Онлайн чтение книги История англоязычных народов A History of the English-Speaking Peoples
Глава VII. АЛЬФРЕД ВЕЛИКИЙ

Некоторые подробности жизни Альфреда Великого известны нам от Ассера, монаха из монастыря святого Давида, ставшего епископом Шерборна. Епископ, естественно, останавливается прежде всего на религиозных и моральных качествах своего героя, но нужно также помнить, что, несмотря на слабое здоровье, Альфред прославился как охотник и что отец брал его мальчиком в Рим, так что он получил яркие представления о том, как велик этот мир. Вначале Альфред замешал своего старшего брата, короля, с которым имел хорошие отношения. Они не завидовали друг другу, однако характеры их сильно отличались. Этельред склонялся к церковной точке зрения, что лучшие средства для одоления язычников – это вера и молитва. Альфред, также будучи благочестивым, делал упор на политику и оружие.

Раньше господство Мерсии в Англии и так мало кому нравилось, а ее короли к тому же совершили серьезную ошибку, поссорившись с Кентерберийской епархией. Когда в 825 г. мерсийская армия, вторгшаяся в Уэссекс, потерпела поражение от деда Альфреда, короля Эгберта, у Элландуна, возле Суиндона, юг и восток острова поспешили договориться с победителем, и союз Кента, церковного центра, с Уэссексом, сильнейшим английским королевством, оказался довольно прочным. То, что являлось целью политики западных саксов на протяжении многих поколений, было достигнуто как раз вовремя, чтобы встретить, вторжение с севера. Уэссекс занимал стратегически выгодное положение: на севере его защищали горные хребты, на его территории не протекали такие длинные и спокойные реки, как в Мерсии, продвигаясь по которым даны смогли достичь самого сердца этого королевства. Кроме того, в Уэссексе получило развитие местное управление, способствовавшее исключительной устойчивости королевства при нападении противника: олдермены, стоявшие во главе графств, в случае опасности могли действовать самостоятельно. Преимущества такой системы проявились позже. Подобные округа, каждый под командованием своего правителя, выполнявшего как гражданские, так и военные функции, были значительным шагом вперед по сравнению с древними племенными королевствами и союзами племен. После того как оборвались династии Кента, Нортумбрии и Мерсии, внимание всех обратилось в сторону Уэссекса, где правил королевский дом, история которого началась еще в первые годы саксонских поселений.

Англосаксонские воины

Даны заняли Лондон, тогда еще бывший не английской столицей, а всего лишь городком в королевстве Мерсия, и их армия укрылась в Рединге. Двигаясь вперед, они встретились с силами западных саксов на беркширских низинах, и там в январе 871 г. произошла битва при Эшдауне. Обе стороны разделили свои силы на две части. Этельред медлил, занятый церковными обрядами и ритуалами. Внешне войско западных саксов не шло ни в какое сравнение с викингами, с их ярко раскрашенными щитами и знаменами, пышными нарядами И золотыми браслетами. Медленно приближаясь, викинги громко бряцали щитами и оружием и издавали долгие вызывающие боевые кличи. Хотя луками тогда пользовались мало, в воздухе замелькали стрелы и дротики. Король продолжал молиться. Тем, кто предупреждал его о скором начале битвы, он отвечал, что на первом месте Бог. «Но Альфред, – как рассказывает епископ Ассер со слов «заслуживающих доверия очевидцев», – видя, что язычники быстро вышли на поле и готовы к бою... не мог больше сдерживать атаки врага и был вынужден выбирать между полным отступлением и началом сражения, не дожидаясь брата. Наконец, подобно дикому кабану, он смело повел христианские силы на армию неприятеля... несмотря на то, что король еще не появился. И так, полагаясь на Божий промысел и с верой в Его Помощь, он сомкнул свои ряды и в надлежащем порядке двинул свои знамена на врага».

Бой был долгим и упорным. Король Этельред, исполнив духовный долг, вскоре присоединился к брату. «Варвары, – пишет епископ, – захватили высоты, и христианам пришлось наступать вверх по склону. На том месте стояло какое-то низкорослое дерево, которое мы видели собственными глазами. Возле него и сошлись в схватке противостоящие шеренги, причем все громко кричали – одни, устремленные к греху, другие – сражаясь за жизнь своих любимых и родную землю». Наконец даны дрогнули и, преследуемые по пятам, устремились к Редингу. Они бежали до наступления тьмы, бежали всю ночь и следующий день, и вся ширь Эшдауна – то есть беркширские холмы – была усеяна убитыми, среди которых обнаружились тела одного из королей викингов и пятерых его ярлов[14]Ярл – знатное лицо в раннесредневековом скандинавском обществе. – Прим. ред. .

Эта победа не смогла подорвать мощь армии данов; через две недели они снова вышли на поле боя. Но битва при Эшдауне справедливо занимает место в ряду исторических сражений из-за своего значения. Если бы западные саксы были разбиты, вся Англия погрузилась бы в анархию язычества. Но они одержали победу, и надежда на то, что на острове еще сохранится христианская цивилизация, не угасла. Впервые захватчики потерпели поражение на поле боя. Последнее из саксонских королевств выдержало приступ. Саксы смогли выстоять в открытом бою, и это привело к тому, что Альфред заставил их поверить в свою силу как нации. Многие поколения саксонских авторов хранили в памяти дорогое для них сражение при Эшдауне. Это было первое сражение Альфреда.

