Онлайн чтение книги Сорви с меня маску
Глава 5

Как я и подозревала, журналисты атаковали мой телефон и дом ближе к вечеру. Чтобы встретиться с офицером Рейном, пришлось выскакивать через задний ход, да еще слегка замаскировав внешность.

Берт еще раз обошел уже более-менее прибранный мамин особняк. Я не знаю, что он пытался там найти, но, судя по мрачному выражению лица, не нашел.

Хорошо хоть, когда я вернулась, журналистов уже не было. Ну а телефон я давно поставила на виброрежим, и он весь вечер одержимо трясся в сумочке.

Перезвонила я только доктору Норману. Серьезных внутренних повреждений у мамы не нашли, но в больнице ее хотели продержать еще пару дней. Для наблюдения. От сердца немного отлегло. Все же мама пока была в безопасности. Охрана клиники, плюс Джуди попросила частное охранное агентство обеспечить безопасность своей подопечной.

Из-за поездки с Рейном пришлось мне работать до поздней ночи. Спать я себя погнала только потому, что завтра на балу следовало выглядеть хорошо.

Сон пришел не сразу. Завернувшись в одеяло, я лежала и все думала о платке.

«Я подумаю об этом завтра», – на манер Скарлетт О’Хара проговорила я мысленно. Все завтра, после бала. Покручусь там немного, пожертвую что-нибудь – и домой. К компьютеру, бабушке и платку.

Хорошо, что кошмары про костры и пытки больше не возвращались. Я спокойно проспала ровно до шести утра, по уши закутавшись в одеяло. Точнее, до пяти минут седьмого. Пока меня не разбудил грохот посуды и громкое фальшивое пение.

Ошарашенно подняв голову, я даже не сразу поняла, почему нахожусь на диване, в гостиной. Потом вспомнила, что в спальне теперь временно спит бабуля.

Должна была спать, по крайней мере. Сейчас она, в бледно-голубой пижаме, возилась в районе кухни. И громко напевала мотивы, которые я определила как индийские.

– Ева! – обрадовалась бабушка, увидев мой ошарашенный и сонный взгляд. – Проснулась? Правильно, утром все дела быстрее делаются. Я приготовлю завтрак, а ты иди прими контрастный душ. Ты делаешь по утрам гимнастику? Или предпочитаешь пробежку?

– Предпочитаю спать! – простонала я. – Потому что заснула в три ночи!

– Вот! – подняла палец вверх бабуля. – У тебя нарушен режим. Я научу тебя мантрам. Они помогут расслабиться и ложиться спать в десять вечера.

Учитывая, что иногда я начинаю работать только в это время, мантры мне будут очень кстати.

А вот идея с контрастным душем пришлась по душе. После него отражение показало вполне привлекательную девушку. Даже синяки под глазами почти исчезли. А после стилиста и парикмахера небось и вовсе красоткой окажусь. Последних двух, кстати, даже искать не пришлось. Они сами позвонили и сказали, что должны были готовить к балу мою маму. А теперь, получается, меня.

Они точно сделают из Евы Дрейк красавицу!

Полная бодрости и энтузиазма, я вернулась в гостиную и подошла к барной стойке. Там уже стояли тарелки, вкусно пахло мятой и имбирем.

Энтузиазм схлынул. Потому что в тарелках колыхалось нечто склизкое и серое. Даже брошенная сверху горсть ягод не спасала положение. Я сглотнула и поинтересовалась:

– Это что?

– Овсянка, – бабуля уже вовсю завтракала, – с вечера замочила холодной водой. Масса витаминов и полезных веществ.

– Ну, если витаминов… – протянула я, не решаясь дотронуться до месива даже ложкой.

А вот чай оказался вкусным. И плевать, что по утрам я предпочитаю кофе. Сочетание имбиря, лимона и мяты помогло мозгам встряхнуться и заработать в полную силу.

Кашу я незаметно выбросила. Лучше поголодаю, а по дороге к стилисту заеду куда-нибудь и перекушу.

