Онлайн чтение книги Юрист The Associate
Глава 4

Впервые за все время беседы Райт поднялся, широко раскинул руки и шагнул в угол, где стояла небольшая коробка. На белом картоне черным фломастером было аккуратно выведено: «In re: Кайл Макэвой et al»[3]In re – касательно, et al – и другие ( лат .).. Детектив вытащил из коробки конверт и движением, напоминавшим жест палача, который включает рубильник, извлек из него диск, вставил в дисковод ноутбука, нажал пару клавиш, затем вновь опустился на стул. Кайл едва дышал.

Под тихое кликанье дисковода Бенни заговорил:

– Съемка велась смартфоном «Нокиа-6000» выпуска 2003 года, с картой памяти в один гигабайт, которой хватает на триста минут сжатого видео, качество изображения – пятнадцать мегапикселей, управляется голосом. Для того времени – настоящий шедевр. Это и в самом деле очень неплохой сотовый.

– И принадлежит он…

Райт скорчил гримасу:

– Извини, Кайл.

По неизвестной причине он решил, что жертве будет полезно взглянуть на сам телефон этой модели. Нажатая клавиша вывела на дисплей четкую картинку «Нокии».

– Когда-нибудь видел такой?

– Нет.

– Так я и думал. Вот предыстория, на случай если ты забыл кое-какие детали. Время – 25 апреля 2003 года, последний день занятий, через неделю – экзамены. Это пятница, причем необычно теплая для Питсбурга: на улице около тридцати. Студенты в Дьюкесне такие же, как и везде: им хочется оттянуться, тем более что и погода к этому располагает. Попойка начинается во второй половине дня и имеет все шансы затянуться до полуночи. К жилому комплексу, в котором ты с тремя приятелями снимаешь квартиру, подходит толпа однокурсников. Сначала веселятся возле бассейна. Большинство гостей – собратья из «Беты», плюс несколько девушек. Ты резвишься в воде, нежишься под лучами заходящего солнца, полощешь нутро пивом. Вовсю орет музыка, на бортике бассейна сидят девушки в бикини. Жизнь прекрасна! С наступлением темноты компания перебирается в твое жилище. Кто-то заказывает пиццу. Музыка становится еще громче, пиво льется рекой. Невесть откуда возникают две бутылки текилы, но хватает их ненадолго. Все вспомнил?

– Почти.

– Тебе двадцать лет, позади первый курс университета.

– Да, да.

– Текила смешивается с «Ред буллом», глаза слепнут от фотовспышек. Вы ведь наверняка фотографировались?

Кайл молча кивнул, не сводя глаз с дисплея.

– В какой-то момент гости начинают освобождаться от одежды, и владелец сотового решает тайком заснять все на видео. Думаю, он хотел потом полюбоваться девушками без лифчиков. Ты помнишь свою квартиру, Кайл?

– Помню. Я прожил в ней целый год.

– Мы осмотрели ее самым внимательным образом. Конечно, дом был настоящей развалюхой, такие, собственно, и снимают студенты. Но, по уверениям владельца, в обстановке ничего не изменилось. Мы пришли к выводу, что «оператор» установил свой сотовый на узкую стойку, что отделяет кухню от гостиной. Стойка, вероятно, была завалена всякой дрянью: справочниками, тетрадями, пустыми пивными бутылками, то есть тем, что обычно скапливается в жилище студента.

– Верно.

– Значит, парень прячет телефон среди учебников и в самый разгар вечеринки нажимает кнопку начала записи. Кино вышло не для слабонервных. Мы изучили каждый кадр. В квартире находились шесть девушек и девять юношей, все извиваются в танце, постепенно сбрасывая одежду. Вспоминаешь, Кайл?

– Кое-что.

– Имена гостей нам известны.

– Мы будем смотреть видео или болтать?

– Не спеши, мой мальчик, не торопись. – Райт ткнул другую клавишу. – Запись началась в 23.14.

Из встроенных динамиков ноутбука вдруг ударила оглушительная композиция группы «Уайдспред пэник», на дисплее возникли полуобнаженные тела. Кайл надеялся увидеть размытые, неясные силуэты пьяных собратьев, лениво потягивающих пиво. Но перед его глазами разворачивалось на редкость четкое, полное красок действо, зафиксированное крошечной камерой мобильного телефона. Угол, под которым неизвестный владелец установил сотовый между учебниками, обеспечивал почти полный обзор гостиной в квартире 6В дома номер 4880 по Ист-Чейз-стрит, Питсбург.

