Онлайн чтение книги Аякс Ajax
Эксод

Тевкр

Прибавил шагу я: [56] прибавил шагу я…  — В оригинале этот стих начинается с сочетания καὶ μήν, которым обычно возвещается появление персонажа, причем это объявление принадлежит лицу, уже находящемуся на орхестре (ср. 1168). Тевкр покинул сцену перед началом стасима, чтобы позаботиться о погребении Аякса, но, увидев приближающегося Агамемнона, вернулся обратно. При виде его Корифей должен был сказать: «Но вот неожиданно возвращается Тевкр», на что следовал бы ответ Тевкра: «Да, я вернулся, потому что увидел…» Исходя из этих соображений Доу принимает предложение Морштадта отдать начальное καὶ μήν хору и предположить за ним небольшой пропуск в ркп. (реплика хора).  военачальник,

Царь Агамемнон к нам заторопился.

Польется, вижу, злобных слов поток.

Агамемнон

Ты ль возомнил, что в грозной речи сможешь

Над нами безнаказанно глумиться —

Ты, ты, военнопленницы отродье?

Подумать страшно, как бы возгордился

1230 Спесивец наш, как голову бы поднял,

Будь благородной крови мать его,

Когда теперь, в ничтожестве своем,

На нас восстал — пустого места ради!

Еще божился ты, что я не волен

Начальствовать ни над ахейской ратью,

Ни над тобою; сам собой владея —

Так молвил ты — приплыл сюда Аякс.

Пристойны ли рабу [57] Пристойны ли рабу…  — Агамемнон мыслит на афинский лад: рожденный от свободного и рабыни в Афинах приравнивался юридически к рабу. Ср. 1259 сл.: интересы неполноправного гражданина мог защищать в суде только свободнорожденный.  такие речи?

И за кого ты хвастаешь так дерзко?

Куда шагнул он, чей напор жестокий

Он выдержал, где я бы отступил?

Ужели нет мужей среди ахейцев,

Опричь него? Напрасно объявили

1240 Из-за Ахилловых доспехов мы

То состязанье, если повсеместно

По мненью Тевкра трусы мы и только!

И даже судей приговор законный

Вам не указ; за пораженье мстя,

Вы поносить нас будете бесстыдно

И меч на нас злодейский поднимать?

Такие нравы не дадут порядок

Среди людей установить нигде,

Когда мы победителей законных

Гонять дозволим, а их честь и место

Предоставлять прикажем побежденным!

1250 Тому не быть. И не в плечах могучих

Залог победы, не в спине широкой —

Нет; выше тот, кто разумом силен.

Бок у быка огромен — все же им

Невзрачный бич успешно управляет.

Приспеет и к тебе лекарство это,

Если ума не припасешь заране.

Ты ль не безумен? Ведь твой брат — ничто,

Он тенью стал; и за него ты дерзко

Нас поносить и вольнословить вздумал!

Возьмись за ум! Подумай, кем рожден ты,

1260 И хоть свободного сюда поставь,

Чтоб за тебя у нас ответ держал он.

Твоя же речь не будет мне понятна:

Я в варварском не сведущ языке.

Корифей

Когда бы оба вы взялись за ум,

Я не желал бы ничего иного.

Тевкр

Как быстро к мертвым благодарность тает,

Как им охотно изменяют все!

Вот муж; его так часто от врагов ты

Спасал, Аякс, своею за него

1270 Душою жертвуя — и хоть бы словом

Он помянул тебя! Исчезло все.

О образец обидных словопрений!

Ужель забыл ты, все забыл бесследно,

Как в судовой ограде взаперти

Сидели вы, как после бегства рати

Уж пред глазами видели вы смерть,

И он один вас спас? Пылало пламя

Уж на кормы верхушке корабельной;

Коней гнал Гектор [58] Пылало пламя… Коней гнал Гектор…  — Софокл воспроизводит события, описанные в «Илиаде», в обратном порядке: там вторжение троянцев предшествует поджогу кораблей. См. XII, 35-471; XVI, 112—124.  через ров с разбега

И выстроенным угрожал ладьям;

1280 Кто удержал его? Аякс, тот самый,

Что ни сразить, ни отразить врага

Способен не был, по словам твоим!

Что ж, разве свой не выполнил он долг?

Затем припомни, как бойцом он вольным

В единоборство с Гектором вступил.

Не беглый жребий [59] Не беглый жребий…  — При жеребьевке древние греки встряхивали шлем, в который складывали камешки, служившие жребиями, и вылетавший первым указывал на того, кому надлежит идти на единоборство, в разведку и т. д. Желавшие уклониться от опасного дела могли под видом камешка незаметно бросить ком, слепленный из земли или глины, который при встряхивании шлема рассыпался. О жеребьевке перед единоборством с Гектором см. Ил. VII, 175—191.  в воду бросил он,

Ком глины влажной — нет, такой, который

Из шлема первый порывался прочь!

