Онлайн чтение книги Три жизни, три мира: личный дневник Three Lives, Three Worlds: The Pillow Book
Первая половина - Возрожденные виноградные лозы Бодхи (часть 4)

Во Дворце Тайчэн эти тонкие руки держали буддийские сутры. Теперь, за пределами дворца Тайчэн, они держали меч Цанхэ. Он выглядел великолепно независимо от того, что было в его руках.

Терраса Чэнтян утопала в крови. Непонятно, что сделал Дун Хуа, но после вспышки серебряного света Зверь Чиян издал несчастный вопль и побежал к горизонту. После двух ударов он тяжело упал с воздуха, сотрясая Террасу Чэнтян.

Дун Хуа вложил свой меч обратно в ножны. Ни одна капля крови не окропила его тело.

Принцесса Чжихэ все так же прислонялась к повозке, ее лицо побледнело. Она хотела подойти ближе, но в итоге отступила от страха.

Несмотря на то, что они сбежали, артисты пребывали в шоке после такого огромного потрясения. Некоторые даже начали рыдать.

Мигу помог Фэн Цзю сесть на каменное сиденье у подножия Чэнтян Тай.Он утешал ее, но не мог удержаться от чтения нотаций. «Как безрассудно с вашей стороны. Если бы Его Величество не пришел к вам на помощь вовремя, каковы были бы последствия? Неважно, если я умру, но что я скажу вашей тете, если с вами что-нибудь случится?»

Фэн Цзю пробормотала: «Но все ведь получилось хорошо?»

Хотя она была очень благодарна Дун Хуа, она чувствовала, что и без него ее тетя и дядя в конце концов бы прибыли. Это было не так уж важно; ее жизнь действительно была вне опасности. Когда она увидела, как Дун Хуа приближается со своим мечом, она подумала, что он идет к принцессе Чжихэ, поэтому она встала и подошла к краю стола, чтобы пропустить его. Заметив, что его одежда все еще была на ней, Фэн Цзю понизила голос и прошептала Мигу: «Сними свою накидку и позволь мне позаимствовать ее».

Мигу чихнул. Взглянув на пурпурную мантию, накинутую на ее тело, он спросил: «Разве у вас уже нет сухой одежды?» Затем, подбирая слова, он добавил: «Все это в прошлом, не так ли? Вы не думали об этом в течение последних 200 лет, почему вы обращаете внимание на тривиальные вещи сегодня?» Затем он крепко сжал свою собственную одежду, решив ничего ей не давать.

Фэн Цзю сняла сухую мантию и сложила ее, чтобы вернуть владельцу.

Но как только она подняла голову, ее охватила тревога.

Дун Хуа уже предстал перед ней с мечом Цанхэ в руке. Он смотрел на нее холодным и спокойным взглядом.

Она промокла. Большие капли воды непрерывно падали, и вскоре вокруг ее ног образовалась небольшая лужа. Фэн Цзю была очень смущена. Пока капли продолжали падать, она смотрела на него в ответ, и атмосфера стала довольно неловкой. В ее сердце пребывало в смятении. Она подумала об их последней встрече и испугалась. Она еще не привыкла к этому. Она все еще не знала, как следует вести себя рядом с ним. Чтобы не допустить небрежных ошибок, лучше всего избегать его. Недавно она спряталась от него настолько далеко, насколько это было возможно. Но она не понимала, почему, чем больше она избегала его, тем чаще они продолжали встречаться.

Дун Хуа осмотрел ее с головы до ног - его взгляд зацепился за аккуратно сложенную фиолетовую накидку в ее руках - и спросил равнодушным голосом: «Ты недовольна моей накидкой?»

Фэн Цзю подумала, что они стоят слишком близко; слабый запах белого сандалового дерева вызывал у нее легкую головную боль. Она отступила, чтобы между ними было какое-то расстояние. Когда она была на достаточном отдалении от Дун Хуа, она натянуто улыбнулась и ответила: «Я бы не посмела. Но если бы я сейчас одолжила накидку Вашего Величества, мне пришлось бы постирать ее и вернуть вам позже... это значит, что нам придется повидаться еще раз, я имею в виду, мне придется снова вас потревожить». Увидев решительность на его лице, она остановилась и добавила: «Я боюсь нарушить ваш покой».