На протяжении всего 871 г. обе армии вели смертельную войну. Король Этельред в скором времени заболел и умер. Хотя у него остались дети, никто не сомневался, кто должен стать его наследником. В 24 года Альфред сделался королем, получив тяжелое наследство. Война шла с переменным успехом, фортуна склонялась то в одну, то в другую сторону. Даны получали сильное подкрепление из-за морей, «летнюю армию», как ее называли, «неисчислимую и жаждущую биться против армии западных саксов».

Произошло семь или восемь битв, и, как сообщается, обычно поле боя оставалось за данами. Возле Уилтона, в самом сердце своей страны, летом, примерно через месяц после того, как он принял корону, Альфред потерпел очевидное поражение. Смерть и дезертирство подтачивали его ряды, а викинги снова с успехом применили свою уловку – «ложное отступление».

На утро после этого несчастья Альфред счел за лучшее договориться с врагом, пока у него еще оставалась хоть какая-то армия. Мы не знаем условий соглашения, но, несомненно, в числе них были и тяжелые выплаты. «Саксы заключили мир с варварами на условии, что они откупятся от них, и они это сделали», – лаконично сообщает хроника. Но прежде чем отступить к Лондону, даны выждали три или четыре месяца, пока не получили обещанное. Тем не менее все эти сражения доказали викингам грозную силу Альфреда и саксов. Упорством в боях и бесславным договором Альфред добился пяти лет мира и безопасности, которые позволили ему укрепить свою власть.

Сейчас трудно анализировать причины, побудившие данов заключить мир с Альфредом. Они наверняка были убеждены в том, что подчинить западных саксов можно только путем долгой и кровопролитной борьбы. Война была по душе обеим сторонам, и она возобновлялась снова и снова, принося успех то данам, то саксам, но и те, и другие почти ничего не достигли, кроме бесчисленных шрамов и множества трупов. Но Альфред всегда рассчитывал на раскол среди завоевателей, и постепенно усиливающиеся внутри языческой армии противоречия оправдывали его политику.

По-прежнему удерживая за собой Лондон, даны отошли в центральные районы Англии, бывшие теперь в их полном подчинении. «Мерсийцы заключили мир с армией», – так отметил это Ассер. Их король Бургред в 874 г. был изгнан из страны и благочестиво почил в Риме, где пользовался папским сочувствием. «После его изгнания, – говорит Ассер, – варвары подчинили своему господству все королевство мерсийцев. Они использовали прием, неоднократно применявшийся позднее, – поставили у власти местную марионетку после того, как новый «правитель» дал им заложников и принес клятву «не препятствовать их желаниям и быть послушным во всем».

* * *

Но в последней четверти IX в. в рядах «Великой языческой армии» произошло глубокое изменение, поначалу едва заметное. Альфред и жители Уэссекса оказались слишком упорным противником, подчинить которого было нелегко, поэтому некоторые из данов хотели обосноваться на уже удерживаемых землях. Остальные выступали за продолжение войны в подходящий момент, пока не будет подчинена вся страна. Возможно, обе эти группы действовали согласованно: первая представляла собой основные силы, надежный и прочный тыл, вторая становилась своеобразным «экспедиционным корпусом». После удара по королевству Стратклайд, угона скота и завладения сельскохозяйственным инвентарем почти половина морских разбойников осела в Нортумбрии и Восточной Англии. С этого времени они начали «возделывать землю, чтобы жить честным трудом». Значимость такой перемены огромна. Мы должны помнить о дисциплине и организации данов. Экипажи кораблей, действуя вместе, сражались на берегу как солдаты. Вся организация их поселений была военной. Моряки превратились в солдат, а солдаты стали йоменами. Они сохранили свой особый дух независимости, отличавший их суда, когда даже изредка возникавшие конфликты регулировались на основе принципов товарищества и дисциплины.

Таким образом, на всем востоке Англии сформировался класс земледельцев. Они были свободны от вассальной зависимости (за исключением случаев совместной обороны), они завоевали эту землю мечом и были преданы только военной организации, дававшей им возможность сохранять ее. Это крепкое, отважное племя пустило корни от Йоркшира до Норфолка. Время шло, и они забывали море, забывали армию и думали только о земле – своей собственной земле. Им нравилась такая жизнь. Будучи довольно умелыми земледельцами, они все же почти ничему не могли научить прежнее население; они не принесли с собой ни новых орудий, ни методов, но были преисполнены решимости учиться у него.

Даны не полагались только на свой труд. Должно быть, они эксплуатировали старых хозяев и их сервов. Распределение земли осуществлялось исходя из доли, способной прокормить семью. Единицей владения стала площадь, вспаханная восемью быками за определенное время и при предписанных условиях. Они упорно трудились сами, но, очевидно, использовали и труд местного населения.

Таким образом, поселения данов значительно отличались от существовавших четырьмя столетиями ранее поселений саксов. Об истреблении прежних жителей теперь не было и речи. Два языка не столь уж сильно отличались друг от друга; образ жизни, способы обработки земли были во многом сходными. Колонисты – именно ими теперь стали даны – привезли из Скандинавии свои семьи, но также несомненно и то, что у них устанавливались естественные человеческие отношения с покоренными саксами. Кровь этих энергичных индивидуалистов, гордых и удачливых вояк, смешивалась с кровью людей островной расы, вливая новые силы, укрепляя и возрождая ее. Как современная сталь становится тверже от сплава с относительно небольшими количествами особых металлов, так и стойкая черта индивидуализма, основанного на земельной собственности, сыграла впоследствии полезную роль в жизни Англии. Когда в правление Генриха II после больших неурядиц появились великие законы и открылись королевские суды, потомки этих стойких земледельцев – не только независимые крестьяне, но и люди помельче – оказались в состоянии отстаивать свои права. Невзгоды последующих трехсот лет не истребили их изначальной твердости характера и глубокой преданности завоеванной земле. На протяжении всей английской истории эта черта продолжала иметь большое значение для нашей нации.