Таков был он, а я — его товарищ,

Я, в рабской доле варваркой рожденный.

1290 Несчастный! Ты ль мне это говоришь?

Не твой ли дед Пелоп, отца родитель,

Сам варвар был, [60] Сам варвар был…  — Поскольку Тантал, отец Пелопа, был лидийским (по Софоклу фригийским) царем, то и Пелоп, как уроженец Малой Азии был, по афинским меркам, варваром.  фригийской сын земли,

Отец же твой, Атрей, в пиру безбожном

Вкусить дал брату [61] Вкусить дал брату…  — Атрей, желая отмстить своему брату Фиесту за прелюбодеяние с его женой Аэропой, пригласил брата на пир и подал ему зажаренное мяса его зарезанных детей. См. фр. 108 и вступит. заметку.  плоть его детей?

Не той ли ты критянки сын, которой

Отец родной, застав с рабом на ложе, [62] …застав с рабом на ложе…  — Отец Аэроны, критский царь Катрей, застав дочь с любовником-рабом, отослал ее к Навплию с поручением утопить ее в море. Сжалившись над девушкой, Навплий отдал Аэрону в жены Атрею. У Еврипида была об этом трагедия «Критянки» (фр. 460—470). 

Назначил рыб быть пищею немых?

Вот слава рода твоего — и ты же

Глумишься над рождением моим?

Отец мой — Теламон; он в войске первым

1300 Прослыл бойцом и доблести наградой

В подруги ложа мать мою добыл,

Царевну родом, дочь Лаомедонта.

Он получил ее из рук Геракла

Как избранный высокой чести дар.

От витязя рожденный [63] От витязя рожденный…  — В оригинале: «от двух благородных» — афинская формула, гарантирующая человеку гражданские права.  и царевны

Я не позорю рода моего.

А ты страдальца чести погребенья

Лишил — и не стыдишься слов своих?

Заметь однако: ту ж насилья меру,

Как и к нему, придется к нам троим

Вам применить: мы заодно. И, право,

1310 Мне больше чести за него погибнуть,

Чем в битве за супружницу твою, —

Или там брата твоего — Елену.

Теперь подумай. Не мое уж только,

Но и свое решаешь дело ты.

Не раздражай меня! Не то — быть трусом

Ты предпочтешь, чем хватом против нас.

Со стороны стоянки появляется Одиссей.

Корифей

Пришел ты кстати, Одиссей — коль скоро

Распутать узел, не стянуть ты хочешь.

Одиссей

В чем дело, мужи? Издали я слышал

Атридов крик над витязем умершим.

Агамемнон

1320 Крик? Да, пожалуй; чересчур обидных

Наслышались речей мы от него.

Одиссей

Каких речей? Простить я мужа склонен,

Когда на брань он бранью отвечает.

Агамемнон

Он эту брань делами заслужил.

Одиссей

Что ж сделал он и в чем тебя обидел?

Агамемнон

Не позволяет труп лишить могилы

И мне назло грозит похоронить.

Одиссей

Возможно ль другу, — честь воздавши правде,

Тебе и впредь с готовностью служить?

Агамемнон

1330 О да; запрет безумью был бы равен:

Из всех аргивян ты мне лучший друг.

Одиссей

Послушай же. Не должен ты бездушно

Аякса оставлять без погребенья,

Не должен силе доверять настолько,

Чтоб в ненависти правду попирать.

Он и ко мне враждой пылал безмерной

С тех пор, как я доспехами Ахилла

По приговору овладел. Но я

Не отплачу бесчестьем за бесчестье.

Признать я должен, что из всех ахейцев,

1340 Что против Трои двинулись в поход,

Он уступал Ахиллу одному.

Так и тебе не след его бесчестить.

Ведь не его, а божий законы [64] Ведь не его, а божий законы…  — Ср. Ан. 450—457; 1070—1076. 

Ты оскорбишь. Позорить трупы храбрых

И в ненависти Правда не велит.

Агамемнон

Ты, Одиссей — ты с ним — и против нас?

Одиссей

Да; ненависти честь кладет предел.

Агамемнон

И я не вправе мертвого попрать?

Одиссей

Не домогайся выгоды бесчестной!

Агамемнон

1350 Во власти правду нелегко блюсти!

Одиссей

А уступать благому друга слову?

Агамемнон

Долг добрых — уступать законной власти.

Одиссей

Брось! Власть — твоя, хотя б и внял ты дружбе.

Агамемнон

Ты помнишь ли, кого почтить ты хочешь?

Одиссей

Он мне врагом, но благородным был.

Агамемнон

Что ж, столько чести мертвому врагу?

Одиссей

Я помню не вражду его, а доблесть.

Агамемнон

Безумия полны такие речи!

Одиссей

Подчас и друг становится врагом.

Агамемнон

1360 Таких друзьями делать — твой совет?

