Онлайн чтение книги Три жизни, три мира: личный дневник Three Lives, Three Worlds: The Pillow Book
Пролог

В Марте буйно разрослась зелень, в Апреле небо пестрело Иволгами. За Восточным морем, в пышном цвету, протягиваются Десять Миль персиковых садов. 

Небесный клан (Jiuchongtian -девяти небес) и клан Девятихвостых лисиц из Цинцю вскоре должны будут заключить союз. Дни сменяли друг друга за обсуждениями между старейшинами кланов. Наконец, в один из первых дней года, после двухсот двадцати трех лет напряженных обсуждений, решение было принято. 



Как раз в сезон цветения персика, тщательно выбранная дата пришлась на позднюю весну. 

Теми двумя, кто наконец-то сыграет свадьбу после всех злоключений, длящихся более двух сотен лет, были никто иные как Наследный Принц Девяти Небес Е Хуа и Королева Цинцю - Бай Цянь.

Мир давно ждал, чтобы отпраздновать эту новость. Следуя старому Таньцзюнянскому стилю, большинство предсказывали беспрецедентную экстравагантность, в этот счастливый для пары день. Величественность фасадов должна была показать царственность Таньцзюня.

Тем не менее, когда огромная процессия жениха появилась на берегу озера Ваншэн на горе Юзэ, чтобы войти в Цинцю, Мигу Сяньцзюнь, который ждал на другой стороне озера с полотенцем в руке, подумал, что, возможно, он недооценил Тяньцзюнь. 



Свадебная процессия не была величественной. Она была чрезмерно величественная.

Мигу Сяньцзюнь всегда был на стороне Бай Цянь; в Цинцю он был удостоен некоторой репутации. Было кое-что, о чем он, естественно, был осведомлен, будучи давним местным жителем в этом королевстве.

По традициям Небесных, жених не должен был сам приходить за своей невестой. Эта ответственность возлагалась на старейшину.

Мигу полагал, что Мо Юаня можно рассматривать как старшего брата Е Хуа. В этом случае было совершенно разумно, что он, будучи выдающимся божеством большого клана, пришел со свадебной процессией за невестой брата.

И когда великое божество отправилось в путь, его должен был сопровождать кто-то высокопоставленный, но не настолько же! Казалось, что тот, кто, ответственен за судьбу человечества, тот, для кого чернила были подобны пище и воздуху, подобно Южному императору Долголетия [1], Сымин Синьцзюнь, следовал за ним, что также считалось вполне разумным. 

[1] (南極長生大蒂 ;South Pole Emperor of Longevity) Южный Император долголетия один из Четырех Небесных Министров в Даосизме.

Также то, что для Сымина чернила подобны пище означает, что он пишет, чтобы жить.

Что касается легендарного дракона перед Сымином, которого можно было только пытаться поймать за хвост весь год, третьего сына Тяньцзюня - Лиасона Шэньчжуна, он был третьим дядюшкой наследного принца. Казалось бы, у него не было никаких дел здесь, но разве можно было винить его за то, что он пришел на праздник?



Мигу провел полдня в размышлениях и нашел причину, по которой эти три небожителя почтили их своим присутствием.

Но светловолосый господин в пурпурном со стороны Мо Юаня, знаменитый, как вечный отшельник, тот, кто лишь в крайнем случае мог покинуть Джиучонтян, тот, кто только иногда появлялся на нескольких картинах, тот, кто никогда не заботился о молодом поколении, почему Дун Хуа Дидзюн также является частью свадебной процессии?

Мигу ломал голову, но так и не смог найти ни единого объяснения.

Несмотря на острый глаз, Мигу, стоя на другой стороне бушующего озера, видел все как в тумане.

Величественная аура божественной процессии заполонила собой все рядом с заливом Юэя. Похоже, что она не хотела пересекать озеро и на данный момент расположилась лагерем на берегу озера. Последняя группа молодых небожителей собралась вместе и приготовила напитки для божеств.

Мягкие дуновения ветра проходились по голубой глади озера Вангшэн. После дождя, они словно задерживали последнее дыхание уходящей весны, цветочные бутоны медленно показывались из светло-зеленых почек. Несмотря на позднее время, пейзаж все равно завораживал. 

