Онлайн чтение книги История англоязычных народов A History of the English-Speaking Peoples
Глава XXVI. ЖАННА Д'АРК

Королем Англии стал ребенок, а через два месяца после смерти Карла VI он без каких-либо осложнений был провозглашен и королем Франции. Его дяди, Бедфорд и Глостер, стали протекторами и вместе с Советом, состоявшим из глав самых влиятельных семей, попытались продолжить дело Генриха V. К сыну героя относились с особой почтительностью, а на его колыбели играли лучи славы Азенкура. Няни, учителя и опекуны, тщательно отобранные для того, чтобы дать королю образование и заботиться о его благополучии, имели полномочия применять «разумное наказание», если таковое требовалось. Но нужды в суровых мерах не возникало, потому что ребенок отличался мягкостью, честностью, добродетельностью и сострадательностью. Его благочестие не знало границ и вместе с охотой и пристрастием к литературе служило поддержкой и утешением на протяжении его долгой и бесславной жизни. От отца он унаследовал физическую, слабость, свойственную представителям дома Ланкастеров, а от матери – умственную немощь, отличавшую ее отца Карла VI. Нестойкий как умом, так и телом, неблагоразумный и нетвердый в суждениях, сверх всякой меры расточительный, когда дело касалось его друзей, нерасчетливый по отношению к врагам, столь мягкосердечный, что, как говорили, был даже готов позволить жить убийцам и ворам, он, однако же, оказался вынужденным нести бремя бесчисленных политических казней. Перелетающий, подобно волану, от одной группировки к другой; наблюдающий с высоты трона, как беспомощная марионетка, за постепенным закатом английского общества и английской мощи; недоуменно болтающийся в арьергарде великих сражений и трижды плененный на поле боя; то с помпой шествующий перед парламентом, армией и народом, то проводимый по улицам в качестве пленника под насмешки толпы; то скрывающийся, гонимый, голодный, бесприютный беглец; страдающий полным или частичным идиотизмом, время от времени совершенно не осознающий себя, он за почти пятидесяти лет в полной мере претерпел все беды и испытания, какие могут выпасть на долю человека, пока рука убийцы не отправила его в иной мир, который, как он был уверен, будет лучше того, что он знал. Тем не менее при всей его слабости как государя, при всех неудачах и несчастьях, которые выпали на долю Англии в период его правления, английский народ признал доброту его сердца и по справедливости приписал ему качество святости. Народ Англии так и не утратил любви и сочувствия к нему, и во многих частях страны, где бы ни защищали династию Ланкастеров, Генриха VI почитали как святого и мученика.

* * *

Ко времени смерти великого короля английские армии во Франции занимали весьма прочное положение. Брат умершего Генриха, Джон, герцог Бедфордский, отправившийся во Францию в качестве регента и главнокомандующего, оказался человеком, наделенным отменными военными способностями. Союз с Бургундией, обеспечивший англичанам верность Парижа, был сохранен. Однако смерть в октябре 1422 г. французского короля, подписавшего договор в Труа и признавшего малолетнего сына Генриха своим преемником на французском троне, поставила английские войска перед серьезным вызовом. Южнее Луары, за исключением разумеется Гаскони, правил дофин, намеревавшийся теперь царствовать. Ожесточенная война продолжалась. Ничто не могло устоять перед английскими лучниками. Многочисленные осады и грабежи разоряли сельскую местность. В 1423 г. шотландцы и французы под командованием графа Бюшана разбили англичан при Боже, но три других крупных сражения завершились не в их пользу. У Кравана в августе 1423 г. французам помог сильный шотландский контингент. Ненависть к англичанам, превосходившая все разумные пределы, подстегивала шотландцев, но английские лучники и их бургундские союзники сразили большинство из них. Через год нечто подобное повторилось под Верней. Бюшан, ставший после Боже коннетаблем Франции, убедил своего тестя, графа Дугласа, привести новую шотландскую армию и самому стать коннетаблем. Французы, добившиеся некоторого успеха, были намерены отступить за Луару, но ярость шотландцев, число которых достигало не менее 5 тысяч, не знала границ. Они настояли на сражении и почти все были уничтожены ураганом стрел. Дуглас, Бюшан и другие шотландские вожди пали на поле боя, а потери среди их соотечественников были столь тяжелы, что впредь в годы Столетней войны Шотландии больше не удавалось сформировать сколько-нибудь крупные отряды.

