правши. Стреляют

Мимо цели, потому что

Вижу угол я тупой.

Человеческое сердце,—

То, на что я полагаюсь,—

Не правее, не левее;

Честь идет прямой дорогой.

Видишь: в области подлунной

Светит нам тройной Меркурий,—

Это значит, что противник

Твой на хитрости способен.

Сколько чепухи несу я!

Это же предполагаю,

Видя, как пасутся в небе

Мулы, овцы и бараны.

Но безумны предвещанья.

Что сказать мне о грядущем,

О Венере бернардинской

И гарипундийском Марсе?

Если бы Венера с Марсом

Стали б точно, как Родригес

И Эрнандес, кто б поверил,

Что пришла кончина к турку?

Ты о чем?

Я размышляю

О созвездьях и внезапно

Вижу, что Юпитер грустно

Смотрит на квадрат, где Солнце.

Это значит: твой противник

Даму-то твою не любит.

Мне приятно это слышать,

Только льстить мне не пытайся.

Правды я ищу, не лести.

Но к кому же он приходит?

Все ж твой враг ее не любит.

Я за это бы сто тысяч

Заплатил, когда б поверил.

Что ж ты думаешь, встречались

Мне и ранее такие

Люди, что благодарили

Воздаянием стократным.

Хорошо. Но где приметы?

Судя по тому, как с Марсом

Сходится Венера, это

Человек чернобородый,

Вместе с тем рыжебородый,

Белый, смуглый и высокий,

Низкий, ясноглазый, с взором

Замутненным, поседевший,

Лысый, коренастый, тощий,

Простоватый и плечистый,

С родинкою на подошве,

Красок в нем совсем не видно,

Но зато благополучен.

Что, что, что?

Он был волшебник,

А теперь он — избавитель.

Тельо!

А?

Винить тебя я

Не намерен. Сам поддался

Я безумью и осмеян.

Тельо, ты же не астролог!

Разве ты сейчас не видел?

Тельо! Да побойся бога!

Тельо! Графу передай,

Что сегодня собираюсь

Выяснить все до конца я,

Пусть меня сопровождает.

Вот отлично. Я уверен:

Граф поймает негодяя.

Самого себя, быть может.

Тельо! Как ты врал умело,

Я подслушивал под дверью.

Нет у них ко мне доверья,

Все на волоске висело,

Рвется этот волосок.

Тельо! Я теперь в испуге:

Так устроят принца слуги,

Чтобы ночью я не мог

Отлучиться ни на шаг,

И за мной пойдут они.

В том Фенису ты вини.

Мне Фениса — худший враг.

Страшный мне сулит конец

Этот пыл ее любовный,—

Ведь всегда любовь виновна

В гибели других сердец.

Если я с Роберто буду,

Так врага он и не встретит,

Сразу это он заметит,

Нас тогда спасет лишь чудо.

Да, конечно, подозренье

Тут приобретает силу.

Нас Фениса погубила.

Нужно нам принять решенье.

Ты не можешь, мой сеньор,

Принца не сопровождать.

Вот что можно предпринять:

Принца поразишь ты взор —

Пусть он ждет тебя в засаде,

Сам своим глазам не веря:

К шляпе ты прицепишь перья,

В дивном явишься наряде

И к решетке подойдешь.

Станут спрашивать, кто ты:

Под покровом темноты

Видом ты со мною схож.

Ну и стой за нашу честь.

Смерть наверняка приму

Я от них.

Но почему?

У тебя же способ есть,

Как от пятерых уйти.

Ты мне объяснил прекрасно.

Неужель тебе не ясно,

Где границу провести?

Полководцы и вояки

Разнятся между собой

Так, как настоящий бой

И простой рассказ о драке.

Должен биться ты.

Сеньор!

Нечего! Изволь прийти!

С пятерыми бой вести

Не случалось до сих пор.

Главное, не отступай —

Запятнаешь тем себя,

Насмерть бей, врагов рубя!

