Онлайн чтение книги Золотые пауки
Глава седьмая

Я вернулся домой как раз вовремя, чтобы присутствовать при инструктаже. Сол и Орри были уже у нас, ожидая, когда появится Фред. Поздоровавшись с ними, я обратился к Вульфу, восседавшему за своим столом:

– Я видел ее и имел с ней беседу, но…

– Какого дьявола ты так нарядился?

– Я гробовщик.

Он состроил гримасу:

– Что за отвратительное слово! Рассказывай.

Я сделал подробный доклад, но на этот раз у него появились вопросы. Ни один из них ничего не прояснил, так как я изложил ему все факты, а мои впечатления о Джин Эстей и Поле Каффнере никак не могли помочь Вульфу, и когда Сол вышел открыть дверь и привел Фреда, босс тут же оставил меня в покое и велел им придвинуться ближе к столу.

На вид эта троица не представляла собой ничего особенного. Сол Пензер, с его крупным носом, выделявшийся на узком лице, и в коричневом костюме, который не мешало бы отутюжить, мог показаться постороннему глазу мелким служащим или даже подметальщиком улиц. В действительности же Сол был искуснейшим оперативником, лучшим в городе, и его мастерство слежки, которое Ниро Вульф восхвалял в разговоре с Питом Дроссосом, было лишь одной из граней таланта. Любое сыскное агентство в городе согласилось бы платить ему тройное жалованье.

В грузном Фреде Даркине могло бы уместиться два Сола, но только о его способностях этого нельзя было сказать. Фред вполне мог вести слежку, был исполнителен, настойчив, в рядовых делах на него можно было положиться, однако звезд с неба он не хватал.

Что касается Орри Кетера, то, когда вы видели доверчивый взгляд его темно-карих глаз и самодовольную улыбку, у вас не возникало никакого сомнения, что больше всего его интересует одно – поняли ли вы, как он красив. Конечно, это кого угодно могло сбить с толку: казалось, в присутствии Орри нет никакой необходимости следить за каждым своим словом. Но это была роковая ошибка, потому что Орри никогда не забывал о своем долге детектива.

Вульф откинулся назад, положив руки на подлокотники кресла, глубоко вздохнул и шумно выдохнул.

– Джентльмены, – начал он, – я увяз по горло. Обычно, когда я прибегаю к вашим услугам, у меня хватает данных, чтобы дать вам точные поручения, но сейчас это невозможно. Я должен проинформировать вас о ситуации во всей ее сложности. Но сначала вопрос о деньгах. Меньше чем через двенадцать часов после того, как клиент выдал мне чек на десять тысяч долларов, он был убит. Больше я от него ничего не получу. Если придется, я готов, по сугубо личным мотивам, истратить большую часть, а то и всю эту сумму на расследование, но не более того. Я не призываю вас скупиться на расходы, но должен предостеречь от расточительности. Так вот, суть дела в следующем…

Начав рассказ с того, как я во вторник, во время ужина, привел в столовую Пита Дроссоса, Вульф закончил его моим отчетом о беседе с Джин Эстей – и не упустил ничего. Все трое сидели, вникая в его слова – каждый по-своему. Сол слушал расслабившись, как будто это его не интересовало, Фред был весь в напряжении и не спускал глаз с Вульфа, а Орри принял изящную позу и сжал виски пальцами, словно позируя для портрета. Что касается меня, то я все поджидал, что Вульф упустит какую-либо деталь и, таким образом, доставит мне удовольствие поправить его, когда он закончит, однако этого не произошло. Я сам не мог бы точнее и подробнее обрисовать положение.

Вульф взглянул на часы:

– Двадцать минут восьмого. Ужин уже готов. Сегодня у нас жареная курица под белым соусом с маисовой кашей. За столом мы не будем говорить о деле, но прошу вас не забывать о нем.

Было около девяти, когда мы вернулись в кабинет. Вульф, устроившись в своем кресле, угрюмо посмотрел на меня, затем на них:

– Что-то мне кажется, что вы еще не пришли в состояние боевой готовности, – недовольным тоном произнес он.

Это не означало, что нам нужно было вытянуться перед ним по стойке «смирно». Хотя никто из троицы не знал Вульфа так хорошо, как я, однако всем было известно, как он не любит работать в течение часа после принятия пищи. Его грызло не то, что они не готовы к бою, а то, что он сам не хотел быть в готовности.

– Мы можем спуститься вниз и поиграть на бильярде, пока вы переварите ужин, – предложил я.

Он хмыкнул.

– Мой желудок может справиться со своей работой без всякой помощи с твоей стороны, – заявил он. – Итак, джентльмены, есть ли у вас вопросы?

– Может быть, позже? – пожал плечами Сол.