Скандинавские морские разбойники принесли с собой много новых обычаев. У них была другая нотация, называемая «двенадцатеричной системой». Вместо десятка даны пользовались двенадцатью, и даже в наше время в некоторых районах Восточной Англии можно в рыночные дни услышать выражение «долгая сотня», то есть 120.

Они иначе, чем привыкшие к манору саксы, смотрели на социальную справедливость. Их обычное право, постепенно формировавшееся в то время на саксонской основе, несомненно, улучшилось. Ф. Стентон в своем труде «Даны в Англии» пишет: «В Восточной Англии мы имеем регион, в котором влияние данов выдержало испытание временем. Задолго до нормандского завоевания оно приобрело отчетливую форму сельского общества, сохранившего много скандинавских черт, в котором свободный человек крестьянского состояния успешно сохранял свои позиции на фоне тенденции к манориализму».

После скандинавского завоевания жизнь свободного крестьянского населения, существование которого в Уэссексе и английской Мерсии затруднялось бременем налогов и обороны, стала несколько легче. И это население имело столь близкое отношение к первым завоевателям, что ученые ищут в Книге Страшного суда, знаменитой земельной описи XI в., средства оценки численности армий викингов в IX в. Мы еще увидим, каким почтительным было отношение англосаксонских монархов к округам, населенным данами (Денло), даже после их решающей победы. Законы, введенные там, стали называться датскими. Чтобы неразрывно смешаться с душой и телом нации, оставалось только принять христианство. Альфред, проведя ряд отважных битв и сделав политические уступки, получил пятилетнюю передышку. В этот промежуток времени король викингов Хальфден сошел со сцены. Ограбленная и истерзанная церковь отомстила за его злодеяния тем, что объявила, будто Бог наказал его в конце концов безумием и зловонием, которое делало для его товарищей присутствие рядом с ним невыносимым.

В Линдисфарне, в разграбленной данами Нортумбрии, рассказывают трогательную историю. Разоренные монахи покинули опустошенную и оскверненную обитель и унесли на своих плечах прах святого Кутберта и кости святого Эдана. После семи лет странствий по суше и по морю они обосновались на новом месте, в Честер-ле-Стрит. Почитание святого Кутберта, распространившееся на севере, принесло этой епархии такое богатство, что в 995 г. ее епископы начали строительство нового собора у Дарема, куда и перенесли кости святого Кутберта. Престиж храма был столь велик, что до XIX в. епископы Дарема пользовались огромной властью в северо-восточной Англии.

* * *

Мир, купленный Альфредом столь дорогой ценой, закончился. Новый предводитель агрессивной и воинственной части данов Гутрум составил план покорения Уэссекса, предполагавший действия как на суше, так и на море. Сухопутная армия прошла к Уорхэму, где в бухте Пул к ней присоединились морские силы. Укрепившись в этом районе, она возобновила нападения на королевство Альфреда, совершая набеги со всех сторон. Осторожный король желал мира и предложил компенсацию. Вероятно, в то же самое время он окружил сухопутную армию возле Уорхэма. Даны взяли золото и «поклялись на Священном Кольце», что уйдут и будут твердо придерживаться мира. С вероломством, которое невозможно описать словами, они внезапно ринулись на Эксетер и захватили его. Альфред, подняв свою пехоту, последовал за ними, но прибыл слишком поздно. «Они находились в крепости, где их невозможно было достать». Но пусть язычники поберегутся нарушать клятвы! Ужасная буря разметала морскую армию. Те попытались соединиться со своими товарищами с моря. Их уничтожила в районе Суонаджа стихия, в чем видели вмешательство Всевышнего.

Затонуло 120 кораблей, и свыше 5 тысяч клятвопреступников погибли, как того и заслуживали. Весь тщательно подготовленный план рассыпался, и Альфред, осаждавший Эксетер, летом 877 г. понял, что противник расположен заключить мир. Даны принесли еще более торжественные клятвы и соблюдали их в течение пяти месяцев.

В январе 878 г. судьба Альфреда изменилась самым удивительным образом. Его штаб и двор располагались в Чиппенхэме, в Уилтшире. Был канун Крещения, и саксы, для которых в эти трудные дни праздники были большой поддержкой, не выставили охранения, так как были заняты религиозными торжествами или, по другой версии, даже пьяны. Враг ударил сверху. Вся армия Уэссекса, единственная защита Англии к югу от Темзы, была повергнута в смятение. Многие погибли. Большая часть разбежалась по домам. Значительное число саксов бежало за море. При французском дворе появились беженцы с призывами о помощи, которые остались тщетными. Лишь горстка приближенных короля и сам Альфред укрылись в болотах и лесах Сомерсета и острова Ательней, поднимавшегося из трясин. В жизни Альфреда наступил самый мрачный час. Прошло несколько месяцев, прежде чем он смог начать партизанскую войну. «С танами и вассалами он вел полную тревог и опасностей жизнь и испытывал великие лишения... Ему нечем было удовлетворять свои нужды, кроме как тем, что в частых вылазках удавалось добыть тайком или открыто как у язычников, так и у христиан, подчинившихся их правлению». Он жил так, как впоследствии Робин Гуд в Шервудском лесу.

