Онлайн чтение книги Украсть главную мужскую роль Steal the male lead
Украсть главную мужскую роль 1.4

[Процент любви ведущего мужчины составляет 35%]

Бай Мэнсян притворился опечаленным, делая вид, что чуть не прослезился.

Когда он поднял голову, послышались звуки плача.

«Удивительно, только ты, Мэнсян, можешь вызвать у меня слезы», - сказала вдовствующая императрица, вытирая слезы с глаз.

Бай Мэнсян осторожно встал и поклонился.

«Для меня большая честь получить столько высокий комплемент от вас», - сказал Мэнсян, улыбаясь вдовствующей императрице, когда его освободили, он снова сел на свое место. Его шаги были тяжелыми. Суй Юнхэн заметил, что он сжал подлокотник своего трона.

Он не знал почему, но его сердце снова терзалось болью. Почему этот человек выглядел таким тоскливым, когда исполнял эту песню? Почему он выглядел таким обиженным, но все же смирившимся?

И тут он вспомнил.

Он оставил его, чтобы преследовать другого.

Он оставил его, после обещаний вечной любви.

Он оставил его в полном одиночестве, даже зная о его сильной любви.

Почему у него вдруг так сильно закололо сердце? Когда он посмотрел в красные глаза Бай Мэнсяня, полные скрытые печали, он не смогу вынести горечи в своем сердце. Почему он вдруг пожалел, что оставил этого человека, когда ни разу об этом не думал?

Неожиданно он осознал, какой же он жестокий человек. Он вспомнил, что когда-то сделал все, чтобы получить любовь Мэнсяня. А теперь получается, что он выбросил ее, как только получил. Он отшвырнул человека, с которым когда-то обещал прожить всю жизнь.

Он посмотрел на Бай Мэнсяня и ничего не мог поделать с собой, его сердце потеплело.

Он не знал, что делать, когда его сердце начало завывать резанными ранами от вины, когда он вспомнил все их прекрасные моменты.

Он уничтожил его сердце собственными руками.  Сердце, которое он жаждал согреть, влюбить в себя. Теперь, когда он смотрел на мужчину, который бы все таким же, как в тот день, когда он ушел от него. Таким же, как в тот день, когда он женился на нем. Он не смог обуздать эмоции, захватившие его.

Он не мог остановить сердечную боль, которая все твердила и твердила ему о том, что во всем виноват он. И он не отрицал, потому что это было правдой.

[Процент любви ведущего мужчины составляет 45%]

Мэнсян почти ухмыльнулся, вовремя остановившись, вспомнив об ООС. Поэтому он изобразил грустную улыбку, еще больше взывая к чувствам Юнхэна.

  Тошнота застала Мэнсяня врасплох, и он изо всех сил старался сдержаться. Его лицо побледнело, на лбу выступил пот.

Заметив, что Бай Мэнсян плохо выглядел, Суй Юнхэн почувствовал, как разрывается его сердце. Он вдруг показался таким слабым. Юнхэн испытывал самую сильную боль за годы своей жизни.

«Мэнсян, ты в порядке?», - спросила вдовствующая императрица, заметив цвет лица Мэнсяня.

«Мне очень жаль, императорская мать. Этот ребенок плохо себя чувствует и должен попросить прощения. Я приношу извинения, что не могу остаться здесь, чтобы отпраздновать ваш день рождения до конца. Этот подарок, который ребенок подготовил для вас.», - Бай Мэнсян изо всех сил договорить, его улыбка не исчезла, когда он протянул ей коробку.

«Иди. Ты должно быть ужасно себя чувствуешь. Если бы я знала, что все так плохо, то не просила бы прийти.», - сказала вдовствующая императрица, озабоченно нахмурив брови, принимая подарок.

«Этот ребенок еще раз просит прощения», - напоследок произнес Бай Мэнсян, поклонившись и быстро выходя с дворцового банкета с Сяо Лань, следовавшей за ним.

Вдовствующая императрица сразу же раскрыла подарок, доставая оттуда лист бумаги.

Открыв, она увидела картину с изображением прекрасного цветка, окруженного тьмой. На нем было написано стихотворение:

«Этот цветок так красив, его значение загадочно и непонятно.

Из ста этот единственный, что светит так ярко,

Ярче, чем луна, солнце, звезда, он единственный.

И будет сиять вечно, как бы медленно время не шло.»

Она вздохнула, читая стихотворение. Оно было прекрасно, она могла сразу сказать, как много мыслей вложил в него Мэнсян и спрятала улыбку, угрожающую появиться.

«Это прекрасна картина, сопровождаемая значимым стихотворением», - она быстро велела служанке аккуратно убрать его, это был драгоценный подарок.

«Сынок, ты должен пойти и посмотреть, как чувствует себя Мэнсян. Предоставь мне все остальное. Ты свободен.», - сказала вдовствующая императрица. Она не хотела, чтобы они были порознь, не тогда, когда Мэнсян все еще любил ее глупого сына.

Юнхэн хотел уйти, еще тогда, когда увидел, как Бай Мэнсян быстро ускользает. Он хотел знать, что с ним происходит. Только что он мог точно сказать, что Мэнсян чувствовал себя очень плохо. Все его лицо было бледным, он даже смог разглядеть выступивший пот на лбу.