– Очень хорошо. Я продолжаю. Итак, как вы видите, положение почти безнадежное. Дело чрезвычайно запутано, а у нас нет никаких источников информации. Арчи может попытаться что-нибудь сделать, как он попытался сегодня с мисс Эстей, но у него нет зацепки. Полиция не даст нам никаких свидетелей. Случалось, в прошлом у меня бывали возможности кое-что заполучить у них, однако на сей раз мне нечем их к этому вынудить. Конечно, мы можем догадываться, какие действия они предпринимают. Они пытаются выяснить, была ли у какой-нибудь знакомой миссис Фромм во вторник вечером или в среду расцарапана щека. Если они отыщут ее, вопрос может быть решен. Но они могут ее и не отыскать, так как царапина, которую мальчик видел вблизи, видимо, была весьма незначительной, и женщина могла сделать ее практически незаметной при первом же удобном случае. Полиция разыскивает также ту из знакомых миссис Фромм, у которой в ушах были сережки в виде пауков, – если они ее разыщут, то проблема тем более может быть решена.

Вульф поднял руку ладонью кверху:

– Они также изучают машину, сбившую мальчика и Мэтью Берча. Они обследуют каждый дюйм машины миссис Фромм. Проверяют все действия, связи, знакомства Берча. Складывают воедино, минуту за минутой, все, что делала миссис Фромм и что она говорила после того, как покинула вчера свою контору. Они допрашивают не только тех, кто был с миссис Фромм вчера вечером, но и всех, кто может знать что-либо, имеющее хотя бы малейшее отношение к делу. Они проверяют, где находился любой заподозренный ими человек во вторник вечером, когда неизвестная попросила Пита Дроссоса позвать полицейского, или позже в тот же вечер, когда был убит Берч, или в среду вечером, когда был убит мальчик, или вчера вечером, когда была убита миссис Фромм. Они допрашивают всех, у кого был повод бояться или ненавидеть миссис Фромм или кому была выгодна ее смерть. На это они могли бросить сто, тысячу человек, многие из которых вполне компетентны в своей области.

Он поджал губы и покачал головой:

– Они могут не бояться неудач и потери времени. Пока мы сидим здесь, они, возможно, уже выследили жертву и готовы ее схватить. Но пока до этого не дошло, я предлагаю использовать деньги миссис Фромм – или часть их – на дело, которое она, безусловно, одобрила бы. При тех преимуществах, которыми обладает, по сравнению с нами, полиция, она может, конечно, опередить нас, но я хочу доказать, что не зря взял эти деньги. Кроме того, я не могу допустить, чтобы людей, которые обращаются ко мне за помощью, безнаказанно лишали жизни. В этом я заинтересован лично.

– Мы накроем мерзавца! – выпалил Фред.

– Хотелось бы верить, Фред, но… Теперь вы понимаете, что я пригласил вас на это совещание и поделился всеми подробностями, вместо того чтобы, как обычно, дать вам определенные задания. Я хотел, чтобы вы поняли безнадежность дела. И еще я хочу посоветоваться с вами. Существуют десятки возможных подходов к проблеме, а вас только трое. Сол, с чего, как ты думаешь, следовало бы начать?

Сол задумчиво почесал нос:

– Пожалуй, сразу с двух вещей. С АСПОПЕЛ и с сережек.

– Почему АСПОПЕЛ?

– Потому что там интересуются перемещенными лицами, а Берч служил в Бюро иммиграции и натурализации. В этом я вижу единственный шанс отыскать какую-то связь между Берчем и миссис Фромм. Полиция, конечно, занимается этим, но тут уж кому повезет больше.

– Анджела Райт, исполнительный секретарь АСПОПЕЛ, присутствовала на вчерашнем ужине, ее наверняка уже допрашивала полиция, и она откажется принять кого-нибудь из вас.

– Если только это не перемещенное лицо.

Вульф взвесил предложение Сола.

– Пожалуй, можно попытаться. Начнешь с утра. Возьми двести долларов, но помни, перемещенное лицо не может быть расточительным. А что с серьгами?

– Я не управлюсь с тем и с другим.

– И все же – как быть с ними?

– Я человек наблюдательный, но никогда еще я не видел ни на женщине, ни в витрине магазина сережек в виде пауков. Пит говорил – большие золотые пауки с растопыренными лапами? Такие серьги должны бросаться в глаза. Может быть, есть смысл попытаться отыскать магазин, где продавались такие серьги? Полиция могла еще не додуматься до этого. Я не прав?

– Нет, ты редко ошибаешься. Если мы первыми обнаружим эту женщину…

– Я возьмусь за это, – сказал Орри. – Правда, я тоже никогда не видел таких сережек. Они большие?

– Те, которые были вчера на миссис Фромм, величиной с ноготь большого пальца. Так, Арчи?

– Я бы сказал, что несколько больше, – отозвался я.

– Золотые? – снова задал вопрос Орри.

– Не знаю. Арчи?

– Думаю, что да, но не могу утверждать.

– Ладно. Берусь за серьги.

Вульф насупился:

– Это может занять месяц.

– Нет, при том, как я намерен взяться за это, мистер Вульф, – гораздо меньше. Однажды я оказал услугу одному парню, который работал продавцом в ювелирном магазине Буде, вот и начну с него. Хотя завтра воскресенье, но я знаю, где он живет. Я не понял – эти серьги, которые вчера были на миссис Фромм, те же самые, что носила женщина в машине?