Остаток дня провела за работой. Заказ никто не отменял. Наоборот, «хотелок» у заказчика появлялось все больше. Пришлось обратиться к знакомому дизайнеру за помощью и предложением о субподряде.

Уже в конце работы я не выдержала и заглянула на один сайт, где часто встречались старинные вещи по неплохой цене.

И замерла, увидев на странице то, что искала уже давно. И теперь влюбилась с первого взгляда. Нижняя юбка. Белая, простая, с тонкой полоской кружева снизу. Идеальная для завершения моего образа к грядущему фестивалю стимпанка.

Конечно, нижнюю юбку я могла сшить и сама. Но поверьте, есть особый кайф, когда покупаешь старинную вещь и доводишь до ума. Для меня это было даже круче, чем «хэнд-мейд» своими руками.

Цена впечатляла, но не настолько, чтобы отказаться от покупки. Оформив ее, заказала срочную доставку и мысленно похлопала сама себя по плечу. Через неделю, если верить сайту, моя мечта будет доставлена.

Пора было собираться на бал. Стилист Стефан рекомендовал привезти с собой костюм.

– Зачем тебе возвращаться домой, – уверял он тоном, который не подразумевал возражений, – мы сделаем из тебя принцессу, и ты помчишься на бал, теряя хрустальные туфельки.

– Считаешь меня Золушкой, – усмехнулась я, торопливо расчесываясь. Волосы послушной тяжелой волной ложились на спину и плечи, достигая талии.

– Дорогая, ты могла бы уже блистать не хуже Елены. А то и ярче. Но вместо этого ты портишь осанку и зрение за компьютером. Конечно, ты Золушка.

– Она страдала от издевательств мачехи, – напомнила я.

– А ты страдаешь от своего упрямства и кучи комплексов. Приезжай, мы ждем тебя во всеоружии.

Звучало несколько угрожающе. Последний раз я сталкивалась со Стефаном лет пять назад. Меня тогда бросил парень, я страдала и лазила по сайтам с интригующими названиями «Как бороться с комплексами», «Что делать, если парень ушел», «Сто способов нагадить бывшему» и «Как убить человека и не привлечь к себе внимание». Плюс ко всему начала налегать на сладкое, пытаясь воззвать к совести своих уснувших эндорфинов. Приехавшая в гости мама пришла в ужас. И буквально за шкирку утащила меня, размазывающую сопли и слезы, к Стефану. Где велела ему сделать из дочери прежнюю Еву, а не «самку йети».

Стефан сделал. А заодно долго и вдохновенно объяснял, что среди мужчин скотов много. Только губить свою жизнь и внешность – самая глупая затея. Потому что таким образом можешь пройти мимо того, кому ты будешь нужна. Такая, какая есть.

Я тогда внимательно слушала, кивала. А потом ахнула, когда зеркало отразило вместо спутанных прядей и зареванного лица просто ошеломительную красотку.

Потом был клуб, вечеринка и много выпивки. Пьяные лица, знакомые и не очень, попытки облапать мою задницу и пляски на барной стойке. А утром похмелье пополам с желанием никогда больше не влюбляться.

* * *

– Ну? – Стефан развернул кресло со мной к зеркалу. – Любуйся, красотка.

Я молча наклонилась вперед, изучая незнакомку, что явилась мне в зеркале.

У незнакомки был идеальный цвет лица, никаких синяков под огромными зелеными глазами и какое-то внутреннее нежное сияние кожи. Густые темные волосы мягкими локонами спадали на спину и плечи, небольшая шляпка с вуалью была чуть сдвинута набок. На длинной шее покачивалась подвеска: крохотная стеклянная колбочка, наполненная чем-то зеленым, с надписью «venenum».

Я медленно встала, чтобы увидеть себя во всей красе. Мягко зашуршала ткань юбки: золотисто-коричневая, плотная. Впереди она была гораздо короче, чем сзади, позволяя любоваться затянутыми в чулки ногами и темно-коричневыми полусапожками. Корсет плотно облегал талию и приподнимал грудь. Под него я надела бежевую блузку с пышными рукавами и глубоким вырезом.