Третий принц Небесного царства, третий дядя жениха Лорд Лиасон, от скуки щелкал крышечкой чашки. Он бесцельно смотрел на чайные листья и от безделья начал беседовать с Сымином подле него. «Перед отъездом я слышал, что в Цинцю было две королевы. Кроме Бай Цянь, которая выходит замуж за Е Хуа, кажется, есть и младшая?» Несмотря на то, что Сымин, по статусу, был гораздо ниже, чем Дун Хуа Дидзюн, ему повезло быть столь же известным, потому что на всех Небесах было всего две ходячие энциклопедии, разница была только в том, что Дун Хуа Дидзюн был ходячим руководством по Буддизму, в то время, как Сымин был руководством по Багуа [2] .Он знал всевозможные тайны семей в трех поколениях.

 [2] 八卦 (Багуа) это 8 триграмм; сленг для сплетниц.

До утра он бродил по округе с серьезным видом. Теперь, у него наконец появилась возможность посплетничать. Несмотря на то, что ему не терпелось выговориться, он принял рассудительный вид , вежливо сложил руки, и когда этикет был соблюден, он медленно заговорил: «Ваше Высочество правы.. В Цинцю действительно две королевы, а младшая - единственная внучка семьи Бай. Говорят, что она представляет собой смесь породы белой и алой лисиц. Она - единственная девятихвостая красная лисица во всех землях; она известна как Ее Высочество Фэн Цзю. У Небес есть пять территорий и пять королей. Королевство Цинцю также имеет пять регионов и пять правителей. Поскольку, Бай Цянь рано или поздно выйдет замуж и войдет в клан Небес, она отдала корону Цинцю ее Высочеству Фэн Цзю двести лет назад. Когда она взяла на себя эту должность, Ее Высочество была еще совсем юна, всего 32 000 лет. Но, не смотря на это, Бай Джи Дидзюн возложил на нее эту ношу. Она так молода, но так величественна. Но ...есть в ней что-то странное».

Когда молодая небожительница долила им чая, он сделал паузу и насладился вздымающимся ароматом. Сквозь подернутую дымку он незаметно взглянул на Дун Хуа Дидзюна.Интересно, что Лиасон был заинтересован. Он махнул рукой и улыбнулся краем глаза: «Продолжайте».

Сымин кивнул и подумав, продолжил «По правде говоря, я давно знаю Ее Высочество Фэн Цзю. В то время ей было всего 20 000 лет, она была близка с Бай Чжи Дидзюном. Поскольку, она единственная внучка Дидзюна, он ужасно ее обожал, и она становилась все активнее. Она всегда любила дурачиться. Пару раз, даже я попадался на ее озорства. Однако ... - он сделал краткую паузу, - более двухсот лет назад , она спустилась в царство смертных. Когда она вернулась через несколько десятилетий, неожиданно, она стала гораздо серьезнее.Поговаривают, что в день ее возвращения она носила траурную одежду. Теперь, когда прошло двести лет, и, увидев, что она выросла, возможно, из-за того, что ее воспитывали, чтобы унаследовать трон, Бай Чжи Дидзюн может быть обеспокоен тем, что у нее нет того, на кого бы она могла положиться в делах королевства, и за последние сто лет выбрал для нее нескольких кандидатов в мужья. Но она…»

«Но что?» - спросил Лиасон.

Сымин покачал головой; его взгляд, казалось, непреднамеренно обошёл Дун Хуа Дидзюна. «На самом деле, ничего. Она просто настояла на том, что уже замужем. И хотя он скончался, больше не выйдет замуж. Я слышал, что за последние двести лет не было ни дня, когда бы она вынимала белую шпильку из ее волос; не было ни минуты, когда бы она снимала траурную одежду».

Лиасон, подперев щеку, прислонился к каменной скамье и сказал: «Теперь, когда вы упомянули об этом, я вспоминаю о чем-то, что произошло 70 лет назад. Поговаривают, что у Кан И Шэньчжуна с горы Жию была невеста. Это как-то связано с Цинцю?»

Сымин задумался. Прежде чем он успел ответить, Мастер Мо Юань, сохранявший молчание до сих пор , заговорил первым. Его голос был отчетлив и легок. «Причиной стало желание Бай Чжи, который хотел отдать руку Фэн Цзю Каннн ...» Сымин напомнил ему: «Кан И». Мо Юань продолжил: «Да, Кан И. Они связали Фэн Цзю и бросили ее в паланкин. Она этого не хотела, поэтому, когда наступила ночь, она просто разрушила дворец горы Жию».