По ногам ты ударяй,—

Так, как мне велел ты биться.

Средство есть у нас другое:

Попроси их с поля боя

Всех немедля удалиться.

Объясни, что ты врага,

Как испанский храбрый воин,

В одиночку бить достоин —

Честь испанцу дорога!

И когда откроют путь,

Ты сразись со мной как будто,

Нападай для вида люто,

Только дай мне ускользнуть.

Пятеро вооруженных

Не должны христианина

Заколоть, как бьют скотину

Или мавров некрещеных.

Важно лишь не допустить,

Чтоб отрезали дорогу

Мне. А после, слава богу,

Я сумею отступить.

Что ж, я добрым рад советам.

Ну, иди.

Возьму я щит,—

В темноте он зазвенит.

Я вернусь переодетым.

Фабрицио! Я сделал предложенье,

Но это значит ли, что поклоненье

Не нужно? Нет, хочу во тьме ночной

Клавелу-солнце видеть я.

Порой

Себя ведут совсем иначе люди.

Я думаю о чуде

Той красоты, что снизойдет едва,

Услышав восхищенные слова.

Я в этот сад пришел Клавелы ради…

Чу! Не она ль, на нас, быть может, глядя,

Стоит здесь за окном?

Увижу, прав ли я, в пылу своем

Надеясь, что неугомонной страстью

Себе открою путь к ее участью.

Граф! Это вы? Я, впрочем, вижу вас.

Вам нынче госпожа моя Клавела

(Она боится — брат ее сейчас

Вам с нею говорить не даст) посланье

На всякий случай передать велела.

Берите же его скорей.

Что это?

Зачем с Клавелой жаждал я свиданья?

Разбита жизнь, и честь моя задета!

Фабрицио!

Я не пойму, в чем дело.

Мне дама передать сейчас успела

Письмо вот это, тихо мне сказав:

«Клавела написала это, граф,

Боясь, что не увидит вас».

Меж страстью

Столь низменной и столь высокой властью

Чудовищный непостижим союз.

Как можно, в ожиданье брачных уз,

Забыв о будущем высоком браке,

Встречаться с графом по ночам во мраке?

Недаром я читал в ее глазах

Презрение, хоть думал я, что страх

Ей скромность и застенчивость внушила,

А ночь обман мне до конца открыла,

Все сделалось яснее.

Сюда идут, сеньор.

Час от часу страннее!

Снова незнакомец тот.

Видишь?

Если это он,

Будет мной он побежден.

Двое здесь их.

Кто идет?

Мы друзья.

Нет, назовись!

Герцог.

Вы?

Граф? Вот так чудо!

Я!

Спешите вы откуда?

А откуда вы взялись?

Отказавшись от мечтаний,

Все получите взамен.

В жизни, полной перемен,

Что судьбы непостоянней?

Прочно все у вас всегда,

Нечего переменить!

В женщинах не может быть

Постоянства никогда.

Но любовь вы заслужили,

Герцог, в этом я клянусь!

Двое нас, и я боюсь,

Что меня опередили.

Неужели может кто-то

Посягнуть столь дерзновенно?

Да, возможна перемена,

И гнетет меня забота.

Непонятны мне сомненья.

Я не знаю, что вас гложет.

Все перемениться может

В жизни за одно мгновенье.

С вами кто?

Роберто. Станет

Шурином он вашим скоро.

Может между нами ссора

Вспыхнуть, и мечта обманет.

Говорить я с ним не буду,

Передайте извиненья.

Поле уступлю сраженья

И уйду совсем отсюда.

Принц! Уходят оба прочь.

То был герцог?

Он ночами

Бродит.

В поклоненье даме

Герцог здесь проводит ночь.

Я за ним отправлюсь следом,

Разузнать я все сумею.

Если говорил он с нею,

Значит, он виною бедам,

А теперь без маски ходит

Поклоняться ей сюда.

Выясню я без труда,

Что его к дворцу приводит.

Я хочу, чтоб ты открыл,

Где сейчас мой враг ночной.