– А я ничего так себе, – проговорила, касаясь щеки кончиками пальцев. – Стефан, ты сделал из меня красотку.

– Ты и есть красотка, дорогая, – сообщил стилист, довольно щурясь, – у меня сердце плачет кровью. И глаза тоже, когда я вижу, как ты обращаешься с данной тебе внешностью. Ты портишь себе осанку, вместо того чтобы блистать под вспышками фотоаппаратов.

– Зато не боюсь скандалов и подлых конкуренток. Зато меня не подкарауливают бешеные фанаты.

Стефан помрачнел и кивнул помощницам, чтобы те привели в порядок место его работы. Сам отвел меня в сторону, к бежевому кожаному дивану. В этом салоне преобладали светлые, нежные оттенки.

– Я безумно волнуюсь за Елену, – проговорил стилист тихо. Темные глаза разглядывали меня с беспокойством. – Журналисты…

– Стефан, ты лучше меня знаешь, как могут облить грязью журналисты. Они обижены, что им запретили видеться с Еленой. И теперь пишут чушь. Но, как говорит, Джуди, черный пиар – тоже пиар. И часть его сегодня ударит и по мне.

Я пригладила шуршащую юбку чуть дрожащими пальцами.

– Черт, Стефан, пожелай мне удачи. Я давно не была на светских вечеринках. Клубы же не считаются?

– Просто расслабься и будь собой. Ты великолепно выглядишь, дорогая. И не хуже меня знаешь, что модельный и шоу-бизнесы живут скандалами и сплетнями. Но ты от них далека, так что наплюй и иди блистать.

– Иду, – кивнула я, – блистать. Мне теперь главное за руль во всей этой красе сесть. Личного шофера нет, заказывать машину не хочу. Приеду, как дурочка, лично за рулем. И в спину мне будут ухмыляться модели, которых привезли скопом на длинном лимузине. А я мысленно стану показывать им фак.

Не буду говорить о том, как долго и печально усаживалась за руль. Стоять в корсете или сидеть на стуле с прямой спинкой – без проблем. Но в машине он впивался мне в ребра. А юбка мешала сесть нормально. Так что ехать пришлось очень медленно.

Fair Plaza – самый знаменитый отель нашего города. Классический стиль, строгие линии и шикарные номера. Правда, в последние дни он слегка померк в моих глазах. Ведь именно здесь избили маму.

Сейчас возле входа то и дело останавливались шикарные автомобили, выпуская из недр не менее шикарно одетых людей.

И я. Оставившая не самую крутую машину на ближайшей бесплатной парковке и прошедшая метров пятьдесят в крутом викторианском костюме. Теоретически я могла попросить привезти меня шофера матери. Практически – не хотела. Зачем?

Поднявшись по широким каменным ступеням, прошла в холл. Просторный, с мраморными колоннами и сине-голубой мозаикой на полу. Очень много зеркал, выполненных в виде окон, большие двухстворчатые двери в разных концах холла. И много народа. Постояльцы, гости и те, кто просто решил зайти в местный бар посидеть.

Благотворительный бал проходил в главном зале. Двери туда были распахнуты, рядом стояла узкая стойка, за которой расположились три девушки в темно-серых костюмах. Прикрепленные к лацканам бейджики сообщали, что это представители благотворительной организации «Во имя жизни».

Показав им приглашение, я переступила порог зала. Яркого, нарядного, полного света, музыки и людей. Шикарно одетых людей с широкими улыбками.

* * *

Хан увидел ее, когда мило беседовал с Ланой Бекер. Той самой особой, на которую поступил сигнал в Орден. Высокая двадцатидвухлетняя фотомодель, в последнее время стремительно набирающая популярность. Ее ярко-синие глаза и светло-рыжие роскошные волосы все чаще мелькали на глянцевых обложках самых модных журналов. Сама же Лана кокетливо говорила, что она просто необычайно хороша и удачлива.

В том, что девица чудо как хороша, сомнений не было. А вот ее удачливость Хан как раз и собирался проверить. Даже если для этого придется с ней переспать.