«Да, мама»

Бай Мэнсян быстро шел, его шаги были быстрыми, но не до такой степени, чтобы перейти в бег.

«Благородный императорский супруг, вы в порядке?», - озабочено спросила Сяо Лань.

«Сяо Лань, мне уже лучше. Должно быть все из-за духов», -Мэнсян не лгал. Проблема была в духах. Ну и то, что в настоящее время он беременный.

«Благородный императорский супруг, вы правы, сначала запах был терпим, но чем дольше я находилась там, тем более невыносим он становился. Когда вернемся, я приготовлю вам травяного настоя», - сказала Сяо Лань, вплотную следуя за хозяином.

Прибыв в спальню, Мэнсян сразу же сел.

Сяо Лань отправилась на имперскую кухню, чтобы приготовить успокаивающий суп.

(Система, не могла ты сказать мне, где сейчас Суй Юнхэн?)

[Хозяин, прямо сейчас он приближается к вашей спальне. Это все, что нужно?]

(Да, спасибо. Если он придет сейчас, то думаю можно приступать к следующему шагу)

[Удачи, хозяин]

Звук, открывающийся двери, потряс Мэнсяня, заставив немедленно вскочить на ноги. Хотя, конечно, он только притворялся.

«Ваше величество», - поприветствовал Бай Мэнсян, кланяясь и глядя в пол.

«Мэнсян», - сказал Юнхэн, помогая ему подняться и взглянуть на него.

«Тебе лучше?», - спросил Юнхэн, пристально глядя на бледное лицо Мэнсяня.

«Я…с этим супругом все в порядке. Это было лишь мимолетное чувство тошноты, ваше величество», - ответил Мэнсян, прежде чем снова отвести взгляд от Юнхэна, не желая смотреть ему в глаза.

«Мэнсян, почему ты так обращаешься ко мне?», - сказал Юнхэн обидевшись на то, что Бай Мэнсян теперь называл его также, как и все остальные во дворце. Но он понимал, что это его вина. Он не имел права обвинять никого кроме себя.

«Я больше не могу иначе. Это было в прошлом, теперь все изменилось.», - ответил Мэнсян с красными глазами.

«Мэнсян, зови меня по имени. Ты всегда можешь это сделать», - ответил ему Суй Юнхэн, не выпуская Бай Мэнсяня из своих объятий.

Мэнсян отпустил голову, не желая видеть лица Юнхэна.

«Юнхэн, если это все, то ты должен вернуться на банкет», - сказал Мэнсян, выдергивая свою руку из хватки Юнхэна.

«Мэнсян, прости меня, я знаю, что поступил с тобой несправедливо, поэтому позволь мне исправить ошибку. Теперь я понимаю, что ты-все для меня, что я не могу потерять тебя. Прошу, позволь мне все исправить. Даже, если это займет вечность.», - сказал Суй Юнхэн, потянувшись рукой к Мэнсяню.

«Юнхэн, ты хорошо знаешь, что ты со мной сделал. Ты не можешь просто прийти и сказать, что все еще любишь меня, когда исчез так надолго. Я отдал тебе свое сердце, я верил, что ты убережешь его. Но ты растоптал его и влюбился в другого мужчину», - ответил Мэнсян, с дрожащим голосом, отстраняясь от руки Юнхэна.

«Я знаю. Мою ошибку нельзя исправить за короткий промежуток, но я не могу тебя потерять», - просил Суй с умоляющими глазами, подходя к Мэнсяню ближе.

«Нет. Умоляю, Юнхэн. Когда ты покинул меня, я так долго ждал. К тому времени ты слишком сильно полюбил Шилиана, и я ничего не мог поделать. Я все также люблю тебя, как и в тот день, когда мы поженились, но я смирился с судьбой. Я смирился с тем, что ты никогда не будешь принадлежать кому-то вроде меня. Возможно, я просто пытался принять желаемое за действительное, глупо надеясь, что буду твоим единственным, в наполненном гареме из красавиц. Но, когда ты ушел, ты оставил мне подарок. Для меня это уже достаточно.»

«Подарок?», - вопросительно спросил Юнхэн, не понимая, что он имел в виду.

«В тот день, в нашу последнюю ночь, когда мы еще оставались парой, прежде чем ты ушел, ты одарил меня тем, что я буду лелеять всю свою жизнь. Ты подарил мне что-то в память о тебе, что-то, о чем я всегда мечтал», - сказал Бай Мэнсян с глазами полными слез, угрожающими пролиться.

«Что я тебе дал, Мэнсян?», - Суй Юнхэн хотел знать, о чем он говорил, потому что действительно не мог понять.

Прим. Слушайте, чаще всего гг бывают умненькими и смекалистыми, но этот какой-то недоносок вышел, понятно же все. Хотя, может это я уж слишком загоняюсь, ставя свечку за мыслительный процесс нашего гонга.

В комнате воцарилась напряженная тишина. Юнхэн вопросительно посмотрел в решительные и мягкие глаза Мэнсяня. Наконец, тишина была нарушена.

«Юнхэн…я беременный»