Бой англосаксов с данами

Эти драматические события жизни Альфреда послужили материалом для многочисленных легенд. Мы видим короля-воина, переодетого в бродячего музыканта и играющего на арфе в лагерях данов. Мы видим его в образе слуги на кухне саксонской хозяйки. Знаменитая история об Альфреде и хлебе впервые появляется в последнем издании «Жизни епископа Ассера». Она гласит: «Однажды случилось так, что крестьянка, жена пастуха, у которого остановился король Альфред, собралась испечь хлеб, а король сидел у огня, готовя лук, стрелы и другое оружие. В какой-то момент женщина увидела, что ее хлеб подгорает; она бросилась к огню и вытащила хлеб, выговаривая неустрашимому королю: «Эй, почему вы не перевернули хлеб, когда увидели, что он горит, тем более что сами так любите есть его теплым». Введенная в заблуждение женщина даже не подумала, что говорит с королем Альфредом, который столь решительно сражался с язычниками и одержал над ними много побед». Тяжела была судьба некогда безжалостных англичан. Запертые в горах, но непокоренные, потомки древних бриттов, должно быть, думали о том, что час отмщения настанет.

Вожди данов наверняка чувствовали себя тогда хозяевами положения. Народу Уэссекса казалось, что все кончено. Его войско было рассеяно, страна Захвачена, король, даже если и остался жив, скрывался. То, что в столь незавидной ситуации Альфред частично сохранил свою власть и поддерживал связь с подданными, доказывает его незаурядные способности.

К концу великого поста данов постигло внезапное несчастье. Команды двадцати трех кораблей, совершив немало бесчинств в Уэльсе, отправились к Девону, чтобы атаковать укрепленный пункт Альфреда на Эксморе. Штурмовать это место было трудно, но «осадив его, они думали, что таны короля скоро не выдержат голода и жажды... так как в крепости отсутствовали запасы воды. Христиане... вдохновленные небом, решили либо умереть, либо победить. Поэтому на рассвете они обрушились на язычников и в первом же бою положили много врагов, включая их короля. Лишь немногие спаслись, бежав на корабли».

Было убито 800 данов, а среди трофеев оказалось волшебное знамя, известное как «Ворон», о котором говорили, что его выткали за один день три дочери Рагнара Лодброка и что «в каждом сражении, когда это знамя шло перед ними, ворон в середине рисунка шевелил крыльями, как будто живой, если им суждена была победа». В данном случае он не шевелил крыльями, а безжизненно висел в шелковых складках. Это доказало саксам, что, имея такие предзнаменования, данам невозможно победить.

Альфред, ободренный этой победой и жаждущий снова сразиться в открытом поле, продолжал партизанскую войну, рассылая в то же время гонцов с призывом к фирду, местному ополчению, готовиться к концу мая. Все откликались: короля любили и им восхищались. Новость о том, что он жив и борется, вызывала повсюду радость. Большинство воинов вернулось. Все-таки над их страной нависла угроза завоевания, король оказался героем, а сами они всегда имели возможность снова возвратиться домой.

Войска из Сомерсета, Уилтшира и Гемпшира собрались возле Селвуда. Место было выбрано на границе трех графств, и уже из этого мы видим, как нелегко пришлось Альфреду в тактическом плане. Тем не менее у него снова была армия, «и когда они увидели короля, то встретили его, словно восставшего из мертвых после столь многих тягот, и великая радость преисполнила их».

Вооружение воина IX в.

Пока люди воодушевлены, необходимо было дать сражение. Даны по-прежнему крепко держались в разграбленном ими Чиппенхэме. Альфред продвинулся к Этандуну (теперь Эдингтон), и там на голой равнине произошло самое крупное сражение из всех войн Альфреда. На кону была судьба королевства и его собственная жизнь. Все лежало на весах судьбы. Воины с обеих сторон спешились; коней отвели в тыл. Шеренги построились, войска сошлись и в течение четырех часов жестоко бились мечами и топорами. Но язычники, нарушившие клятву, потеряли расположение Бога и в конце концов – по этой или по какой другой причине – бежали с поля боя. На этот раз преследование их принесло плоды. Гутрум, король армии викингов, до недавнего времени хозяин единственного непокоренного английского королевства, оказался запертым в своем лагере. Епископ Ассер говорит, что «варвар, терзаемый голодом, холодом и страхом, в последнем порыве отчаяния взмолился о мире». Даны предложили Альфреду дать столько заложников, сколько он захочет, и взамен просили его немедленно уйти. Но Альфред смотрел дальше. Странно то, что он хотел обратить своих диких противников в христианскую веру. Крещение как наказание за поражение могло потерять свою духовную ценность. Пути духа таинственны, но мы и сейчас задаем себе вопрос, как можно было за один день изменить души этих отчаянных воителей, разбойников и пиратов. И действительно, для разбитой армии викингов это массовое крещение стало чем-то формальным. Один ветеран, как сообщается, заявил, что проходил через это омовение уже раз двадцать, и пожаловался на то, что данный ему стихарь не таков, как должно. Но целью Альфреда было заключить долгий мир с Гутрумом. И предводитель викингов, и его армия находились в его власти. Он мог заморить их голодом и принудить к сдаче, чтобы перебить всех до единого. Вместо этого он пожелал разделить с ними землю с тем, чтобы оба народа, несмотря на нанесенные друг другу страшные оскорбления, жили вместе в дружбе. В течение двенадцати дней он принимал в своем лагере Гутрума с тридцатью видными пиратами. Альфред стал крестным отцом Гутрума и поднял его из купели. Он называл его своим сыном и одарил его вместе с воинами дорогими подарками.