Голос я узнала твой.

Я нарочно говорил

Громко.

Я ждала напрасно —

Здесь со мною был отец.

Встретились мы наконец.

Но свидание опасно.

Что?

Бояться нужно брата

Твоего. Он здесь со мною.

Заклята я силой злою

И погибла без возврата.

Да и я уже чуть жив.

Был разумным прежде брат.

Я ни в чем не виноват.

Все Фениса — он ревнив!

Принц меня с собою взял,

И когда не встретит снова

Он соперника ночного,

Это значит: я пропал.

Но меня твой брак пугает.

Это герцога желанье,

Не мое.

Любви страданье

Ревновать нас заставляет.

Ты ревнуешь в свой черед?

О твоем подумать брате

Нужно, времени не тратя,—

Он меня так долго ждет!

Все на свете мы бросаем,

Если говорим с любимой,

В радости неудержимой

Тех, кто ждет нас, забываем…

Принц!

Ну, где соперник мой?

Не Фениса здесь — Клавела.

Выясню сейчас, в чем дело.

Ты на страже здесь постой.

Враг опасен неизвестный.

Ты, сестра?

Сеньор!

Была ли

Здесь Фениса?

Нет, болтали

С графом мы.

Вот как? Чудесно!

Но с чужим болтать невесте

Ночью прежде не случалось!

Потому я и боялась,

Что застанешь нас ты вместе.

Я ищу, моя Клавела,

Человека все того же.

Это так на бред похоже:

Мной безумье овладело,

Говорить с неблагодарной

Я желаю. Ты позвать бы

Не могла ее?

Охотно

Я твою исполню просьбу.

Так ступай!

Иду.

Манрике!

Что, сеньор?

Что ж не приходит

Мой соперник этой ночью?

Если нас увидел, просто

Не дерзнул он подойти.

Думаю, все дело в том, что

Здесь увидел он тебя.

А не будь тебя, я знаю,—

Он пришел бы, как обычно.

Полагаю, ты мне льстишь.

Без сомненья, мой соперник —

Это граф. С моей сестрою

Говорил он, потому что

Любит он Фенису… Боже!

Веры да и правды нет!

Даже друг мне изменяет,

Все кругом своекорыстны,

Тучи застилают небо.

Принц, смотри!

Что там, Манрике?

Вон идет тот самый рыцарь.

Господи! И вправду он!

Небо! Что со мной творится!

Становлюсь я сумасшедшим

И, теряя разум, слепну!

В сторону все отойдем!

Хоть я осторожен, все же

В шутку иль взаправду может

Кто-нибудь меня прикончить.

Дорожить ли стоит жизнью?

И в Италии испанец

Должен храбрым быть, как Гектор.

Мужественною походкой

Я пойду к решетке прямо!

Граф, начнем!

Бесчестно было б,

Если бы напали сразу

Четверо на одного.

Но чего ж тогда ты хочешь?

В одиночку с ним сразиться

Я хочу. Клянусь, узнаю

Имя я его. Иначе

Труп его тебе доставлю.

Что ж, иди!

Иду… Идальго!

Кто ты? Разве ты не знаешь,

Дерзкий, что должна решетка

Эта быть священной? Кто ты?

Отвечай!

Хотел бы имя

Я свое назвать, да только

Графа я боюсь, — убьет он.

Я не тот, с кем ты сражался

Предыдущими ночами?

Живо говори!

Страшусь я,

Как бы не пришлось мне туго!

Знай, что я тебя прикончу,

Если ты не назовешься!

Говори!

Мне неохота

Не поужинав погибнуть.

Говори!

Ты что, цырюльник?

И пустить мне хочешь кровь?

Что ты, дух?

Уж и не тело!

Верно, ты уже покойник?

Это в чем-то справедливо.

Вышел я сейчас из дома,

Что чистилищу подобен

Для несчастных чужестранцев.

В нем хозяин безобразный,

И хозяйки, словно совы.