Гости, все пятнадцать человек, выглядели изрядно пьяными. Шесть девушек с обнаженной грудью и девять почти голых парней. То, что они исполняли под оглушающе громкую музыку, было трудно назвать танцем, это больше походило на свальный грех: партнеры менялись каждые пять-шесть секунд. Каждый с трудом удерживал в руке полупустой бокал и одновременно затягивался сигаретой или самокруткой с марихуаной. Двенадцать призывно покачивающихся грудей служили соблазнительной приманкой для представителей сильного (но на деле удивительно слабого) пола. Обнаженная плоть – что мужская, что женская – была рядом, только руку протяни. Многие так и делали, причем их действия получали шумное одобрение. Партнеры сближались, входили в контакт, затем разъединялись, чтобы через мгновение слиться с другими. Кто-то держался с подчеркнутой дерзостью, кто-то, перебрав дурманящего зелья и спиртного, медленно угасал. Одни пытались вторить исполнителям песни, другие сливались в долгом поцелуе, давая полную волю рукам.

– По-моему, парень в темных очках – это ты, – с трудно объяснимым удовлетворением заметил Райт.

– Благодарю вас.

Темные очки, желтая бейсбольная шапочка, голубые боксерские трусы и по-зимнему белая кожа, которой явно не хватает солнечных лучей. В одной руке – пластиковый стаканчик, в другой – дымящаяся сигарета. Широко открытый рот – он что, тоже пел? Пьяный недоумок, двадцатилетний юнец, уже готовый свалиться под стол.

Сейчас, пять лет спустя, Кайл не испытывал никакой ностальгии по тем временам, никакого сожаления о студенческой вольнице. Он ничуть не скучал по былым сумасбродствам, по ощущению утреннего похмелья, по чужим постелям, в которых приходилось иногда просыпаться. Но и раскаяния тоже не было. Просматривая эту запись, Кайл испытывал лишь какую-то неловкость, однако все это происходило так давно… В годы учебы он вел себя точно так же, как все, и на вечеринки ходил не реже, но и не чаще, чем однокурсники.

На мгновение музыка стихла, по рукам пошли свежие самокрутки. Одна девушка упала на стул, чтобы проспать на нем до утра. «Уайдспред пэник» затянули новую песню.

– Все это будет длиться еще минут восемь, – сказал Райт, поглядывая в блокнот.

Макэвой не сомневался: Бенни и его подручные скрупулезно проанализировали каждый кадр, каждую секунду записи.

– Ты, наверное, заметил: Илейн пока нет. Она говорит, что находилась в соседней комнате, у друзей.

– Значит, она придумала что-то новенькое.

Словно не услышав его, Райт продолжил:

– Если не возражаешь, я немного прокручу вперед, к появлению полиции. Помнишь приход копов, а, Кайл?

– Помню.

Кадры побежали быстрее, без звука. Через минуту детектив остановил перемотку.

– В 23.25 вечеринка внезапно обрывается. Слушай.

В самый разгар веселья кто-то из гостей, остававшийся невидимым для камеры, истошно завопил: «Копы! Копы!» Кайл увидел, как его собственная рука хватает одну из девушек и куда-то тянет. Музыка резко смолкла, свет в комнате погас. Дисплей стал почти непроницаемо темным.

– По нашим сведениям, – проговорил Райт, – той весной полицию в твою квартиру вызывали трижды. Вот это и есть третий раз. Молодой человек, Алан Строк, с которым ты вместе снимал жилье, пошел открывать дверь. Он поклялся полисменам, что спиртного никто не употреблял, все в полном порядке. Музыка выключена, никто не жалуется. Копы посоветовали ему утихомирить гостей и ушли, даже не сделав никаких предупреждений. Решили, что парочки разошлись по спальням.

– Большинство унесло ноги через черный ход, – сказал Кайл.

– Господь с ними. Поскольку видеокамера реагировала на голос, в тишине она вырубилась. Камера лежала по меньшей мере в двадцати футах от входной двери, владелец бежал, в панике забыв о ней. В суматохе кто-то сдвинул книги на стойке, а вместе с ними и телефон. Ракурс изменился, и далее картинка будет иной, с худшим обзором. Около двадцати минут все тихо, но в 23.48 загорается свет, звучат чьи-то голоса, и камера срабатывает.

Кайл подался к дисплею ближе, примерно треть экрана оказалась закрыта чем-то желтым.

– Должно быть, телефонный справочник, «желтые страницы», – пояснил Бенни.

Вновь заиграла музыка, но уже гораздо спокойнее, приглушеннее.

