Онлайн чтение книги Украсть главную мужскую роль Steal the male lead
Украсть главную мужскую роль 1.5

Что?

Суй Юнхэн был ошеломлен. Что он только что сказал?

«Что ты только что сказал?», - наконец смог спросил Юнхэн, после мгновение тишины, слова в его голове в конечном счете обрели смысл.

«Я беременный. Я беременный и даже не мог сказать тебе об этом, потому ты влюбился в Шилиана. С той последней ночи, которую мы провели вместе, той ночи, перед которой ты бросил меня. Я хотел сказать, но боялся. Я испугался, что ребенок в моем теле умрет из-за интриг дворца. Боялся, что ты отвергнешь моего ребенка, нашего ребенка. Я боялся, что ты возненавидишь меня и откажешься от него», - когда Мэнсян заговорил, у него потекли слезы. Все его тело заходило в судорожной дрожи, когда он держался за живот.

«Ты беременный?», - Юнхэн не понимал реальность это или сон. Ребенок. Этот мужчина был беременен его ребенком.

Он крепко обнял Мэнсяня, его рука потянулась к животу, пока он не почувствовал небольшую выпуклость, ощущаемую даже под слоями одежды.

Бай Мэнсян плакал, когда его крепко прижали в объятия.

[Процент любви ведущего мужчины составляет 65%. Хост, кто бы мог подумать, что вы так хорошо играете?]

(Я бизнесмен. Если бы я не мог даже этого, то я почти уверен, что стал бы банкротом. Хочешь верь, хочешь нет, но в моем родном мире я считался смышлёным человеком.)

Суй Юнхэн не мог поверить в происходящее. Этот мужчина беременен его ребенком. Человек, которого он любит, как теперь осознал для себя, который всегда ждал его. Мужчина, чья любовь была слишком глубока для кого-то вроде Суй Юнхэна.

Он убрал руку с живота и потянул вытереть слезы Бай Мэнсяня.

«Мне жаль, мне так жаль. Я обещаю, что всегда буду любить тебя, обещаю, что позабочусь о том, чтобы наш ребенок рос счастливой жизнью. Я никогда больше не причиню тебе такой боли. Поэтому, пожалуйста, открой мне вновь свое сердце. Я больше не подведу тебя. Прошу, прости меня за все, что сделал тебе, и больше- нашему ребенку. Прости меня, что я был так бессердечен и оставил тебя. За все, что я сделал по отношению к тебе», - просил Юнхэн, нежно целуя Мэнсяня в лоб.

«Мое сердце всегда было открыто для тебя, Юнхэн. Но, пожалуйста, это в последний раз. Что бы ни случилось, просто хорошо заботься о нашем ребенке», - сказал Мэнсян, слегка улыбаясь, сквозь слезы, он поцеловал Юнхэна в щеку.

Суй Юнхэн улыбнулся, его лицо озарилось, когда он обнял Мэнсяня и кивнул в подтверждение.

«Благородный императорский супруг, лекарственные растения готовы. Могу я войти?», - спросила Сяо Лань, стуча в дверь одной рукой и держа чашу с лекарствами в другой.

«Ты можешь войти, Сяо Лань», - ответил Мэнсян с покрасневшим лицом, отстраняясь от Юнхэна.

Он тихо сказал ему сесть, когда вошла Сяо Лань.

Сяо Лань уставилась на силуэт императора, сидящего на стуле радом с ее господином. Сначала она подумала, что этот человек пришел снова причинять боль хозяину, но, когда она увидела их лица, ее сердце подпрыгнуло от счастья. Они помирились. Ее хозяин больше не будет грустить.

«Да здравствует его Величество Император, десять тысяч лет жизни вам», - поклонилась Сяо Лань после того, как поставила чашу на стол.

«Есть ли что-то, о чем я должна быть осведомлена?», - спросила Сяо Лань, заметив волнение на лице Императора и розовый оттенок его супруга.

«Могу я ей сказать?», - спросил Мэнсян, его красивые глаза смотрел в сторону Суй Юнхэна, заставляя сердце биться чаще.

«Конечно, ты можешь», - ответил Суй Юнхэн, нежно лаская его лицо.

«Ваше величество, Благородный императорский супруг, есть что-то, что я должна знать?», - еще раз спросила Сяо Лань, не совсем понимая, что происходит.

«Сяо Лань, я…Я беременный», - сказал Мэнсян, поднимая руку и касаясь своего живота.

Сяо Лань сначала выглядела озадаченной, затем ее лицо приобрело ошеломленное выражение. Напоследок, она потеряла самообладание, прикрыв рот рукой, с счастьем мерцающем в глазах.

