Онлайн чтение книги Тайны Парижа
XXV

— Едемте, — сказала Фульмен, кутаясь в шаль, — дорогой я объясню вам все подробнее.

— Но куда же вы хотите меня везти? — спросил Арман.

— Повторяю вам: едемте.

— Странная женщина! — прошептал молодой человек, повинуясь против своего желания воле танцовщицы.

— Сегодня холодно, — прибавила она, — надевайте пальто потеплее. Я не хочу, чтобы вы простудились: в конце концов я все же отвечаю за вас.

— Неужели! — воскликнул Арман, улыбаясь.

— Еще бы! — пробормотала Фульмен. — Поймите, мой дорогой друг, что я имею виды на вас… в будущем.

Арман вздохнул, но промолчал; однако, повинуясь Фульмен, он прошел в туалетную и, пока она надевала шляпку, быстро оделся. Он вошел в городском костюме и белом кашемировом пальто, надетом поверх голубого сюртука.

— А! — сказала Фульмен, улыбаясь. — Вы оделись восхитительно, мой друг; но ваш костюм не соответствует моему плану. Белое пальто иногда слишком обращает на себя внимание… ночью…

— Значит, вы хотите заставить меня разыграть роль преступника?

— Может быть.

— Черт возьми! Уж не захватить ли мне с собою пистолет. Фульмен движением руки остановила его.

— Я не люблю людей, разгуливающих по Парижу с пистолетом в кармане, — сказала она, — это напоминает итальянских разбойников и довольно опасно; но маленький-маленький кинжалик…

— Вот оно что! — проговорил удивленный Арман.

— Я говорю, — повторила Фульмен, — что иногда… сегодня вечером, например, совсем не лишнее захватить маленький кинжал.

— Следовательно, я могу подвергнуться опасности?

— Быть может, да… быть может, нет.

— Честное слово, — пробормотал Арман, — вы загадочная женщина и притом у вас какая-то особенная способность заставлять меня делать эксцентричности.

— Это в своем роде достоинство, — сказала Фульмен, улыбнувшись.

У Армана, как читатель помнит, была прекрасная коллекция оружия, развешанная по стенам курильной. Он выбрал небольшой корсиканский кинжал, в черных бархатных ножнах, и показал его Фульмен.

— Это именно то, что нужно, — сказала она. — Теперь наденьте другое пальто — черное или темно-коричневое.

Арман повиновался.

— Пойдемте, моя карета ждет у ворот.

— Итак, вы не хотите сказать мне, куда вы меня везете? — спросил Арман.

— Сохрани Боже!

— Согласитесь, что в таком случае я оказываю вам некоторую услугу, следуя за вами.

— Услуга всегда требует награды, — заметила на это Фульмен, бросая убийственный взгляд на молодого человека.

Она взяла его под руку, вышла вместе с ним из курильной и спустилась с лестницы.

Старик Иов стоял на последней ступеньке.

— В котором часу барин вернется? — спросил он тоном, в котором сквозила почтительность слуги и привязанность старого солдата, которую он питал к сыну полковника.

Арман при этом вопросе взглянул на Фульмен.

— Неизвестно, — сказала Фульмен. — Быть может, в полночь, быть может, завтра утром…

И, открыв дверцу голубой каретки, запряженной парой темно-карих лошадей, она села первой, очаровательным жестом пригласив Армана занять место рядом с нею. Арман приветливо кивнул на прощание Иову.

— Куда прикажете ехать, сударыня? — спросил лакей, становясь на запятки.

— Улица Лагарп, на углу площади Эстрапад, — приказала Фульмен.

Лакей, сев рядом с кучером, передал полученное приказание, и карета рысью выехала со двора и покатила по Елисейским полям.

— Теперь, — сказала Фульмен, — когда вы попали ко мне в руки и уж не убежите от меня, побеседуем.

— Да, побеседуем, — сказал Арман, — потому что я сильно заинтересован всеми этими таинственностями.

— Друг мой, — возразила Фульмен, — я вам уже сказала вчера, что полюбила вас, когда узнала о вашей любви к Даме в черной перчатке, что люблю вас, хотя вы не любите меня, и хочу одержать победу над вашим сердцем, устранив тысячу препятствий.