Подобная идея даже казалась вполне неплохой. Пока в зале не появилась… Ева.

Вот тут Хан понял, почему во времена инквизиции так охотно сжигали красивых женщин, обвиняя их в колдовстве. Подобная красота могла происходить только от дьявола.

Девушка с именем первой женщины словно сияла изнутри. Она манила, звала, требовала подойти к себе.

Она искушала…

Мисс Бекер сразу как-то потеряла большую часть своей привлекательности, поблекла на фоне Евы. Хотя объективно была красивее.

– Лана, я покину вас ненадолго, – он заставил себя отвести взгляд от Евы, взглянуть на собеседницу, – поприветствую знакомую. Дочь мисс Дрейк.

– О, – модель скривила пухлые губы, – она здесь? Оу, и даже… неплохо выглядит.

Хан едва не расхохотался, догадавшись, каких мук стоило ей это признание.

Надо было спешить. Еву уже окружили, явно пытаясь выяснить подробности того, что случилось с Еленой.

Хотелось взять ее и запереть в своем номере. Надолго.

Взгляд зеленых глаз вдруг замер на Хане. Судя по изменившемуся выражению лица, Ева его узнала. И радости от этого не испытала.

Ну что ж, он готов извиниться. Это несложно. Ведь достаточно придать голосу нужные интонации и чуть изменить взгляд. Женщины любят прощать. В этот момент они чувствуют себя королевами.

А потом с недоумением и болью слетают с пьедестала.

Взгляд Евы становился все более настороженным. Хан отметил, что она чересчур нервно сжала темно-коричневый клатч, на котором красовались шестеренки и выбитый рисунок паровоза. Согласен, он слегка переборщил с раздражением в их первую встречу. Но оборудование и впрямь было ценное. А девочке не помешало бы внимательнее смотреть по сторонам. Заговаривать зубы она мастер, а вовремя увернуться, значит, нет.

И снова странное царапающее подозрение. Хотя на первый взгляд все было чисто. Хан не поленился: по каналам Ордена достал кадры с видеокамер аэропорта. Внимательно просмотрел все. Нет, не было в одежде Евы ничего из «бесовских вещей».

А подозрение царапало, царапало.

Богдан ему как-то сказал: «У тебя, брат мой, шестое чувство развито изумительно. Чуешь одержимую там, где, казалось бы, все мирно. Не отмахивайся от него, проверяй хоть сто раз, но проверяй».

– Добрый вечер, мисс Дрейк, – поприветствовал он Еву, подходя к их группе. – Друзья, позвольте, я украду гостью на пару минут. Мы знакомы с ее матерью.

И ведь не соврал: Елену знали все его одноклассники.

Он видел, что девушке никуда с ним идти не хотелось. Но при этом она держалась совершенно спокойно, разве что продолжала терзать пальцами несчастную сумочку. Глаза при этом горели нехорошим огнем. Ведьминским. Словно мысленно она уже проклинала Хана Зегерса.

– Что вам надо? – поинтересовалась вежливым, но ледяным тоном, стоило им отойти подальше.

Обиженные девушки – легкая добыча. Они в душе хотят всего лишь признания того, что тот, кто обидел, был не прав.

– Рад повторной встрече, мисс Дрейк.

Настороженности в зеленых глазах стало еще больше.

– Откуда вы меня знаете?

– Как представитель организации Life savior, я должен знать гостей.

– И что? – не собиралась смягчаться Ева. – Теперь знаете, на кого подавать в суд? Оборудование целое, но ведь пострадала ваша мужская гордость? Мерзкая женщина осмелилась столкнуться с вами, а потом еще сесть верхом.

– А если я принесу свои извинения за то, что оскорбил вас?

Вот теперь его собеседница удивилась. И, кажется, слегка растерялась.

– Серьезно?

– Абсолютно. И даже в качестве извинения предложу ужин в ресторане этого отеля. Он же лучший в городе, да?

«И экскурсию в мой номер. Где я найду, чем занять твой ротик».