В этом доме отощавший

Пищею не разживется.

Граф на угощенье скуп

И дает мне мало денег

С промежутками большими.

Ну, довольно разговоров!

Говорить его заставил,—

Мы теперь узнаем все!

Граф настолько знаменит,

Что вселяет страх мгновенно.

Что ж, я начинаю биться!

Плохо же тебе придется!

Не зевай теперь и помни,

Что ты делаешь.

Умри же!

Посажу тебя на вертел,

Будь ты десять раз сеньор.

Негодяй! Нет, не удастся

Избежать тебе возмездья!

Скоро ты простишься с жизнью!

Доблесть рыцаря завидна!

Защищается умело.

Сельо! Нам пора на помощь!

Лучше вместе все пойдемте

И возьмем — живым иль мертвым —

Мы его.

Умри!

Ударю

По ногам я шпагой.

Эй! Имя

Назови! Не то погибнешь!

Зря пожаловал сюда,

В плен тебя возьмем тотчас!

Я от горя помешался,

И теперь я жажду мщенья.

Окажите мне любезность

И письмо прочтите.

Слушай:

Ну что?

Странно, как тверда она!

А еще странней — не скрою! —

Что она должна со мною

Вскоре быть обручена.

Ну и верная жена!

Вот с такой себя свяжи!

Стоит ли владеть, скажи,

Нам наследием державным,

Чтобы нас обманом явным

Мучил призрак женской лжи?

Я хотел, чтобы женой

Мне она любимой стала.

Ложью с самого начала

Был бы брак отравлен мой.

Что же было бы со мной!..

В этом вижу я удачу.

Я свою любовь утрачу

Накануне дня, что странным,

Страшным мне грозил обманом.

Быть бы все могло иначе.

Не виню испанца я:

Оправданья у любви

Есть, как их не назови.

Каждому — судьба своя.

Но, обиду затая,

Не прощу я дерзновенной,

Хоть Клавелу за измену

Я и не могу проклясть,—

Женщин увлекает страсть,

Так, как, например, Елену. [69] Женщин увлекает страсть, Так, как, например, Елену . — Елена — имеется в виду Елена Спартанская, воспылавшая любовью к Парису. См. прим. 1.

Есть ли выход?

Расставанье.

Нет у оскорбленной чести

Способа достойной мести.

Я уеду без прощанья.

На отца ее и брата

Тень обмана не ложится?

Оба были очевидцы,

Тем они и виноваты!

Лучше вы скажите ей

Эту истину простую:

Мы влюбляемся вслепую

В темноте своих страстей.

И, решась на этот шаг,

Дайте вы понять Клавеле,

Что отныне вы прозрели

И теперь немыслим брак;

Что для полного разрыва

Важные причины есть,

Что задета ваша честь.

Ждать чего от дамы лживой?

Но о вашем, герцог, счастье

Пусть подумает она.

Но пощады не должна

Ждать от оскорбленной страсти.

Тельо я прийти велела —

Пусть поговорит с тобой.

Я боюсь, Фениса мой

Выведать секрет сумела.

Хоть она в любви смела,

Граф ее не полюбил.

Та, которой он так мил,

Мне тем самым не мила.

Вот и герцог…

Вы того

Видите, кто был обманут,

Но обман и счастье станут

Вдруг яснее для него,

В этом — правды торжество.

Видите того, кто вам

Зла не хочет, и словам

Вы его поверьте: вас

Он не знал. Узнал сейчас

Обо всех он тайнах сам.

Вам, должно быть, эта речь

Показалась необычной,

Но и случай непривычный —

Не могу я уберечь

Вас от этого. Пресечь

Нужно все недоуменья:

Ночь удобна, без сомненья,

Тем, что любящих скрывает,

Но она разоблачает

Тайные хитросплетенья.

Я узнал, что у любимой

Женщины моей любовник

Есть — источник и виновник

Ревности непобедимой,

Грозной, непереносимой.