Стремление воинственной английской знати завоевать всю Францию силами нескольких тысяч лучников при почти полном отсутствии денежной поддержки с острова, в условиях нехватки продовольствия в разоренных районах ярко иллюстрирует триумфальное сражение при Верней. Французы, похоже, уже отчаялись найти способ справиться с этими крепкими, неудержимыми, жестокими лучниками, с их гибкой тактикой, их дерзостью, рожденной большими и малыми победами, добытыми в разных условиях и при самом неблагоприятном соотношении сил. Даже спустя пять лет в «Битве селедок», выигранной в феврале 1429 г. сэром Джоном Фальстафом, соотношение шесть к одному не гарантировало французам победы. Конвой из 400 телег вез на фронт сельдь, необходимую английской армии на время великого поста. По дороге он подвергся внезапному нападению. Но англичане выстроили из телег то, что мы теперь называем лагерем, на них расположились лучники и с расстояния, превышающего возможности мушкетов Мальборо, Фридриха Великого и Наполеона, обстреляли нападавших. Тем не менее дофин, которому в скором времени предстояло стать королем Карлом VII, продолжал сражаться за свои права. Повсюду, даже в самых отдаленных провинциях Франции, начинало понемногу пробуждаться глубокое ощущение национального единства, охватывавшее не только дворян, но и всех, кто по своему положению находился выше беднейших классов.

В это время любовь и страсть к стяжательству герцога Глостера, ставшего в отсутствие уехавшего во Францию Бедфорда регентом английского короля, привели к появлению противоречий между Англией и Бургундией. Жаклина, принцесса Геннегау, Голландии и Зеландии и наследница этих провинций, женщина замечательного духа, была – по политическим соображениям – выдана замуж за герцога Брабантского, болезненного и неотесанного увальня пятнадцати лет. Протестуя против этого брака, она нашла убежище в Англии и обратилась за защитой к Глостеру. Все обстоятельства сошлись как нельзя кстати. Глостер вознамерился жениться на ней, ему нравилось ее общество, и к тому же он был не прочь получить ее наследство. Антипапа Бенедикт XIII выдал Жаклине нечто вроде разводного документа, и в начале 1423 г. состоялась ее свадьба с Глостером. Этот роман глубоко оскорбил герцога Бургундского, посчитавшего ущемленными свои интересы в Нидерландах. Филипп Бургундский вообще смотрел на весь мир так, словно хотел отомстить ему. До сих пор его гнев был направлен против вероломных убийц его отца, что делало герцога безжалостным врагом дофина. Но теперь завязавшаяся в Англии интрига направила его личную злобу в противоположную сторону, а когда Глостер в письме обвинил его в неискренности и вместе с Жаклиной значительными силами обрушился на Голландию, приверженность герцога интересам Англии сильно ослабла. Хотя Бедфорд во Франции и королевский Совет в Англии отмежевались от этих действий Глостера и всячески постарались загладить вред, нанесенный им герцогу, а папа по настоянию Филиппа не стал спешить с признанием заключенного брака, это событие стало отправной точкой в отдалении Бургундии от союзника. В последующие годы герцог Бретани также отошел от поддержки Англии и начал прислушиваться к предложениям французского короля. В октябре 1425 г. по договору в Сомюре он получил право осуществлять полное руководство войной с англичанами. И хотя ни одна из сторон не ощутила на себе каких-либо результатов этого командования, антифранцузская коалиция ослабла, и у измученной страны появился слабый шанс на прекращение изнурительной войны. Однако пороки дофина, истощение сил французской монархии, беспорядок и всеобщие страдания достигли таких масштабов, что судьба Франции висела на волоске.

