Онлайн чтение книги Том 16. Статьи. Рецензии. Заметки 1881-1902
Герат*

(От нашего собственного корреспондента)

Герат — это terra incognita[68]неизвестная страна ( лат. )., так же трудно переваримая обывательскими мозгами, как кавказский транзит и элеваторы^*, но тем не менее говорить о ней считают своим долгом все, даже куры на базаре и копченые гуси. В каких палестинах обретается этот Герат, неизвестно даже учителям географии средних учебных заведений, состоящим в VIII классе^*. Когда недавно один директор гимназии спросил подведомственного ему географа, где находится Герат, то географ сконфузился и сказал: «Это в программу не входит». Незнание во всяком случае безвреднее знания, но тем не менее обывателю нужно знать, по какому направлению ему придется кидать свою шапку^*.

Гладстон, Дефферин и прочие дипломаты, съевшие собаку по афганской части^*, были так любезны, что без всякой со стороны моей просьбы сообщили мне про Герат следующее. Герат находится в местах столь отдаленных между Персией и Кабулом, граничит с севера и запада Харасаном, с востока Кабулистаном и Белуджистаном^* — местами, которые натощак не выговоришь. Был во время о́но самостоятельным ханством, потом же стал переходить из рук в руки, как гоголевская коляска^*, то к Персии, то к Афганистану: сегодня персидский становой рыщет по дворам и собирает недоимку, а назавтра глядь — уж афганский акцизный разъезжает по гератским кабакам и поощряет пьющих. Главный город ханства называется тоже Гератом. Величиною он в пять Калуг и имеет около 200 000 жителей^*. Окружен высокою стеною с башнями, а чтобы неприятелям было во что входить и выходить, в стенах имеется пять широких ворот. У ворот продают яблоки, женщин, чернослив и проч. Население состоит из помеси персов, афганов, индейцев и прочей азиятской чепухи. Жители занимаются разными ремеслами, преимущественно же сидят на колах, платят подати, продают женщин и беседуют с английскими корреспондентами. Обычаи восточные, такие же, как в Тифлисе: обыватели дерутся бильярдными киями, откусывают друг другу носы и имеют гаремы. Язык тоже восточный: «Хади, малчык, кишмыш дам». Все жители князья и имеют титул сиятельства. Управляется город начальством. Самый главный помпадур, действительный статский мурза^*, сидит у себя на перине, окруженный одалисками, курит кальян и выслушивает доклады тамошних квартальных надзирателей. Наши институтки, сами того не подозревая, часто вышивают его на коврах и диванных подушечках. Бумаги подписывает он не читая, а на все доклады дает одну и ту же резолюцию: «Сажай на кол!» По понедельникам и пятницам принимает богатых просителей и дает им понять, что он именинник и на Онуфрия^* и что его одалиски любят новые платья… Младшие чиновники берут праздничные рахат-лукумом, губками и персидским порошком. По грязи и кривизне улиц Герат может сравняться с одной только Москвой. В нем так грязно, что даже лошади ходят в калошах. Из достопримечательностей следует отметить знаменитую когда-то мечеть Месджеди-Джами, обратившуюся ныне в развалины^*, на которых в лунные ночи секретари посольств амурятся с гератскими невинностями. Университета, библиотек, музеев, театров и прочих соблазнов нет, но зато гаремы преизбыточествуют.

Замечателен Герат красою своих жен и дщерей. «Гератские красавицы» известны по всей Азии, даже в нашем Красноярске. Беи, мурзы и наши ссыльные интенданты^* ездят ежегодно в Герат и покупают там для своих гаремов красавиц. Гератская земля знаменита также своим великолепным климатом, чудными ночами и плодородием. В ней произрастают миндаль, ваниль и живет шелковичный червь. Конечно, когда Герат будет покрыт грудой шапок и на перине будет сидеть не мурза, а родной Дыба^*, то эта земля будет еще плодороднее. Герат окружен городами, которые все носят азиятские прозвища вроде ачхи-прундры-чха, киш-мыш и хабур-чабур^*. Выговорить их и выучить наизусть так же трудно, как проглотить ерша. Одно только название стало достоянием обывательской памяти. Это Пенждех^*. Город этот почему-то так понравился нашим охотнорядским и гостинодворским политикам, что они вложили его в основу нового, доселе небывалого ругательства: «Убирайся ты, братец, в Пенждех!»