Вы в смущенье эту повесть

Слушаете. Только совесть

Пусть не мучит вас. Не надо

Ни упреков, ни досады.

К расставанью приготовясь,

Возвращаюсь я в Милан —

Что еще я сделать мог?

Мне в Неаполе урок

Был на будущее дан.

Не забыв тяжелых ран,

Не хочу я быть ранимым.

Я обманутым любимым

Был, зато я как супруг

Знать не буду страшных мук,

Стану впредь неуязвимым.

То, чего не досказал,

Этим вам скажу письмом

(Этот почерк вам знаком),

Из него я все узнал.

Все, о чем я умолчал,

В этом вы письме прочтете,

В нем разгадку вы найдете.

Речь его ясна чрезмерно.

Перечтя его, наверно,

Вы отлично все поймете…

Что же, тайн меж нами нет.

Ухожу от вас счастливым:

Своевременным разрывом

Я доволен. Много лет

Радуйтесь, не зная бед.

Счастья искренне желаю,

Вам письмо я оставляю.

Ухожу я навсегда,

А с испанцем никогда

Больше в споры не вступаю!

Что случилось?

Как могла

Слушать ты, не прерывая?

Ниса! Вот беда какая!

Я поражена была:

Что сказал он? В чем же дело?

Что узнал он из письма?

Нужно, чтоб скорей сама

На письмо ты посмотрела.

Ниса! То мое письмо!

Да, сеньора.

Как же это?

Герцог взял письмо?

Проверь-ка:

Может, не твое?..

Начало:

«Граф и господин мой!..»

Я-то,

Значит, подойдя к решетке,

Герцога сочла за графа!

Ниса! Где же твой рассудок?

Умираю!

Честь моя!

Из-за женщины безумной

Ход трагедии жестокой

Людям сделался известен.

Что наделала ты!

Что тут?

Я мертва почти что, Тельо!

Написала я записку

Графу с нежными словами,

Назвалась его супругой,

Подписалась я «Клавела».

Ниса отдала не графу —

Герцогу письмо.

Что ж, Ниса,

Путаешь?

Все оттого,

Что к решетке я внезапно

Подошла, и обманула

Ночь меня.

Да ты как Ева:

Ночь, у древа змий, быть может?

Если бы не ночь, конечно,

Не могла б я перепутать.

Смысл я вижу в оправданьях:

Мы грешим обычно ночью.

Признаю, что заслужила

Смерть, и не одну.

Скажи:

Как письмо к тебе вернулось?

Это же такое счастье:

Нет улик для обвиненья!

Он же сам его мне отдал.

Был со мной не слишком вежлив

Этот государь великий.

Не страшись: дают законы

Право каждому мужчине

При тяжелом оскорбленье

Женщину убить на месте.

Так тем более ревнивый

Пусть безумствует свободно,

Хоть почета не добьется

И не вызовет испуга.

Власть у герцога большая,

И его безумство может

Привести к другим безумствам.

Что ты скажешь?

Непонятно,

Что теперь ты можешь сделать,

Но одно лишь несомненно —

Граф не может оставаться

Здесь, в Неаполе, хотя бы

И хотел того: ведь если

Принц или король узнают,

То убьют его немедля.

И велит благоразумье

Удалиться восвояси

Нам в Испанию.

О честь

И любовь моя! Ты, Тельо,

Передай скорее графу,

Чтобы в сад ко мне пришел он

Ночью — отворю калитку.

С ним вдвоем найдем, наверно,

То лекарство, что поможет

От такого зла.

Но как бы

Графа не схватили ночью?

Нужно выходить мне замуж.

За кого?

Как? Ты не знаешь?

Да за графа дон Манрике!

И тебе не стыдно, Ниса?

Что ты сделала!

Да разве

Виновата я, что герцог

К графу госпожу ревнует?

Дело важное доверить

Разве можно челядинке?

Думается мне, не в этом

Женское благоразумье!

Если б не Клавела, я

Показал бы этой дуре,

Как передаются письма,

Я бы проучил дуреху,

Чтобы было неповадно!