Арман ответил на это, взяв ее руку:

— Вы с ума сошли!

— Знаю, — сказала Фульмен с гордой улыбкой. — Но разве вы не знаете, дорогой мой, что истинная мудрость и есть безумие и что непоколебимая истина всегда бывает парадоксом.

Фульмен расхохоталась и продолжала:

— Но если вы постоянно будете прерывать меня, то ничего не узнаете.

— Это правда. Я слушаю вас.

— Я уже говорила вам, что люблю вас и рассчитываю, не знаю только через сколько времени, добиться взаимности.

Арман отрицательно покачал головою.

— Сердце мое отдано на всю жизнь, — сказал он.

— Однако, — продолжала Фульмен, не обращая внимания на то, что молодой человек постоянно перебивает ее, — я не обыкновенная женщина и вместо того, чтобы уничтожить мою соперницу, мешать ей, вырвать ее образ из ваших мыслей, словом, пустить в ход избитую тактику, я хочу служить в одно и то же время и ей, и вам.

— Странная тактика, — сказал, улыбаясь, Арман.

— Изобретенная лично мною. Я устраню все препятствия между вами и ею и заставлю ее полюбить вас.

Арман вскрикнул от радости и тотчас устыдился, что обнаружил ее в присутствии женщины, которая только что призналась ему в своей любви.

— Извините меня, — пробормотал он.

— Прощаю вам тем охотнее, друг мой, что я ожидала этого восклицания.

— Но если я буду с нею… то разве вы не потеряете… — сказал Арман.

— Последнюю надежду, хотите вы сказать? Арман утвердительно кивнул головою.

— Нет, — сказала Фульмен. — Женщина побежденная может считать, что ее уже наполовину разлюбили. Я хочу воспользоваться своею соперницей и вашим счастьем.

— Вы необыкновенная женщина, — пробормотал Арман, уже предавшийся мечтам при последних словах Фульмен.

— Пусть! Слушайте, однако, дальше.

— Говорите.

В это время карета с площади Людовика XV свернула на мост Согласия и покатила по левому берегу Сены.

— Знаете вы, куда мы едем? — спросила Фульмен.

— Нет, я спрашивал уже вас об этом, но не получил ответа.

— Ну, так мы едем… или, вернее, вы едете к ней… Арман вздрогнул, и Фульмен заметила, что он побледнел.

— Вы сказали мне вчера, что она в Париже?

— Да.

— Итак, со вчерашнего дня я навела некоторые справки относительно того, что я хотела узнать через неделю; как видите, я скоро делаю дело…

И Фульмен самодовольно улыбнулась.

— Господи! Что же вы узнали? — вскричал Арман.

— Во-первых, я узнала, где живет ваша незнакомка.

— Вы это узнали?

— Знаю вдобавок еще очень многое, о чем говорить вам пока совершенно бесполезно.

— Почему?

— Потому, что у нас нет времени. Приезжайте завтра ко мне обедать, и я расскажу вам все подробно.

— Итак, вы везете меня к ней?

— Вернее, я дам вам возможность явиться к ней.

Быстро мчавшаяся карета скоро очутилась в Ситэ и повернула за угол площади Мобер. Фульмен, по-видимому, погрузилась в мечты, а Арман, охваченный волнением при мысли, что наконец-то увидит «ее», не нарушал молчания; Но едва карета въехала на улицу Лагарп, как молодая женщина подняла голову и сказала Арману:

— В нашем распоряжении всего несколько минут, и я должна дать вам кое-какие наставления.

— А! — протянул Арман, очнувшись от забытья.

— Дама в черной перчатке, — продолжала Фульмен, — как кажется, русская. Старик, всюду сопровождающий ее, — майор, служивший на русской службе, граф Арлев. Оба приехали в Париж две недели назад и живут на площади Эстрапад; отцом или мужем приходится ей старик, никто не знает. Им прислуживает единственная служанка, женщина лет сорока или пятидесяти, немка; она одевается, как баварские крестьянки.

— Дальше? — спросил Арман, не отрывавший глаз от губ Фульмен.

— Майор выходит каждое утро и возвращается всегда поздно вечером. Если бы он застал вас у ног своей воспитанницы, дочери или жены, то убил бы вас. Вот потому-то я и посоветовала вам захватить с собою кинжал.