Надо иметь большую силу духа, чтобы подняться над довлеющими обстоятельствами, остаться невозмутимым и не дать себя увлечь ни крайностям победы, ни крайностям поражения, проявлять упорство перед лицом несчастья, хладнокровно встречать превратности судьбы, продолжать верить в людей даже после неоднократных предательств. Эти качества возвышают Альфреда среди всех королей этой темной эпохи варварских войн и увенчивают лаврами бессмертной славы.

* * *

Четырнадцать лет отделяют победу у Этандуна и первое сколько-нибудь серьезное нападение данов. Несмотря на беспокойства и волнения, эти годы для того времени можно считать мирными.

Альфред неутомимо укреплял свою область. Он согласился на то, чтобы даны селились в восточной Англии, но одновременно поддерживал самые лучшие отношения с истерзанным королевством Мерсия, которое стало данником викингов, оставаясь по большей части неоккупированным ими. В 886 г. Альфред выдал замуж свою старшую дочь за регента Мерсии Этельреда, стремившегося к тому, чтобы стать королем вместо изгнанного правителя Бургреда. Несколько браков между королевскими домами Мерсии и Уэссекса уже состоялись ранее, и этот шаг окончательно скрепил сотрудничество юга и центра страны.

Первым результатом этого нового союза стало освобождение Лондона в 886 г. Лондон давно был торговым центром христианской Англии. Древний Рим видел в этом плацдарме на Темзе, на перекрестке всех сухопутных и морских путей, самый значительный коммерческий и военный центр острова. Теперь городу суждено было стать национальной столицей. В «Хронике» мы читаем: «Король Альфред возвратил Лондон, и все англичане – те, кто был свободен от чужеземной зависимости, – обратились к нему, и тогда он вверил город олдермену Этельреду». Похоже, что освобождение Лондона не обошлось без тяжелого боя и больших жертв, но письменных свидетельств этого нет. Мы почти ничего не знаем, кроме того факта, что после победы Альфред заставил горожан организовать эффективные силы обороны и привел в порядок городские стены.

Главная задача Альфреда заключалась в том, чтобы восстановить оборону и поднять эффективность войска западных саксов. Он реорганизовал фирд, ополчение свободных крестьян, разделив его на две части, и ввел практику ротации. Хотя его армии стали несколько меньше, солдаты уже не так стремились дезертировать во время долгой кампании, зная, что за их землей присматривает та половина воинов, которая осталась дома. Умеренность его реформ показывает, какие огромные трудности ему пришлось преодолевать, и доказывает, что даже во время смертельной опасности было почти невозможно удерживать англичан под ружьем. Альфред укрепил всю страну крепостями, расположив их вдоль пролива, у устья Северна и в долине Темзы. К каждой был приписан определенный вспомогательный округ, в задачу которого входило предоставлять людей для охраны стен и содержать укрепления в порядке. Он также думал о морской мощи Англии. Для того чтобы чувствовать себя в безопасности на острове, необходимо господствовать на море. Он много занимался вопросом конструкции судов и надеялся победить викингов, воюя на более крупных кораблях, чем их собственные. Сведения об этом были обнаружены сравнительно недавно: «Тогда король Альфред приказал построить против данов боевые корабли почти вдвое большего размера. Некоторые имели 60 весел, другие больше. Они были быстрее и устойчивее, а также выше, чем другие. Они не напоминали ни датские, ни фризские, но имели такую форму, какую король счел наиболее полезной».

Однако не имевшие опыта моряки не могли освоить управление большими кораблями. В бою, когда девять из них сразились с шестью пиратскими судами, несколько, как сообщает «Хроника», оказались выброшенными на берег. Лишь два вражеских корабля попали в руки Альфреда, предоставив ему возможность повесить их команды у Винчестера, что дало королю некоторое удовлетворение. И все же начало английского военно-морского флота нужно связывать с королем Альфредом.

Несмотря на эти трудности, после отвоевания Лондона в 886 г. был подписан договор. Привлекают внимание термины, обозначающие договаривающиеся стороны. На стороне Альфреда – «советники английского народа», на стороне Гутрума – «люди, которые живут в Восточной Англии». В Области датского права, основу населения которой составили даны и завоеванные ими жители, еще не сложилось государство. С другой стороны, англичане уже достигли стадии «Король и Витан»[15]Витан (уитенагемот) – название совета знати в англосаксонских королевствах в VI-XI вв., а также титул лиц, в него входивших. – Прим. ред. , и никто не сделал для этого больше, чем Альфред. Договор определил политическую границу, идущую по Темзе, Ли, вдоль Ли к ее истоку, затем к Бедфорду и далее по Уз к Уотлинг Стрит, старой римской дороге. О других землях договора не было. Эта линия вовсе не следовала по каким-то естественным рубежам. Договор признавал сложившуюся линию фронта, и граница проходила по ничейной земле.

Вторая часть договора любопытна и поучительна. Обе стороны были знакомы с идеей «выкупа». Для того чтобы как-то справляться с непрекращающимися убийствами и физическим вредом, что было неизбежно в тех условиях анархии, требовалось любой ценой согласовать шкалу компенсаций. Ничто не могло помешать данам убивать и грабить англичан, и vice versa[16]Наоборот (лат.) – Прим. ред. , но если эту войну и суждено было как-то остановить, то только согласованным тарифом. Как датские, так и английские независимые крестьяне оценивались в 200 шиллингов каждый, а люди более высокого положения в 8,5 марок чистого золота. Приняв это положение договора, Гутрум на деле брал обязательство не допускать дискриминации в вопросе выкупа между своими английскими и скандинавскими подданными. Альфред одержал победу в важном вопросе, что является свидетельством силы и реальности его власти.