Он сказал «просто», словно он был сделан из ветра и облаков; это сильно расстроило Сымина. Он не был знаком с этим промежутком в истории. Если бы он продолжил, бесчисленные перипетии начали бы выползать наружу. «Эх ...»

Лиасон с улыбкой поднял свой веер. Он сел со всей серьезностью и повернулся лицом к Мо Юаню. «Вы правы, - сказал он, - я помню, что слышал от кого-то, что вы были там. Но легенды гласят, что Кан И Шэньчжун действительно любил ту леди, которая уничтожила дворец, жену, на которой он никогда не был женат. После того, как дворец был перестроен, он повесил портрет Фэн Цзю и смотря на него, бесконечно ждал ее возвращения».

Мо Юань больше не промолвил ни слова. Сымин вздохнул: «И все же безответная любовь - это одно, а невыполнимое желание - совсем другое. Я также слышал, как леди Цинь на горе Чжунху однажды приметила четвертого брата Высшей Богини Бай Цянь, Бай Чжэня. Она была настолько наглой, что даже пыталась украсть его у Высшего Божества Чжэяна».

Мокрые от дождя, цветы плавно покачивались на ветру. Великие божества, с присущей им пристойностью, сидели и попивали чай, отдыхали, наслаждались пейзажем и слушали рассказы энциклопедии Багуа. Молодые небожители, которые пришли, не знали, как сдерживать себя; все были взволнованы и возбуждены, слушая подобные секреты. Но поскольку они боялись повести себя непристойно, они могли только обменяться взглядами. Только бесконечные отблески глаз были видны на берегу Вангшэн.

Молодая небожительница осторожно передала Сымину чашку чая, чтобы тот прочистил горло. Сымин Синьцзюнь использовал крышку, чтобы избавиться от пары чаинок на поверхности. Его взгляд смотрел несколько изгибов, а затем перешел к Дун Хуа Дидзюну. Он нахмурился в раздумьях. 

Лиасон повернул чашку чая на ладони и рассмеялся: «Сымин, что с тобой сегодня? Почему ты продолжаешь смотреть на Дун Хуа?»

В двух метрах Дун Хуа Дидзюн отставил чашку и приподнял взгляд. На лице Сымина показалось смущение, и он нервно рассмеялся. Бум. Внезапно, неподалёку от них, образовалась гигантская, десятиметровая волна.

Когда она рассеялась, сверкнув под утренним светом залива Юэя, там оказалась красивая девушка, одетая в белое.

Ее алебастровые руки контрастировали с черными волосами, в которых красовался белый бутон. Так, словно ее одежда была сделана из непроницаемого материала, ни капли воды не упало с ее тела. Более того, она сидела на утреннем ветру с беззаботным видом, но ее волосы, цвета воронового крыла были влажными, а к лицу прилипло несколько прядей. Она излучала ледяную холодность, но в уголках ее глаз , определенно, была теплота. Она вынужденно улыбнулась Сымину Синьцзюню, который говорил с большим рвением лишь несколько мгновений назад.

Сымин лихорадочно схватил чашку, закрывая половину лица.«Твое лицо слишком велико, чтобы чаша могла помочь. Используй это,» - сказал Лиасон, передавая ему свой веер.Сымин с ужасом опустился на колени и вымученно улыбнулся. «Я не знал, что ваше высочество Фэн Цзю плавает здесь. Это было бездумно с моей стороны, пожалуйста, подумайте о нашем многолетнем знакомстве и снисходительно простите меня».

Мо Юань посмотрел на Фэн Цзю. «Что ты делала, прячась в озере?»

Одетая во все белое и стоя в луже, Фэн Цзю скромно ответила: «Я тренировалась».

«Тогда почему показалась?» Мо Юань улыбнулся. «Ты пытаешься испугать Сымина?» 

Фэн Цзю сделала паузу, затем, взглянув на Сымина, который стоял на коленях спросила: «Вы только что упоминали о леди Цинь с горы Чжунху, ей действительно нравится мой дядя?»

«...»