Все беды происходят от жены —

Нас приближают женщины к могиле,

Хоть нам тюрьму они позолотили,

Где женщинами мы заточены.

Я не скажу, что все они равны,

Но все они сродни нечистой силе

И в красоте своей бессмертной были

Врагами для короны и страны.

И я готов их укорять сердито

За их неописуемый разврат,

Но вдруг перестаю ругать открыто.

Они себе противников родят

И соблазнителей: в том их защита —

Она для них прочнее всех оград.

Больше не хочу я ждать.

Знает враг, что не уйдет

Он от нас — и не придет.

Не придет твой враг опять.

Что ж ты ждешь, тоской томим,

Словно предалась злословью

Ревность над самой любовью,

Да и над тобой самим?

Вот и Тельо.

Рад признать я

Звездочета в нем большого.

Я старался, вот вам слово.

Можешь ты своей печатью

Опечатать все бумаги.

Всё возьму в свои я руки,

И с врагом я без науки

Справлюсь, даже и без шпаги.

Как же?

Раньше сохранял

Жизнь я своему врагу.

Ты был прав.

Но не могу

Больше: я же не узнал,

Кто он. Так и не узнаю,

Если пощажу его.

Но скажи мне: для чего

Жизнь ему я оставляю?

Сделает теперь свинец

То, что недоступно стали,

Чтоб о мертвом мы узнали

Все, что нужно, наконец.

Шпаге больше веры нет,

Аркебуза нас спасает.

Смерть мгновенная бросает

На секреты яркий свет,

Луч ее всегда отметит

То, что было незнакомо;

Ведь перед ударом грома

Молния отлично светит.

Если я, сеньор, не смог

Стать искусным звездочетом,

То зато всегда почетом

Пользовался как стрелок.

Как-то раз я, комара

Выбрав при стрельбе мишенью,

Показал свое уменье.

Много меньше он ядра.

Грудь я прострелил, однако!

Он велик был!

Ты впервые

Узнаешь, что есть большие

Комары?

Так ты, вояка,

Отличился? Что ж, ты в этом

Деле мастер?

Я снарядом

Сбил бы ветвь с тобою рядом,

Ты б остался незадетым.

Пробовать сейчас не надо.

Мне оружье поручи.

Если ж враг придет в ночи…

Аркебузы и заряды

Пусть, сеньор, несет астролог.

Ладно. Тельо поручаю

Я стрелять.

Я попадаю

В цель, и разговор недолог.

Адское изобретенье!

Ты одну из аркебуз

Выбери-ка на свой вкус.

Порох есть?

Воспламененья

Он не ждет — мгновенным взрывом

Отвечает.

Прямо в цель я

Попаду.

Добейся, Тельо,

Чтоб опять я стал счастливым!

Ночи нам велит прохлада

Вниз сойти, к фонтанам, в сад.

Мне любви не возвратят,

Больше ж ничего не надо!

Чистая журчит вода,

Звук ее прекрасен ясный.

Ниса! Будет ли опасно,

Если граф придет сюда?

Знаешь ли, как граф твой смел?

Знаю, рыцарь настоящий

Даже смерти предстоящей

Опасаться не хотел.

Пойте же, фонтану вторя,

Чтоб на этот сад Клавела

Радостнее посмотрела

И свое забыла горе.

Герцога исчезновенье

Не причина ли печали?

Ничего не потеряли

Мы, и лечит нас забвенье.

Любящие осторожно

Тайны все хранят свои.

Тайна — главное в любви.

Разглашенье невозможно.

Ниса! Да ведь это граф!

Да, сеньора.

Я во власти

Безрассудства и любви!

Но его никто не видел?

Подойди, поговори с ним.

Пусть поют они. Пойду я,

Ты же будь настороже,

Слушай ветер в ветках сада.

О любви молчим всегда мы,

И к тому приходит горе,

Кто откроет в разговоре

Милости любимой дамы.