* * *

И вот здесь в опустошенной стране появляется Ангел избавления, благороднейшая защитница Франции, самая блистательная из ее героев, наилюбимейшая из ее святых, воспоминания о которой еще долго вдохновляли французов, Дева-крестьянка, славная Жанна д'Арк. В бедной, далекой деревушке Домреми, на краю Вогезского леса, она прислуживала на постоялом дворе. Босоногая, она водила коней, принадлежавших заезжим путникам, на водопой. По воскресеньям она бродила по лесу, где находились святые места и откуда, согласно легенде, должен быть прийти человек, предназначенный спасти Францию. В полях, где она пасла овец, ее внутреннему взору явились посланцы Бога, опечаленные бедствиями Франции. Сам святой Михаил повелел ей стать во главе освободительных армий. Поначалу Жанна испугалась столь огромной ответственности, но когда он вернулся в сопровождении святой Маргариты и святой Екатерины, патронесс деревенской церкви, девушка повиновалась их приказу. Сердце Девы переполнилось жалостью к французскому королевству, и это чувство, возвышенное и прекрасное, возможно каким-то чудодейственным образом, сделало ее непобедимой.

Как и Магомет, она встретила самое упорное сопротивление в своей семье. Ее отец был шокирован желанием дочери появиться в мужской одежде среди грубой солдатни. Да и где взять коней и доспехи? Как пробиться к королю? Но, несомненно, святые твердо решили направить ее на путь спасения родины. Жанна сумела убедить Бодрикура, правителя соседнего города, в том, что ей было видение. Он порекомендовал ее двору, готовому ухватиться за соломинку. Она совершила полное опасностей путешествие через Францию. В огромном каменном замке Шинон ее представили королю. Там, среди придворных и знати, в свете факелов, она сразу отыскала в большом зале короля, намеренно смешавшегося с толпой. «Благороднейший господин дофин, – сказала она, – я Жанна, Дева, посланная Богом, чтобы помочь вам и королевству, и по Его приказу я заявляю, что вы будете коронованы в городе Реймсе». Клеветнические слухи о том, что он незаконнорожденный, всегда беспокоили Карла, и когда Дева выбрала его из всей толпы, это глубоко его тронуло. Оставшись с ним наедине, Жанна поведала Карлу о государственных секретах, ставших известными ей то ли от святых, то ли из каких-то других высоких источников. Она попросила у него древний меч, который никогда не видела, но который описала с большой точностью еще до того, как его отыскали. Она очаровала королевский двор. Когда ее в воинском облачении усадили на коня, стало понятно, что она может ездить верхом. Когда она взяла наперевес копье, двор охватил восторг.

После того как Жанну приняли при дворе, ей предстояло сыграть свою роль в политике. Известие о сверхъестественном характере миссии Девы распространилось за пределы Франции. Для того чтобы убедиться, что она послана небом, а не кем-то еще, ее подвергли проверке комиссия богословов, парламент Пуатье и весь королевский Совет. Ее объявили девственницей с добрыми намерениями, вдохновленной Богом. И действительно, ответы ее были таковы, что в наши дни появилась даже теория, согласно которой Жанну некоторое время тщательно готовили к ее будущей миссии. Эта гипотеза является попыткой разумно объяснить известные историкам факты.

В 1429 г. Орлеан испытывал на себе все бедствия долгой осады. Несколько тысяч англичан, оставленных бургундцами, блокировали город, установив осаду, которая, несмотря на то что была частичной, постепенно изнуряла его.

Уверенность в себе укрепляла их в намерении атаковать крепость, расположенную в глубине вражеской территории, гарнизон которой в 4 раза превосходил силы наступавших. Англичане построили линии редутов, за которыми чувствовали себя в безопасности. Жанна объявила о том, что возглавит конвой, идущий на помощь осажденным. В простых доспехах, без каких-либо украшений она ехала верхом во главе войск. Она возродила их дух и рассеяла чары превосходства англичан. Жанна пленила не только грубых солдат, но и их испытанных лидеров. План ее был прост. Она въедет в город между двумя самыми укрепленными фортами. Но опытный командир, Дюнуа, незаконный сын покойного герцога Орлеанского, не намеревался вести свой конвой по столь опасному маршруту. Так как Дева не знала карту, он погрузил припасы в лодки и провел ее в осажденный город другим путем и почти одну. Ее встретили с восторгом, близким к экстазу. Но конвой, встретив сильный противный ветер, был вынужден в конце концов идти тем путем, который вначале наметила Жанна. В итоге французы в течение целого дня двигались между вражескими редутами на глазах у ошарашенных англичан.