«Благородный императорский супруг, вы беременны? Вы беременны, вы действительно беременны, Благородный императорский супруг», - Сяо Лань не могла скрыть радости, когда говорила. Ее глаза сияли все ярче, а улыбка становилась шире.

«Уже четвертый месяц», - сказал Мэнсян, его рука не отрывалась от живота, когда он улыбкой смотрел на Сяо Лань, за другую его держать Юнхэн.

«Я была в полном неведении. Я и не догадывалась, что вы все это время были беременны. Должно быть, это и было причиной вашей болезни», - сказал Сяо Лань, теперь понимая, почему Мэнсян болел последние несколько месяцев.

Суй Юнхэн обеспокоился, когда услышал, что сказала Сяо Лань. Мэнсян болел? Как долго? Не это ли причина его бледности и хрупкости?

«Ты плохо себя чувствовал?», - спросил Юнхэн глядя в глаза Мэнсяню.

Бай Мэнсян оглянулся и слегка покачал головой.

«Это вполне нормально. Теперь, когда я ношу ребенка, мое тело чувствует слабость. Время от времени был лишь легкий кашель. Не волнуйся, Юнхэн, я обещаю позаботиться о себе. Теперь, когда ты здесь, мне больше не нужно так беспокоиться», - незаметно усмехнувшись, Бай Мэнсян коснулся лица Юнхэна слегка погладив.

«Ваше величество и Благородный императорский супруг, этот слуга сейчас уйдет. Пожалуйста, не забудьте выпить травяные лекарства на столе», - сказала Сяо Лань, чувствуя, что вторгается в момент, при котором ей не следует присутствовать. Ей казалось, не стоит видеть такое, ей…которая одинока.

Прим. Все мы немного Сяо Лань.

Дверь закрылась, и они снова остались наедине.

Суй Юнхэн посмотрел на чашу с лекарством, когда поднял ее, велев Мэнсяню сесть. Он взял чашу и остудил, пока мягко помешивал.

Бай Мэнсян сел, глядя на него глазами полными любви.

(Ах, так вот каково это, когда тебя балует красивый мужчина)

[Хозяин, уверяю вас, что это происходит не в последний раз. Просто убедитесь, что вы не слишком привяжетесь к этой жизни]

(Шшш. Просто позволь мне спокойно насладиться моментом. Я должен постараться не выходить на ООС, что сложно, потому что этот мужчина кажется чрезвычайно аппетитным)

Мысленно произнес Мэнсян, сосредоточившись на красивом мужчине перед ним. Его глаза наконец благословлены, после всех полуголых танцовщиц и наложниц, набитых косметикой.

Бай Мэнсян уставился на Суй Юнхэна, сокрушаясь, почему это не его родной мир, или почему ему приходилось строить из себя белого лотоса.  «Доброта» и «Нежность», вещи, которые вызывали у него отвращение, когда он пытался описать ими нынешнего себя. В лучшем случае лихо красивый или очаровательный передоз.

Что-то подобное ему подошло бы.

Теперь можно признать это. Он просто был немного самовлюбленным…

Кого, черт возьми, он обманывает? Он был чрезвычайно самовлюблен.

Ну, по крайней мере, он это признавал.

По большей части он считал себя клевым и солидарным ко многим вещам. Хотя он любил плести интриги против людей просто так, черт. Ну, а почему бы и нет? Наслаждаться сегодняшним днем, как будто он последний. Таков был его девиз.

И теперь, столкнувшись лицом к лицу с этим невозможно восхитительным мужчиной, он почти ломался над голосом в голове, который шептал ему сделать вещи, которые точно будут ООС.

Черт возьми! Голос был таким соблазнительным.

Пришлось приложить все свои силы, чтобы сопротивляться ему. Когда он успокоился, то сказал себе, что если потерпит неудачу, то больше никогда не увидит красивых мужчин. Да. Это, казалось, придало ему немного здравого смысла.

«Юнхэн, тебе не нужно этого делать», - сказал Мэнсян, его глаза ярко загорелись и отчетливо читалась мягкость, когда он посмотрел в его сторону.

«Садись поудобнее. Это то, что я должен сделать для тебя», - ответил Юнхэн, проверяя температуру лекарства, прежде чем протянуть ложку Мэнсяню.

Бай Мэнсян принял ее, поглотив без каких-либо затруднений. Однако внутренний разум отвергал горечь лекарства.

В этот момент в комнате разыгралась мирная картина.

Красивый мужчина откинулся на спинку стула, с улыбкой глядя на царственного мужчину, который медленно кормил его с ложки. В их глазах были любовь и счастье. Величественный мужчина внезапно улыбнулся, глядя на красивого супруга, и прошептал несколько слов, после чего раздался тихий смешок.

Но это продлиться не так долго, прежде чем картина будет разрушена.