Онлайн чтение книги Бастиан Bastian
Глава 2. То, что я выиграл

Глава 2. То, что я выиграл

Под визг тормозов по рельсам трамвай, пыхтя, остановился, когда подъехал к воротам квартала развлечений. Одетта вышла из вагона в сопровождении сурового охранника казино. Освободившиеся места в трамвае тут же были заняты другими усталыми пассажирами.

- Иди вперед, - хрипло рявкнул ее конвоир, нарушая тишину.

Одетта глубоко вздохнула, все ее мысли были направлены на разрешении текущей проблемы. Когда она шла по ярко освещенной улице, темная вуаль, скрывавшая ее лицо, нисколько не мешала продвижению. Она множество раз бывала здесь раньше, всегда - для исправления ошибок своего отца. Знакомая обстановка придавала ей решимости, когда она шагала к месту своего назначения, словно солдат на поле брани.

Когда Одетта подошла к главному входу в казино, сопровождавший ее амбал встал перед ней и неприветливо кивнул:

- Можешь войти, женщина.

Она задержалась, всматриваясь в его лицо в поисках намеков на то, что ее ждет. Мужчина снова глубоко вздохнул, как делал это бесчисленное количество раз во время их поездки сюда на трамвае.

Одетта тихо, почти шепотом, спросила:

- Сумма существенная?

Охранник, не колеблясь, ответил, но она, очевидно, не поняла истинного значения сказанного им.

Дочь Дюка нисколько не удивилась, когда посреди ночи в дверь постучался сотрудник службы безопасности казино, ей были известны уловки голодранца. Смиренно взглянув на незваного гостя, она просто тяжело вздохнула и попросила минуту на сборы. Вероятно, она решила, что это очередной случай игровых долгов ее отца, которые, снова и снова настигали ее, как ночной кошмар.

- Нет, - твердо ответил охранник, к которому вернулось самообладание. Судьба Одетты не стала бы исключением среди прочих женщин, проданных за игорными столами. Он бесчисленное количество раз становился свидетелем того, как жены и дочери игроков попадали в сети подобных ужасных обстоятельств, и слишком хорошо знал их неизбежный конец. Если бы удача была на ее стороне, возможно, ей удалось бы договориться о возврате долга иным способом, но группа офицеров, выигравшая Одетту, похоже, не была столь милосердна. Их чаяния были предельно простыми: получить свой благородный трофей - дочь Дюка-голодранца.

- Ступай наверх, - холодным и бесстрастным взглядом охранник указал на парадную лестницу, ведущую на второй этаж.

Женщина, жизнь которой была разрушена безрассудством ее отца, представляла собой жалкое зрелище, однако, Одетта не могла заставить себя почувствовать гнев и жалость к себе. С высоко поднятой головой и прямой спиной она начала подниматься по лестнице, выстланной красной ковровой дорожкой. Изношенный подол ее платья, не похожего на платье дворянки, изящно покачивался при каждом шаге, словно она плыла по волнам.

Охранник, приняв решение, спешно последовал за Одеттой. Дочь Дюка-голодранца, не ведая о предстоящей трагедии, держалась с величайшим достоинством, все глубже и глубже увязая в трясине.

***

Дюк-голодранец пошел иным путем. Он изменил свою тактику и принялся им угрожать, сообразив, что реки слез пролиты впустую.

- Вы что, не узнаете меня? Все вы получите по заслугам, если продолжите обращаться со мной подобным образом.

Сигарный дым, наполнивший игральный кабинет, как и ничтожная уверенность человека, кичащегося по привычке, хаотично рассеялся.

- И вам не уйти от расплаты, если император прознает о вашем небрежном поползновении в сторону женщины-члена монаршей семьи!

Герцог-игроман теперь апелировал к самому императору, как к средству устрашения, после того, как ранее уже перечислил с той же целью множество дворянских титулов и домов.

Офицеры, наблюдавшие за Дюком, разом взорвались истерическим хохотом, словно он был чудным экспонатом кунсткамеры. В конце концов, из глаз Эриха Фабера, который чуть не задыхался от смеха, брызнули слезы.

Шмыгнув носом, Эрих вытер слезы ладонью и произнес:

- Эй, Бастиан! Я слышал, у вас намечается свидание не с кем-нибудь, а с племянницей Его Императорского Величества!

Ответив натянутой улыбкой, Бастиан медленно подошел к окну и впустил свежий ветерок, чуть приоткрыв его. Прислонившись к откосу, он наблюдал за этим бессмысленным балаганом. Насмешки зрителей возрастали прямо пропорционально лжи Дюка-голодранца. Стук в дверь раздался в тот момент, когда мерзость происходящего уже становилась невыносимой.

Бастиан встал и закусил незажженную сигару. Дюк-голодранец и его развеселые оппоненты, перестав галдеть, устремили свои взгляды на вход в покерный зал.