Дун Хуа с легким звоном положил меч Цанхэ на каменный стол.

Мигу громко кашлянул и сказал: «Ваше Величество, не поймите меня неправильно. Ее Высочество не имела в виду, что она не хочет вас видеть. Вы так великолепны; она разочарована, что не видит вас каждый день...» Фэн Цзю быстро поднялась на ноги, у нее не было выбора, кроме как с болью проглотить оставшиеся слова.

Дун Хуа посмотрел на Фэн Цзю и, похоже, понял. «Если это так, я отдаю его вам как сувенир. Вам не нужно отдавать его обратно».

Изначально натянутая улыбка Фэн Цзю так и застыла на ее лице. «Это ... не то, что я имела в виду».

Дун Хуа медленно сел. «Тогда постирай ее и верни мне».

Фэн Цзю улыбнулась, даже если ее улыбка и была неподвижна, как ледяная глыба. Но эта ледышка начала выходить из себя. Она прочистила горло, чтобы ответить: «Сегодня теплая погода; Мне действительно не холодно». Затем она хотела прямо добавить: «Я просто не хочу одалживать эту чертову накидку, хорошо?» Но взвесив все за и против, она решила, что это будет звучать слишком невежливо. Она задумалась над тем, как ее надеть, и наконец сладко спросила: «Могу ли я не брать эту накидку?» Она заговорила только тогда, когда порыв ветра пронесся по воздуху, заставляя ее задрожать.

Дун Хуа взял чай, который появился из ниоткуда от Мигу, и сделал глоток. «Нет».

Фэн Цзю сдерживала характер, словно ледяная глыба, но ее улыбка, наконец, сошла с ее лица. Она не знала, что еще сказать, и тупо спросила: «Почему бы и нет?»

Дун Хуа опустил чашку и слегка поднял взгляд. «Я спас тебя». Обычно, чтобы отплатить за такие услуги, другие отдали бы свою жизнь. Насколько сложно постирать одну рубашку?

Возвращаясь в прошлое, Фэн Цзю вспомнила, что он вовсе не издевался. Но потом она подумала, что, возможно, были времена, когда он тоже поступал таким образом; он просто не показывал этого. Она собралась с мыслями и натянуто улыбнулась. «Ваше Величество, почему вы доставляете мне некоторые трудности?»

Дун Хуа слегка постучал по чайной чашке и медленно оглянулся на нее. «Это единственное хобби, которое у меня есть».

Фэн Цзю не знала, плакать ей или смеяться. «Ваше Величество, вы действительно...»

Дун Хуа снова опустил чашку. Подперев рукой подбородок, он небрежно посмотрел на нее. «А как же я?» Когда он увидел, что Фэн Цзю потеряла дар речи, в его обычно равнодушных глазах появилась слабая улыбка. «Скажи, почему ты хотела их спасти?» - спросил он.

По правде говоря, она не потеряла дар речи. Так уж случилось, что его лицо в это время было очень знакомым. Это было то же лицо, что давным-давно оставило на ней глубокое впечатление. Вот почему она стояла в оцепенении, и, прежде чем смогла отреагировать, он сменил тему. Но она ясно слышала его вопрос... Почему она хотела спасти их? Сначала она не была уверена. Это было не потому, что она заботилась о жизни других, а скорее потому, что кто-то сказал ей кое-что однажды. Наконец, она мягко ответила: «Мой покойный муж однажды сказал мне, что сильные существуют, чтобы защитить слабых. Если я не спасу их, я сама стану слабой, тогда какое у меня право защищать своих подданных?»

