Онлайн чтение книги Бастиан Bastian
Глава 1. Досадное везение

Глава 1. Досадное везение

Экипаж мчался по извилистому лабиринту переулков, окутанных свежестью весенней листвы, пока, по мере приближения, не показался пункт назначения и не предстал прямо перед ним.

Бастиан вышел из кареты, преисполненный достоинства, и окинул критическим взглядом незнакомую местность, словно впитывая картины и звуки оживленной улицы. По обеим сторонам узкой дороги, где с трудом проезжала одна повозка, среди какофонии красок и звуков, словно пчелы вокруг меда, роились многочисленные заведения. В большинстве своем, то были таверны, игорные дома и кабаре с афишами, что могли вогнать в краску даже бывалого моряка. Этот пейзаж был усладой глаз для любого искателя удовольствий.

- Почему так долго, Бастиан? Пойдем! - Лукас фон Эвальд, раскрасневшись от волнения, хлопнул друга по плечу. Он нес на себе бремя чести быть единственным сыном графа Эвальда, могущественного председателя Сената.

Бастиан не мог не улыбнуться, заражаясь энтузиазмом своего близкого друга и соратника еще со времен учебы в военной академии. Уголки губ приподнялись, и его отчужденный, сосредоточенный вид растаял, уступив место жажде приключений и неведомых открытий, которые таила в себе эта незнакомая улица. Вместе они шагнули навстречу неизведанному, готовые отдаться власти удовольствий, лежащих перед ними.

Словно птенец за наседкой, Бастиан последовал за группой молодых людей, под предводительством Лукаса направившихся к игорному дому в конце дороги. Здание имело респектабельный, но сдержанный вид, и, в сравнении с роскошным светским клубом, который он часто посещал, было совершенно не впечатляющим.

- Пусть тебя не вводит в заблуждение внешний вид, друг мой, - сказал хриплым голосом один из офицеров, Эрих Фабер, старший сын семьи известных сталелитейных промышленников, - это место имеет свое неповторимое очарование. Ты скоро сам в этом убедишься... - он застенчиво улыбнулся Бастиану и сделал многообещающий жест.

Бастиан, улыбнувшись в ответ, кивнул, демонстрируя, что понял намек. Он не горел желанием пятнать свою репутацию, посещая сомнительные заведения в темных переулках, но он также понимал, что было неразумно демонстрировать свое пренебрежение, с риском оскорбить этих влиятельных людей. Лучше было подыгрывать и соглашаться, тщательно выбирая выражения.

Когда они вошли в игорный дом, мужчина средних лет, вероятно, владелец заведения, бойко поприветствовал молодых людей.

- Наконец, вы снова к нам! Я уж было начал волноваться, так давно никто из вас не появлялся, - слова его были пропитаны горечью неискренности. Совершенно очевидно, что радушие хозяина было продиктовано исключительно знанием того, сколько денег будет оставлено здесь этим вечером на увеселительные мероприятия.

Взгляд мужчины заскользил по группе офицеров, пока, наконец, не остановился на лице Бастиана.

- А это кто? - спросил он с любопытством.

- Это капитан Клаувиц, — не сдерживая гордости и восторга выпалил Лукас. - Я уверен, вы видели его имя в газетах. Это он -  герой, защитивший морские подступы Империи.

Глаза мужчины расширились от удивления, прежде чем он издал радостное восклицание.

- Никогда бы не подумал, что мне выпадет удача встретить здесь такого выдающегося героя! Это честь, капитан.

Хозяин преподнес Бастиану подарок в виде дорогого виски и коробки сигар, на что офицеры оживленно отреагировали. 

Однако, лицо Бастиана оставалось совершенно бесстрастным, и даже его улыбка была равнодушной. Он непринужденно пил, курил и вел беседы, не будучи эмоционально вовлеченным в окружающее действо. Все это было бесконечно далеко от рафинированных разговоров и острых дебатов, которые он привык вести в элитарном закрытом светском клубе. Напротив, темы вечера, под хриплый смех, быстро переросли в обсуждение грязных сплетен, громких скандалов и сомнительных дел.

Бастиан, по большей части, просто слушал и наблюдал, лишь изредка вставляя фразы в общее обсуждение и реагируя легким смехом на скабрезности.

Когда ночь уже близилась к концу, к ним быстрыми шагами приблизился хозяин заведения и, глубоко поклонившись, сообщил:

- Господа, все готово, вы можете пройти на второй этаж. Пожалуйста, следуйте за мной.

Офицеры, увлеченно беседуя, резво повставали со своих мест. Несмотря на количество выпитого алкоголя, молодые военные были преисполнены энергии и жизненной силы, предвкушая следующее приключение.

***

- Еще один, пожалуйста! Прошу, дайте мне один только шанс! - крик отчаяния встретил молодых людей, когда они шли по коридору второго этажа, направляясь в зал для особых гостей.

У одного из игорных залов завязалась потасовка между охранниками и пожилым мужчиной, отчаянно умолявшим дать ему еще один шанс. Офицеры остановились и с недоумением взирали на всю эту суматоху. Стоявший на коленях мужчина был типичным игроманом, который не мог покинуть карточный стол, даже проиграв все, что у него было.