Дверь распахнулась, явив царящую за ней жуткую темноту.

Наблюдая за началом нового представления, Бастиан отложил зажигалку и скрестил руки на груди. За открытой дверью стояла женщина в стареньком пальто, перчатках и шляпке с черной вуалью, выглядевшая смиренной и измученной. Это была дочь Дюка-голодранца, в то время, как амбал, стоявший позади нее, очевидно, был охранником казино, который сопровождал ее.

Женщина, без намека на суетливость, уверенными шагами приблизилась к отцу, осторожно озираясь по сторонам. В гнетущей тишине, повисшей в помещении, ее шаги отдавались гулким эхом.

- Скажите, сколько мой отец должен вам? - с непоколебимой решимостью в голосе поинтересовалась женщина, стоя перед своим жалким папашей. Она явно не осознавала масштаба бедствия.

По залу прошлась волна глумливых смешков и издевок, однако, преисполненная достоинстава, она стойко перенесла шквал унижений.

Положив сигару на подоконник, Бастиан ухмыльнулся, вскинув свои четко очерченные брови. Одежда и платиновые волосы молодого человека были подчеркнуты мягким сиянием, создаваемым лунным светом, льющимся через окно, отбрасывая отблески на изысканные шторы.

- Похоже, вы заблуждаетесь, миледи, но вас вызвали сюда не для того, чтобы выплатить долг вашего батюшки, - тихо произнес Эрих, приближаясь к ней.

- Тогда я забираю своего отца, - решительно ответила женщина, чей голос был холодным и ясным, что никак не вязалось с царящим вокруг хаосом.

- Боюсь, это невозможно. Даже если ваш отец уйдет, вы будете вынуждены остаться, - возразил офицер.

- Что вы имеете в виду? - спросила Одетта в замешательстве.

- Ваш папенька определил вас в качестве ставки, ну, а он выиграл, - молодой человек указал на Бастиана, стоявшего у окна.

У Одетты перехватило дыхание, покуда она силилась осознать истинное положение дел. Ей потребовалось некоторое время, прежде чем она сумела обратить вопросительный взгляд к своему родителю.

- Милая, мне так жаль. Я понятия не имел, что все так обернется. Я был уверен, что смогу выиграть по-крупному, - лицо герцога Диссена исказила гримаса боли, и он опустил голову, не в силах взглянуть в глаза дочери. Это была его обычная трусливая реакция на последствия своих действий.

Одетта украдкой бросила испуганный взгляд на мужчин, окружавших ее. Все они были в военной форме, и девушка, ничего в этом не сведущая, могла лишь сказать, что это офицеры адмиралтейства. Большинство военных, служивших в столичном штабе, были выходцами из высших слоев общества. Это означало, что у них была власть, не опасаясь последствий, истребовать выплат по любой безобразной ставке, сделанной в безымянном игорном доме в глухом переулке. И ее жизнь больше никогда не будет той, что прежде. Теперь она была не дочерью герцога, но пешкой, проигранной в партии, где дворянин, обладающий влиянием и богатством, поставил мат ее отцу.

Кто-то насмешливо присвистнул, и вскоре игорный зал наполнился веселым гулом. Стали раздаваться шутки и смех с непристойным подтекстом.

Однако, Одетта могла слышать лишь прерывистый звук собственного сердцебиения. Ее сердце стучало со скоростью света. Хотя казалось, что кровь застыла у нее в жилах, дыхание, сходящее с ее дрожащих губ, становилось все жарче, словно под палящим солнцем. Когда она уже еле держалась на ногах из-за головокружения, мужчина, стоявший у окна, двинулся в ее сторону.

Повернув голову, Одетта посмотрела на закрытую дверь, понимая, что у нее нет времени на обдумывание возможных путей отхода. Даже если ей повезет прорваться, по ту сторону двери ее будут ждать охранники.

"Отчего бы просто не выпрыгнуть в окно?" - подумала она про себя.

Большая мужская тень нависла над ней в тот самый момент, когда она ощутила этот неразумный порыв.

Оказавшись в тени, Одетта медленно подняла голову. Она сама не заметила, как человек, который выиграл ее в карты, предстал прямо перед ней.

***

- Вам не стыдно? - вступительная речь женщины была дерзкой и неожиданной.

Бастиан, опустив глаза, посмотрел на ту, что ему продали. Под черной вуалью еле угадывались черты ее лица.

- Подумать только, как императорский офицер мог согласиться на столь сомнительную авантюру. Вы, верно, не в курсе, но контракт на куплю-продажу человека и вовсе не может быть заключен. - голос ее начал слегка дрожать, но женщина продолжала стоять на своем.

Бастиан не смог удержаться от смеха, почувствовав легкое смущение от ее бравады.

- Поиск закона и морали в таком месте, как это, не кажется мне удачной идеей, - парировал он.