– Неизвестно.

– Возможно, это две разные пары?

– Возможно.

– Понятно.

– Тебе придется платить этому знакомому продавцу?

– Еще чего! Он мне по гроб жизни обязан.

– Тогда возьми сотню долларов. Если нападешь на что-нибудь обнадеживающее, постарайся, чтобы это не стало известно полиции. Нам может понадобиться их благодарность. При малейшем намеке на след – звони мне.

Вульф обернулся к Даркину:

– А с чего начнешь ты, Фред?

Широкое лицо Фреда выражало полную растерянность. Почти двадцать лет он был только исполнителем, и теперь, когда потребовался его совет по части высокой стратегии, Даркину стало не по себе. Он стиснул зубы, сделал глотательное движение и произнес громче, чем требовалось:

– Серьги.

– Серьги взял на себя Орри.

– Знаю, но ведь сотни людей должны были видеть на ней эти серьги. Лифтеры, официанты, горничные…

– Нет. – Вульф был краток. – Тут полиция настолько опередила нас, что нам за ними не угнаться. Я уже говорил об этом. С нашими скромными силами мы должны попытаться найти ниточку, за которую еще не ухватилась полиция. У кого есть предложение для Фреда?

Они переглянулись. Никто не хотел высказываться.

– Конечно, это трудно, – кивнул Вульф. – Чтобы не тащиться следом за полицией и не дышать пылью, которую она поднимает, нужно найти свою собственную тропу. Попробуем. У меня есть предположение, что во вторник, когда машина остановилась на углу и женщина за рулем попросила мальчика позвать полицейского, рядом с ней сидел Мэтью Берч.

– Не понимаю, мистер Вульф, – сдвинул брови Сол.

– Это хорошо. Значит, и полиции, возможно, не пришла в голову такая мысль. Согласен, что это предположение весьма сомнительно. Но в тот же день та же машина, а Берч, по-видимому, ехал в ней, раздавила его. Исходя из того, что он был в машине поздно вечером, почему не предположить, что он был в ней и раньше?

Сол по-прежнему сидел нахмурившись.

– Но, судя по всему, разве нельзя предположить, что человек, задавивший мальчика в среду, был тем самым человеком, который ехал вместе с женщиной во вторник? Ведь он знал, что мальчик может опознать его. А в среду Берч уже был мертв.

– Возможно, полиция так и думает, – уступил Вульф. – Я не отвергаю этой мысли, я просто оставляю ее в стороне и выдвигаю собственное предположение. Даже ошибочное предположение может пойти на пользу: Колумб предполагал, что между ним и богатствами Востока нет ничего, кроме водной шири, и наткнулся на целый континент. – Он помолчал. – Я не думаю, что ты, Фред, откроешь новый континент, но зато сможешь узнать, не находился ли Берч в машине вместе с женщиной. Попробуй либо доказать это предположение, либо опровергнуть. Возьми сто, нет, даже триста долларов: я знаю, что ты никогда не бросаешь деньги на ветер. Арчи снабдит тебя фотографией Берча.

Он повернулся ко мне:

– Им понадобятся фотографии всех замешанных лиц. Ты можешь достать их у Коэна?

– Только не сегодня. Утром.

– Сделай это.

Он окинул взором свою маленькую армию.

– Джентльмены, хочу верить, что, говоря о безнадежности нашего дела, я не погасил в вас надежду на успех. Важно, чтобы вы поняли: при создавшейся ситуации любой лакомый кусочек будет для нас праздником. Я всегда много ожидал от вас, на этот раз я не жду ничего. Похоже, что…

Раздался звонок в дверь. Поднявшись с места, я взглянул на часы. Десять пятьдесят пять. В прихожей я повернул выключатель, зажег свет на крыльце и, приблизившись к двери, увидел за ней двух незнакомых мужчин. Я открыл дверь и поздоровался.

Человек, стоявший впереди, заговорил:

– Мы хотим видеть мистера Ниро Вульфа.

– Простите, кто вы?

– Горан, Деннис Горан. Я звонил сегодня утром. А это мистер Мэддокс.

– Мистер Вульф сейчас занят. Я доложу. Заходите.

Они вошли. Я провел их в приемную, взглянул, плотно ли закрыта звуконепроницаемая дверь в кабинет, предложил им сесть и оставил одних.

В кабинете я сказал Вульфу:

– Два лакомых кусочка ждут в приемной. Один из них Горан, тот самый, который пытался выманить у вас обратно десять тысяч, а его приятеля зовут Мэддокс.

Вульф пристально посмотрел на меня. Закончив инструктаж, он хотел было предаться отдыху с книгой в руках, а тут я доставляю ему новые хлопоты. Будь мы одни, он бы не удержался от замечания, но после того, как он только что говорил о безнадежности нашего дела, ему пришлось сдержать эмоции. Должен признать, что он справился с этим, как подобает мужчине.

– Очень хорошо. Сперва выдай Солу, Фреду и Орри деньги и отпусти их.

Я направился к сейфу за деньгами.