Благодаря Жанне д’Арк французские войска смогли одержать победу в Столетней войне

Сообщение о сверхъестественной гостье, посланной Богом для спасения Франции, затмило разум и сковало энергию англичан. Чувство волнения, трепет перед таинственным и даже страх лишили их уверенности. Дюнуа возвратился в Париж, оставив Деву в Орлеане. Будто по ее молитве, дух победы перешел на другую сторону, и французы начали наступление, не прекращавшееся до тех пор, пока захватчики не были изгнаны с территории их страны. Она призвала незамедлительно атаковать осаждающие Орлеан части и сама повела на них французские отряды. Раненная стрелой, она вытащила ее и вернулась в строй. Она поднялась по лестнице на стену и была сброшена, полуоглушенная, в ров. Лежа на земле, Жанна продолжала командовать. «Вперед, соотечественники! – воскликнула она. – Бог предал их в наши руки!». Английские укрепления пали одно за другим. Их гарнизоны были перебиты. Граф Суффолкский попал в плен, осада была снята, Орлеан спасен. Англичане отступили, сохранив строевой порядок, и Дева благоразумно удержала горожан от преследования их на открытой местности.

Теперь Жанна фактически встала во главе французской армии, оспаривать ее решения было опасно. Орлеанские части не подчинялись никому другому, кроме нее. Она приняла участие еще в нескольких боях, возглавила штурм Жаржо, освободив тем самым Луару выше Орлеана. В июне 1429 г. она была с армией, добившейся победы у Патэ. Она сказала Карлу, что он должен идти в Реймс и короноваться на троне своих предков. Мысль об этом представлялась фантастической: Реймс находился в глубине захваченной противником территории. Но, находясь под действием ее чар, он послушался ее и, куда бы ни приходил, города открывали перед ним ворота, а жители спешили ему на помощь. В блеске побед, со всеми пышными ритуалами и священными церемониями древности, Карл короновался в Реймсе. Рядом с ним стояла Орлеанская Дева, сияющая и великолепная, со своим знаменем, провозглашающим волю Господа. Если это не было чудом, то оно должно было быть им.

Теперь Жанна стала сознавать, что ее миссия близится к завершению; ее «голоса» умолкли. Она попросила разрешения вернуться домой, к своим овцам и лошадям на постоялом дворе. Но все обстоятельства призывали ее остаться. Французские командиры, руководившие в действительности боевыми операциями, хотя и упрямились, недовольные ее вмешательством в военные события, все же прекрасно понимали, сколь ее присутствие полезно для общего дела. Двор вел себя робко, занятый переговорами с герцогом Бургундским. Было предпринято нерешительное наступление на Париж. Жанна выехала на передовую линию и вступила в бой, надеясь принести победу. Она получила серьезное ранение, и командиры дали приказ отступать. Поправившись, Дева снова попросила отпустить ее. Ей дали дворянское звание и назначили доходы графа.

Но отношение к Жанне со стороны двора и церкви начало меняться. До сих пор она защищала «орлеанское дело». После ее «двадцати побед» стал ясен истинный характер ее миссии. Оказалось, что она служит не столько церкви, сколько Богу, и не столько орлеанской партии, сколько Франции. Она сама словно воплощала славу Франции. Влиятельные группы, представлявшие собственные узкие интересы и прежде поддерживавшие Жанну, отстранились теперь от нее. Когда в мае 1430 г. город Компьен восстал против решения короля передать его Англии, Жанна с шестьюстами воинами попыталась оказать ему помощь. Французы решили совершить конную вылазку через реку, и Жанна не сомневалась, что это предприятие обречено на провал. Противник, поначалу ошеломленный, нанес ответный удар, и французов охватила паника. Неустрашимую Жанну друзья силой заставили отступить. Вместе с арьергардом она сражалась на плотине. Стороны смешались. Угроза нависла над самой крепостью Компьена. Ее пушки не могли вести огонь, чтобы не нанести урон своим. Правитель города, Флави, обязанный спасти его, вынужден был поднять подъемный мост перед Жанной, отдав ее таким образом в руки бургундцев.