Арман презрительно улыбнулся.

— О, я знаю, что вы храбры! — вскричала Фульмен, — и так как, по-моему, это не достоинство, но вещь вполне естественная, то я и не хвалю вас за это. Но позвольте мне пополнить мои сведения.

— Я слушаю вас.

— Очень вероятно, что вы будете принуждены разбить стекло и вышибить окно, предварительно забравшись на трубу.

— Хорошо, затем?

— Ничто подобное вас не пугает, не правда ли?

— Нисколько.

— Ну, — прошептала Фульмен, улыбаясь, — я вижу, что вы действительно такой человек, о котором я мечтала, и когда Дама в черной перчатке разлюбит вас…

— Подождите, дайте ей сначала полюбить меня…

— Это уже недалеко.

— Правда? Вы думаете?

— Я в этом убеждена.

Когда Фульмен произнесла это самым убедительным тоном, карета остановилась на площади Эстрапад у ворот старого дома, куда мы видели два дня назад входящим старика, который, как известно, был не кто иной, как майор Арлев, но в нескольких шагах оттуда, у подъезда бедного, жалкого, темного и закоптелого четырехэтажного здания с маленькой калиткой и темными коридорами, настоящего обиталища Латинского квартала, предназначенного, без сомнения, для жилья бедных студентов, для жильцов, платящих за пансион пятьдесят франков в месяц.

Было только восемь часов вечера, а между тем ни в одном из окон не было видно света; дом казался необитаемым.

— Выходите, — сказала Фульмен Арману, — и постучите в эту дверь.

Арман вышел и постучал. Тогда молодая женщина вынула из муфты каких-то два предмета и подала ему в открытую дверцу кареты. Одним из предметов была тонкая витая свеча, а другим оказался ключ.

— Зажгите свечу, — приказала Фульмен.

В это время дверь открылась, хотя никто не показался на пороге.

Арман поднес витую свечу к каретному фонарю и зажег ее, потом заслонил рукою пламя, колебавшееся от ночного ветра.

— Вы пойдете, — продолжала наставлять его руководительница, — по коридору и в конце его увидите лестницу; по ней вы подыметесь на третий этаж до маленького коридора со множеством дверей, вы отыщете дверь, на которой стоит номер десятый.

— А затем?

— Вы откроете дверь вот этим ключом и очутитесь в комнате студента.

— Комната будет пуста?

— Да, хозяин ее уехал на два дня. Потом вы откроете окно… Оно выходит на крышу, примыкающую к соседнему дому.

И Фульмен указала пальцем на старое жилище Дамы в черной перчатке.

— Там живет она, — сказала молодая женщина. Арман вздрогнул.

— Вы взберетесь на крышу, — продолжала Фульмен, — и пройдете до следующего дома. Вероятно, вы увидите окно и в нем свет. Это окно ее спальной. Остальное предоставляю вашему усмотрению… а пока прощайте!

Фульмен подала руку Арману.

— До свидания, — продолжала она, — по крайней мере, будем надеяться, что граф Арлев не убьет вас.

— Будем надеяться, вы правы.

И Арман гордо улыбнулся и поцеловал прекрасную ручку, которую ему протянула Фульмен.

— Я жду вас завтра, — прибавила она, — старайтесь победить, о, Дон Жуан!..

Взрыв смеха сопровождал эти слова; Фульмен захлопнула дверцу кареты и приказала лакею:

— В отель!

Арман послал ей рукою последний привет, и в то время, когда карета уезжала, храбро направился по темному коридору маленького дома, казавшегося нежилым.

Почти тотчас входная дверь захлопнулась за ним.

Коридор был, однако, пуст. Арман не встретил на лестнице ни души; он быстро поднялся по ней, держась за засаленную веревку, заменявшую собою перила.

Благополучно добравшись благодаря свече до третьего этажа, молодой человек отыскал коридор, о котором ему говорила Фульмен. В коридоре были три двери, и на одной из них жирными буквами было написано черными чернилами № 10.

Он всунул ключ в замочную скважину, отпер дверь и, войдя в комнату и не удостоив даже взглянуть на скудную обстановку отсутствовавшего студента, прямо направился к окну и открыл его.

В эту минуту сердце Армана билось так сильно, что готово было разорваться.