Четверо собратьев – Кайл, Алан Строк, Бакстер Тейт и Джой Бернардо – расхаживали в футболках и шортах по гостиной со стаканами в руках. На пороге возникла Илейн Кенан. Что-то тараторя, она уселась на краешек софы и поднесла к губам самокрутку. Объектив камеры захватывал лишь половину кушетки. Сбоку от Илейн слабо отсвечивал экран телевизора. Подойдя, Бакстер Тейт произнес короткую фразу, поставил пластиковый стаканчик на пол, стянул с себя футболку и рухнул рядом с ней. В это время трое других парней смотрели телевизор. Они перебрасывались какими-то замечаниями, но музыка и работающий телевизор не позволили расслышать, о чем именно шла речь. Затем перед камерой возник Алан Строк: он обратился к невидимому Бакстеру, после чего снял футболку. Илейн не издавала ни звука. Сейчас на дисплее можно было различить только меньшую часть софы и переплетенные на ней голые ноги.

Вновь погас свет, на пару секунд комната погрузилась в непроницаемую тьму, после чего экран телевизора словно неохотно рассеял сгустившийся мрак. Объектив зафиксировал, как Джой Бернардо, сдернув футболку, приблизился к кушетке, где происходила некая скрытая от глаз, но достаточно энергичная возня.

– Слушай, слушай! – прошипел Райт.

Джой негромко проговорил что-то, но Кайл не разобрал.

– Ты понял? – спросил детектив.

– Нет.

Бенни нажал кнопку «Пауза».

– Наши эксперты самым внимательным образом изучили аудиозапись. Обращаясь к Бакстеру Тейту, Джой Бернардо спрашивает: «Она не спит?» Тейт самозабвенно трахает Илейн, которая вырубилась от спиртного. Разобравшись, что к чему, Джой тоже хочет получить удовольствие и интересуется, в себе ли девчонка. Не желаешь посмотреть еще раз?

– Давайте.

Райт чуть прокрутил запись назад, включил воспроизведение. Кайл приник к дисплею, ловя каждый шорох. Через секунду из динамиков прошелестело: «Не спит?» Детектив сурово качнул головой.

Возня не стихала, и, хотя в комнате царила почти абсолютная темнота, сквозь полумрак на софе можно было различить подрагивающую тень. Какое-то время спустя обнаженный Бакстер Тейт принял вертикальное положение, шагнул в сторону от ложа. На его место тут же опустился Джой Бернардо. Из динамиков прозвучал страстный выдох, за ним последовало размеренное потрескивание.

– Это твоя старая кушетка, – усмехнулся Райт. – По-моему, тут разъяснять нечего, верно?

– Нечего.

Через две или три минуты Кайл услышал долгий стон. Треск прекратился, Джой сполз с кушетки и пропал из кадра.

– В общем-то это конец, – сказал детектив. – Съемка длится еще двенадцать минут, но там уже ничего не происходит. Если Илейн и нашла в себе силы подняться, то в объектив это не попало. У нас нет никаких сомнений в том, что Бакстер Тейт и Джой Бернардо занимались с Илейн любовью. С тобой и Аланом Строком дело обстоит иначе. Документальные свидетельства вашего участия в изнасиловании отсутствуют.

– Я здесь совершенно ни при чем, уверяю.

– А где ты мог находиться в то самое время, Кайл? – Райт нажал пару клавиш, и дисплей погас.

– У вас наверняка есть идея на сей счет.

– Хорошо. – Бенни вновь вооружился блокнотом и ручкой. – Если верить словам Илейн, она проснулась через несколько часов, около трех утра, абсолютно голая, с неясным ощущением, что ею воспользовались. Девушка пришла в ужас – она не понимала, где находится. Признала, что была все еще пьяна. С трудом одевшись, увидела, как ты спишь в кресле перед телевизором. Вот тогда-то она и осознала, что очутилась в твоей квартире, начала вспоминать подробности. Ни Тейта, ни Строка, ни Бернардо там уже не было. Илейн попыталась заговорить с тобой, потрясла тебя за плечо, но ты не реагировал. Она покинула квартиру, ушла к соседям и заснула у них.

– А потом целых четыре дня никому ни слова об изнасиловании. Разве не так, детектив? Или она опять сменила показания?

– Четыре дня никому ни слова. Это правда.

– Благодарю вас. Целых четыре дня. Ни подругам, ни родителям – ни единой душе. И вдруг вопли о насильниках. В полиции ей не очень-то поверили, верно? Копы приходили в нашу квартиру, через день явились в «Бету», задавали каверзные вопросы. Но ответов не услышали. Почему? Да потому что не было никакого изнасилования. Все происходило по обоюдному согласию. Поверьте, детектив, эта девочка готова была лечь под кого угодно.