Бастиан, которому была неинтересна эта дешевая драма, взглянул на часы. Близилась полночь. Вечер был насыщенным: ужин в Адмиралтействе, выпивка в клубе, а теперь еще и это... Он привел в порядок свою форму и, стряхнув с себя усталость, открыл глаза.

В тот же момент мужчина вновь начал скандалить.

- Пустите меня! Я могу еще кое-что поставить! - воскликнул он.

- Ну да. В себе ли ты, господин Дюк-голодранец?* Тогда объяви свою ставку. - издевались над ним охранники с каменными лицами.

(*П/П: Дюк от англ. 'Duke' - герцог. Прозвище высмеивает происхождение должника, который, и в самом деле, является герцогом.)

- Это… это... Моя дочь! Готов поставить свою дочь! - торжествующе воскликнул мужчина, высвобождаясь из рук охранников.

- Вы ведь знаете, какая она красавица, верно? По сравнению с ней любая ставка ничтожна!

В то время, пока охранники недоверчиво цокали языками, мужчина бродил по покерному залу, продолжая свои страстные увещевания. Бастиан наблюдал за этой сценой со смесью насмешки и жалости, и тут вмешался Эрих Фабер.

- Послушайте! Отдаете ли вы отчет своим словам? - Эрих подошел к отчаявшемуся игроку, пытающемуся продать свою дочь, и сверкнул глазами. - Вы действительно готовы отказаться от дочери ради горсти фишек? - он указал на карточный стол с приготовленными для игры фишками.

Мужчина воскликнул, судорожно сглотнув:

- Конечно, я еще в себе! Моя дочь - жемчужина этого города, да что там, самая потрясающая женщина во всей Империи!

- Пожалуй, здесь намечается что-то повеселей. Вам не кажется? - весьма заинтригованный, Эрих Фабер обратился к товарищам с вопросительным выражением лица. Офицеры переглянулись и неспешно двинулись в сторону покерного зала с проигравшимся.

Бастиан сидел в тускло освещенном помещении, и его глаза были безмятежны и глубоки, словно небо беззвездной ночи. Он смотрел на бездарную комедию, разыгранную перед ним, и, наконец, понял, что именно так влекло отпрысков благородных семейств в эти дешевые игорные притоны.

- Поторопись, Бастиан! - горячо зазывала его шумная компания, сгрудившаяся вокруг карточного стола, а отец, только что продавший собственную дочь, теперь взирал на него с блеском в глазах. 

С легкой понимающей улыбкой Бастиан приблизился к столу - игра начнется, как только будет занято последнее место. Он изучил сданные ему карты, затянулся сигарой и оценил шансы. И, хотя расклад был не в его пользу, он был готов смириться с этой небольшой потерей.

***

Громкий бой часов на башне нарушил тишину беззвездной серой ночи. Одетта закончила свое утомительное плетение и сосредоточенно смотрела прямо перед собой. Тира, которая так рвалась ей помочь, теперь дремала, облокотившись на стол.

Одетта завершила работу и тихо вздохнула. Она потерла уставшие руки, израненные часами кружевоплетения, аккуратно сложила практически готовую вуаль и смотала хлопковую нить. Чудесный белый свет полной луны лился с весеннего неба сквозь ветхие занавески.

- Тира, - прошептала Одетта, нежно похлопывая сестру по плечу. Та резко проснулась, как от удара током, и ее глаза расширились от удивления.

- Отец еще не вернулся? - все еще сонная и растерянная, Тира заплакала. - А если с ним что-то случилось?

 - Не волнуйся, - успокоила ее Одетта, - все с ним хорошо.

Она отвела Тиру, которая никак не могла избавиться от беспокойства, в их общую спальню.

Окна комнаты выходили на север, и из них открывался потрясающий вид на реку Пратер и перекинутый через нее разводной мост. Зрелище, конечно, захватывало дух, но в такие ветреные ночи, как эта, из-за скрипа дряхлых оконных рам было трудно заснуть.

- Это похоже на рев призрака, - ворчала Тира, умывая лицо водой. На ее покрасневших щеках появились блики в виде полумесяцев от мягкого света лампы. Одетта нежно погладила холодную щеку сестры, по сравнению с которой ее собственная рука, все еще хранившая тепло, казалась обжигающе горячей.

В старые добрые времена они жили в более комфортном доме с горячей водой, но из-за финансовых трудностей отца были вынуждены искать менее дорогую аренду. Но даже это убогое, обветшалое жилище в пригороде было благословением, ставшим возможным только благодаря щедрой пенсии, получаемой от императорской семьи. Помимо своей воли, Одетта находила даже приятными скрип старых оконных рам и жуткие завывания ветра в коридорах, поскольку они служили напоминанием о том, насколько хуже могло быть их положение.

Рыдания Тиры утихли сами по себе, когда Одетта, наклонившись, крепко поцеловала ее в лоб. 

- Перестань плакать, моя сладкая бусинка, а теперь попробуй заснуть, - скомандовала она. 

