Онлайн чтение книги Том 3 [Собрание сочинений в 3 томах]
X

— Что же ты не пошел с мсье Ксавье в церковь?

Мишель вошла в комнату для прислуги, соседнюю с комнатой Октавии, — застелить кровать Ролана. Она распахнула ставни. Октябрьское солнце ворвалось в окно вместе с запахом прелых тополиных листьев. Она удивилась, что птичка еще не упорхнула. Над узкими плечами торчала большая взлохмаченная голова. Нос был краснее лица и уже по-юношески выпирал, а рот еще оставался совсем детским. Красивые темные глаза глядели в сторону.

— Вчера вечером он попросил тебя пойти вместе с ним.

— Он сказал, что это необязательно, ведь сегодня не воскресенье.

— Но ты мог бы доставить ему это удовольствие. Ведь он столько для тебя делает.

Ролан ничем не показал, что благодарен Ксавье за его заботу.

— Ты остался в Ларжюзоне только потому, что Ксавье согласился с тобой заниматься, — продолжала Мишель. — Короче говоря, мы поручили тебя ему: он теперь как бы взял тебя под свою опеку… Да отвечай же, в конце концов, когда с тобой разговаривают! — закричала она.

Ролан оглядел ее с ног до головы, и она почувствовала, что он заметил и беспорядочно висящие пряди волос, и отсутствие косметики на ее лице.

— Я никого ни о чем не просил, — сказал он наконец.

— Тем более мило, что он взял это на себя. Дурно быть неблагодарным.

— Но я-то ни о чем не просил.

— У тебя нет сердца, кто-кто, а уж я это знаю. Немедленно вставай и садись заниматься!

— Мне не надо заниматься. Сегодня четверг.

— Тогда отправляйся куда хочешь, только не попадайся мне на глаза!

Она вышла, хлопнув дверью, но вспомнила о Ксавье, устыдилась своей вспышки и вернулась в комнату. Ролан лежал ничком на кровати и рыдал, уткнувшись лицом в подушку. Мишель наклонилась к нему:

— Ну ладно, успокойся, я не хотела тебя обидеть.

Она погладила его по волосам, но он метнулся к стене и накрылся с головой простыней.

— Ну погляди на меня, улыбнись.

Она силком, двумя руками, оторвала его голову от подушки и повернула к себе его искаженное гримасой плача, мокрое от слез лицо. Сперва она не поняла, что он бормочет:

— Если вы думаете… Если вы думаете, что это из-за вас…

— Нет, конечно, не из-за меня.

— Если вы думаете, что я хочу здесь остаться…

Но Мишель не разозлилась. Она с грустью глядела на этого ощетинившегося лисенка, которого ей никак не удавалось приручить.

— А ты думаешь, я хочу, чтобы ты здесь остался? Думаешь, мне охота стелить твою постель?

Она спустилась на первый этаж и тихонько отворила дверь комнаты, погруженной во тьму. Это была комната Жана. Она прислушивалась в темноте к спокойному дыханию спящего, к этому монотонному шуму живого потока, журчанью жизни внутри недвижного тела, подвластного своим законам. Постепенно ее глаза привыкли к полутьме — осеннее солнце все же просачивалось в комнату сквозь закрытые ставни. Белели простыни, окутывавшие большое мужское тело. Зачем его будить? Он спал, значит, он не страдал. Благородной формы ухо, волнистые красивые волосы, которые она так любила, сильная шея. Он лежал тут совершенно беззащитный и все же недоступный, неизлечимо больной. Она могла коснуться его рукой, губами, и все же он был для нее навсегда потерян.

Мишель подумала, что Ксавье скоро вернется из церкви — он пошел туда в первый раз с тех пор, как приехал в Ларжюзон. Мишель размышляла об этом живом сердце, об этой живой душе, попавшей сюда неведомо откуда, об этой морской птице, которую буря отогнала далеко от побережья, на безводные земли, и вот она стала пленницей этого дома, этих деревьев, этого спящего человека. Чего ожидал Жан, на что надеялся? Он все твердил: «Вот увидишь, увидишь! И у Ксавье не хватит терпения нянчиться с этим дрянным мальчишкой. Он скоро устанет, ему все надоест, он затоскует, и тогда придет наш черед». Мишель понимала, что в его устах это означало: «И тогда придет мой черед». «Если не мой», — думала она, но старалась прогнать эту мысль. А в конце концов, почему бы и нет? Бригитта Пиан ни за что не допустит, чтобы Доминика виделась с Ксавье. Их только-только вспыхнувшее чувство угаснет от разлуки — уж старуха наверняка позаботится о том, чтобы их встречи не возобновились… Ксавье не к кому будет прибиться. «А я всегда буду здесь, и днем, и ночью, всегда».

Да, эту мысль надо гнать. Мишель оделась более тщательно, чем обычно. Она пойдет его встречать. Он, наверно, будет причащаться, а значит, задержится, ведь он ушел задолго до начала мессы, чтобы успеть исповедаться. Бедный священник! Что он подумал об этом грешнике? Она накинула на плечи твидовое пальто, которое надевала только для поездок в город. Ксавье она увидела на повороте посыпанной щебенкой аллеи: Мишель было заторопилась, но чем ближе она к нему подходила, тем больше замедляла шаг. Ксавье шел не спеша, опустив голову, он словно прислушивался к чьему-то далекому голосу, силясь разобрать неясные слова. Она поравнялась с ним, но не решилась ни заговорить, ни даже улыбнуться. Быть может, он ее даже и не заметил.