– Я… – куда делось ее красноречие, которым она блистала в аэропорту, – я… это весьма неожиданно.

– Ну почему же? Я виноват и прошу прощения за свою несдержанность. А вы, мисс Дрейк, принимаете мои извинения и даете мне возможность угостить вас ужином.

– А к отказам вы не привыкли, мистер Зегерс, – прозвучало как утверждение.

– Угадали. Завтра в семь, в этом ресторане.

– А если я не приду?

– Тогда я приеду за вами и оттащу в ресторан под мышкой.

Ева чуть иронично приподняла бровь. Хан же улыбнулся: на самом деле проделать такое он вполне мог. Если был уверен, что поступок будет оценен положительно.

– А вы наглый.

– А вы упрямая.

– Жизнь заставляет, – мило улыбнулась Ева.

От нее едва уловимо пахло чем-то нежным, цветочным. Вопреки здравому смыслу, Хану захотелось зарыться в ее густые темные волосы. Они определенно хорошо смотрелись бы на подушке.

Нахмурившись, Хан скользнул еще раз внимательным взглядом по костюму Евы. Нет, все в порядке. На его сознание ничего не влияло. Это всего лишь грешная женская природа давала о себе знать. А с этим бороться проще.

– Так что, спрячете на время упрямство и согласитесь поужинать?

– Предлагаю обмен, – прищурилась Ева, – побудьте со мной минут сорок, чтобы все эти любопытные отстали. А взамен, так и быть, я поужинаю с вами.

Хан с трудом скрыл изумление. Она еще и условия ставит?

Забавно…

– Это по поводу вашей матери?

– Именно, – вздохнула Ева. – Коршуны. Ублюдки. Мамин агент их посылает, а я же вежливая. Сюда еще и журналистов пустили. Господи, если я их нецензурно отправлю подальше, они про меня накатают что-нибудь омерзительное.

– А вам не все равно?

– Мне плевать, – кивнула собеседница, – но мама будет переживать. У нее же амплуа идеально воспитанной женщины. Я и сюда-то не хотела ехать. Черт, как у вас это получается?

– Что? – поинтересовался Хан, в этот момент невольно залюбовавшийся глазами собеседницы. Ему понравилось, что Ева не отводит кокетливо взгляд, не скачет им по залу. Чувствовалось, что он ей интересен как собеседник.

Глаза не ярко-зеленые, а темные, как листва в тени. Глубокие, теплые, красивые.

– Ну, вы располагаете к откровенности, – призналась шепотом Ева. – Опасный талант. Можете работать шпионом.

– Агент 007? – усмехнулся Хан, думая, что она близка к правде.

– Обожаю Пирса Броснана в этой роли, – тут же улыбнулась Ева, и вдруг ее интонация резко сменилась. – О черт!

Она обожала поминать человеческого врага. Женщина! Хан отметил, что улыбка, так идущая ей, моментально исчезла с лица, уступив место откровенному раздражению. Проследив за ее взглядом, он обнаружил парочку. Смазливый блондин в костюме принца. По крайней мере, так Хан решил про себя, увидев на парне облегающие панталоны, высокие черные сапоги и белоснежную рубашку с пышными рукавами и пеной кружев. На плече болталось нечто, должное сойти за короткий ярко-красный плащ. И идиотский золотой ободок на светлых волосах.

Идущая рядом с ним женщина выглядела бы шикарно, не напяль она розовое платье, все сплошь в кружевах и рюшах. Возможно, оно могло миленько смотреться на семнадцатилетней, но не на той, чей возраст явно подкатывал к шестидесяти. Хан отчетливо это видел сквозь слои ботокса, которые превратили когда-то миловидное лицо женщины в неподвижную гладкую маску куклы.

Незнакомка в розовом, в свою очередь, увидела Еву. И, улыбнувшись, направилась к ней.

Ева отчетливо пробормотала нецензурное выражение. Смотрела она при этом не на женщину, а на белокурого красавчика.

Хан прямо кожей ощутил, что приближается нечто интересное.