Но любовник осторожный

Тайны все хранит свои.

Тайна — главное в любви,

Разглашение невозможно.

Граф, мой господин!

Клавела!

Ни на что надежды нет.

Жизнью жертвую тебе я,

И тебе я отдал сердце.

Значит, у него хватило

Дерзости, бесстыдства, чтобы

Даже внутрь проникнуть сада,

Говорить с сестрой моею:

Соучастницей в любви их

Стала и она, наверно!

Тише, выстрела дождись ты,

А не то он прочь уйдет.

Тельо! Что с тобой такое?

Почему ты не стреляешь?

Я стреляю — нет огня!

Ах, Клавела! Осторожней

Будь! Опасность здесь большая!

Милый, убегай скорее!

Буду я тебе послушным,

Хоть и не боюсь я смерти!

Боже мой! Через жасмин

Прыгая, он убегает!

Да стреляй же ты, Арнальдо!

Нет ни одного заряда!

Тельо! Что ж это такое?

Я-то в этом не повинен.

Видимо, из аркебузы

Паж какой-нибудь стрелял,

Оставлял ее с зарядом

Я недалеко от служб.

Видели беду такую?

Если б знал я, кто виновен,

Из него б я вытряс душу!

Ускользнул опять наш враг.

Вот везет ему, злодею!

В следующий раз убью —

Дай мне лишь заряд и порох.

Что случилось, брат?

Сеньор!

Что случилось?

Наконец, я

Требую, чтобы король

Все узнал, что происходит.

Невозможно же, Фениса,

Нам терпеть, чтоб приводила

Ты возлюбленного тайно

Во дворец! А ты, Клавела!

Видел я, что говорила

С ним ты. Как теперь ты можешь

Мне в глаза смотреть, сестра?

Ревность вводит в заблужденье

Вас, сеньор. Никто не ходит

Здесь ко мне.

Да как ты смеешь?

Говорить со мной так вольно!..

Почему меня считаешь

Соучастницей?

Арнальдо!

Сельо! Слушайте!

Что, принц?

Видели вы, что Клавела

Говорила с кем-то?

Разве

Есть сомненья?

Ты стрелял,

Тельо, в недруга?

Я богом

Поклянусь, что то был призрак!

Как ты это допускаешь?

Что с тобою, граф?

Услышал

Я за этою оградой

Музыку и звуки пенья,

Вижу: через куст жасмина

Перепрыгивает кто-то.

Я хотел ему дорогу

Преградить, но тут напали

Спутники его, и с ними

Биться мне пришлось упорно.

Четверо их, верно, было.

Что, все выдумки, Фениса?

Скажешь ты, Клавела: ревность

Все внушает?

Я не знаю,

Что сказать.

И я в смущенье.

Господи! Я б отдал царство

Целое, и даже больше,

Только б мне теперь узнать,

Кто же надо мной смеется!

Как же этот незнакомец

Справился один со всеми?

Хорошо. Твоим страданьям

Я сочувствую, и если

Дашь за это мне награду,

Расскажу тебе о нем я

И о той, кого он любит.

Если знаешь ты причину

Этой путаницы, что ж ты

Медлишь, граф? Проси скорее

У Неаполя что хочешь!

Золота и серебра

Не хочу.

Чего ж ты просишь?

Лишь одну из этих дам.

Если это не Фениса,

То тебе даю я слово

Согласиться. Это Ниса?

Нет.

Финея?

Нет.

Клавела?

Да, сеньор.

Тебе я слово

Дал. Теперь необходимо

У сестры спросить. Клавела!

Выйдешь ли за графа замуж?

Говорите: «Да!», сеньора,

Будто вы пред аналоем.

Брат! Рассказывать мне долго

Обо всем, что я и граф

Здесь, а раньше — в Арагоне

Ото всех держали в тайне.

Как могло остаться тайной,

Что любили вы друг друга?

У людей с высоким званьем

Нет без тайны и любви, —

Этим мы закончим пьесу.