За умеренную сумму пленницу продали обрадованным англичанам. Бедфорд и его армии считали Жанну ведьмой, шлюхой, колдуньей, которую необходимо любой ценой уничтожить. Но при формулировании обвинения возникли трудности: она была военнопленной и находилась под защитой многочисленных соглашений, заключенных воюющей аристократией. Вследствие этого прибегли к помощи духовного оружия. Епископ Бове и ученые доктора из Парижа решили преследовать ее за ересь. Ее подвергли продолжительным пыткам. Суть обвинения сводилась к тому, что, отказываясь отречься от своих «голосов», она бросает вызов авторитету и мнению церкви. В течение целого года ее судьба висела на волоске, тогда как неблагодарный и беспечный Карл не ударил пальцем о палец, чтобы спасти ее. Нам неизвестно, предлагался ли за нее какой-либо выкуп. Испытывая постоянное давление, Жанна отреклась. Ей давали только хлеб и воду и не выпускали из темницы. Но и в камере святые постоянно продолжали являться ей. Попавшие в ловушку священники положили перед ней доспехи и мужскую одежду; в порыве экзальтации она надела их. С этого момента ее объявили законченной еретичкой и осудили на костер. На огромной торговой площади в Руане поставили столб. Обессилевшую Жанну подтащили к нему. Высоко над связками хвороста взметнулось пламя, и дым окутал ее плотной пеленой. Она подняла крест из двух лучин, и ее последним словом было «Иисус!». История сохранила слова одного английского солдата, бывшего свидетелем этой сцены. «С нами покончено, – сказал он, – мы сожгли святую». Так оно и оказалось.

Жанна была существом, настолько высоко стоявшим над обычным человеческим уровнем, что равного ей не найти во всей многовековой истории Франции. Записки суда над ней доносят до нас живые факты через туман времен, и каждое поколение может судить о ней по ее собственным словам. Жанна воплотила естественную добродетель и доблесть человеческой расы, дав образец беспримерного совершенства. Непобедимая отвага, бесконечное сострадание, добродетель простоты, мудрость справедливости – всем этим она обладала. Покинув землю, она воссияла как святая. Все солдаты должны читать ее историю и размышлять над словами и деяниями настоящего воина, который в один год, не будучи обученным технике военного искусства, в каждой ситуации находил ключ к победе.

Французский пехотинец времен Карла VII

Жанна д'Арк умерла 29 мая 1431 г., и с того времени ход войны неумолимо изменился в пользу французов. В декабре, в присутствии настороженных и враждебных толп, в Париже был коронован Генрих VI. Вся Франция восстала против английских притязаний. В 1435 г. на сторону противников Англии решительно перешла Бургундия. Умер Бедфорд, а пришедшие ему на смену оказались людьми, обладающими меньшими способностями и опытом. Главнокомандующий французов, Дюнуа, отказавшись от фронтальных атак конницы на боевые порядки английских лучников, стал действовать маневренно, используя фактор внезапности. Французы одержали победу в нескольких сражениях. В одном случае они застигли врасплох английских тяжеловооруженных рыцарей, тогда как лучники стояли на другом берегу реки; в другом – огнем из пушек вызвали неподготовленную атаку противника. Французская артиллерия стала лучшей в мире. Семьсот инженеров под руководством братьев Бюро обстреливали бесчисленные крепости каменными ядрами из 22-дюймовых орудий. Укрепления, которые в дни Генриха V можно было взять только после долгой изнурительной осады, теперь, попадая под массированную бомбардировку, не выдерживали и нескольких дней. Была отвоевана вся Франция, кроме Кале. Даже Гиень, приданое Элеоноры Аквитанской, остававшаяся верной английской короне на протяжении трехсот лет, оказалась побежденной. Примечательно, однако, что эта провинция почти сразу же поднялась против Франции, призвала англичан вернуться и ее пришлось покорять снова. Королевский Совет, члены которого постоянно соперничали между собой, не смог оказать эффективную помощь Гиени. Доблестный Джон Толбот, граф Шрусбери, погиб в упорном сражении под Кастиллоном в 1453 г. Оставшиеся в живых англичане договорились с противником и отплыли домой из Ла-Рошели. К концу того же года англичане силой или переговорами были вытеснены с континента. Из всех их завоеваний остался только плацдарм в Кале, на содержание гарнизона которого ежегодно уходила почти третья часть доходов, назначенных парламентом короне.