- Когда же честь и достоинство офицера стали зависеть от времени и места? - в ответ она задала провокационный вопрос. Возможно, ее поведение и не являлось образчиком мудрости, но сама она была достойна похвалы уже за то, что не лила публичных слез, как ее папаша.

- Пожалуйста, простите ошибку моего отца. Взамен я выплачу его долг деньгами. - женщина, уже достаточно придя в себя, обратилась к нему с отчаянной просьбой. Держа спину прямо, а голову высоко, она демонстрировала поведение, не соответствующее своему жалкому положению.

- Что? Ну нет. - безэмоционально ответил Бастиан, заложив руку за голову. Его ледяные глаза оттенялись застывшей на губах улыбкой.

Она задрожала от страха. Ее тело было наполнено ужасом, что скрыть уже было невозможно. Бастиану не нравилось таким образом подавлять людей, но это зрелище доставляло ему садистское удовольствие.

- А теперь, поскольку принадлежите мне,  вы должны последовать моему приказу. - заявил Бастиан, готовый положить конец этому фарсу. Ему надоело выставлять эту женщину дурой, и у него больше не было сил проявлять терпение.

Однако, он понимал, что если просто отпустит ее, возникнет еще больше проблем. Окинув взглядом нетерпеливые лица зрителей, Бастиан вернулся к дочери Дюка-голодранца. Вуаль, скрывавшая ее лицо, внезапно вызвала у него раздражение. Было бы весьма приятно сорвать ее в качестве сатисфакции. И в этом не было банального любопытства, порожденного желанием оценить внешность этой женщины. У Бастиана возник иной план: он собирался сделать ее своей игрушкой, обязав выполнить любую его команду.

Прервав тишину, Бастиан приказал:

- Снимите эту вуаль, сами. Мне не нужны ваши деньги. Как не нужно и то, что вы могли бы предложить вместо них. Но поскольку одностороннее поражение для нас неприемлемо, мы положим этому конец, просто взглянув вам в лицо.

Он без всякого энтузиазма излагал свои сухие аргументы, продолжая глазеть на напуганную и приунывшую женщину.

- Давай просто сделаем так, как они хотят, и уйдем отсюда, - Дюк, который наблюдал за происходящим, принялся ее уговаривать.

Он не выказал никаких угрызений совести по поводу оскорбления своей дочери, и его единственной заботой было выбраться из этого затруднительного положения.

Сглотнув яд гнева, подступивший прямо к горлу, Одетта подняла полные слез глаза на стоящего перед ней мужчину. Столкнувшись с бесконечным унижением, она не могла ему противостоять, поскольку прекрасно понимала, что это было налучшим решением. В данный момент этот человек был единственной надеждой Одетты, и у нее не оставалось иного выбора, кроме как довериться и подчиниться его приказу.

- Вы обещаете, что сдержите слово? - поинтересовалась Одетта, взявшись за край вуали. Ее руки в изношенных перчатках дрожали, но голос звучал неожиданно твердо.

Очевидно, в ответ на доверие она расчитывала получить уважение и порядочность. Было абсурдно демонстрировать в казино столь высокие идеалы, но Бастиан утвердительно кивнул. Он был измотан тяжелым рабочим днем и его весьма раздражало это глумливое действо.

- Давай, милая, - в то время, как Одетта все еще колебалась, Дюк двинулся вперед, готовый раскрыть ее лично.

Категорически отринув его прикосновение, она стала медленно поднимать вуаль, последовательно демонстрируя свою длинную, тонкую шею, плотно сжатые губы и аккуратный нос. Волнение наблюдателей возрастало по мере того, как лицо женщины постепенно, словно растущая луна, появлялось из-под черного кружева.

Бастиан молча изучал ее, пока она, прикрыв веки, поднимала свою вуаль. В тот момент, когда плотное кружево было убрано, его скучающее лицо слегка дрогнуло. В тишине, внезапно повисшей в покерном зале, дочь Дюка-голодранца осторожно подняла голову. Ее взгляд встретился с Бастианом, который с готовностью ответил на него. Глаза женщины оказались потрясающе красивыми: глубокие, как океан, и цвета, идеально сочетающего в себе синий и зеленый. Эти большие, ясные глаза источали странное свечение, словно у напуганного молодого животного, подвергшегося нападению.

Он пристально смотрел на женщину перед собой, в то время, как офицеры, затаившие дыхание, пришли в движение. Ее длинные ресницы, отбрасывающие тени под воспаленными глазами, резко выделялись на общем фоне бледности лица. Ее внешность была весьма изысканной, а черные, как смоль, волосы и белоснежная кожа сами по себе были рифмованной поэзией.

Губы Бастиана изогнулись в кривой улыбке, в которой мелькнул оттенок безысходности.

Дюк-голодранец на самом деле был жутким прохвостом, однако, стало очевидно, что он вовсе не блефовал, делая ставку.

Этот пройдоха сказал правду, она действительно была великолепной женщиной.