* * *

В сборнике законов (судебнике) короля Альфреда сделана попытка соединить законы Моисея с христианскими принципами и древнегерманскими обычаями. Он изменил Золотое Правило. Вместо заповеди Христа «Делай другим то, что хочешь, чтобы делали тебе», он принял принцип, требующий меньших усилий: «Не делай другим того, чего не хочешь, чтобы делали тебе», снабдив таким комментарием: «Придерживаясь этого наставления, судья может поступать по справедливости со всеми людьми; ему не нужны другие кодексы. Пусть думает о себе как об истце и определяет, какой приговор удовлетворил бы его». В преамбуле король скромно заметил: «Мы не взяли на себя смелости письменно излагать многие собственные законы, потому что не можем знать, что встретит одобрение наших преемников». Законы Альфреда, постоянно дополняемые его наследниками, превратились в кодекс обычного права, применяемый судами. Впоследствии известные как законы святого Эдуарда Исповедника, они уважались нормандскими королями. На их основе посредством манипуляций феодальных юристов было создано обычное право.

Всеми имевшимися в его распоряжении средствами король поощрял церковь и ученость. Превыше всего он ставил распространение образования. Сохранилось его предписание епископу Вустерскому, которое приводит Ходжкин: «Я бы хотел сообщить вам, что мне вспомнилось, какие мудрые люди встречались раньше в английском народе, как духовного сана, так и миряне, и какие счастливые времена были тогда для англичан, и как короли, управлявшие тогда народом, подчинялись Богу и Его слугам, и они, с одной стороны, поддерживали мир и нравственность в своих владениях, а также укрепляли свою власть, а с другой – увеличивали свою территорию, как преуспевали они в войне и управлении... как приходили в эту землю чужеземцы за мудростью и наставлением... Настолько упала грамотность в английском народе, что теперь мало кто может понять их псалтыри на английском или перевести письмо с латыни на английский...».

Альфред хотел переустроить монастырскую жизнь, которая серьезно деградировала в условиях всеобщей анархии. Ходжкин цитирует статью судебника: «Если кто берет монахиню из монастыря без разрешения короля или епископа, то пусть заплатит 120 шиллингов, половину королю, половину епископу... Если она проживет дольше, чем тот, кто умыкнул ее, то не унаследует она ничего из его собственности. Если родит она ребенка, то не унаследует он собственности больше, чем мать его».

И, наконец, необходимо сказать об изучении Альфредом истории. Именно при нем началось составление «Англосаксонской хроники». Тот факт, что ранние записи фрагментарны, вселяет уверенность в том, что составители не привлекали воображение для их написания. Со времен короля Альфреда хроники точны, часто многословны, иногда написаны с пониманием истории и в то же время не лишены красноречия.

Сквозь столетия мы различаем внушительный и гибкий интеллект, равно умело пользующийся мечом войны и правосудия, применяющий для защиты как оружие, так и политику. Он заботится о церкви, учености и искусстве посреди несчастий и опасностей, собирает нацию и всегда стремится, невзирая на распри и ненависть, присущие тому времени, к миру, который неизменно благоприятствовал нашей стране.

Для мудрецов этот король, как говорилось, был чудом. «С колыбели его наполняла любовь к мудрости», – писал Ассер. Христианская культура его двора резко контрастировала с бессмысленным варварством жизни викингов. Более древнему народу предстояло смирить воителей и обучить их искусству мира, показать им ценность совместной оседлой жизни. Мы наблюдаем рождение нации. Результат трудов Альфреда – это будущее смешение саксов и данов в единой христианской Англии.

В суровые времена нормандского господства фигура великого Альфреда служила маяком, ярким символом побед саксов. Он был народным героем. Правитель, научивший их мужеству и придавший им уверенность в своих силах во время беспрестанных войн с данами, поддержавший их своей твердой верой, давший им законы и хорошее управление, сохранивший в хрониках их героические дела, прославлен в легендах и песнях как Альфред Великий.

* * *

Альфреда ожидала еще одна, последняя война. Викинги в это время переживали не лучшие времена. В 885 г. они поднялись по Сене с сотнями кораблей и армией в 40 тысяч человек. Пустив в ход все известные военные средства, они взяли в осаду Париж и на протяжении более года пытались взломать его стены. Им мешал укрепленный мост, переброшенный франками через реку. Они перетащили свои корабли по суше в обход моста и опустошили окрестные земли, но так и не смогли взять Париж. Граф Одо защитил город от наглых пиратов, а тем временем повсюду люди настойчиво требовали, чтобы король франков пришел на помощь столице. Карл Великий не передал своих качеств детям. Полученные ими прозвища достаточно убедительно свидетельствуют об их деградации. Карл Лысый умер, его сменил Карл Толстый. Этот несчастный инвалид вынужден был в конце концов собрать внушительную армию и двинуть ее на Париж. Действия его оказались неэффективными, но город стойко держался благодаря решимости Одо. Наступление викингов ослабло и затем окончательно сорвалось. Что точно произошло, неизвестно, так как известия, передаваемые различными хрониками, противоречивы. Однако мы знаем, что тогда же викинги вели другие сражения, с германскими армиями, в одной из которых их телами был заполнен ров. Очевидно, их наступление по всем направлениям в Западной Европе встретило сопротивление, которое, хотя и не было мощным, все же оказалось им не по силам. В течение шести лет викинги опустошали внутренние районы Северной Франции. За ними следовал голод. Самые прекрасные области оказались разграбленными – куда теперь могли они направиться? Варвары снова обратили взоры на Англию: за это время хозяйство там должно было восстановиться. На континенте их знамена склонялись все ниже, но, может быть, на острове их снова ждет добыча. «Это было, – пишет в своем восхитительном повествовании Ходжкин, – изголодавшееся чудовище, повернувшееся к Англии как в поисках пищи, так и для грабежа». Главарям языческих разбойников и пиратов досталась эффективная военная и морская машина, но им приходилось иметь дело с грозными ветеранами, которых нужно было кормить, которыми нужно было управлять и которые должны были кого-то убивать. Люди, подобные этим ветеранам, способны разработать грандиозные планы, и, несомненно, их набег на Англию был одним из самых тщательно подготовленных и спланированных злодеяний того времени.