Одиссей

Совет мой — избегать жестокосердья.

Агамемнон

Ты трусом выставишь меня сегодня!

Одиссей

Нет, праведным судьей для всей Эллады.

Агамемнон

Велишь отдать его для похорон?

Одиссей

Да; и меня ведь та же участь ждет.

Агамемнон

Все таковы: всяк о себе радеет!

Одиссей

О ком же больше мне радеть прикажешь?

Агамемнон

Ответишь ты за дело, а не я.

Одиссей

Кто б ни ответил — благороден будешь.

Агамемнон

1370 Запомни ж слово ты мое: тебе

И в большем деле я служить согласен,

Но с ним вражда моя и здесь и там

Непримирима. Поступай, как знаешь!

Корифей

Кто и теперь души твоей не ценит,

Царь Одиссей, тот сам лишен души!

Одиссей

Одно осталось. Тевкру предлагаю,

Чтоб равносильной дружбе уступила

Недавняя вражда. Аякса тело

С тобою я похоронить хочу,

Весь труд твой разделить, всю чести меру

Ему воздать, какую благородным,

1380 Вкусившим смерть, установил закон.

Тевкр

О благородный Одиссей, ты всякой

Хвалы достоин! Ты мой страх развеял.

Аяксу злейший враг в ахейском войске,

Ты лишь один помог ему. Не стал

Живой над мертвым злобно надругаться,

Как тот военачальник безрассудный

И брат его, что вздумали Аякса

Последней грустной почести лишить.

Пусть же Олимпа царственный властитель,

Отец наш Зевс, пусть памятливый рой

1390 Эриний и вершительница Правда

Злодейскою злодеев смертью взыщут,

Равно бесчестной, как они хотели

Бесчестной доле храброго предать!

Тебя ж, Лаэрта-старца мудрый сын,

Я все ж прошу не прикасаться к трупу.

Я не уверен, будет ли приятно

Покойному твое прикосновенье.

Но в остальном желанной будет нам

Твоя подмога: если кто из войска

Тобою прислан будет, согласимся

Охотно мы. А прочее пускай

Моей заботой будет. Знай, что с нами

Ты поступил, как благородный муж.

Одиссей

1400 Готовность заявил я, но сомненья

Твои одобрить должен я; прощай!

Тевкр

Уж довольно речей; [65] Уж довольно речей…  — Начиная с этого стиха, заключительная часть трагедии подвергается многочисленным сомнениям. Наиболее бесспорной интерполяцией является 1417: во-первых, два усеченных анапеста (паремиака) никогда не следуют один за другим в завершении анапестической системы; во-вторых, оговорка Тевкра, что он имеет в виду Аякса, каким тот был при жизни, а не умершего, лишена всякого смысла. Не очень кстати по содержанию и заключительные слова Корифея: в трагедии речь шла не о предстоящем, а уже о совершившемся — нападении Аякса на стада, которое покрыло его позором и стало причиной самоубийства. По лингвистическим соображениям ставит под сомнение весь отрезок 1402—1420 Доу;. см. Studies. V. I. P. 173—175.  приниматься давно

Нам за дело пора. Вы идите, друзья, [66] Вы идите, друзья…  — Едва ли надо представлять себе дело таким образом, что хор, разделившись на три отряда, сразу же отправлялся выполнять поручения Тевкра: тогда некому было бы составить погребальное шествие. Если стихи эти подлинные, то распоряжения Тевкра надо понимать как относящиеся к тому моменту, когда хор удалится со сцены. Вероятно, отчасти по этим соображениям Наук считал 1402 (кроме начального ἅλις) — 1412 поздней вставкой. 

И глубокой могилы холодную сень

Снарядите скорей. Вы на ярый огонь

Меднобокий треножник поставьте, святых

Омовений купель.

Вы же, третий отряд, из палатки туда

Принесите доспехов суровый убор. [67] …доспехов суровый убор.  — Неточный перевод. В оригинале речь идет о τὸν ὑπασπίδιον κόσμον — той части вооружения, которая находится «под щитом», т. е. о панцире и поножах. Свой щит Аякс завещал Еврисаку (ср. 574—577). 

Ты, малютка, руками к отцу своему

1410 Прикоснися любовно и вместе со мной

Изо всех твоих сил его грудь поддержи.

Ах, тепла эта грудь, и из стынущих жил

Еще к горлу сочится багровая кровь!

Поспешите, идите, усердствуйте все,

Кто когда-либо другом усопшего звал!

Он был добрым из добрых; [68] Он был добрым из добрых…  — В оригинале разумеются не черты характера Аякса, который отнюдь не отличался преувеличенной добротой, а его принадлежность к благородным и безупречное следование нормам героической этики.  из смертных никто

С ним сравниться не мог.

[Об Аяксе, что был, мое слово!]

Корифей

Человеку во многом учителем век,

И никто не пророк,

1420 Пока жизнь впереди, о грядущем.