– Но как она могла согласиться, если была в бессознательном состоянии, Кайл?

– Но тогда как она могла вспомнить об изнасиловании? Медики ее обследовали? Нет. Улики есть? Нет. Только пьяные бредни девушки с нестабильной психикой. Пять лет назад копы отказались возбудить дело. Какой смысл делать еще одну попытку?

– Это не попытка. Тебе знакомо понятие «вновь открывшиеся обстоятельства»? По мнению большого жюри присяжных, наличие видео доказывает факт изнасилования.

– Чушь, полная чушь, и вы не можете не признать этого. Дело вовсе не в изнасиловании, дело только в деньгах. Семья Бакстера Тейта сказочно богата. Илейн подыскала сребролюбивого адвоката. Обвинительный акт – не что иное как примитивное вымогательство.

– То есть ты готов пойти на риск и устроить в суде спектакль? А если вердикт присяжных будет «виновен»? Хочешь, чтобы они посмотрели занимательный фильм – где ты, нажравшись, с интересом наблюдаешь, как твои пьяненькие друзья пользуются беспомощным состоянием бедной девочки?

– Я к ней не прикасался.

– Нет, но ты находился рядом, менее чем в трех футах. Соображаешь?

– Я этого не помню.

– Ах, как удобно!

Поднявшись со стула, Кайл прошел в ванную комнату, налил в стакан воды, осушил его, вновь налил и вновь выпил. Затем он возвратился в комнату, сел на кровать, обхватил руками голову. Нет, ему очень не хотелось, чтобы присяжным продемонстрировали это видео. Самому ему одного просмотра хватило. Перед глазами возникла сцена: в переполненном зале суда гаснет свет, со всех сторон слышится возбужденный шепоток, хмуро мигает его честь. Безутешно плачет Илейн Кенан, ее родители, сидящие в первом ряду, стоически переживают позор. От мрачного видения у Кайла засосало под ложечкой.

Он знал, что невиновен, но не был уверен в том, что с этим согласятся и присяжные.

Бенни Райт снял с дисковода диск и аккуратно засунул в бумажный конверт.

Долгое время Макэвой сидел, бездумно глядя на серый ковролин на полу. Из коридора доносились чьи-то негромкие голоса, шарканье ног. Наверное, феды заскучали от безделья. Но на них Кайлу было наплевать. В ушах гудело. В голове беспорядочно теснились неясные образы, он не мог заставить себя сосредоточиться, мыслить рационально, говорить то, что следует говорить, и молчать, когда это в его интересах. Решения, которые он примет в этот жуткий момент, определят все его будущее. На какую-то долю секунды из прошлого выплыли лица троих студентов, игроков в мяч – они тоже оказались облыжно обвиненными в изнасиловании. Невиновность их была позже со всей убедительностью доказана, но к тому времени троица прошла через ад. К тому же следователи не располагали видеосъемкой, обвиняемых ничто не связывало с их гипотетической жертвой.

«Она не спит?» – спросил Джой у Бакстера. Сколько раз этот вопрос эхом отзовется в зале суда? А видео – кадр за кадром, слово за словом? Прежде чем удалиться в совещательную комнату, присяжные вызубрят запись наизусть.

Бенни Райт терпеливо сидел за столом, его руки, покрытые густой растительностью, неподвижно лежали на блокноте. Время словно остановилось. Детектив готов был ждать хоть целую вечность.

– Я добрался до середины поля? – едва слышно спросил Кайл.

– Перевалил. Впереди еще сорок ярдов. Соберись.

– Мне бы хотелось ознакомиться с обвинительным заключением.

– Конечно.

Кайл поднялся, по-прежнему глядя на стол. Действия Райта обескураживали: из заднего кармана брюк он достал портмоне, вытащил оттуда водительское удостоверение, положил рядом с ноутбуком. Затем туда же лег полицейский жетон. Из коробки на полу стали один за другим появляться еще какие-то значки и карточки, которые детектив неспешно выкладывал в форме круга. Под конец Бенни протянул Кайлу толстую папку:

– Приятного чтения.

Желтый квадрат на обложке гласил: «Информация». Кайл раскрыл папку, сжал в руках стопку бумаги. Верхний лист выглядел очень и очень официально, под верхней его кромкой чернела набранная жирным шрифтом строка: «Содружество[4]Официальное название некоторых штатов, где административные единицы пользуются большей степенью самоуправления, чем в других штатах. Пенсильвания, округ Аллегейни, суд по общегражданским делам». Ниже шел подзаголовок: «Содружество против Бакстера Ф. Тейта, Джозефа Н. Бернардо, Кайла Л. Макэвоя и Алана Б. Строка». На листе был проставлен штамп с регистрационным номером, датой и другими полагающимися реквизитами.