Гутрум умер в 891 г., и договор, заключенный им с Альфредом и с трудом соблюдавшийся, прекратил свое действие. Внезапно, осенью 892 г., вражеская армада из 250 кораблей появилась у Лимпне, доставив «Великую языческую армию», разграбившую Францию, для вторжения в Англию. Викинги сошли на берег и укрепились у Эпплдора, на окраине леса. За ними последовала вторая волна захватчиков с континента численностью в 80 кораблей. Они поднялись вверх по Темзе и закрепились на ее южном берегу у Милтона, около Ситтингборна. Таким образом викинги собирались напасть на Кент с двух сторон, В третий раз Альфред стоял перед необходимостью защищать свое королевство в серьезной битве с опытным врагом, действовавшим согласованно и продуманно. У англичан – мы можем их так назвать, потому что мерсийцы и западные саксы выступили вместе – было за спиной 14 лет хрупкого мира, который они могли использовать для улучшения своей обороны. Они укрепили многие южные города, которые превратились в «бурги». Улучшилась организация фирда, хотя присущие ему слабости остались. Были сделаны запасы денег и продовольствия, упрочено управление, и все признавали власть Альфреда. Как и у Карла Великого, у него был отважный сын. В возрасте 22 лет Эдуард уже мог вести армии отца в сражение. Во главе мерсийцев стоял Этельред, достойный товарищ Эдуарду. Болевший в это время король нечасто появлялся перед армиями; он редко находился во главе войска, и основные эпизоды войны связаны, как это и должно быть, с двумя молодыми вождями.

В этой третьей войне англичане разбили викингов. Благодаря господству на море захватчики овладели Кентским полуостровом с севера и юга. Альфред попытался откупиться от них и, вероятно, сумел задержать их наступление. Он убедил вождя викингов, Хэстена, крестить двух его сыновей. Он дал Хэстену много денег, и стороны обменялись клятвами о мире, но лишь затем, чтобы нарушить их. Между тем даны не прекращали совершать набеги, и Альфред пытался поднять против них Англию. В 893 г. третий отряд, состоявший из ветеранов, обосновавшихся в Нортумбрии и Восточной Англии, обогнул южное побережье и, высадившись, осадил Эксетер. На этот раз молодые предводители англичан нанесли ответный удар. Очевидно, они имели в своем распоряжении значительную конную силу – еще не то, что мы называем кавалерией, но уже обладавшую быстротой передвижения. Они напали на колонну разбойников возле современного Олдершота, обратили их в бегство и преследовали неприятеля на протяжении двадцати миль, до тех пор, пока скандинавы не спаслись, спустившись по Темзе, и укрылись за Кольном. К несчастью, у молодых вождей не хватило сил возобновить наступление, к тому же у них закончилась провизия. Вследствие этого преследование пришлось прекратить, и враг ускользнул. Даны закрепились в Бенфлите, на Темзе ниже Лондона, и, как говорят, их сооружения можно обнаружить даже сейчас. Затем, оправившись от поражения, они отплыли для других разбоев, оставив в крепости относительно небольшой гарнизон. Его-то и атаковали молодые принцы. Штурмовать хорошо укрепленный пункт в тех войнах было почти невозможно, но сын Альфреда и его зять с большими силами обрушились на врага из Лондона и «обратили армию в бегство, захватили форт и взяли все, что там было, добро, а также женщин и детей, и отвезли все в Лондон. И все корабли они или разбили на куски, или сожгли, или отвели в Лондон и Рочестер». Так рассказывает «Англосаксонская хроника». В XIX в., когда строилась железная дорога, на месте Бенфлита раскопали обугленные части кораблей и много скелетов. В захваченной крепости победители обнаружили жену Хэстена и двух его сыновей. Это были ценные заложники, и короля Альфреда многие осуждали и тогда, и впоследствии за то, что он вернул их Хэстену. Жену он возвратил ему из гуманности. Что касается сыновей, то их крестили, и Альфред стал крестным отцом одного, а Этельред из Мерсии – другого. Так что они стали братьями во Христе, и король защитил детей от последствий неправедной войны их отца. В IX в. понять его поведение было трудно, ведь королевство отчаянно сражалось с жестокими разбойниками, но этот поступок послужил одной из причин того, что в более поздние времена короля называли Альфредом Великим. Война продолжалась, но, как указывают хроники, Хэстен больше не участвовал в ней. Скорее всего, милосердие и великодушие Альфреда не оказались напрасными.

В этой жестокой войне викинги использовали три армии: первую, самую большую, привел с континента Хэстен, вторая высадилась возле Лимпне, а третья пришла из Области датского права. В конце концов все они были разбиты в сражении с христианами из Мерсии, Уэссекса и Уэльса.