Много лет спустя Дун Хуа не смог забыть слова Фэн Цзю. Он не был уверен, что значили ее слова. Он только знал, что это дитя всегда заставляло его чувствовать себя нужным, хотя он не был с ней знаком. В его памяти, первый раз, когда он увидел ее, был на берегу озера Ваншэн около Цинцю. С мокрыми волосами, темными, как морские водоросли, плывя по волнам она вышла на берег. Но он не запомнил тогда ее внешность, точно так же как и не запомнил, как выглядели подсолнухи в тот день.

Сегодняшнее происшествие облетело каждый уголок Девяти Небес. Кроме того, было несколько версий произошедшего. В считаные секунды Дун Хуа был отброшен от божественной Даосской Троицы [9] до ста метров мира смертных.

[9] 三清 Sanqing - известны как Три Неба Чистоты, т.е. три высших проявления Дао

Говорят, что в то время, когда Зверь Чиян чинил разрушения террасы Чэнтянь, Дун Хуа добавлял комментарии в свои буддийские писания.

Когда он услышал, что его приемная сестра принцесса Чжихэ оказалась в ловушке из огня, он сразу же бросился к ней на помощь и усмирил зверя. Таким образом, можно было видеть, что Дун Хуа по-другому относился к своей приемной сестре. Тем не менее, иные твердят, что во время пожара на террасе Дун Хуа случайно проходил мимо и увидел небесную деву, сражавшуюся насмерть со огненным зверем. Она проигрывала, и он больше не мог продолжать смотреть на это, поэтому вытащил меч и протянул ей руку. Тяньцзюнь всегда считал Дидзюна божеством, которому чужды любые желания. Оказалось, временами даже Тяньцзюнь был неправ.

После того, как Лиасон узнал новости, он пришел во дворец Тайчэн, чтобы найти Дун Хуа для игры в шахматы и распития вина. В то же время он хотел узнать у Дун Хуа правду о случившемся. «Эти слухи с террасы Чэнтян о красавице, сражающейся со зверем, и о том, кто не смог удержаться от того, чтобы помочь ей, я действительно не верю в это ...» Он положил белый камень и продолжил: «Но вы знаете, если вы наконец решили, что когда-нибудь вы женитесь на королеве, чтобы провести пару духовных занятий [10], Чжихэ - довольно неплохой выбор.Должен ли я помочь тебе замолвить доброе словечко моему отцу и вернуть Чжихэ обратно на небеса?»

[10] 雙修 shuangxiu – духовное учение в парах, то есть эвфемизм для секса.

Дун Хуа повернул свою чашку с вином. Он задумчиво посмотрел на шахматную доску и ответил: «Красавица? Они думают, что она красива?»

«Извините?»

Дун Хуа неторопливо положил черный камень вниз, блокируя формирование белых фигур. «У них хорошее зрение».

Лиасон замер. Когда он пришел в себя, он сложил свой веер и удивленно спросил: «Вы действительно видели красавицу на террасе Чэнтян?»

Дун Хуа не сводил глаз с шахматной доски. «Ты уверен, что пришел играть в шахматы?»

Лиасон посмеялся от души.

Даже лучший друг Дун Хуа, лорд Лиансон, не верил этим слухам. Конечно, все остальные на седьмых Небесах тоже восприняли это как шутку. Они сделали несколько предположений о благоприятном будущем принцессы Чжихэ, предсказав, что ее несчастные дни, наконец, подходят к концу, и что она может вскоре вернуться на небеса, и, возможно, у них с Дидзюном может начаться что-то удивительное.

Было сказано, что на Девятых небесах было правило, согласно которому бессмертные должны были избавиться от своих семи эмоций и шести желаний [11]. Однако это правило распространяется только на тех, кто возвысился до небожителя. Восхождение до божества уже было чем-то неправильным. Естественно, была цена за бессмертие. Дун Хуа, однако, существовал с тех пор, как Инь и Ян разошлись у Синего моря, истинного духа, рожденного на небесах и на земле. Он не был связан таким правилом. Для него найти себе королеву было совершенно разумным делом.

[11] Семь эмоций - радость, гнев, печаль, беспокойство, страх, горе и испуг. Шесть желаний - желания, которые берут свое начало в шести источниках: глаза, уши, нос, язык, тело и разум.