Райт вытащил откуда-то кухонные ножницы и методично разрезал свое водительское удостоверение на два правильных квадратика.

Первый абзац текста начинался так: «Настоящий обвинительный акт составлен от имени и по поручению Содружества Пенсильвания…»

Бенни продолжал увлеченно кромсать пластиковые карточки, которые либо подтверждали право на вождение автомобиля, либо открывали их хозяину доступ к банковским счетам.

– Кто, в соответствии юрисдикцией этого суда…

Из кожаного портмоне детектив вырвал бронзовый жетон и аккуратно установил его перед собой.

– Что вы такое делаете? – с недоумением спросил Макэвой.

– Уничтожаю улики.

– Какие улики?

– Читай следующую страницу.

Кайл перевернул верхний лист. Следовавшая за ним страница была девственно пуста: ни слова, ни буквы, ни хотя бы точки. Непослушными пальцами он принялся листать дальше: лист третий, лист пятый, седьмой. Ни-че-го. Везде – первозданная белизна. Бенни Райт выворачивал карманы в поисках других улик. Удерживая на весу увесистую стопку бумаг, Макэвой с немым изумлением взирал на детектива.

– Присядь, Кайл, – с улыбкой произнес Райт, локтем указав на стул.

Молодой человек попытался что-то сказать, однако с губ его не слетело ни звука. Кайл механически, подобно роботу, опустился на деревянное сиденье.

– Обвинительного акта в природе не существует, мой мальчик, – четко, почти по слогам выговорил Бенни. – Как не существует ни жюри, ни копов, ни ареста, ни самого суда. Нет ничего – кроме видео.

– И суда тоже нет?

– Нет. Все это – дешевая подделка. – Райт махнул рукой в сторону уничтоженных карточек. – Я не коп, и парни в соседнем номере не агенты ФБР.

Голова Макэвоя запрокинулась – так происходит, когда нокаутируют боксеров. Папка с бумагами упала на пол. Правой рукой Кайл потер глаза.

– Так кто же вы?

– Отличный вопрос, юноша. Чтобы ответить на него, мне потребуется время.

Не веря собственным ушам, Кайл взял один из значков, поскреб пальцем выпуклые буквы «Джинард, ФБР».

– Но ведь я проверял в Интернете. Этот Джинард действительно работает на Бюро.

– Да, все имена настоящие. Мы лишь позаимствовали их на пару дней.

– Значит, вы тоже только выдали себя за детектива?

– Ну конечно же. Это весьма незначительный проступок, не стоит из-за него так переживать.

– Но для чего?

– Чтобы привлечь твое внимание, Кайл. Чтобы убедить тебя в необходимости прийти сюда и пообщаться со мной. В противном случае ты мог бы удрать. К тому же нам хотелось произвести на тебя впечатление нашими возможностями.

– «Нам»?

– Да, моей фирме. Видишь ли, Кайл, я работаю по контракту на частное лицо, нас наняли выполнить определенное задание. Подобными методами мы подбираем персонал, а в данный момент нам нужен ты.

Маковой издал вздох облегчения, а затем нервно рассмеялся. Щеки его начали розоветь. Уфф! Ему не придется смотреть в глаза присяжных, его уже не поставят перед расстрельным взводом. Но после ощущения легкости во всем теле к Кайлу пришло чувство злости.

– Эти методы включают в себя и шантаж? – спросил он.

– Только при необходимости. У нас есть видео, мы знаем, где девчонка. У нее и вправду хороший адвокат.

– И про видео ей тоже известно?

– Нет. Но если бы она его просмотрела, твоя жизнь очень бы усложнилась.

– Не уверен, что понимаю вас.

– Оставь, Кайл. В Пенсильвании срок давности для изнасилования равен двенадцати годам. У тебя еще семь лет впереди. Если Илейн и ее адвокат узнают про видео, они тут же начнут угрожать судебным разбирательством, хотя бы для того, чтобы выторговать приемлемую для них мировую. Как ты справедливо подметил, это будет настоящим вымогательством, но своего они добьются. Ты избежишь множества неприятностей, если согласишься играть на нашей стороне. Видео мы похороним.

– Значит, вы собираетесь нанять меня?

– Да.

– В каком качестве?

– В качестве юриста.