Заслуживает внимания еще один случай. «Англосаксонская хроника» рассказывает: «Перед зимой (зима 894-895 гг. – У. Ч.)... даны провели свои корабли вверх по Темзе и затем вверх по Ли... и построили форт в двадцати милях над городом Лондоном... Осенью (895 г. – У. Ч.) король стал лагерем вблизи города, пока убирали хлеб, чтобы даны не лишили его урожая. Потом однажды король проехал возле реки, чтобы выяснить, как помешать данам проникнуть в город, чтобы они не смогли провести туда свои корабли... Он построил два форта на обоих берегах реки... Тогда даны поняли, что они не смогут провести свои корабли. Поэтому они оставили их и отправились по суше... и жители Лондона захватили корабли и все, что не смогли унести, разбили, а все, что стоило забрать, доставили в Лондон».

В 896 г. война пошла на убыль, и викинги, силы которых в это время, похоже, иссякли, рассеялись: одни обосновались в Области датского права, другие возвратились во Францию. «По милости Бога, – подводит итоги войны «Хроника», – армия (данов. – У. Ч.) не нанесла большого урона английскому народу». Альфред надежно защитил родной остров. Политическими и военными методами он сохранил в Англии христианскую цивилизацию. Он заложил основы могущества юга, который с тех пор поддерживал авторитет всего острова, а позднее и Британской империи. Он освободил Лондон и оставил после себя доблестных наследников, которые на протяжении нескольких поколений, как мы увидим, успешно продолжали его дело.

* * *

Альфред умер в 899 г., но борьба с викингами продолжалась, и еще не раз события принимали для англичан неожиданный оборот. Род Альфреда дал английскому народу немало великих правителей, и пока его необыкновенные качества передавались из поколения в поколение, победа не покидала ряды христиан. В его сыне Эдуарде, который сразу же был провозглашен королем, армия еще при жизни Альфреда нашла неустрашимого предводителя. Между Эдуардом и его двоюродным братом Этельредом произошла ссора, и последний бежал к данам и поднял викингов Нортумбрии и Восточной Англии на новый набег против своей родной страны. В 904 г. Этельред и король данов пересекли верховья Темзы возле Криклэйда и разграбили часть Уилтшира. В отместку Эдуард приказал армии, сформированной из жителей Кента и Лондона, вторгнуться в Восточную Англию. Они опустошили среднюю Англию, но ополчение Кента промедлило с отходом и было вынуждено вступить в бой с разъяренными данами. Даны одержали победу и устроили большую бойню, но, как пожелала судьба, оба – датский король Эрик и изменник Этельред – погибли на поле боя, и новый король данов, Гутрум II, заключил с Эдуардом мир на основе, договора 886 г., сделав к нему дополнения, которые показывают, что с годами ситуация изменилась. Предполагалось, что даны теперь христиане и платят церковную десятину, а приходской священник должен быть оштрафован, если вводит в заблуждение паству относительно времени поста или религиозного праздника.

В 910 г. даны нарушили этот договор, и в Мерсии возобновилась война. Главные силы Уэссекса и Кента уже были высланы Эдуардом, находившимся с флотом, на помощь мерсийцам, и в решающем сражении у Теттенхолла, в Стаффордшире, даны потерпели тяжелое поражение.

Эта победа англичан стала важной вехой в долгом конфликте. Армии данов в Нортумбрии так и не оправились после битвы у Теттенхолла, а их области оказались незащищенными перед лицом английского завоевания. До этого Мерсия и Уэссекс оборонялись и часто оказывались в самом критическом положении. Теперь все переменилось. Страх обуял данов.

Как мы уже знаем, сестра Эдуарда Этельфледа вышла замуж за эрла Этельреда, правителя Мерсии. Этельред умер в 911 г., и его вдова унаследовала Мерсийское королевство. В те жестокие времена появление женщины-правительницы уже само по себе означало наличие у нее выдающихся способностей. Эдуард Старший, как его назвали впоследствии, и его сестра Этельфледа, «Госпожа мерсийцев», совместно вели войну и достигли в ней такого успеха, которого никогда не знал Альфред. Оба королевства, связанные родством и побуждаемые необходимостью, осуществляли единую политику, и очередное нападение данов было встречено уверенно и вскоре отбито. После этого победители приступили к полному завоеванию Области датского права. На выполнение этой задачи ушли следующие десять лет. Брат и сестра наступали согласованно, укрепляя занимаемые ими города. В 918 г., когда Эдуард взял штурмом Темпефорд, возле Бедфорда, и король Гутрум II был убит, Восточная Англия прекратила сопротивление, а вожди данов подчинились Эдуарду как своему покровителю и господину. За это они сохранили свои владения и получили право жить по местным законам. В то же время «Госпожа мерсийцев» завоевала Лейстер и получила из Йорка предложения о подчинении ей. В этот момент, когда Мерсия достигла максимального успеха, Этельфледа умерла, и Эдуард, поспешивший в Тамуорт, был приглашен знатью Мерсии занять вакантный трон.

Власть сына Альфреда никто не оспаривал во всей Англии к югу от Хамбера, и бритты в лице принцев Северного и Южного Уэльса поторопились признать его своим сувереном. Продвигаясь в следующие два года на север, Эдуард построил форты в Манчестере, Телуолле и Бейкуэлле. Даны Нортумбрии поняли, что близится их конец. Казалось, что прочное и долговременное единство в стране будет вот-вот достигнуто. Эдуард Старший триумфально правил еще пять лет, и когда он умер в 924 г., его власть перешла к третьему замечательному повелителю, способному во всех отношениях продолжить дело отца и деда.