- Я тебе не ребенок. - протестующе пробормотала Тира, однако, все же, послушно улеглась в кровать, как маленькая.

В комнате воцарилась тишина, противостоящая тихому сопению Тиры. 

Одетта крадучись выскользнула из комнаты, приглушив прежде свет лампы. Все первоочередные задачи на сегодня были выполнены, поэтому она, оставив на столе приготовленную для отца еду, заперла дверь. Составляя список необходимых покупок, девушка решила потратить как можно больше из заработанных на вчерашнем заказе денег.

Измученная, она мечтала лишь рухнуть в постель, но сила воли придала ей энергии. Одетта постирала свою одежду, надела старенькую ночную сорочку и тщательно причесала волосы, прежде чем, наконец, погрузиться в сладкое забытье сна.

Матушка всегда напевала ей на манер церковного гимна: "Ни при каких обстоятельствах ты не должна терять ни малейшего достоинства!". Эта привычка осталась даже после того, как их семья обнищала, и они не могли более называться аристократами.

 Ее мать держалась за истлевшую нить надежды, что однажды они вернутся к своему прежнему статусу, но, в конечном итоге, ушла из жизни, с так и не оправдавшимися ожиданиями, ничуть не приблизившись к своей мечте. Несмотря на это, девушка не могла заставить себя расстаться с прошлым - это было единственное, что осталось у нее от матери.

 Заперев окно и задернув шторы, она улеглась рядом со своей младшей сестрой Тирой, которая уже крепко спала. Одетта находила утешение в моменты, когда вот так прижимала к себе сестру. Было покойно, было тепло, было, как в старые добрые времена. И пусть жизнь оставалась все так же трудна, но прямо сейчас она казалась полноценной. Ощущение было настолько чудесным, что ради него стоило жить.

Ночи, подобные этой, дарили ей проблеск надежды, что такая безмятежность может длиться вечно, как в сказках.

Какое досадное везение - не иметь желания оставить эту жизнь.

***

Бастиан взглянул на карты перед собой, на его лице отразилась смесь растерянности и недоверия от того, что предстало перед его глазами. На него смотрели четыре одинаковые карты - явное свидетельство его победы.

 - Пять! Думаю, капитан Клаувиц только что выиграл самую красивую женщину империи! - воскликнул один из игроков. 

- Как же так? Разве не против правил - играть крапленой богиней победы колодой? - пошутил другой.

Зал взорвался радостными возгласами, когда игроки чествовали его, полностью забыв о своем поражении перед лицом столь волнительного момента.

Бастиан затянулся сигарой, потирая ноющий лоб. Несмотря на выигрыш, он не мог избавиться от чувства смущения из-за победы, доставшейся ему лишь по воле случая.

- Неужели Дюк-голодранец смотрит на своего зятя? - усмехнулся один из зрителей, когда напряжение в зале дошло до предела. 

- Немедля! Вы должны немедля заплатить по ставке! - скандировала толпа, чей глас становился все громче и настойчивее.

Взгляд Бастиана оставался холодным и насмешливым, когда он смотрел через стол на мужчину, который сидел напротив, полупришибленный, с широко открытыми от страха глазами. Холодный пот стекал по его покрасневшему лицу и капал на тыльную сторону его тощих ладоней.

- Да как же... ох, не может быть... - бормотал он теперь, испуганно совершая бессмысленные движения руками.

Бастиан поднялся со своего места, готовый ретироваться и умыть руки от любых сношений с дочерью этого жалкого аристократишки, но у его приятелей были другие планы.

- Куда? По правилам, ты должен получить выигрыш! - кричали они, крепко держа его.

- Верно, Бастиан. Это твое законное право, - настаивали офицеры, напрягая бдительность охраны.

- Я желаю, чтобы он предъявил свою ставку, - звонко заявил Эрих, перекрывая общий хаос. В этой игре ставка была высока, и он был полон решимости выйти победителем.

При недвусмысленном замечании Эриха глаза проигравшего затряслись. Когда мужчина, наконец, понял, что произошло, он начал рыдать и молить о пощаде, чем привел публику в запредельный восторг.

- Карточный долг, Дюк-голодранец, дело чести...

Услышав новость, на место скоро прибыл хозяин казино и отдал строгое распоряжение охраннику. Тот глубоко вздохнул, прежде чем, наконец, покинуть заведение и отправиться за женщиной.

Бастиан вернулся в свое кресло и глубоко затянулся сигарой. Он чувствовал себя довольно неловко из-за своего выигрыша, но не стал утруждать себя тем, чтобы высказать это вслух. Он предпочел промолчать. В любом случае, эти деньги предназначались для того, чтобы их проиграть. Для себя он уже решил, что главную прибыль на сегодня получит, если ему удастся, слившись со своим окружением, незаметно убраться отсюда.

Бастиан раздраженно выдохнул, этот выдох был тяжелее дыма его сигары. Сквозь рассеивающийся бледный туман он смог различить перед собой отца, только что продавшего ему свою дочь.

Человек, известный как Дюк-голодранец, выл от боли так громко, что, казалось, небеса разверзнутся.